– Его никто не знает, ведь это латынь – язык, который давным-давно считается мёртвым. Я с детства его знаю и большинство моих заклинаний написаны именно на нём. Последняя фраза означает «Во веке веков! Вот то, чего я хочу!»

– Ты ведь звала к себе тёмные силы?

– Я и есть тёмные силы. Тебе не надо бояться. Ошибочно полагаешь, что чёрная магия – это зло? Зря!

– И всё-таки мне как-то не по себе, – Печально ответил я и приобнял Марту.

– Ответь мне всего на один вопрос! Ты любишь меня?

– Люблю!

– Это всё, что мне нужно. Пора уходить.

И не теряя больше ни минуты, забыв обо всём, что сейчас было, Марта вновь превратилась в самого светлого человека, которого я когда-либо встречал. Мы стали собирать свои вещи, а впереди нас ждало возвращение домой.

Противный вопль будильника заставил меня нехотя подняться с кровати. Я вышел в общую комнату и обнаружил Билли, Анику и Джеймса, сидящих за нашим круглым столом, покрытым кружевной скатертью. Увидев заспанного меня, Аника подскочила и подбежала ко мне, цепляясь своими худощавыми ручками за мою шею, словно маленькая обезьяна за длинную лиану.

– Кристофер, мы чуть с ума не сошли! – Затаив дыхание произнесла она.

– Почему? Когда я вернулся, в доме никого не было!

– Неудивительно! – Иронично добавил Джеймс, закидывая ногу на ногу, – Могу поспорить, ты даже не подозреваешь о том, что мы пол ночи тебя искали!

– Серьёзно? – Я опешил.

– Разумеется! По словам Аники ты ушёл рано утром, а дорогу назад по всей видимости – забыл! Мы конечно не сразу стали бить тревогу, но, когда стемнело, действительно запаниковали.

– Ещё как! – добавила Аника и наконец от меня отцепилась.

– Искали тебя как последние идиоты, то по общежитию, то по парку, а когда вернулись глубокой ночью, обнаружили тебя спящим в кроватке. Пришлось ждать утра, чтобы благополучно тебя отчитать, – Сообщил мне вдруг Билли и достал из своего кармана тонкую иголку – И кстати, следи за своими вещами, всё-таки это игла.

Моему удивлению не было предела. Я понятия не имел, что это за вещица и как она попала к нам в дом.

– С чего ты взял, что это моё?

– Она лежала на твоей кровати. Не припоминаю, чтобы Аника что-то шила.

– Ну хватит об этом, лучше расскажи нам где ты был, а я пока налью всем чай,– Аника укоризненно окинула нас взглядом, а я побледнел, осознавая весь ужас происходящих странностей.

Да-да, я уже упоминал о том, что значит врать. Ложь – это некая единица измерения человеческой души, некий индикатор, определяющий глубину его чувств, его отношения к окружающим людям. Мне часто доводилось слышать эту музыку, состоящую из фальшивых ноток лжи, но я и представить себе не мог, что вот так просто сам сумею прибегать к этой мелодии. Я всегда относился к лжецам как к слабым людям, неспособным найти в себе силы высказать правду в лицо, но сейчас я отчётливо понимал, что другого выбора у меня нет. Я не мог сознаться в том, где на самом деле находился этой ночью, ведь тогда мне пришлось бы раскрыть главный секрет Марты. Я умело выкрутился из сложившейся ситуации, ссылаясь на то, что помогал своей возлюбленной писать дипломную работу по философии. Ребята поверили мне на слово, хотя взгляды их были более чем скептичными. Чаепитие в общей комнате благополучно завершилось, и я, взяв якобы свою иголку, отправился в мальчишескую комнату. «Наверно, она является одним из ведьмовских атрибутов Марты, должно быть случайно у меня оказалась» -подумал я и улёгся поудобнее на свою кровать.

