Последний

– Но вы же не можете создавать именно те образцы, которые поставляю я. У вас нет ни схем, ни нужного сплава, а людям нужна именно наша продукция. Любая другая уже не подойдет. Вы меня понимаете?

– Разумеется. И в этом состоял ваш план, верно?

– Простите, господин Советник, но какой план?

– Ваша изворотливость меня просто поражает. Вы сказали «господин»? На каком основании вы выделяете меня из остальных горожан?

– О, я понимаю, к чему вы клоните.

– Да, скажу честно, мне ваша идеология не нравится.

– Вам или Единому Обществу?

– Мне, как Единому Обществу. Мне, как жителю Города. Экономические потери не так страшны. Мы разрешили вам уйти, чтобы сохранить стабильность, помните?

– Простите, Советник, но пятьсот лет стабильности ничего хорошего не принесли, – слова Меркила начинали раздражать Фиша. Он вел себя как раб, простой винтик в гигантском механизме. Да разве это жизнь? – Это нестабильность. Люди лишены инициативы, лишены возможности делать, что им хочется, иметь то, что им хочется. И сейчас вы лишаете их даже такой маленькой радости, как собственные вещи. Пять сотен лет мы идем по одному кругу. Конечно, может быть, идущему и кажется, что он в движении, но мне, как стороннему наблюдателю, все видится иначе.

– Если бы вы были в психосфере, вы бы не ощутили грусти или разочарования наших людей в существующем порядке. Скажу даже больше, мы довольны таким положением дел.

– Я лишь раздвигаю горизонты… Каждый может быть больше, чем доволен, он может быть счастлив.

– Счастье через владение другими?.. Опасные горизонты, от которых мы отказались давно и не просто так. Древние превратили мир в бесплодную землю. Вы желаете повторить их опыт?

Фиш фыркнул. Он уже давно заглянул за горизонты и не увидел ничего опасного. Что произошло пятьсот лет назад, его абсолютно не волновало. В конце концов, какое ему дело до таких далеких времен и каких-то там Древних? Трейдер жил здесь и сейчас. Лога просто боится потерять свою паству, заключенную в кованые цепи психосферы. В какой-то момент трейдер даже ощутил себя освободителем темных людских масс. И хотя, конечно, его дело сводилось к простому обмену товарами, за каждым таким актом стояло нечто большее. Люди не просто покупали вещь, они приобретали ценность и стиль жизни. Именно стиль так необходимый ему, первому трейдеру Новы… И теперь, по воле какого-то бесполезного Совета, его готовый к отправке товар будет ржаветь на складах. Все то, во что он вкладывал свои силы и ресурсы, внезапно должно рухнуть?

Трейдер еще несколько минут пытался достучаться до Советника, но тщетно. Тот твердо стоял на своей дубово-примитивной позиции и был непробиваем. Вскоре Фиш понял, что все его попытки обречены на провал.

– Вы не понимаете, – сказал Меркил Лога, когда трейдер уже начинал отмахиваться от его слов, – все уже решено. Совет вынес постановление сегодня утром. Более того, Совет прекращает поставки всех грузов в Нову.

Эта новость ошарашила трейдера, и он совершенно искренне спросил:

– Почему?

– Причина поставок до этого момента заключалась в том, чтобы дать вам возможность жить по-своему, устроиться на новом месте. Мы заботились о вас, как о своих птенцах, перелетевших в новое гнездо. Совет считает, что оно уже обустроено. Тем более, это подтверждает факт вашего присутствия здесь. Не будь у вас излишков товаров, не появились бы трейдеры.

«Да уж, здесь в логике не откажешь», – с раздражением подумал Фиш. Нова тщательно скрывала новые фабрики, а представители Города боялись показаться в новых селениях. Их пугали люди вне психосферы. Такое положение дел играло на руку и трейдерам, и властям Новы, помогая выбить дополнительные ресурсы.

– Тогда вы должны понимать, что только трейдеры смогут наладить связь между нашими народами.

– Народами…– с грустью сказал Советник. – Нет, первый трейдер, не выйдет. Ступайте. Боюсь, наш разговор окончен.

