Мышка присмотрелась и увидела, что радуга начинается прямо из Лесного Ручья. Ёжик взял Мышку за лапку и поспешил с ней к Ручью. Они стояли в нескольких шагах от радуги – вернее, от того её кусочка, что начинался из Ручья и уходил ввысь, в небо.

– Есть радуга? – спросил Ёжик.

– Есть! – ответила Мышка.

– А вот теперь смотри!

Ёжик шагнул в Ручей и вместе с Мышкой зашёл прямо внутрь радуги. Мышке казалось, что всё вокруг должно тут же засиять самыми разными цветами, но… ничего не изменилось. Мир оставался всё тем же.

– Ну, вот, видишь? – сказал Ёжик. – Значит, радуги нету.

– Как это нету? – удивилась Мышка. – Мы же с тобой видели её.

– Со стороны видели. А внутри ничего нет. Значит, и радуги нет. Оптический обман зрения. Значит, и ничего другого цветного нет. Есть только чёрное и белое. Ну, может быть, еще серое есть.

Мышка очень огорчилась. Она знала, что её Ёжик, в принципе, не самый глупый из ёжиков. Но почему он вдруг начал сомневаться в радуге?

Мышка взяла сомневающегося Ёжика за лапку и вывела из Лесного Ручья на берег. Они опять увидели радугу во всей её красе.

– Есть радуга? – спросила Мышка.

– Так – есть, – ответил Ёжик. – А там, внутри – нету.

– А теперь смотри! – сказала Мышка и вошла в Ручей, шагнув в самое начало радуги.

И Ёжик вдруг увидел, какая Мышка красивая. И радуга вокруг неё тоже была очень красивой. Тогда Ёжик тоже подбежал к Мышке, взял её за лапки, и тут он словно увидел их обоих со стороны: они оба были очень красивыми. И не потому, что стояли в радуге. Просто так.

И Ёжик перестал сомневаться. И начал просто жить. Так оказалось куда лучше. Потому что, когда в чем-нибудь сильно сомневаешься, на это тратится очень много энергии, и на жизнь её почти не остаётся.

А жизнь идёт. И она прекрасна. Как радуга из Лесного Ручья.

_{Про Ксеньку}

Ксеньке скоро два. У неё мамины серые глаза, животик мячиком и будто бы по грецкому ореху за каждой щекой. За эти орехи на папиной работе её называют министром пищевой промышленности. Но Ксенька не обижается. Ей некогда – она познает мир.

ПРОПАЛА…

Голубей Ксенька уже кормила: они с бабушкой размачивают хлебные крошки и регулярно устраивают во дворе птичий базар. А в субботу Ксенька ходила в гости и познакомилась там с глуповатой чёрно-рыжей дворняжкой по имени Дик. Собака была на цепи. Ксенька с почтительного расстояния делилась с новым знакомцем своим пряником и всякий раз удивленно округляла серые глаза, когда тому удавалось поймать угощение налету.

На следующий день за обедом бабушка сказала:

– Косточки не выбрасывать: отнесём Дику.

Сытая Ксенька пошла гулять. Для неё отгородили часть двора, сделали калитку, навесили крючок, она тихой овечкой паслась в этой своей загородке. О том, что Ксенька научилась открывать калитку, она, конечно, объявлять не стала. Молча открыла и ушла. Папа с дядей Лёшей смотрели футбол и думали, что Ксенька с бабушкой. Мама пила чай и считала, что папа с дочкой читают про котёнка Гава. Бабушка готовила ужин и была уверена, что внучка с дедом. А дед и вовсе ни о чём не думал. Он спал. Тут приходит сосед. Забирайте, говорит, ваше сокровище, аж на остановке обнаружил. Ну, шум, гам, как водится. Деда зачем-то разбудили. Потом успокоились, и мама строго спросила:

– Ксения, ты куда ходила?

Та разжала загорелый кулачок, и все увидели куриную косточку.

– Дик, – честно призналась Ксенька.

И все почему-то рассмеялись. Только дядя Лёша недовольно пробурчал:

– Так, гляди, и врать научится: к Дику-то совсем в другую сторону…

КАРУСЕЛЬ

– Куда пойдём? – спрашивает папа.

И Ксенька, не задумываясь, отвечает:

– Пак.

