– Женаты?! Это шутка такая неудачная? Как они могут быть женаты?! Мы три декады провели на Кали, только сегодня … вернулись…
– Нам удалось спастись только благодаря союзу, который я заключила с Николасом, – при появлении молодой волшебницы мужчины дружно поднялись со своих мест. – Я скажу это всего один раз, Себастьян. Брак между нами был невозможен с самого начала, так как Предназначение сделало тебя уязвимым к моей магии. Надеюсь, ты найдешь в себе мужество …
Дальше Себастьян уже ничего не слышал. Когда буря в его душе немного улеглась, и он снова обрел способность замечать окружающее, оказалось, что гости давно разошлись. Только преданный Бек сидел на низкой скамеечке возле кушетки и терпеливо дожидался, когда на хозяина снизойдет просветление.
– Вы намного сильнее, чем думаете, дому, и, в конце концов, все поймете правильно, увидите картину целиком. Ваш кузен достойный и отважный человек, истинный представитель la faville Мортимер.
– Ты все знал, не так ли? – в голосе Себастьяна вновь прозвучали обида и привычка упиваться жалостью к себе.
– Только догадывался, и очень рад, что не ошибся. Ведь я хорошо помню вашу тетю Корделию, а сын очень на нее похож.
Лангвад откинулся на спинку кушетки и уставился в потолок. Его дурные предчувствия все -таки нашли свое подтверждение, теперь Анна потеряна для него навсегда.
– Может, я и изменился, старина, но явно недостаточно, раз мне не устают напоминать об этом. Наверное, я безнадежен.
– Вас окружают самые удивительные люди, каких мне только доводилось встречать, дому. Они не дадут вам пропасть.
Себастьяну казалось, что он весь состоит из боли, от которой некуда было деться. Сейчас он всем своим существом ненавидел Анри Лангвада за его непомерные амбиции, за все то, что он сотворил со своим первенцем, за то, в кого он его превратил…
Ник обнял свою возлюбленную и крепко зажмурился, чтобы не видеть унылых парадных покоев семейной резиденции, а когда снова открыл глаза, они с Анной уже стояли на хорошо знакомом ковре в гостиной его собственного дома.
– Хвала небесам, ты просто прочла мои мысли! Вряд ли в доме Мортимеров нам удалось бы побыть наедине.
Он попытался привлечь Анну ближе, но она немного отстранилась и заглянула Николасу в глаза.
– Ты совсем не удивился?
– Удивился, – честно признался Ник. – Я даже испугался, но положение обязывает меня не подавать вида.
Волшебница фыркнула и принялась аккуратно развязывать его шейный платок.
– Последнее время ты работал больше обычного и совсем не отдыхал.
– Мне было одиноко, я не находил себе места, поэтому радовался любой работе.
– Ты не должен так изнурять себя, Ники, сейчас для тебя это очень опасно.
Анна стянула с его плеч сюртук и принялась расстегивать высокий манжет официальной рубашки. Ник попытался было ей помочь, но она отстранила его руки.
– Ты поэтому считаешь мое согласие жертвой? Из-за мнимой опасности? Если я чем-то и пожертвовал, то только жаждой ради глотка воды.
– Ошибаешься, Николас, – волшебница освободила его от рубашки и взялась за пояс брюк, – согласившись на мою просьбу, ты по-настоящему рисковал жизнью. Только кровь Мортимеров способна была тебя защитить…
С каждым мгновением Ник все хуже воспринимал слова, эта неспешная игра в раздевание просто сводила его с ума. Он в два счета избавился от оставшейся одежды, подхватил Анну на руки и, прикинув расстояние, отказался от мысли отнести свою жену в спальню. Кушетка была ближе и привлекательней. Ник опустил молодую волшебницу на мягкое покрывало и низко склонился над ней.
– Сначала позволь показать, как сильно я по тебе соскучился, а уже потом делай со мной все, что захочешь!
