Кручу-верчу запутать хочу
Ане дали денег на золотой кулончик ко дню рождения. И надо же было такому случиться, что с этой бешеной суммой ее отпустили погулять со мной в Парке Победы. Конец августа, отличная погода, карусели, мороженое, утки. В кустах у главной аллеи стояла толпа зевак, наблюдавшая аукцион. На кону – магнитофон. Прямо у нас на глазах женщина выиграла один. Организаторы развлечения искали новых добровольцев. Не помню, как так получилось, но следующими участниками торгов стали мы. Видимо, обладая приличными деньгами, сомнений в возможности переплюнуть оппонента не возникло. Мужчина все время жаловался, что вот-вот потеряет последнее, но, тем не менее, вытаскивал и вытаскивал из кошелька купюры, даже когда у нас закончились не только они, но и Анины сережки и колечки. Мы проиграли. Слезы и уговоры отдать детям деньги обратно не помогли. Злые люди мгновенно испарились.
Правда, золотые изделия удалось вернуть. Парень, которому они были заложены, согласился съездить к нам домой и обменять их обратно на наличные. Сестра знала, где хранилась заначка.
Конечно, Аня плакала и хотела сразу рассказать родителям всю историю. Но моя предприимчивость и дар убеждения удержали ее от этого поступка. План действий был выработан довольно быстро.
Первым делом мы принялись обыскивать все копилки, карманы и сумки в доме. Удивительно, но эта мера позволила серьезно восполнить растраченный на азартные игры бюджет. Далее мы сказали родителям, что приглашены на день рождения. Нам дали денег на подарок. Следующим шагом криминальной многоходовки стала организация вечеринки. У меня были ключи от пустой бабушкиной квартиры. Мы доволокли туда арбуз, лимонад, конфеты и фрукты с Южного рынка и стали обзванивать моих одноклассников. Приглашение звучало примерно так: «Алло, привет! Приходи сегодня на мой день рождения! Только очень прошу, не надо вообще никаких подарков, если хочешь, давай деньгами, ладно?»
План работал, народ подтягивался. Я принимала поздравления и конверты. Одна Вичка Коган взбесила тем, что все-таки приволокла разочаровывающие цветы, открытку и книжку. Вечеринка шла хорошо. Очередная проблема была только в ограниченности времени праздника. Гости пришли в пять, а нам с Аней надо было вернуться домой, со Звездной на Ветеранов, к восьми. Но и тут выход был найден. «А поехали на концерт на Дворцовую площадь!» В тот день там действительно кто-то выступал. Ребята поддержали. Мы убрались в квартире и отправились в центр. На Невском легко затеряться, что и было сделано. В восемь тридцать были уже дома. Подсчитали добытое. Оказалось, не хватает трехсот рублей. Я попросила Аню сохранить секрет еще какое-то время. За неделю в школе можно было что-то придумать. Но черная полоса еще не закончилась, тем же вечером меня ждала неприятность – решила понюхать Валюшкины духи в ванной, уронила флакон и разбила раковину. Не ругали, но было ужасно стыдно. За все. Тогда на кону стоял вопрос о том, чтобы жить у папы. После случившегося об этом не могло быть и речи. Я поняла, что не выдерживаю контроля, режима дня и ужинов с переменами блюд. Уехала. Вечером позвонила Аня и сообщила, что без моего давления все-таки призналась.
Магнитофон
Это было осенью. Мама с Вовченком отправились в магазин, пообещав вернуться с сюрпризом, который можно рассматривать в качестве подарка на день рождения. То, что они решили преподнести покупку как приятную неожиданность, заинтриговало. Можно надеяться на что-то крупное, учитывая, что мой праздник только через 3 месяца. Возможно, это даже новые вещи. У нас принято дарить подарки заранее. Два-три часа, пока их не было, я прокручивала в голове выражения лиц с заговорщицкими улыбками, вспоминала радостно-возбужденное состояние мамы и строила догадки.
А вернулись они с настоящим сокровищем. В красной картонной коробке, обвязанной белой веревкой для удобства транспортировки, оказался двухкассетный магнитофон PANASONIC. Отдельно к нему в специальном ларьке у метро «Московская» дядя Володя прикупил и первую кассету. До этого момента в моем мире вообще не было музыки, а, соответственно, и предпочтений на этот счет. Поэтому право решать «что сейчас слушают» и «что понравится 13-летней девочке» предоставили продавцу. Специалист выдал растерявшимся родителям группу «На-На». Тот знаменательный вечер был проведен под лозунгом «Упала шляпа, упала на пол и ветром шляпу, шляпу унесло». Я, конечно, сразу заподозрила подвох в проекте Бари Алибасова, поэтому уже на следующий день попросила продвинутую Машку Невзорову дать что-нибудь переписать. Выбор пал на ACE OF BASE.