В Детском парке безлюдно, всё на замках. Но папа знает одну карусель, которую можно крутить руками. Ксенька крепко держится за поручни и делает вид, что не боится. Тут приходит строгая тётя в рабочем халате и по-дружески советует папе не ломать парковый инвентарь. А то она вызовет кого надо. Ксенька ссаживается на землю и, держась за папин палец, покидает место развлечений. Останавливается, пристально смотрит вслед «халату», потом бежит к карусели и крепко захлопывает калиточку.

Вот и еще урок: не всё, что хочется, можно. Неужели усвоила?..

БАБОЧКА

По двору порхала бабочка. Во всяком случае, так назвал эту большую серую, моль папа. Бабочка повредила крыло и летала низко, неровными кругами. Ксенька и соседский Димка – ему уже три – садятся на корточки, наблюдают. Вдруг Димка вскакивает и с победным кличем прихлопывает бабочку ногой. Ксенька растерянно смотрит на него, на папу и разводит руками: «Нету».

Папа присаживается рядом, разглядывая серый лоскутик. Малыши притихают.

– Жалко, – тихо говорит папа. – Живая была.

Ксенька в другом конце двора отчаянно сопит, собирая щепочки, клянчит зелёное яблоко со старой дворовой яблони. Потом видит шмеля. Шмель проводит ревизию нектара на цветах и улетает. А Ксенька в задумчивости косолапит в дальний угол, находит неподвижную бабочку и долго пытается расшевелить её прутиком.

Ксеньке ещё невдомек, что на этой круглой теплой планете, кроме радости, добрых улыбок и подарков, живут горе, голод, эпидемии, что существует ещё такая несуразная человеческая глупость, как войны. Откуда ей знать, что каждый день, каждый час, минуту кто-нибудь умирает. И не только бабочки.

Да всего этого и не положено знать в неполные два года. Отчего же тогда Ксенька так долго сидит над безжизненным серым лоскутиком? О чём задумалась? Что рождается в эти минуты в маленьком сердчишке?..

ЗАГОВОРИЛА!

Если смотреть правде в глаза, то о том, что Ксенька заговорила, догадались только её близкие. Бабушка, исполненная счастливой гордости за внучку-эрудитку, водит её по двору и уговаривает соседок спросить Ксеньку, куда та ездила сегодня. В ответ внучка небрежно оттопыривает пухлую губку и роняет с достоинством:

– Та татю.

Соседки вежливо восхищаются и идут по своим делам. Они уверены, что папа учит Ксеньку английскому языку – вот вам, дескать, и результаты. Бабушка же дома в подробностях пересказывает маме диалог с соседями:

– «Ты куда ездила?», – спрашивают её. А она тут же отвечает: «На дачу».

Ксенька при этом скромно молчит: ну что ж, получается – значит, получается, талант, знаете ли, в землю не зароешь.

Изо дня в день Ксенька настойчиво продолжает овладевать глубинами языка. Свету явились «копака» – лопатка, затем «патипа» – спасибо. И, наконец, венцом эрудированности стал ответ на вопрос: «Кто тебя укусил?» Выходило – «макак». Ну, чем не «комар»? Здесь уже даже дядя Леша признал Ксенькины успехи в освоении языка. Сказал уважительно:

– Стилистка!..

Зато одно слово Ксенька выучила совершенно самостоятельно и тут же сделала его своим любимым: «Сама!»

Или так бывает со всеми уважающими себя детьми?

«ТА ТАТЮ»

На даче Ксеньке привольно. Она почти полностью предоставлена самой себе, благо разбить, уронить, раскурочить нечего. Но главное – большой, не совсем пока понятный мир совсем рядом, его можно потрогать рукой, понюхать, даже попробовать на вкус.

– Выплюнь сейчас же!

Ага, значит, это несъедобно…

– Не надо трогать руками, Ксеня.

А если всё же ослушаться? Ого, колется! Называется «крапива». Запомним…

– Дочь, иди что покажу!

Папа зовёт. Значит, опять живность какую-то обнаружил.

– Смотри: это червяк. Живой.

Червяк на пеньке лежит неподвижно. Боится. Пока мама не видит, папа с надеждой спрашивает:

– Хочешь подержать?

Ксенька почему-то не хочет. Папа идет выкапывать хрен и через минуту слышит переполох. Это червяк «ожил», сильно растянулся в длину и пытается спуститься с пенька: хвост ещё наверху, а голова почти на земле. Ксенька в деталях живописует червячиное геройство. Выглядит это так:

– Ой! Ой! Бах!

Постепенно Ксенька тоже учится замечать мелочи на своём пути. Папа явно доволен: ведь мир состоит не только из крупных величин, а когда умеешь различать детали, легче судить о целом. Разве нет?..