Память галактик. Избранное

Память галактик

Избранное

Ирина Ирвит

Художник

 Сергей Петрович Бочаров

© Ирина Ирвит, 2024

ISBN 978-5-4483-6326-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Для счастья

Мало

Надо нам.

Лишь облако

Вернуть!»

Ирина Ирвит

(Ирина

Витальевна

Щербина-Полницкая)

«Не

Обесценивай

Cлова.

Беда соседствует

C молчаньем.»

Ирина

Витальевна

Щербина-Полницкая

Рисунок художника Сергея Бочарова. 2011

Снова сны

Невозвратны забытые частности.

Остается вечернее марево

После с Солнцем дневной сопричастности.

И уж ночь приближается ранняя.

И тогда лишь в скупом сновидении,

Там, где вход, навсегда запароленный,

Чей-то взгляд или телодвижение —

И проникнешь ты в храм тот, намоленный.

Эти сны словно благословение

На запретное, в комнатах запертых,

Что в твоем безраздельном владении.

Вот и просишь тех снов, как на паперти.

А, когда их туман улетучится,

Амнезия твоя вновь воротится.

Ну, к чему этой памятью мучиться,

Если качество жизни с ней портится?

Москва. 29 декабря 2021

Твои враги

Когда скользнет неловкая улыбка,

Упрямых губ смягчив крутой изгиб.

Слова, твои, тебе покажутся ошибкой.

И ты поймешь: они – твои враги.

Ялта. 1 марта. 2012

Примирение

С. Б. Б.

Хранимый от разных напастей,

Согретый небесным теплом,

С каким-то испуганным счастьем,

Таинственный, сказочный дом:

Там – женщина, взгляд от вещуньи.

И белый просторный диван

Напиток, зелёный, – колдуньи.

И трав – ароматный дурман.

Мужчина, куря беспрестанно,

На белый диван не присел.

Сквозь сизую дымку, устало,

С тяжёлою думой глядел.

В открытую дверь, устремляясь,

Бесправно парили стихи.

В вечернем тумане терялись

Неясных надежд огоньки.

Не будет желанней союза,

Стихий двух волшебная власть.

Царицей становится муза,

Законом, единственным, страсть.

И вот уж не дом это вовсе:

Империя, царство. Олимп!

Хозяева, добрые. Гости.

Мы все теперь боги на миг.

Горный-Ялта. 15 августа 2009

«Villa E…»

Ты этой ночью мне снился:

Мы коснулись губ уголками.

Фонтан монотонно лился,

И губы нуждались в слиянье.

Ты так ощущался близко.

Так может прижать лишь память.

Фонтан монотонно лился,

Ты губы искал губами….

Ялта. Июль. 2012 

1

1

  Запись в Гостевой книге гостиницы «Вилла Елена».

За десять лет наград

Сергею Бочарову

«За десять лет назад»!

Когда слова еще

Лишь шумом были,

И безразличным взгляд.

Мы честных глаз еще

Не отводили.

За десять лет наград!

Что распирали грудь

Похвал отравой,

Добавив шик в наряд.

Ты всуе не забудь,

Как шла я павой.

За десять лет твой взгляд

Прорисовал судьбу

Проникновений.

В один поставив ряд,

И свет, и тень – в борьбу

Стихотворений.

«За десять лет назад»!

Ну, поднимай бокал,

И пригубили…

За Рай! И он же – ад!

За то, «Каким ты стал?!»

И кем мы были…

За десять лет наград!

«За десять лет назад»!

Москва. 9 ноября 2016

Серебристые туманы

Серебристые туманы

Улетят

В неизведанные страны

Говорят

Там с акцентом, речи странны.

Там Любовь!

В эти бури в эти ветры

За тобой.

Через дали, километры —

В этот бой!

Ты не веришь в сказку эту?

Мой герой!

И в хмельном остатке лета

Я с тобой!

Ты – в серебренных доспехах —

Верный страж

Всех падений и успехов,

Мыслей блажь.

Слезы горя, слезы смеха —

Счастье дашь!!

И в хмельном остатке лета

Наготе

Наша песня не допета

В суете.

В ожидании рассвета,

Маете.

И в хмельном остатке лета

Я с тобой!

Ты растаял в лучах первых,

Мой туман.

Пустота – из самых верных.

Океан.

Нет для счастия, наверно,

Земных стран.

Серебристые туманы

Улетят

В неизведанные страны

Говорят

Там с акцентом, речи странны.

Там Любовь!

И в хмельном остатке лета

Я с тобой!

Я с тобой!

Москва. 2 июля 2016

Неусыпное прошлое

Ларисе Брайко

Подушечка с травами

Пахнет веснами старыми,

Пахнет веснами прежними

И мечтами безбрежными.

Пахнет сладким дурманом

И надежды обманом —

Тем спокойствием странным

Бесконечной нирваны.