Вечером прыгала на кровати до неба под хиты Happy nation и All that she wants. Казалось, мне никогда еще не было так весело, никогда еще не испытывала такого прилива позитивных эмоций. Я – крутая! ACE OF BASE – лучшие!
Агата Кристи
Аня Крылова пригласила одноклассников, в том числе и меня, на день рождения. Она была застенчивой, скромной и не дружила близко ни с кем из нас. Может быть, потому, что в многодетной семье у старших детей нет времени на общение. Гости сидели за столом, угощались, обстановка царила несколько натянутая, по большей части смотрели телевизор. Из всего видеоряда меня привлек клип, в котором парень с длинными вьющимися волосами кривлялся на стуле и истеричным голосом пел «Успокойся и рот закрой». Я даже вскочила, чтобы посмотреть в конце титры, что за группа. Выяснилось – «Агата Кристи».
Вечером попросила Бенса, так на тот момент называла дядю Володю, купить новую кассету к только что приобретенному магнитофону. Странное прозвище появилось когда-то давно благодаря рекламе соусов Uncle Ben’s. Тогда это был один из самых ротирующихся роликов наряду с шампунем Видал Сосун и порошком Юпи.
На следующий же день принесли кассету. Песни «Как на войне» там не было – другие альбомы. На одной стороне «Декаданс», на другой – «Коварство и любовь». Как оказалось, понравившаяся композиция была в «Позорной звезде». В любом случае музыка меня впечатлила. Слушала с утра до вечера. Уже месяца через два в доме появился нужный альбом и прозрачная папочка с вырезками интервью из газет, постерами и прочей фанатской макулатурой. Дядя Володя как-то попытался сказать, что певцы говно, что невозможно пятый час слушать одно и тоже, но встретил агрессивный отпор. Мне казалось, я его ударю от возмущения, отстоять свое право выбора было вопросом жизни и смерти.
Взаимосвязь музыки с состоянием души, а также желание выйти замуж за Глеба Самойлова заставили меня провести Новый год в уединении. Я закрылась в комнате папиной квартиры и слушала под елкой свою Агату Кристи весь праздник. Магнитофон сестры постоянно ломался, тогда приходилось вставлять карандаш в круглое отверстие кассеты и с волнением, чтобы не порвать, подкручивать размотавшуюся ленту. Было приятно находиться в состоянии уныния, чувствовать одиночество и культивировать это в себе. К тому же нам с Аней подарили по дезодоранту Импульс, первые духи в жизни. Запах казался просто божественным. Сидела в кресле, нюхала колпачок и слушала, слушала, слушала…
8 марта
Танюха сказала, что к 8 марта надо бы закадрить побольше парней, чтобы получить много подарков. Мы уже встречались с Димой и Антоном. Шлялись с ними и ротвейлером Рикой по подъездам: грелись, пили пиво с чипсами и слушали Prodigi на переносном кассетном магнитофоне. Ребята, безусловно, принесут цветы, но нужно действовать. Поехали вместо физкультуры в центр. Познакомились с молодыми людьми на канале Грибоедова, договорились встретиться в праздник. На следующий день отправились на английский. Занимались дополнительно на курсах у метро «Парк Победы». Плохое место. Волей-неволей парк соблазнял на прогулы. Вот и тогда мы вместо урока отправились искать приключения. Опять знакомство и назначенное в международный женский день свидание. В делах любовных Пяткина всегда являлась локомотивом. Это она всем нравилась. Я шла по остаточному принципу «А, ты с подругой? Позову товарища».
Тем не менее тогда меркантильный план сработал и для меня. День выдался насыщенным – сначала центр, красная роза – Танюхе, белая – мне. Потом домой, поставить цветы в вазу. Затем Парк Победы. Тане – красная роза, мне – кремовая. И мягкие игрушки. Вечером отправились к основным кавалерам. Букеты, круглые значки кислотных цветов с глупыми надписями типа «рыбка моя», духи. Ну что ж, недурно!
Дискотека
В школе впервые решили устроить дискотеку. Привлекли сторонних подрядчиков. Все на высшем уровне – специальный мощный звук и даже минимальный свет. Помимо этой отличной новости была еще одна. Среди парней, приехавших на монтаж оборудования, оказался наш знакомый, Денис Учитель. Сын друзей Таниных родителей был очень похож на Мумми Тролля. Несимпатичный, но в то время очень актуальный внешне.