Глава 3
Находясь в самом сердце Муравейника, Кэйд не мог наблюдать смену дня и ночи, только хронометр на стене подсказывал ему, какое сейчас время суток. Предположительно у них было несколько дней форы. Пока люди Брадота разберутся в том, что произошло, и выйдут на их след, Изабель Лангвад успеет прийти в себя. Но это в идеале. На самом деле кианнасах сильно сомневался, что бедная женщина сумеет вернуться из той сумеречной зоны, в которую загнали ее сознание жестокие тюремщики. По всему было видно, что они перестарались.
Кэйд отмылся от болотной грязи, обследовал временное жилище, изучил пути отхода, разобрал вещи, проверил оружие и припасы, а его подопечная за это время даже не пошевелилась. Несмотря на активную работу медицинской машины, Изабель оставалась синюшно бледной и какой-то застывшей. Когда эльф в двадцатый раз подошел к мерно урчащему агрегату и не увидел никаких изменений в ее состоянии, его терпение лопнуло. Он решительно поднял прозрачный пластиковый колпак, отсоединил многочисленные манипуляторы и взял женщину на руки. Она была легкой, почти невесомой и по-прежнему не реагировала на прикосновение.
Кэйд устроил мадам Лангвад на кровати, лег рядом и прижал ее к своему телу, которое излучало тепло и жизненную энергию. В венах кианнасаха пульсировала драгоценная эльфийская кровь, раны, которые обычного человека надолго вывели бы из строя, уже практически затянулись. Он расслабился и впервые внимательно разглядел женщину, ради которой сегодня рисковал жизнью.
Мать Себастьяна оказалась светлой блондинкой и совсем не выглядела на человеческие пятьдесят с небольшим. Со своими пышными волнистыми волосами, высокими скулами и длинными ресницами она была изысканна и необычайно хороша собой. Несмотря на явное истощение, Изабель Лангвад сохранила мягкие женственные формы и даже в мятой голубой пижаме оставалась истинной леди.
Довольно скоро кианнасах с удовлетворением отметил, что Изабель больше не выглядит покойницей. Ее щеки и губы чуть порозовели, дыхание стало более глубоким. Но самой большой неожиданностью оказалось то, что ему была приятна ее близость и теплая тяжесть головы на плече. Каким-то непостижимым образом женщина из другого мира стала для него привлекательной. «Твоя судьба переменится, мой друг…» Кэйд поспешил отогнать воспоминание. Слишком рано делать выводы. Их миссия не закончена, многое еще может произойти.
Несколько часов Изабель спала, уткнувшись носом в плечо Кэйда и забросив на него ногу. Все это время кианнасах с поистине воинским терпением лежал абсолютно неподвижно, чтобы не потревожить ее сон. Давно следовало покинуть постель, но желание вдохнуть немного жизни в хрупкое женское тело удерживало его на месте. Когда мадам Лангвад внезапно съежилась и одеревенела, Кэйд пожалел, что промедлил.
Женщина резко отодвинулась от него, но койка была слишком узкой, и она со всего маху ударилась спиной о стену. Подавив желание прийти ей на помощь, Кэйд медленно поднялся.
– Вам не стоит беспокоиться, мадам. Ничего страшного не произошло, вы в полной безопасности, – широко распахнутые глаза Изабель оказались золотисто-карими, прелестное лицо выражало не столько страх, сколько гнев и отвращение. Мысль о том, что ее, видимо, не раз пытались запугать или сломать, заставила Кэйда невольно напрячься. – Вы насквозь промокли и замерзли, а эта медицинская машина никак не помогала. Я использовал самый простой и действенный способ вас согреть, только и всего.
Недоверие на лице Изабель сменилось удивлением, когда она услышала в речи незнакомца явный инопланетный акцент. Она, наконец, огляделась и удивилась еще больше.
– Что это за место?
– Мы с вами в Муравейнике. Дня два-три здесь будет относительно спокойно, – видя, что мадам Лангвад все еще подозрительно косится на его голый торс, Кэйд нашарил на пластиковом стуле свою безрукавку.