Фиш вышел из Наоса Совета, когда на Город уже опускался вечер. Для него ситуация была, как говорится, яснее некуда. Совет планирует разорвать сообщение между Новым и Золотым Городом. Уничтожить ту связь, которая до сих пор держала два народа хотя и на расстоянии, но все же обозримом.

«Страх», – подумал Фиш. – «Он лишает их ума».

Но первый трейдер не достиг бы таких высот, если бы бросал дело на полпути – все начинания стоит доводить до конца. Так что его не пугали запреты Советника.

«Да пусть хоть сама Вселенная против. Мне-то что с того?» – подумал Фиш и по-кошачьи хищно улыбнулся. Совет Золотого Города объявляет ему войну? Что ж, первый трейдер Новы готов к битве. Его честь, успехи, слава и имущество – теперь это все стояло на кону!

Фиш задумался, какой властью обладает Совет. Да лишь фиктивной. Все самое важное происходит там, в народе. Мелочи жизни – вот что имеет настоящую власть, а он делает эти мелочи жизни доступными и желанными. Совет уже не сможет переписать правила игры, как бы того не хотелось Советникам. Фиш первым разгадал маленькие человеческие слабости – он станет первым, кто воспользуется ими в новой войне.

***

Мир любил эти тихие минуты, когда вечером с книжкой в руках погружался в дивную новую вселенную, полную невероятных приключений и ярких идей. За окном шумели деревья, ночные птицы, изредка подлетавшие к дому, напоминали о себе щебетом, дрожало от сквозняков пламя керосиновой лампы – все не имело никакого отношения к реальности. Настоящая реальность лежала там, среди тонких лент-строчек.

Второй том «Истории Золотого Города» оставался лежать на тумбочке. Первый закончился на слове «война». Пару дней назад Мир заглянул в середину второго тома и обнаружил вселенную, погруженную в пучину конфликта, вышел из-под контроля обеих сторон. Проблемы нарастали как снежный ком. Не оставалось никаких сомнений, что вскоре искра, брошенная Новой, разгорится в пламя самой настоящей гражданской войны в Золотом Городе.

Эти выдуманные вселенные обладали притягательной силой неизвестной природы, но сейчас мысли Мира постоянно возвращались к тому откровению, которое поведала Александра после ухода священника. Именно оно не давало заснуть юноше в эту ночь.

– Это… фокус? – неуверенно спросил тогда он, когда бабушка подняла ладонь, а на столе лежала загадочная бусинка серебряного цвета.

– Никаких фокусов. Все настоящее.

Александра накрыла шарик ладонью, затем подняла ее – шарик исчез. Она снова положила руку и подняла. Странный предмет появился снова.

– Что это? – спросил Мир и потянулся, желая дотронуться до него, но Александра остановила его жестом мягким, но не терпящим возражения.

– Тихо, прислушайся.

Мир убрал руку и напряг слух. Тихий тонкий звон, где-то на грани слышимого, исходил из этого предмета.

– Слышишь?

– Да…

Александра, не скрывая своей радости, сказала:

– Отлично. Он признал тебя. С сегодняшнего дня, он твой.

– Мой? Но что это? Откуда он?..

В голове кружилось еще множество вопросов.

– Это живое существо, которое умеет радоваться и грустить совсем как мы, но только выглядит иначе. Сейчас я не могу ничего объяснить. Все очень сложно и запутанно. Человек, который мне его передал, сказал, что его невозможно отнять, можно только подарить. Она называла его Светлячком.

– А он может передвигаться? – разглядывая Светлячка, спросил Мир. Со всех сторон тот был одинаков: ни лапок, ни хоботка, ни глазок – ничего. Обычный серебристый шарик.

– Нет, не может. Во всяком случае, не в таком состоянии.

– Это как?

– Пока он на столе, – неопределенно ответила бабушка.

– А он не против лежать на дереве? Я просто подумал, может, ему неприятно.

– Сейчас он мало что ощущает. Разве что наше присутствие на уровне инстинктов. Вообще его место жительства – человеческое тело.

Мир невольно отодвинулся от серебристого шарика, словно тот мог прыгнуть.