Собирались долго. Дома часа два подбирали наряды и красились. В итоге – черная подводка и тушь в несколько слоев, розовая помада, короткие черные юбки-шорты и туфли на самых высоких каблуках. Потом в ларек за пивом. Полчаса разрабатывали план, как пронести алкоголь через охранника. Конечный пункт назначения – туалет на 4 этаже, куда почти никто не заходил. По бутылке ядреной «Балтика 9» залпом, и мы готовы.
В актовом зале темно и многообещающе. Горящие глаза, оживление, смех, тайные надежды и разочарования. Ясно осознавая превосходство над старшеклассницами, мы поспешили за кулисы к Денису. Ловили завистливые взгляды и строили серьезные лица. Почти не танцевали. Предпочитали наблюдать за происходящим со сцены. Я только два раза вышла на танцпол – поддержать Smells like teen spirit Нирваны и по приглашению Дениса на «медляк». С двойником Ильи Лагутенко я повстречалась пару месяцев, потом бросила. На следующую дискотеку мы уже попытались провести знакомых студентов Технологического института. К сожалению, их не пустили. Дежурившие учителя так растерялись, увидев чужаков, которых нет в списке, что пришлось звать директрису Хондожко для решения возникшей проблемы. Педсовет не поддался уговорам, приводимым аргументам и обещаниям. Пошли одни. А старшеклассники решили устроить парням темную. Как рассказывали на следующий день многочисленные очевидцы, их гоняли толпой по всему району. Будущие инженеры больше не звонили. Никто не расстроился.
Первая любовь
Жизнь в Сычевке никогда не была скучной, даже после смерти лучшей подруги Оксанки. Речка Вазуза, сбор лекарственных трав, дела в огороде, качели, солнце, ветер, коты, – это я любила больше всего на свете. Но помимо обычных летних удовольствий, в том году меня ждал приятный сюрприз. Прямо напротив окон нашего дома, через дорогу, на бывшем пустыре выросло здание, куда переехали две многодетные семьи. В квартире номер один жили родные Сережка с Наташкой и их двоюродная сестра Катя. Родители девочки погибли, и дядя взял ребенка к себе. Во второй квартире обитали Аня и Ленка. Аня взрослая и крутая – 18 лет. Остальным детям по 14-15.
Конечно, мы подружились. Особенно с Наташкой. Нас одинаково интересовали мальчики и походы на городские танцы. В одиночку меня бы никогда не отпустили, а в паре с местной жительницей открывались уже совсем иные перспективы каникул, чем рыбалка и шастанье по лесам.
Мы с Наташкой прикинули, что самые крутые парни водятся на городском пляже, и решили отправиться туда в поисках приключений. Из рассказов мамы о временах ее молодости был сделан один ценный вывод: лучший способ завязать общение – взять с собой ее немецкий бадминтон и мячик. Кто-нибудь обязательно клюнет на наживу и попросит поиграть.
Надо сказать, что на тот момент кто-нибудь тоже, конечно, сгодился бы. Но у меня уже была цель – незнакомец в джинсовой куртке, с бакенбардами и прической как у Курта Кобейна. Впервые я встретила его еще в прошлом году. Поздно вечером во дворе тети Нади. Это бабушкина сестра, к которой мы постоянно ходили звонить в Ленинград. Выходя из гостей, я увидела его на скамейке в шумной компании. Они курили, пили пиво, играли на гитаре. Он был с девушкой.
Позже произошли еще две встречи. Сначала на танцах. Заметила его в центре зала, целующимся со своей подругой под Zombie Cranberries. Очень досадно, что меня отпускали только до полуночи, в это время там толком еще даже ничего не начиналось. Единственным утешением было представлять себя Золушкой и без пяти двенадцать, теряя обувь, убегать по высокой лестнице из белого камня, напоминающего мрамор. А потом за углом и вовсе ее снимать и мчаться во весь опор из центра на свою дальнюю улицу. Сердце билось, колени тряслись, в глазах темнело. Фу, успела. Значит должны отпустить еще.
Второй раз был более обнадеживающим. Молодой человек работал в ларьке продавцом; когда я проходила мимо, он вышел из него и долго провожал взглядом. Внешний вид у меня тогда был что надо: джинсовые шорты-трусы, короткий топик и туфли на массивных семисантиметровых каблуках.