Прежде чем подняться с постели, Изабель убедилась, что она к ней не привязана, а потом, покачиваясь и спотыкаясь, обошла крохотную квартирку. Она еще нетвердо держалась на ногах, но эльф вновь не рискнул предложить ей помощь. Несмотря на мятую пижаму, растрепанные волосы и босые ноги, Изабель Лангвад держалась, как королева. Когда она закончила короткий осмотр, села на потертый синий стул и подняла взгляд, Кэйд почему-то ощутил стеснение в груди. Такое же сокрушительное женское очарование исходило от Моны Корвел. Но в Изабель не было магической силы Светлой госпожи, лишь спокойное достоинство высокородной леди.
– Вы мой новый тюремщик?
Несмотря на лошадиную дозу сонного зелья и длительное пребывание в клинике, мать Себастьяна не только не повредилась рассудком, но и не утратила присутствия духа. Кианнасах поставил на стол рядом с ней кружку и упаковку пищевых брикетов.
– Нет, мадам, я приставлен охранять вас от них. Не знаю, сможете ли вы сейчас съесть то, что мой друг называет «набором для детского творчества», но пить можете смело.
Изабель посмотрела на пластиковую коробку, на которой были изображены разноцветные брусочки дневного рациона, а потом снова перевела взгляд на странного охранника.
– Тогда, кто же вы?
– Меня зовут Джеймс Макфарланд, я друг вашего сына.
Рука женщины замерла на полпути к столу.
– Какую очередную небылицу вы желаете поведать о моем сыне?
– Как ни странно, мне есть, чем вас удивить. Некоторое время назад ваш сын Себастьян воспользовался Ключом, чтобы открыть две из дюжины Дверей, и обратился к нам за помощью.
Выражение прелестного лица не изменилось, но оно мгновенно утратило все краски. Изабель побелела и покачнулась на стуле.
– Я не понимаю, о чем вы говорите. Простите, мне нехорошо…
Кэйд подхватил обмякшее тело и отнес мадам Лангвад обратно в постель. Больше не церемонясь, он заставил женщину сделать несколько глотков отвара эльфийских трав. Сначала она упрямо отворачивалась и сжимала губы, но потом неожиданно покорилась и с жадностью выпила все до дна.
Несколько минут Изабель лежала неподвижно, ожидая от напитка привычного одурманивающего эффекта, но ничего подобного не произошло, голова оставалась ясной. Даже слабость больше не чувствовалась. Впервые за долгое время Изабель не боролась с сонливостью и отупляющей тяжестью в каждой клетке тела. Видимо, тюремщики решили сменить тактику. Да еще зачем-то привезли ее в Муравейник…
Но откуда у них новая информация? Неужели она сама невольно проговорилась? И вдруг до нее дошло, что свою последнюю фразу этот самый Джеймс произнес на древнем языке! Кожа Изабель мгновенно покрылась холодной испариной. Когда она рискнула вновь открыть глаза, ее «охранник» сидел верхом на стуле, опираясь руками на спинку, и невозмутимо смотрел на нее темными мятежными глазами.
На нем были брюки, пошитые из материала, подозрительно напоминающего натуральную кожу, невероятно дорогие ботинки и короткий камзол без рукавов. Ни вышивки, ни тесьмы, ни украшений, только татуировки в виде широких браслетов на мускулистых предплечьях. Джеймс Макфарланд со своими длинными волосами выглядел загадочно, экзотично и имел черты какой-то неизвестной ей расы. К тому же имя ему совершенно не подходило. Изабель вспомнила, как проснулась в крепких мужских объятиях, как замечательно от него пахло, и в ее душе шевельнулась робкая надежда.
– Вам лучше? Можете пока ничего не говорить, просто слушайте.
Древним языком он владел в совершенстве, и, спустя короткое время, Изабель перестала притворяться, что ничего не понимает. Слишком неожиданными и важными оказались новости, которые она от него узнала. Придумать такое похитивший ее Филипп Брадот не смог бы и за сто лет усиленной работы ума. История была чересчур правдивой для дешевой придумки, которыми ее потчевали в клинике.
– У вас есть всего пара дней на восстановление, потом нужно будет переезжать в новое убежище. Там вы сможете увидеться с Себастьяном.
– А моя дочь?