– Не бойся, – улыбнулась бабушка. – Это не паразит, а скорее, симбионт. Светлячок не может долгое время жить без человека. Смотри, сейчас он серебристый, значит, сытый и довольный. Если его долго держать вне тела, он темнеет. Так прожить он может до двух месяцев, а затем становится черным и впадает в спячку. Смотри.

Александра медленно поднесла ладонь к Светлячку так, чтобы Мир видел происходящее. Как только кожа коснулась серебристой поверхности, крохотные, едва заметные волны пробежали по ней. Та часть, которая коснулась кожи, на миг побагровела и стала растекаться по ладони. Через мгновение шарик уже представлял собой свисающую каплю, а затем и вовсе пропал.

– Вот такое маленькое колдовство, – довольная произведенным эффектом, сказала Александра.

– Ну, надо же…

Мир пригляделся. Даже наблюдая процесс слияния, он не замечал никаких признаков присутствия Светлячка в руке. Кожа в этом месте не выступала, даже не изменила цвет. Казалось, все осталось по-прежнему.

Александра поднесла ладонь к столу, и процесс повторился в обратном направлении. Светлячок снова лежал на поверхности и переливался серебром.

– Он здоровается с тобой.

– Со мной?

– Да, теперь ты его Хозяин. Это мой главный подарок на твое совершеннолетие.

– Спасибо, – неуверенно ответил Мир. Подарок его интриговал и пугал одновременно. Ему не приходилось еще встречаться с подобными существами. – А что он умеет?

– С этим ты разберешься потом. Но знай, что он для тебя не опасен, но другим прикасаться к нему не следует. Светлячок не примет никого, кроме тебя или меня. И все же я прошу пока не трогать его, немного подождать. Второе, что ты должен усвоить: никогда и ни при каких обстоятельствах не говорить о нем с посторонними. Если кто-нибудь спросит про него, пусть хотя бы намекнет, что знает о его существовании, знай, этот человек – враг тебе.

– Почему?

Мир с каждым словом понимал все меньше и меньше. Только что ему казалось, что ему дарят нечто полезное, а теперь даже не представлял, что думать. Неуловимая тайна, даже ключ к которой неизвестен, окружала странный подарок.

– Вероятно, его попробуют отобрать или заставить использовать Светлячка в своих целях. Мальчик мой, он не просто симбионт – он символ и источник большой власти.

– Какой власти?

– Ты сам узнаешь, но потом. Время еще не пришло. Пока я хочу, чтобы ты хранил его. Светлячок важнее любой вещи на свете. Никому не показывай и не рассказывай о нем. Помни, что я тебе сказала.

– Да, я запомнил. Во-первых, никому и ни при каких обстоятельствах не показывать его, а во-вторых, кто спросит – тот враг.

Александра удовлетворенно кивнула. Миру захотелось коснуться серебристого шарика немедленно, несмотря на всю странность этого существа. Он чувствовал, что в нем заключена какая-то тайна. Видимо, почувствовав настроение, Александра повторила:

– Не сейчас.

– Но когда? Почему не сейчас?

– Сейчас расскажу, будь терпеливым. Светлячок достался мне при очень неприятных обстоятельствах.

Мир почувствовал, что Александра подходит к главному.

– Тринадцать лет назад мне отдала его одна женщина. Ты часто спрашивал о родителях… Так вот, эта женщина… Она была твоей матерью и взяла слово, что, когда ты вырастешь, станешь юношей, я отдам тебе Светлячка с этими двумя напутствиями.

– Мама?!

Мир не мог поверить своим ушам: все это время Александра прекрасно знала его родителей и не говорила!

– Она просила тебе ничего не говорить до твоего совершеннолетия и взяла с меня слово.

– Мама жива?

Александра не отвечала, но по глазам Мир видел, что ответ будет отрицательным. Он надеялся, что ошибся и услышит: «Конечно, жива, просто так сложились обстоятельства, что вы не могли встретиться, но теперь это возможно».

– Нет, – ответила Александра, – она умерла в тот же день.

– Как? Как это случилось?! – спросил Мир. Его уже трясло от напряжения.