Рассказав Наташке про этот эпизод, выяснила, что она его знает, но не помнит, как зовут. Вроде Валера. Стали гадать на картах, но из-за путаницы в имени не получалось точных прогнозов.
Знаменательный поход на пляж с чудо-инвентарем, мячиком и бадминтоном, был тесно связан с поисками таинственного незнакомца. В тот день, к сожалению, его там не оказалось. Но сам план сработал на все сто. Домой возвращались нереально крутыми. На мотоциклах. Меня пригласил некий Геннадий, брутальный, с татуировками, симпатичный. А Наташку сначала брать не хотели. Никому не приглянулась. Но я сказала, что без подруги не поеду. Пришлось взять.
Договорились встретиться с ребятами на дискотеке через 3 дня . Помимо этого в субботу нас ждало еще одно важнейшее событие – выпускной Наташки из 9 класса. Я подарила ей праздничную блузку, а за брюками ездили в Вязьму.
На школьное торжество явились разодетые в пух и прах. В какой-то момент сердце опустилось на уровень живота, а потом поднялось в уши и билось там – среди приглашенных оказался предмет моей чрезвычайной заинтересованности. Включили медляк, он направился ко мне, с испугу я схватила яблоко и стала усиленно его грызть. Во время танца огрызок в руках свидетельствовал о равнодушии и небрежности с моей стороны. После разговорились, стало легко.
Таким образом, к вечернему мероприятию образовалось сразу два кавалера. Гену пришлось отшить. Дима был вне конкуренции.
Психомоторная расторможенность
Димка был родом из Кишинева. Он не жил дома с 9 лет – многодетная семья, ужасный отчим. Парень скитался. Удирая от какого-то преследования, приехал в Москву, познакомился на вокзале с пацаном из нашей Сычевки, отправился вместе с ним. Сразу по прибытии поступил в ветеринарный техникум, чтобы получить место в общежитии. Кстати, я очень гордилась этим техникумом и ветлечебницей при нем. Одно время здесь работал один из моих любимых писателей Михаил Булгаков. В рассказе «Роковые яйца» есть упоминание о некой Грачевке в Смоленской области. На самом деле это о городке моего детства.
Димка заходил за мной каждый день. Подружился с мамой и бабушкой. Мы гуляли, купались, тусовались с его друзьями в домике над гаражом. Жилье было самое что ни на есть настоящее, с обоями, кроватью, столом. Только окон не было. А еще у нас жил котенок по имени Рашпиль.
Во всей идиллии не хватало одного – поцелуев. Я ждала, что он вот-вот сделает шаг, но сама очень смущалась и обходила опасные моменты.
Однажды, через месяц после знакомства, мы договорились пойти в лес на пикник. С пакетом провизии я подошла в назначенное время к гаражному домику. Странно, но там никого не оказалось. В растерянности ждала на дороге минут 15, пока проходящие мимо ребята не сказали «Да он не придет. Пойдем лучше с нами на фонтан». Это такое место молодежных сборищ. Я согласилась, так как делать было абсолютно нечего. Когда мы шли по центральной городской площади, вдалеке заметили Димку в обнимку с бывшей девушкой. Они зашли в кинотеатр. Новый знакомый Рома сказал: «Закрой рот!». Я хотела было рвануть за ними, но меня остановили. «Забей, не выставляйся идиоткой». Вечером сострадающий ухажер зашел за мной. На променаде пытался затащить в кусты, но я оказала сопротивление. В дальнейших романтических встречах тоже отказала.
Димка больше не появлялся. Дни проходили в апатии, на крыше погреба в огороде. Как-то, читая Достоевского, я вдруг почувствовала, что моя голова начала неконтролируемо вращаться вправо-влево и вперед-назад. Оказалось, в детстве уже было подобное. В три года уронила копилку с монетами и испугалась. Тогда меня отвезли на Кубань и заговорили от болезни. Приступы стали повторяться, пошли к местному невропатологу, по совместительству работающему еще и гинекологом. Многофункциональный врач поставил диагноз «психомоторная расторможенность», выписал лекарств и дал ценное напутствие: «Никогда не выходи из дома, если выпила даже немного алкоголя, иначе наступит преждевременная беременность».