– Она присоединится к вам позже, когда мы устраним угрозу повторного похищения.
– Так Николас Холдер мой племянник? Глядя на него, я должна была догадаться, ведь он так похож на Дели! Сын Де-Ара, просто невероятно! Бедная сестричка…
Изабель не замечала, что плачет, пока не почувствовала, как твердая, чуть шершавая мужская ладонь успокаивающе гладит ее по щеке. Ласка была мимолетной и выражала обычное сочувствие, но по коже мадам лангвад почему-то побежали мурашки.
– Здесь вещи, которые собрал для вас Бек, – Макфарланд поднялся и поставил на стул дорожный саквояж с ее собственной монограммой. – Себастьян хотел передать записку, но мой друг решил, что вы сочтете ее фальшивкой.
– Ваш друг работает в правовом департаменте?
– Хуже, в службе безопасности.
– А как вас зовут на самом деле?
Мужчина долго смотрел на Изабель, что-то прикидывая про себя, потом принял решение.
– Зовите меня Кэйд. Николас просил передать, что это дом вашей сестры, значит, и ваш тоже. Я буду на кухне.
Оставшись одна, Изабель обеими руками вцепилась себе в волосы и по привычке свернулась в клубок, пытаясь осознать все, что услышала. Неужели Себастьяну действительно удалось найти пещеру на Фроме и попасть в Зал Совета? Да еще привести с собой помощь! Почему родители обманывали ее столько лет, зная, что она не единственная, кто хранит семейную тайну? Анри Лангвад действительно больше не вернется? Так она теперь вдова?..
Ужас и восторг теснили ей грудь, отнимая дыхание. Только бы все это не оказалось очередным наркотическим бредом, только бы не проснуться снова в безликой белой комнате… Изабель вскочила, схватила саквояж и поспешила в душ, чтобы смыть с себя все уродство и безысходность, в которых она жила долгие, долгие годы.
Кэйд сидел за поцарапанным пластиковым столом и смотрел, как мадам Лангвад с завидным аппетитом уписывает разноцветные брикеты, заменявшие на Абсалоне еду. Несмотря на сильный голод, она ела очень изящно, чем-то напоминая манерами Мону. В одной руке у нее была специальная лопаточка, которой она аккуратно отделяла кусочки от очередного брикета, а в другой небольшая двузубая вилка. Она сменила больничную пижаму на красивый домашний костюм, привела в порядок волосы и теперь выглядела слишком свежей и нарядной для простенькой кухни в Муравейнике.
Кианнасах так засмотрелся на нее, что совершенно позабыл о содержимом собственной тарелки. Он опомнился, когда Изабель внезапно насторожилась.
– А почему вы сами не едите?
Он с отвращением ткнул вилкой в зеленое желе и невольно скривился.
– Простите, я никак не могу к этому привыкнуть. В моем мире еда выглядит совершенно иначе, к тому же у нее есть вкус и запах.
Наверное, он смотрелся довольно нелепо, пытаясь проглотить ненавистную зеленую массу, потому что Изабель внезапно рассмеялась. Серебристый женственный смех, тихий и немного неуверенный, оказался для Кэйда еще одной неожиданностью. Эльф пригасил искру заинтересованности во взгляде, но сделал это недостаточно быстро, и Изабель безошибочным женским чутьем успела уловить его посыл.
Кианнасах прекрасно понимал, как она уязвима после перенесенных испытаний, какие эмоции скрываются под ее внешней невозмутимостью, но ничто из этого уже не могло его остановить. Когда поздним вечером Изабель Лангвад-Мортимер появилась на пороге спальни в воздушном, полупрозрачном неглиже и протянула к нему руки, Кэйд без раздумий шагнул ей навстречу.
Глава 4
Днем Николас приехал в свою бывшую контору, чтобы передать право собственности на нее новым владельцам. Он как раз обсуждал детали сделки с Синтией и Гастоном, когда входная дверь с треском распахнулась, и на пороге нарисовался крепкий молодой человек с прилизанными темными волосами, одетый в цвета дома Де-Ар. Он бесцеремонно протопал в приемную, ударом ноги отбросил оказавшийся у него на пути стул и направился прямо к Гастону Реми.