– Она погибла в катастрофе. Корабль сел на мель и пошел ко дну. Я смогла спасти тебя, но не ее. Тогда же она мне отдала Светлячка и взяла с меня слово.

– А отец?..

– Его не стало тогда же.

– А где это было?..

– Сиреневое море, пароход «Коралл». Был сильный шторм…

Мир кивал. Да, очень смутно, почти на грани сознания, юноша припомнил какие-то волны, холодные объятия воды, запах металла, но настолько смутно, что в любой другой момент он посчитал бы такие воспоминания ложными. Говорят, бывает такое, но сейчас Мир отчетливо понимал, с какими обстоятельствами связаны эти воспоминания и страх. Да, он помнил и даже не знал об этом. Значит, пароход «Коралл», Сиреневое море. Тринадцать лет назад. Именно там покоятся останки его родителей.

– Кем они были? Я даже не знаю их имен.

– Учеными, достойными людьми. Твою маму звали Амалия. У нее были длинные белые волосы с молочным отливом. Очень красивая. Я бы даже сказала, сказочно красивая, настоящая принцесса.

– Амалия… А отец?

– Отца твоего звали Клиан. Ты больше похож на него.

– А у него, что… были такие же темные волосы? – неуверенно спросил Мир. – Такие же…

– Уродства? Нет, – Александра отчего-то виновато улыбнулась, – вполне обычные волосы. Такая чудная пара.

– А они тоже работали в Академии Просвещения?

– Нет, Амалия и Клиан не работали в обычном понимании этого слова. Я бы их назвала свободными исследователями. Я мало знаю, ведь мы с ними познакомились на борту корабля за день до трагедии, – Александра задумалась, припоминая события. – Я вышла на прогулку и разговорилась с приятной женщиной. Вскоре мы поняли, что на многие вещи и события смотрим схоже. Я тогда занималась исследованиями в области атомов. На эту проблему можно взглянуть с точки зрения дискретной математики и объяснить структуру атомов, как систему с конечным числом состояний. Даю голову на отсечение, что никто раньше не помышлял о такой идее. Им эта идея понравилась. Клиан занимался культурологией и археологией, а Амалия была биологом. Именно после крушения я переключилась на биологию. Так сильно Амалия на меня повлияла… Думаю, они бы заслужили звание великих ученых, если бы не та трагедия.

– А почему они просили не говорить об этом до моего совершеннолетия?

– Не все сразу.

Юноша кивнул. Что-то она утаивала и весьма существенную часть. Наверное, есть веские причины, но форсировать события не стоило, поначалу необходимо осмыслить происходящее. Подумать только, его родители – великие ученые. Какая гора с плеч! И занимались они чем-то очень интересным, раз передали Светлячка Александре.

– Должно что-то сохраниться, – сказал он. – Раскопки, записи в научных журналах – все, что угодно. Нельзя просто раствориться, не отставив после себя ничего.

– Конечно, – закивала головой Александра, – Клиан называл свое место работы Источником. Он говорил, что там находятся тайны происхождения нашей цивилизации. Когда все утрясется, мы обязательно найдем его и все узнаем…

Мир грустно улыбнулся. Он был удивлен, немного рассержен за вынужденные тайны Александры. Но теперь он точно знал, что его родители – не преступники, а великие люди, совершившие прорыв в научной мысли. И только трагедия не позволила им стать знаменитыми, а ему счастливым.

Сейчас он лежал на кровати, глядя на потолок и представлял, как сидит на табуретке рядом с отцом, напряженно размышляющим над очередной дилеммой. Вот Клиан удовлетворенно кивает головой и что-то заносит в тетрадь, откладывает перо. Его умный оценивающий взгляд скользит по только что записанным строчкам. Откинувшись на кресло, он с улыбкой смотрит на Мира. Стук в дверь. В открытом проеме виднеется фигура матери, подсвеченная сбоку дрожащим светом керосиновой лампы. «Мальчики, проголодались?» – спрашивает мама. «Да!» – одновременно кричат они, почувствовав сладкий запах яблочного пирога, приносящий тепло и мягкую грусть.

«Да», – вздохнул Мир. – «Все могло случиться именно так».