Не замечая постороннего шума, я заснул. Сон был глубоким, но тревожным. Именно это я ненавидел больше всего, ведь ничто так не утомляет, как беспокойная ночка. Когда я проснулся, за окном действительно была ночь. По крайней мере, мне так казалось, ведь всем хорошо известно, что глубокой осенью, когда дело близится к зиме, на улице начинает темнеть всё раньше и раньше. Я чувствовал себя разбитым уже несколько дней. Поднимаясь по утру со своей кровати, я ощущал лёгкие недомогания в области поясницы, шеи и живота. Будучи абсолютно здоровым человеком, я сразу же отбросил в сторону все мысли о том, что подхватил какую-нибудь простуду. Но с каждым днём мне действительно становилось всё хуже и хуже. А возможно ли допускать мысль о том, что я стал соучастником чёрных деяний Марты, и теперь всевышнюю кару понесёт не только она, но и я?! Конечно же, исходя из своих собственных религиозных соображений, я принялся рассматривать даже такие варианты. Отвлечься от физических недомоганий я мог лишь с помощью учёбы. Первый экзамен вот-вот настанет, а я занимаюсь какой-то ерундой, совершенно забывая о том, что приехал сюда получать знания. Я уселся за письменный стол и склонился над учебником. Буквы полностью стали расплываться перед глазами, но я по-прежнему продолжал аккуратно перелистывать мягкие, шершавые страницы. В восьмом часу вечера, дверь нашей комнаты распахнул Билли. Он зашёл и с какой-то невиданной злостью принялся искать что-то в своём маленьком шкафу.

– Всё в порядке? – Заинтересованно спросил я, глядя на Билли слезящимися глазами.

– В полном!

– Что ищешь? Могу тебе чем-то помочь?

– Конечно! Если ты знаком с моим преподавателем французского языка, ты вполне можешь её пристрелить! – Пояснил мне Билли, продолжая разбрасывать вещи, вываленные с полок, – Она презирает меня за то, что я не обладаю истинным акцентом, в то время как сама, еле-еле говорит по-английски.

– Какое счастье, что у меня нет французского!

– Я глубоко тебе завидую, поверь мне! Сегодня она пригрозила мне отчислением!

– Ты шутишь? Неужели ничего нельзя сделать?

– Разумеется можно! У меня есть целых два варианта. Либо я собираю свои вещички и отправляюсь в отчий дом, либо я соглашаюсь на её идиотскую затею. – Невозмутимо сообщил он.

– Какую ещё затею?

– Наша Миссис Тетчер увлекается любительскими постановками. В следующей из них я просто обязан сыграть главного героя. Только в этом случае я могу рассчитывать на её допуск к экзаменам.

– Надо же! Она оказалась хитрой женщиной!

– Ерунда! Я привык к её заморочкам. Осталось лишь найти белоснежные брюки, которых у меня кажется нет.

– Посмотри в моих вещах. Я привозил с собой зауженные штаны белого цвета, – Обнадёжил я друга, и он тотчас же переметнулся рыскать по моей полке.

– Вот это находка! – Радостно прокричал он, – Кристофер, ты просто мой спаситель!

– А, пустки! – Лениво ответил я и вытер скатывающиеся слезинки.

– Дружище, но это уже странно. Зачем тебе столько иголок?

Билли сжал своими толстыми пальцами тонкую иголку и продемонстрировал её мне. Я подскочил.

– Откуда ты её достал?

– Лежала на твоей полке.

Мы оба таращились друг на другу большими округлёнными глазами, но никто из нас и понятия не имел, откуда всё это берётся. В этот момент меня по-настоящему охватила злость. Я опёрся об стул и стал массировать свою виски лёгкими круговыми движениями. Мне осточертели все эти странности, случившиеся за последнее время.

– Послушай, Крис, – словно издалека начал Билли, – Я не могу никого винить в том, что с тобой начала происходить какая-то неестественность, но как мне кажется, тебе следовало бы поговорить об этом с Мартой. Она та ещё чудачка и не удивлюсь если всё это её рук дело.

Да, Билли действительно был прав во многом. Я и сам начал подозревать Марту во всех этих странностях. Наверное, если бы ребята знали какими вещами порой занимается моя возлюбленная, они бы сразу же изолировали нас друг от друга.