– Эй, адвокат, тебе велено кое-что передать. Если в ближайший час не явишься к отцу, пеняй на себя!
Гастон, чей отец многие годы жил и работал в городе Коэн, даже рот приоткрыл от удивления.
– Простите, куда я должен явиться? Вы уверены, что не ошиблись ярусом?
– За дурака меня принимаешь? Думаешь, я читать не умею? – возмутился посланец и ткнул пальцем в табличку с надписью «Адвокат Н. Холдер». – Пока ты тут милуешься со своей рыжей шлюхой, у хозяина кончается терпение!
– Это ко мне, Гастон, вести из дома, – Николас вышел из соседней комнаты с запотевшим стаканом в руке и, не сбавляя шага, двинулся прямо на отцовского холуя. – Видимо, вы недавно на службе, раз не знаете меня в лицо. Ко мне следует обращаться не «эй, адвокат», а «мессир Холдер», – парень от неожиданности попятился, а Ник продолжал наступать на него до тех пор, пока не вытеснил из конторы на лифтовую площадку. – Рад, что вы обучены грамоте, но не следует копировать манеры моего отца, общаясь с окружающими, это плохо кончится для вас. Передайте вашему хозяину, что у меня очень много дел, и сейчас я никак не могу уделить ему время. Если у него что-то срочное, пусть найдет меня сам.
С этими словами он втолкнул незадачливого посланца в кабину и прижал ладонь к правой стороне световой панели. Двери плотно сомкнулись, лифт бесшумно заскользил вниз, а Ник поднес стакан к губам и с удовольствием сделал глоток ледяной воды.
– Николас, я не знаю, что происходит, но, по-моему, вам сейчас не следует оставлять практику. Если ваш отец что-то задумал, мы должны объединить усилия, собрать всех, кто может помочь! – миниатюрная помощница Ника выглядела очень воинственно со сжатыми кулачками и горящими праведным гневом глазами. – Какая непростительная наглость так к вам обращаться! Ваш отец нанимает на службу настоящие человеческие отбросы!
– Так и есть, Синтия, не зря же он всю жизнь околачивается в Муравейниках, – Ник подошел к молодой женщине и понизил голос. – От этого места скоро камня на камне не останется, поэтому быстро собирайтесь и переезжайте в инсулу «Каладиум» в бывшую контору Жерома. Это нужно сделать прямо сейчас. Здесь оставьте оборудование, документы с истекшим сроком давности и мои личные вещи, пусть отцовские ребята разомнутся, как следует. Смените название и начинайте работать.
– Мы не оставим вас одного и не просите! Вашего отца давно пора призвать к ответу.
Ник тепло улыбнулся верной помощнице, на мгновение сжал ее ладошку и вложил в нее ключ от помещения новой адвокатской конторы.
– Этим я и займусь, Синти, но вам сейчас лучше держаться от меня подальше, потому что очень скоро я окажусь по другую сторону закона.
Несколько часов спустя молодцы из охраны Этьена Де-Ара разгромили бывшую контору адвоката Холдера, но он больше не думал о своем бизнесе и к тому же находился довольно далеко от столицы. Николас посадил маленькую авиетку на самой окраине огромного Императорского комплекса, по площади превосходящего любой из городов на Абсалоне. Человека, который оказал ему честь и назначил встречу в собственном доме, звали Рауль Данфи. Он занимал должность Главного императорского карцерибуса и в мире криминала был известен под прозвищем Неподкупный.
За время своей адвокатской деятельности Николасу не раз приходилось встречаться с Данфи в судах и передавать в его надежные руки своих подопечных. Карцерибус прекрасно знал, что клиенты адвоката Холдера неизменно получали минимальные сроки заключения, и относился к этому с известной долей юмора. Они не были друзьями, так как стояли по разные стороны баррикад, но всегда симпатизировали друг другу. Сегодня Ник впервые собирался обратиться к государственному чиновнику с личной просьбой, к тому же очень непростой.