Следующие сутки прошли под действием сильнодействующих транквилизаторов. За Сычевкой находилась крупная тюрьма, так вот эти таблетки выдавали буйным заключенным. На второй день вечером я осталась без присмотра. Мама ушла смотреть сериал к соседке Юзихе (телевизора у нас не было) и задержалась дольше, чем обычно. Почувствовав озноб, решила прилечь на кушетку. Через несколько минут поняла, что не могу встать. Голова пылала, конечности стали ледяными, говорить уже не могла. Стала терять связь с реальностью, чувствовала только слезы на щеках. Потом мои глаза оказались на уровне потолка над дверью. Наблюдая себя и комнату со стороны, увидела, как вошла мама. В доме не было телефона, до больницы бежать минут 15. Но мама вернула меня в сознание. Следующие сутки прошли под девизом: «Да здравствует марганцовка трехлитровыми банками!».
Врачи назначили двухнедельный постельный режим, после которого меня досрочно должны были отправить обратно домой, подальше от неудавшейся любви.
Я уже строила планы времяпрепровождения со своей подругой Пяткиной. Правда, веселые каникулы в городе тоже оказались под угрозой. Мама нашла под подушкой Танькино письмо, в котором та описывала свой первый опыт минета. Для 14 лет это было слишком. Мне почти запретили с ней общаться. В итоге, правда, все наладилось.
Пока лежала в постели, меня навещали соседские ребята. Наташка согласилась передать Димкиным друзьям записку с питерским адресом, чтобы переписываться, когда уеду. Узнав о болезни, они зашли меня поддержать. А через несколько дней, к большому удивлению, пришли провожать на вокзал вместе с Димкой. Глядя на него через окно трогающегося поезда, я сделала знак сердечка руками и прошептала «Люблю тебя».
Шорты
Первое летнее возвращение в Питер – это незабываемое ощущение. Горячие здания, дороги-линии, позолота, туристы, клумбы, раскаленный асфальт, тенистые скверы, чайки, запах ветра, – все это вызывало приятную тревогу и предвкушение поворотных событий. Я шла по залитой солнцем улице на встречу с самым близким человеком. Мы не виделись два месяца, и теперь не терпелось послушать про перемены в ее жизни и новые знакомства. В руках был пакет с только что купленной, заветной и долгожданной парфюмерией – мылом FA, дезодорантом «Импульс» и дешевыми духами «Лилия». Голова кругом, запредельная радость – наступил новый этап.
У Танюхи масса историй. Эти каникулы она проводила в Репино со своей старшей двоюродной сестрой Машкой и ее мамой, тетей Таней. Они работали банщицами в коттеджном поселке. Череда представительных мужчин в черных куртках, катания на BMW и мерседесах, мотоциклы, пляжи, кабаки, первый минет и даже присмотренный для меня кавалер. Некий Илья, друг ее бойфренда, уже успевший оценить будущую пассию по фотографии, где мы стоим всем классом на фоне синей крашеной стены рекреации с учительницей Светланой Валерьевной посередине. Я в верхнем ряду справа, с двумя хвостами и в бадлоне цвета хаки. Не самый удачный снимок. Ну да ладно, пойдет. Тем более, по словам Тани, возникла заочная симпатия, и теперь очарованный молодой человек целыми днями ходит, напевая хит группы Нэнси: «Где же ты, моя голубоглазая».
После экспресс-беседы в кафе мы отправились загорать в Озерки. Этот пляж отличался наличием на нем парней на крутых машинах. Процесс «загара» проходил не очень успешно – нужный контингент почему-то нас игнорировал. Цеплялись только какие-то полоумные старперы лет пятидесяти. До вечера болтали и курили красный LM. Когда пришло время отправляться по домам: Пяткиной на Звездную, мне к папе на проспект Ветеранов, обнаружилась пропажа джинсовых шорт. Кроме них я была одета в короткий топ и кроссовки.
Пошли искать вдоль берега озера. Выкрики: «Вы женских штанов не видели?» стали последней отчаянной попыткой завладеть вниманием кого-то стоящего и накаченного. Надежды не оправдались, и пришлось решать, что делать в сложившейся ситуации. Я предложила подруге съездить домой и привезти мне одежду. В плавках через весь город ехать категорически не хотелось. Тогда Таня сказала: «А мне насрать», отдала мне свой красный в обтяжку сарафан, почти вечернее платье, а сама осталась в топике, трусах и туфлях на каблуках. В метро, конечно же, смотрели косо. Зато какие-то направляющиеся на свидание парни из чувства сострадания отдали нам воздушные шарики, приобретенные девушкам.
Когда звонила в дверь папиной квартиры, слышала стук сердца в ушах, боялась, что начнут допытывать, откуда такой нелепый вид. Но все обошлось. Никто не заметил.