– Нет-нет, я не хочу впутывать её в эту непонятную ситуацию.

– А она действительно для тебя непонятна?

– Ну, разумеется!

Я понимал, что обманываю не Билли, а самого себя. Мой друг добросовестно послушал меня и положив иглу на стол, направился к выходу вместе с моими брюками, кинув на прощанье лишь: «Ну, как знаешь!».

Пожалуй, вся эта история начала меня напрягать. Я больше не намерен находить у себя под кроватью булавки, а в вещах иголки. Мне надоело чувствовать себя разбитым и бояться того, что я забыл какую-то важную информацию. Я не придумал ничего лучше, кроме как отправится к Марте и задать ей все те вопросы, на которые я жаждал ответа. А можно ли списать всё это на обыкновенное стечение обстоятельств? Возможно и так, но я желал убедиться в этом лично, ведь подозревать в чём-то Марту, мне совершенно не хотелось.

ГЛАВА V

Время близилось к позднему, но я был уверен в том, что Марта ещё не спит. Я постучал в двери тройным, прерывистым стуком. Мы договорились с ней, что он станет нашим тайным шифром. Таким образом в двери мог стучать только я. Спустя пару минут раздался щелчок первой двери. Мне не в первой слышать эти звуки, ожидая в холодном коридоре общежития. В этот вечер Марта выглядела восхитительнее чем обычно. На ней было обтягивающее платье из чёрной кожи, едва прикрывающее её колени. Роскошные волосы были собраны в хвост, на голове красовался чёрный шёлковый платок. Маленькие мочки уха были увешаны громоздкими серьгами из красных камней, похожих на рябину. Взор привлекали алые губы, которые едва шевелились при дыхании.

– Не ожидала тебя увидеть! Неужели ты соскучился?

Я посмотрел на неё с любовью, но тут же отбросил все эти мысли, приберегая их на потом. В эту минуту мне хотелось знать лишь одно, что Марта не причастна ко всем моментам, которые меня пугают.

– К тебе есть серьёзный разговор! – Решительно сообщил я, разминая собственные руки.

– Проходи!

Она невозмутимо посмотрела на меня и пригласила в свой дом. На её лице не отобразились эмоции удивления. Она смотрела на меня таким спокойным взглядом, будто давно ждала, что я приду к ней с вопросом. Мы уселись за небольшой стол, за которым Марта обычно занимается учёбой. Я не знал с чего начать свои расспросы, но каждая последующая мысль начинала загонять меня в угол. Я боялся обидеть человека, которым действительно дорожил, но другого выбора у меня просто не было. Марта смотрела на меня свысока, грациозно держа свою осанку. Я сделал глубокий вдох и выдох, и попытался построить конструктивный диалог.

– Видишь-ли, Марта! Моя смелость проявляется в самых разных мелочах, однако и у неё есть предел. В последнее время со мной стали происходить странные вещи, которым я не могу найти никакого объяснения,– Я кинул на неё взгляд, но она не шевельнулась, – Иногда мне начинает казаться, будто ты знаешь больше, чем говоришь.

– Кристофер, я не улавливаю связь между твоими словами.

– Я лишь хочу сказать, что начинаю бояться твоих ритуалов. Они ведь не могут повлиять на меня?

– Мои ритуалы? О каких странностях ты вообще говоришь?

Она удивлённо на меня посмотрела и её чёрные брови слегка сдвинулись вперёд.

– Я находил в своих вещах иголки, булавки, я чувствую себя разбитым и у меня случаются провалы в памяти, будто я какой-то ненормальный.

Марта встала из-за стола и подошла к подоконнику, на котором стоял небольшой чайник.

– Я приготовлю тебя чай с мятой. Травы имеют свойство успокаивать.

– Марта! – Гневно прокричал я, – Я принёс в дом какие-то бурьяны и утверждал, что это целебная трава.

– Что в этом странного?

– Я не помню откуда я её взял и как вообще дотащил до дома. Посмотри мне в глаза, Марта!

По телу пробежала настоящая дрожь. Волна мурашек поднималась всё выше и выше. Я не мог поверить, нет, я просто не хотел верить в то, что Марта действительно, что-то знает.