Главный карцерибус или попросту смотритель Императорских тюрем жил весьма скромно. Он не владел недвижимостью на верхних этажах Небес, не стремился заполучить солидный участок земли, а обитал на крохотном островке, на окраине Земли Кингсли. Здесь твердая почва уже была изрезана протоками чистой воды, чтобы дальше превратиться в озеро, а потом в бескрайние непроходимые болота. По иронии судьбы Данфи выстроил свой дом в теле небольшой возвышенности, так же как Холдер внутри скалы, но жил в нем открыто, хоть и уединенно.
Ник прошел по узкому мосту, ведущему на островок от посадочной площадки, и оказался в заросшем кустарником уютном дворике у подножия невысокого холма. Хозяин вышел ему навстречу и с искренней сердечностью пожал протянутую руку. Рауль Данфи был сухопар, невысок, но держался очень прямо и с достоинством, отчего казался выше своего реального роста. Всегда спокойный, невозмутимый, с прямым взглядом зорких серых глаз и репутацией неумолимого ревнителя закона, он одним своим видом вызывал слабость в коленях у самых отпетых преступников.
– Рад видеть вас, Николас. До меня дошли тревожные слухи о том, что вы больше не практикуете. Признаться, я безмерно огорчен этой новостью.
– Добрый день, сударь. Обстоятельства сложились так, что мне пришлось уйти от дел.
Данфи некоторое время вглядывался в лицо молодого адвоката, но не обнаружил на нем следов отчаяния или безысходности.
– Чем я могу быть вам полезен?
– Мне необходима ваша помощь.
– Вот как? Вы меня заинтриговали. Надеюсь, ваша просьба не связана с нарушением закона? – Данфи сказал это в шутку, но оказался очень близок к истине.
– Как раз непосредственно связана.
Реакция карцерибуса порадовала Ника. Он не замкнулся, не нахмурился, напротив, его лицо отразило неподдельный интерес.
– Хотите сказать, что нашелся смельчак, готовый, наконец, предложить мне взятку?
– Тогда не смельчак, а безумец.
– Ну, я не настолько свиреп. Открою вам маленькую тайну, Николас. Меня прозвали Неподкупным только потому, что никто и не пытался это сделать. Вы намерены говорить со мной brevi manu (без формальностей)? Это касается вашего клиента?
– Нет, сударь, мое дело весьма непростое и очень личное.
Данфи вновь внимательно всмотрелся в лицо адвоката, а потом принял для себя какое-то решение.
– Тогда давайте пройдем в дом, там нам будет удобнее. И, пожалуйста, зовите меня по имени.
Ник расхаживал по просторной гостиной, с интересом разглядывая предметы элегантного, сдержанного интерьера. Он сам выбрал бы такие же. Они с хозяином дома оказались родственными душами, но одного этого было недостаточно, чтобы ради него человек согласился рискнуть высоким положением и хорошей должностью. А главное – своей безупречной репутацией.
Ник коротко изложил свою просьбу и теперь ждал, пока его собеседник переварит услышанное. Данфи почти всегда знал, чего можно ожидать от людей в своем окружении, поэтому, как правило, реагировал мгновенно. Но сейчас он задумался, Николасу удалось его удивить.
– Я ничего не имею против вашей затеи в принципе, – наконец заговорил он, тщательно подбирая слова. – Более того, я уверен, что там ему самое место, но в этом деле далеко не все подконтрольно лично мне. Я пока не вижу возможности проделать все в одиночку, нам понадобятся помощники, а их порядочность я вам гарантировать не могу.
Данфи не отказал, даже просчитал различные варианты. Ник просто ушам не поверил. Эту бредовую идею предложил он сам, потому что она показалась ему справедливым возмездием, а не просто сведением счетов. И ставку свою он сделал именно на этого человека.
– Рауль, я не стану обижать вас вопросом, умеете ли вы хранить тайны, я спрошу по-другому. Мессир Данфи, вы верите в чудеса?
Карцерибус откинулся на спинку настоящего деревянного кресла и положил руки на красиво скругленные подлокотники.