Неусыпное прошлое,

Шёлком стянуто, кожею,

Чтоб меня не тревожило,

Со мной рядышком пожило,

Сладким бы пахло дурманом

И надежды обманом.

Гаспра. 26 июля 2017

Не обесценивай слова

Не обесценивай слова!

Узор, с однообразной вязью,

Давно наскучивших бравад

Заменит правду чувства разве?

А, может, стоит описать

Движение слезы хрустальной?

Роняет скупо слёзы мать

Во время речи поминальной.

Не обесценивай слова.

Беда соседствует с молчаньем.

И тихой ненависти вал

В глубинах душ взрастит цунами!

Москва. 17 января 2024

Февральская память

С. Б.

Как живёшь, без меня, в Феврале?

По судьбе, что с моей – параллель.

В двенадцатом, помню, с тоскою

Ты

о

б стену бился главою.

Сказал, что нет месяца хуже,

Февраль в этой жизни не нужен.

Ошибся ты может быть, Старче?

Костры, в февралях, только жарче

Горят для великого дела!

Глава-то, поди, отвердела?

Круши! Пусть стена из бетона.

Оглохшие уши, от стонов.

Ты прежде февраль ненавидел,

Сквозь призму грядущее видел?

Слова громоздил рубежами.

Последний здесь! Дальше – мы сами!

Разрушен кто, кто разрушаем.

В февральской мы памяти таем.

Как живёшь, без меня,

в Феврале?

По судьбе, что с моей —

параллель…

Москва. 2024

Кто есть кто

В. В. В.

Странно у тебя дребезжит телефон,

Из преисподней будто доносится звон.

Там Прокуратор свой пишет донос,

Иль Богу, иль Чёрту он служит, как пёс?

Есть ли какая-то разница в том —

Десницей взмахнуть или длинным хвостом!

Те господа друг другу равны,

Смотря наблюдаешь с какой стороны.

Коль в облике Бога явится Чёрт

И жизни река бурно вспять потечёт.

Готова уж Богу смена одежд —

Вымокли все, что носил он допрежь!

Москва. 11 февраля 2024

Так, верно, умирают реки

С. Ю. В.

Так, верно, умирают реки,

Коль на пути – преградой твердь.

Не соберётся вновь вовеки

В один поток живая сеть.

Что реки? С вечностью играя,

Уходят целые моря.

А те, которые впадали,

Стремятся в новые края.

Уже безмолвие пустыни

Царит над пеньем прежних вод…

И чей-то взор усталый стынет,

Свой собственный узнав исход.

Скорбя над истиной бесстрастной,

Ищи утраченный тот миг,

Когда сменить маршрут опасный

Ещё бы смог нехитрый стих.

Москва. 1 декабря 2003

«Размышления у парадного подъезда…»

С. Ю. В.

Не замыкая круг вселенной

на своём маленьком мирке,

живую душу для обмена

на рынок не неси в руке.

Вот как-то незаметно четверть века

Минули, унеся с собою всё,

Что создано руками человека.

То – наяву? Иль просто – дурной сон!

Ищу я снова точку невозврата,

Сорвался мир, с которой, наш, в пике.

Ни та ль моя ошибочка, ребята:

«Не вор, коль просто уносил в руке!

Вот, если бы сундук набил дарами,

Тогда бы точно был онне прощён.

Смирился так я с мелкими ворами —

Мир разнесли, горстями, в тщен!»

А если посмотреть вокруг пошире:

На каждом «Городничего» сюртук,

И словно тот, «прозрев», в своей квартире,

Сражён, как Гоголь, биполяркой вдруг.

И толпы видишь ты из бывших воров,

Что на тебя, плечом к плечу, идут.

Скандируют зловещий лозунг хором.

И чувствуешь: вот-вот весь мир снесут!

Прекариат! «Жилище», наспех строя.

Нечисты в помыслах, «не вымыв рук»,

Лишая мир привычного покоя,

Посеяв смерти, всходов жизни ждут!

Такая вот реальность – не до счастья!

А даты надвигаются, как рок.

И, смерчи сквозь, вселенского ненастья,

Я Все же подарю Вам пару строк.

Вы помните, ночной Москвой «Тойота»,

Внутри со мной, венчала ваш кортеж?

И книжечка безвестного поэта,

Вам! В белой коже! Просто – трэш.

Я время это часто вспоминаю:

Те шесть часов, небесный путь в Якутск?

И разговор, втроем, за чаем:

В отказ – «Своей рукой ломать страну!»

Задумываюсь часто я об этом:

А, если бы любой: и он, и я, и ты…

Кем ни был бы, учёным ли поэтом,

Упёрся и не пересёк черты?!

Примерно семьдесят Стране сравнялось,

Когда я в первый раз к тебе вошла.

Вот, снова Семьдесят! Какая малость.

Страны, той, нет. И так болит душа…

Не празднично сегодня в наши даты!

Тогда, казалось, всё у нас в руках.