– Я не знаю, чего ты хочешь услышать.

– Неужели тебе не кажется всё это странным?

– Такое вполне случается. Ты заработался, вот и не помнишь ничего! А иглы?! Иглы и булавки – вообще не значат ничего, когда в комнате живёт четыре взрослых человека.

Она говорила настолько убедительно, что любой нормальный человек, с лёгкостью бы ей поверил, но не я! Марту выдавали лишь глаза. Такие красивые и грустные. Она смотрела на меня с некой тоской и мне казалось, будто она сама вот-вот расплачется. Я принял её вместе со всеми секретами, я принял её даже тогда, когда все, казалось-бы отвернулись из-за её чудачества. Она доверилась мне также сильно, как и я, так чего же теперь бояться? Я не понимал какие ещё секреты может таить эта прелестная девушка, погружённая в мир таинств.

– И всё-таки, я не верю, что ты совсем ничего не знаешь.

Я вскочил со своего места и направился к выходу. Эмоции захлёстывали меня. Я был разочарован в том, что, будучи таким внимательным человеком, так тщательно выбирая своё окружение, я так глупо и безрассудно подпустил к себе Марту.

– Ты считаешь, что моя ведьмовская сила причастна к этим происшествиям?

– А есть ли у тебя вообще, вся эта ведьмовская сила?!

– Не обижай меня, Кристофер, мне и так перед тобой стыдно.

– Чего же ты стыдишься, если ни в чём не виновна?

– Я не виновна перед высшими силами, не виновна перед целым родом, которому дала обещания, но я виновна лично перед парнем, который влюбился в меня без памяти.

В этот момент всё встало на свои места, и я наконец понял, почему давным-давно Марта заранее извинялась и давала мне возможность отказаться от неё.

– Теперь я точно убеждён, что ты причастна ко всему этому! Расскажи мне пока не поздно или это станет нашим последним разговором.

Руки сами собой начали трястись, а ноги подкашиваться. Я ожидал услышать что угодно, но сам даже не представлял, как вообще себя можно оправдать.

– Знаешь, это очень длинная история и мне хотелось бы, чтобы ты выслушал её до конца, приняв с достоинством моё решение, – Кротко произнесла Марта и взяла меня за руку, – Давай присядем.

Мы уселись на кровать и пару минут молчали. Запах шафрана начинал расслаблять меня, и я почувствовал, как меня клонит в сон.

– Скажи мне хоть, что-нибудь. Я не могу больше волноваться.

– Я по-настоящему люблю тебя, Кристофер, поэтому хочу рассказать тебе всю правду. Я надеялась, что такого разговора не произойдёт, поэтому пытаюсь подобрать слова.

– Выкладывай. – Равнодушно произнёс я, не реагируя на её признания в любви.

– Я не первая ведьма в нашем роду. Все мои силы и знания передались мне от прабабушки, которая ещё в детстве открыла в себе этот высший дар. С каждым днём её магические способности росли, и она точно знала, что когда-нибудь, один из её потомков унаследует такую же силу. Во времена, когда жила моя прабабушка, само понятие ведьма олицетворяло зло и жестокость, – Марта сглотнула слюну, и на её глазах появились слезинки, – Она знала, что никому нельзя рассказывать этот секрет. Она вышла замуж по любви. Мой прадедушка был очень хорошим человеком, он ценил, уважал и заботился о своей жене. Да, у них действительно была настоящая семья. Постоянно скрывать свою тайну было невозможно, и вот когда прабабушка окончательно убедилась в глубине чувств своего супруга, она доверила ему самое сокровенное, что у неё было. Он по-прежнему продолжал её любить, но спустя время, по местности пошла молва о том, что она ведьма. Люди боялись за свои дома, за жизни своих детей. Они не понимали того, что она никогда и никому не желала зла. Знаешь, Кристофер, в те далёкие времена, колдовство каралось не законом. Таких людей выставляли на самосуд. Да-да, мою прабабушку сожгли, по старым устоявшимся принципам. Она стояла привязанная к столбу режущими верёвками, а вокруг неё бунтовала разъярённая толпа. Она ждала помощи от своего мужа, от человека, который клялся, что будет вечно её любить, но прадед оказался предателем. Он сделал вид, что ничего не знал об этом и дал ей спокойно умереть на глазах у озлобленных людей. Знаешь, я часто разговариваю с прабабкой и иногда даже слышу её голос. Я чувствую всю её боль, несмотря на то, что этого человека давно уже нет в материальном мире. Однажды, я поклялась ей, что отомщу за неё, накажу всех тех, кто предаёт любимых. В книге заклятий есть специальный обряд, благодаря которому можно разом наказать всех предателей. Ведьму должны полюбить по-настоящему, так, чтобы сердце сжималось до колики. Того самого, кто полюбит, должны принести в жертву высшим силам. Этот чёрный обряд на любовь будет означать, что в мире никогда больше не будет безнаказанности. Все те, кто когда-либо предадут любимых женщин – понесут страшное наказание.