– Имеете в виду как Солнцепоклонники? Верю ли я, что все блага этого мира упадут мне на нос прямо с неба, если я буду с утра до вечера бить поклоны? Простите, нет.
Ник не выдержал и рассмеялся.
– Так я и думал. Но если вы рискнете довериться мне, то не только увидите настоящие чудеса, но и познакомитесь с моей женой.
Данфи невольно подался вперед.
– А вот эта новость ускользнула от моего внимания. Так вы женились? Это был брак с соблюдением тайны?
– Можно сказать и так. И помощники из вашего ведомства нам не понадобятся, у нас есть кое-кто получше.
– Вы умеете подогреть интерес, мессир Холдер. Теперь я просто обязан докопаться до истины, иначе не знать мне покоя. Я даю вам свое согласие, можете рассчитывать на меня.
– Поверьте, Рауль, вы не будете разочарованы.
– Знаю. А вам прекрасно известно, что я умею хранить тайны.
Когда основные детали будущего плана были согласованы, Ник распрощался с гостеприимным хозяином, поднял в воздух свою авиетку и направился обратно в Форк. Сегодня вся компания, включая незаменимого Бека, перебралась из поместья Мортимеров в апартаменты на верхнем этаже «Кордилины». Ход событий начал набирать обороты.
Глава 5
Этьен Де-Ар не терпел неповиновения, поэтому ворвался в апартаменты Николаса, подобно урагану. Он никак не мог поверить, что грязный крысеныш, который всю жизнь вел себя тихо и почтительно, вдруг осмелился пренебречь его приказом. Николас всегда являлся по первому требованию, молча сносил удары отцовского кулака, не ныл и не жаловался. А теперь, когда Этьен решил, наконец, признать и возвысить незаконного сына, тот вдруг устроил этот странный бунт.
Де-Ар искренне не понимал, что происходит, и от этого злился еще сильнее. Прошло уже больше суток с тех пор, как его подручные разгромили адвокатскую контору на 57 этаже, а ответа на свое «послание» он так и не дождался. Обычно Де-Ар избегал сводить счеты лично, но сегодня нетерпение и гнев привели его прямо в расставленную ловушку.
Остановившись в просторной, слабо освещенной гостиной, Этьен хмуро огляделся. В дальнем ее конце абсолютно лысый человек в домашней униформе аккуратно расставлял по полкам стаканы из дорогого цветного стекла, а у окна на подлокотнике кушетки сидел смазливый парень со светлыми волосами до плеч.
– Будь я проклят, если крысеныш не завел себе дружка! Эй, любовничек, если не хочешь, чтобы тебя приласкали мои бойцы, быстро приведи сюда Николаса.
Блондин окинул гостя равнодушным взглядом, качнул ногой в дорогом ботинке и вернулся к созерцанию заката. Холеное лицо Этьена налилось кровью. Наглые щенки совсем страх потеряли! Он обернулся, чтобы отдать приказ своей охране, но позади него никого не оказалось. Вокруг было так тихо, что он слышал звон внутри собственной головы. Где же его телохранители?
Вместо них Этьен почему-то увидел Себастьяна Лангвада. Как этому мутанту удалось выжить в самом захолустном секторе пространства? И кто это рядом с ним? Ах, да, его невеста, небесное создание, предмет зависти всего бомонда. Но что здесь делает Мортимерово отродье?
У Де-Ара внезапно сжалось сердце от давно и прочно забытого чувства страха. Он почему-то перестал ощущать свое тело, не мог даже пошевелиться. Что это с ним? Какое-то новое устройство? Нет, сомнительно… Ему были вживлены противоходы к воздействию всех известных парализаторов и оглушителей.
Думать становилось все труднее, словно его мысли пробивались сквозь толщу воды. Этьен вдруг забыл свое имя, и страх перерос в настоящую панику. Его мозг продолжал судорожно посылать команды, но тело их уже не воспринимало. Волны ужаса заливали изнутри черепную коробку, и эта буря в замкнутом пространстве грозила ему настоящим безумием.