Возможно, наши руки виноваты —

Не то построили в свой риск и страх?

И вот твержу, почти, как заклинанье:

«Пусть каждый сохранит свой «Карфаген!» —

Своей надежды тайное желанье.

Своей любви надёжный сладкий плен.

Я Поздравляю Вас! Мы, с Вами, живы,

И близость наших душ не победить.

Мы так же молоды, сильны, красивы…

Чтоб многое еще нам пережить…

Гаспра. 1 декабря 2022

Эвакуация, 1941

Мне обрывками сказанных фраз

Снится бабушка в эвакуации —

Мной услышанный в детстве рассказ.

В неизвестность бегущий состав,

Что застрял на потерянной станции,

Моим внутренним ужасом став.

Страхом бывшим, повисшим на век,

Криком матери, дитя потерявшей,

Тем, который я слышу во сне.

Криком мертвых, живущих во мне.

Сон тот, бесценным наследством мне ставший,

Из тех лет, где меня еще нет:

«На перроне стоит эшелон.

Бабушку вижу, меня что моложе…

Дочь, в чужой забежала вагон.

Тот вагон отправлялся на фронт,

Не туда ехать ребенок должен.

Среди солдат затерялся он».

Кто знает, что вот здесь и сейчас

Я могла бы не оказаться вовсе.

Память состоит из чьих-то фраз,

Лишённых лжи и липкой фальши.

Внукам своим я этот грустный рассказ

В века, через сны, передам дальше.

Москва. 30 декабря 2020

2

2

  В конечном счете, бегство от войны из родного Днепропетровска забросило мою тогда двадцатидевятилетнюю бабушку, с дочкой и сестрой, в маленький городок Хасавюрт, в Дагестане, ставший последней точкой нескончаемой эвакуации. Каждый раз, с каждого нового места передышки, их срывали глухие звуки взрывов, которые сообщали о приближение фронта.

  Фактически, жизнь им спас пожилой чеченец, который взял в свой дом начинающих пухнуть от голода этих чужих женщин с ребенком. Рассказы бабушки Оли об этом периоде её жизни датируются шестидесятыми годами, а фактические события относятся к периоду 1941—1951, выходит – след они оставили неизгладимый.

  Сокрушаясь, бабушка многократно повторяла слова этого человека: «Война закончится, и ты вернешься в свой город. Вода утекает, а камень остается», – и добавляла: «Но пришлось „утекать“ камню». В феврале 1944 к дому приставили двух военных на короткое время, разрешенных сборов, а затем, военные увели этого шестидесятилетнего чеченца. И больше о нем она ничего не знала.

Боль

Так бывает —

Любимый твой

Умирает.

Казалось, жизнь

Вся впереди.

И миражи…

С головой в бой!

В нем победить,

Удивить. Сбой:

Не оценить,

Не восхитить,

Не быть с тобой!

Боль. Боль, боль! Боль…

Так бывает.

Любимый твой

Умирает.

Москва. 11 декабря 2015

3

3

  Бабушки нет больше тридцати лет, умерла и мама, а я все хочу узнать благодаря кому, продлилась жизнь нашей семьи, появилась я, мои дети и внуки. Мама помнила фамилию этого человека – Тамбиев. И как-то добавила: «К нему обращались: Би-Би».

Наблюдение

Вы видели, как вырождаются каштаны,

В московскую посаженные землю:

Размером меньше фундука их зерна станут,

В ежовой скорлупе без солнца дремлют.

Его лучей животворящее стремленье

Века питает свято-места силу!

И не поможет тут, «по щучьему веленью»,

Ни Солнцепёк, ни северная стылость.

Что яблоня, по высоте сравнявшись с елью,

Пренебрежительно зовётся дичкой.

Раз в год с небес стреляет яблочной шрапнелью,

Напомнив о своём былом величье.

А что же до других геномных аналогий?

Все мелковато. Издержки широты.

Так великану карлик кажется убогим.

«На мудреца всегда довольно простоты».

Москва. 9 сентября 2023

Не Рай

И Рай, без тебя, – не Рай!

И Ад, с тобою, – не Ад!

Давай, скорей приезжай.

Без влаги твой сохнет сад.

Москва. 15 октября 2023

Вектор постоянства

Душа моя – дрейфующий мир

Без связи в межзвездном пространстве.

И лишь планет равно действие сил —

Вектор скорости – постоянство.

Душа моя – дрейфующий мир,

Шифр судьбы несущие руны.

Сама в себе яд и эликсир.

Сама себе смычок и струны.

И в этом пространстве бессвязном

Душа на возвратной орбите

Витки на моток несуразный

Накрутит и станет в зените.

Тебе, когда будешь на крыше,

Покажется, мир весь объемлешь,

Но если посмотришь повыше:

Не солнце, меня ты приемлешь.

Москва. 2 июня 2010

<a href="javascript:ShowPopupNote('idm140329314704848')" title="4 «