На мгновение мне показалось, что сердце у самого сжалось до колики. По телу пробежала дрожь, а в горле и вовсе пересохло. Я не знал, что должен сейчас сказать, но я бесповоротно разочаровался в том, что когда-то не послушал своих друзей и всё-таки связался с ведьмой Лоренс.

– Человек, которого ты хочешь принести в жертву – это я?

– Я не могу больше скрывать от тебя правды. Я не думала, что сама полюблю тебя, но я должна сдержать своё обещание.

– Что ты со мной делала?

– Нет, не бойся, все те иголки, которые ты находил – всего лишь заговорённые предметы, которые должны были ослабить твою бдительность. Я поила тебя чаем, чтобы ты забывал наши разговоры, чтобы переставал думать о том, что я ведьма.

Меня воротило от Марты. В одночасье, я возненавидел всё то, что с ней связано. Любовь превратилась в отвращение, но язык не поворачивался сказать всего того, что я о ней думал.

– Ты можешь ненавидеть меня, но я уже ничего не могу изменить. Этот процесс необратим и скоро я завершу свой ритуал.

– Знаешь, ты можешь расценить это как враньё, но я больше не чувствую страха. Я не виню тебя, ведь я всё ещё жив и стоит поспорить о том, случится ли со мной вообще что-то. С уверенностью скажу лишь то, что я не желаю тебя больше видеть. Никогда.

Я побежал в сторону дверей и со всего размаха, дёрнул ручку. Чувства переполняли мою душу, но я изо всех сил пытался быть сдержанным. В этот момент никто даже не попытался меня остановить.

Пожалуй, это мерзкая ситуация стала единственным случаем в моей жизни, когда мне по-настоящему захотелось выговориться. Выбежав из ведьмовского логова, я прямиком отправился домой, надеясь застать там ребят в полном составе. Подобно первой медицинской помощи, мне были необходимы настоящие, мужские советы Джеймса, поддержка Аники и весёлые утешения Билли. Разговор намечался длительным, но я был готов ко всему, даже к тому, что ребята станут осуждать меня за ложь, трусость или глупость. Мне было плевать, я просто бежал к ним за помощью. К моему счастью, в комнате были все, и я непременно приступил к рассказу, который следовало бы поведать давно. Ребята с вываленными глазами смотрели на меня, раскрывая рот от всего того ужаса, который я повествовал им. Уже на середине своего монолога, Джеймс нервно расхаживал по комнате и курил свою сигарету. На глазах Аники выступали слёзы, и вот когда я, переведя своё дыхание, рассказал всё до конца, ребята озлобленно на меня посмотрели.

– Ответь мне, Кристофер, ты идиот? – Джеймс присел на стол и недовольно на меня покосился, – Я не понимаю, почему ты терпел всё это, да ещё и молчал обо всём.

– Мне правда очень жаль, что я скрыл от вас самую важную деталь.

Аника подскочила и истерично начала вопить:

– А мы говорили тебе, что она чокнутая! Сторониться её надо было, какая к чёрту любовь? Джеймс, пообещай мне, – Она схватила брата за рукав и стала трясти, – Пообещай мне, что мы поможем Кристоферу.