Ник смотрел, как его отец впадает в прострацию, и пытался понять, что чувствует к нему сейчас. Увы, в душе ничто не отозвалось. Неподвижный Этьен с пустым взглядом водянистых глаз сейчас напоминал старую модель сервисного робота. Задолго до рождения Николаса был принят закон, запрещающий выпускать машины похожими на людей. Они сохранились только в Императорском музее, и Ник ездил туда, когда учился в Академии.
– Со временем он вспомнит, кем был раньше, но не скоро, будет уже слишком поздно, – Ксан поднялся с кушетки и размял затекшие плечи. – Ты сохранил ему жизнь, брат, и он сумеет за нее побороться, ведь все его навыки остались при нем, я стер только память. В любом случае это гораздо больше, чем он заслуживает.
Ник благодарно кивнул. Он никак не мог привыкнуть к тому, что Ксан часто отвечает на вопросы, которые собеседник еще не успел ему задать. От волшебников невозможно было что-то утаить, и Ник даже не пытался это делать. Он всю жизнь был эмоционально зажат, засекречен на всех уровнях восприятия, а теперь внезапно получил свободу выражения чувств и желаний. Доверие пока давалось ему с трудом, но он никогда не боялся работы.
– Приехал твой друг, – Анна осторожно коснулась щеки Ник, и он стряхнул с себя непроизвольное оцепенение.
В комнату вошел легкий на ногу, элегантно одетый Данфи и почтительно замер при виде ослепительной красавицы, которая взорвала своим появлением столичное общество.
– Ma cherie, позволь тебе представить Рауля Данфи, Главного императорского карцерибуса, который любезно согласился нам помочь. Рауль, это Анна Корвел-Хартли, моя жена.
– Мадам, – Данфи благоговейно коснулся губами протянутой ему руки, – слух о вашей небесной красоте дошел даже до тюремного ведомства.
Николас Холдер женился на невесте Лангвада?! Сказать, что карцерибус был удивлен выбором адвоката, значило не сказать ничего. Но на этом сюрпризы не закончились.
– Александр Корвел, брат Анны, а с моим кузеном Себастьяном вы уже знакомы.
Данфи понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить новую диспозицию.
– Я и не подозревал, что вы родственники.
– Я, признаться, тоже, – Лангвад вовсе не выглядел счастливым, но тепло пожал руку гостю. – Удачи вам.
Раулю пришлось на время отложить увлекательное исследование семейных коллизий и сосредоточиться на предстоящем деле. Он повернулся к окну, где на кушетке тихо и безучастно сидел один из самых опасных персонажей в высшем обществе Абсалона. Этьен Де-Ар всегда вызывал у Данфи стойкую неприязнь. Карцерибус терпеть не мог его вызывающие манеры, безвкусную кричащую одежду и вечное презрение в мутном взгляде. Как и все, он знал, что по Де-Ару давно плачет тюрьма, но возможность засадить негодяя за решетку представилась ему только сейчас. К тому же абсолютно незаконная.
Внезапно Де-Ар, словно по команде, поднялся с кушетки, Анна, ее брат и Ник подошли к нему вплотную, а после секундного колебания свое место в круге занял Данфи.
– И что теперь? Имейте в виду, путь до пересылочного пункта нам предстоит неблизкий.
– Прошу вас, Рауль, закройте глаза и подумайте о том месте, в которое нам необходимо попасть, представьте его себе.
Данфи с сомнением посмотрел на Николаса, но спорить не стал. Он послушно закрыл глаза, сосредоточился и стал ждать, что будет дальше. Ничего особенного не произошло, просто откуда-то вдруг пахнуло холодом. Рауль открыл глаза и остолбенел. Они стояли на небольшом металлическом возвышении в самом центре пересылочного карцера. Просторное помещение было заставлено капсулами гибернаторов, в которых крепким сном спали арестанты в ожидании отправки на планету Кера. Ближайший транспортник должен был забрать их утром.
Едва придя в себя, Данфи отметил самый тревожный момент.
– Это помещение просматривается и контролируется круглосуточно, так что нам не удастся уйти незамеченными. Но я выясню, кто сегодня дежурит в центре наблюдения, и приложу все усилия…