– В это хочется верить, только вот как?

Я сидел с опущенной головой, устремляя свой взгляд в сухой, древесный пол. В разговор неожиданно вписался Билли и его предложение кардинально изменило ситуацию.

– От Марты необходимо избавиться до того момента, пока она не избавилась от Криса. – Строго произнёс он.

– В каком смысле избавиться от Марты?

– Не будет ведьмы – не будет проблем! Кто здесь улавливает мою логику?

Ребята побледнели, но быстро пришли к общему решению о том, что чокнутым чернокнижницам типа Марты, не место в этом бренном мире.

– Да вы с ума сошли, что ли? Я не позволю причинять ей боль. Такие радикальные меры глупо принимать с бухты-барахты.

Я не мог поверить собственным глазам и ушам. Без единого намёка на шутку, ребята готовы были перегрызть ради меня чужие глотки, но это ни в коем случае их не оправдывало.

– Чего ты причитаешь? Неужели не ясно, что Марта с тобой не в игрушки играет. Она намерена лишить тебя жизни, – Убедительно сказала Аника.

– Она ведёт себя как дура. Направо и налево грешит, но это не даёт вам никакого морального права становиться такими же как она. Неужели вы сможете убить человека?

Джеймс нервно докуривал свою сигарету, а Билли и вовсе поменялся в лице. Ребята находились в том же растерянном состоянии, что и я. Я ждал от них действенных советов? Возможно и так! Отматывая время назад, я нахожу в своей памяти совершенно другого человека. Я – Кристофер Харви никогда не слушал советы других людей, которые проживают совершенно другие жизни. Я эгоистично принимал все свои решения, продолжая при этом любить тех, кто искренне пытался мне помочь. У меня всегда прекрасно получалось выбираться даже из самых сложных ситуаций, абсолютно не прибегая к чьей-нибудь помощи. Есть ли смысл изменять своим принципам на этот раз? Я столкнулся с весёлой компанией ребят, готовых с головой окунуться в мою проблему, но есть ли в этом толк? Я слишком совестный, чтобы принимать такие «подарки», ведь как известно, сегодня нам помогают обмануть смерть, а завтра пытаются убить за то, что мы не отблагодарили как следует. Я не хочу вешать на собственных друзей ярлыки недоверия, но и помощи от них не приму. Смешно подумать, но белым пятном для них стала моя возлюбленная, хотя логичнее будет назвать это пятно чёрным. Я не знаю боюсь ли я Марту и всего того, что она говорит, но одно я могу сказать точно, я не позволю никому навредить ей.

– Вы все должны мне пообещать, что не тронете и пальцем эту чёртову девчонку. – Решительно произнёс я, не оставляя друзьям никакого права выбора.

– Мы не хотим причинять ей зло, но неужели мы позволим погубить тебя? – Аника подошла и обняла меня за шею, – Я начинаю понимать почему испокон веков было принято сжигать ведьм.

Я провёл своими руками по бархатной коже Аники. В голове раздавался настоящий гул.

– Ладно, кончайте раскисать! – Джеймс бросил окурок через окно и переглянулся со всеми нами, – Вы вправду верите, что обряды этой чокнутой способны причинить нашему Кристоферу боль? Я так не думаю.

– Выходит, что она спекулировала?

– Выходит, что так! Думаю, нам всем необходимо как следует отвлечься, а дальше только время покажет, как сложатся обстоятельства.

Казалось бы, весь этот скептицизм Джеймса заставил меня поверить в то, что всё действительно не так ужасно. По лицам ребят я видел, что их эмоции утихли и они вновь стали трезво оценивать ситуацию. Но вдруг они лишь прекрасные актёры? Я знал на миллион процентов, что они не перестанут за меня переживать, я просто это чувствовал. Так что же мешает им перехитрить меня? Сегодня они клянутся, что не тронут Марту, что не станут принимать за меня решения и влезать в мою жизнь, понимая, что любое их действие способно перевернуть её с ног на голову, а завтра без моего ведома решат поступить так, как им вздумается. Мысли не покидали голову ещё очень долго, но я делал вид, что моё душевное спокойствие начинает преобладать. Этот день все мы мысленно посвятили нашей дружбе, как и тот, когда мы впервые все вместе сидели в кафетерии. Тогда мы пытались выстроить доверительные отношения друг с другом, рассказывали о себе забавные истории и просто смеялись. Сегодня, нам не удалось как следует расслабиться, ведь каждый понимал внутри себя, что одна из тысячи душевных ниточек уже навсегда оборвалась. Мы наплевали на предстоящие экзамены, забросили все домашние дела и стали наслаждаться нашим маленьким обществом. Среди этих людей мне не хватало лишь Марты, которая заполняла все мои мысли, и не важно, что именно я о ней думал. К вечеру все мы чувствовали себя усталыми и опустошёнными, а к полуночи мы разошлись по комнатам. Ребята действительно сумели меня успокоить, не говоря уже о том, что выпустили собственный пар. Я всем своим существом обнял Анику и пожелал ей доброй ночи. Мы заперли дверь в нашей мальчишеской спальне и плюхнулись на кровати. В эту ночь спали все, кроме меня. За долгие месяцы совместного проживания с ребятами, я убедился, что никакой шум не подвластен Билли. Он будет спать даже если за окном развернётся настоящая война. Джеймс спит менее крепко, но если вести себя предельно осторожно, то вполне можно заниматься каким-нибудь делом или даже свободно перемещаться по комнате. В нашей маленькой спальне каждая вещь знала своё место. Я осторожно поднялся с кровати, стянул со стула штаны и тёплый свитер, бесшумно надел их, а затем схватил своё парадное пальто. Под кроватью, где следовало бы протереть пыль, лежал мой дорожный чемодан, с которым я впервые сюда приехал. На скорую руку, едва разбирая в темноте, я закинул в него все свои вещи. Их было очень мало, ведь я редко приобретал одежду. Оставшееся место я заполнил тетрадями и парой книг, которые мне не нужно было возвращать в библиотеку. Чемодан получился тяжёлым, но я с уверенностью его поднял, в последний раз окинул комнатку взглядом и прислушался к любимому храпу Билли. В глубине себя, мне до боли не хотелось уходить, и я ждал, пока кто-нибудь случайно меня заметит. Постояв пару минут около двери, я перекрестил в воздухе своих спящих друзей, и осторожно повернул дверную ручку.Я вышел в общую комнату, еле слышно прикрыв за собой дверь, уселся за стол, где ещё пару часов назад мы так задорно общались. Есть вещи, которые очень трудно сказать. Их легче написать на бумаге, ведь тогда каждое слово будет обдуманным и красивым. Наверно, я впервые в жизни не узнавал себя. С момента моего приезда во мне действительно много, что изменилось. От чего я бегу? Я сам боюсь отвечать на это. Наверно, я больше не хочу видеть Марту, которую я по-настоящему полюбил. Я не хочу каждый раз становиться обитателем тех мест, где мы прекрасно проводили с ней время. Мной управляет страх, и он совершенно не красит меня как мужчину. Да, я трус! Я боюсь умереть, боюсь стать несчастной жертвой её колдовства. Мне будет больно оставлять здесь настоящих друзей, но я не смогу приветливо улыбаться им, зная, что они ненавидят Марту. Я боюсь того, что однажды они осудят меня и мне придётся враждовать с ними. А что если они всё-таки решат наказать мою возлюбленную? Я не желаю быть соучастником. К сожалению, в этот момент стержень того парня, который не подпускал к себе никого близко, который приехал сюда лишь за знаниями и славой, так нелепо обломался. Во мне больше нет той уверенности, с которой я смогу вернуться к привычной мне жизни. И пусть каждый встречный будет обвинять меня в том, что я негодяй и эгоист, мне проще никого не слушать и вновь принять решение самому. Я, не прощаясь, покидаю это место, оставляя на столе лишь записку для друзей, в которой извиняюсь за всё и умоляю убедить всех, что я без вести пропал.