Возможно, что ему удалось бы понять смысл идей и продолжить исследования своих родителей, ведь и в математике, и в биологии он разбирался неплохо. Во всяком случае, Александра так говорила. Конечно, археология и культурология – не его конек, но и этому можно научиться. Вот только надо разобраться со Светлячком – единственным наследием его родителей. Что же это такое и почему к нему пока нельзя прикасаться? Когда же наступит тот момент? И что произойдет тогда?

Мир сел на кровати и отодвинул ящик тумбочки, в котором лежала единственная вещь: кожаный мешочек, а внутри – Светлячок. Александра сказала, что шарик почернеет через два месяца.

«Два месяца – не так уж и долго. Не то, что тринадцать лет… Можно потерпеть», – сказал себе Мир и, задвинув ящик, зевнул.

***

Казалось, прошло всего несколько секунд с тех пор, как Мир погрузился в сон, но странные звуки заставили его открыть глаза. Они доносились с улицы. Поначалу ему подумалось, что где-то неподалеку ведется собрание, и народ что-то бурно обсуждает. Почему и по какому поводу собрание он не сообразил, а звуки человеческих голосов становились все громче. Происходило нечто странное, но просыпаться ему не хотелось. И, тем не менее, Мир встал с кровати и подошел к окну. Увиденное заставило его мгновенно проснуться.

Десятки огоньков неумолимо текли по тропе в сторону их дома. Шум толпы нарастал, становился все отчетливей. Мир отступил не в силах поверить в происходящее. Его словно парализовало. Он завороженно смотрел, как горящая змея медленно и неумолимо приближается. Еще минуту, и жители деревни будут здесь. Наконец, он осознал, что следует делать.

– Бабушка! Бабушка, они идут! – прокричал Мир, вылетая из комнаты и устремляясь наверх, в спальню Александры. – Они идут! У них в руках факелы!

Юноша влетел в дверь и замер. Александра исчезла! Постель, конечно, не заправлена, но где же она сама? Толпа вот-вот ворвется в ворота и случится самое страшное: он потеряет единственного близкого человека и свой дом.

Мир перепрыгнул через поручни и, чуть не распластавшись на ступеньках, соскользнул по лестнице. Он мигом оказался на кухне. Жили они небогато, и в распоряжении имелись только два ножа. Мир не думал, что придется пустить их в ход. Он действовал автоматически, словно давно ждал этого момента и был к нему готов.

С той же скоростью Мир оказался в холле и чуть не столкнулся с бабушкой. Александра стояла в длинном платье и держала в правой руке револьвер. Складывалось впечатление, что не менее часа она стоит здесь и ждет нападения. Оставалось только хлопать глазами от удивления.

– Не высовывайся, – не терпящим возражения голосом сказала Александра. – Твое появление может только раззадорить толпу.

– Но…

– Я сказала, оставайся здесь! – отрезала она, открыла дверь и вышла.

Толпа уже сломала ворота и растеклась перед крыльцом. Мир осторожно приблизился к окну. Со двора вряд ли кто-нибудь смог бы его разглядеть. Всего против Александры стояло человек пятнадцать-двадцать. Большинство в руках держали факелы, у двух он заметил вилы и еще у одного что-то похожее на топор.

– Что вам нужно? – без тени страха в голове произнесла Александра.

– Соседка, долго мы терпели, пока ты занималась нечистым делом, – голос соседа Мир узнал бы из тысячи. Толпа одобрительно загудела, поддерживая мужика.

– Что это значит, Сник? Каким таким нечистым? Не ты ли в прошлом году купил у меня рассаду, когда град побил твой урожай? И не ты ли потом рассказывал, что я напустила на тебя какую-то порчу? Почему же ты не удосужился и пальцем пошевелить, чтобы хотя бы соорудить укрытие – в этом моя вина? – громко сказала Александра, твердо держа тяжелый револьвер наизготовку. Крестьянин потупил взгляд.

– Что ее слушать?! – прокричал кто-то из толпы. – Крарта все рассказал.

– Она пытается затуманить нам голову, – донесся голос какой-то женщины. – Ведьма!

Люди единой массой бросились к крыльцу – грянул выстрел. Кто-то неистово закричал. Ветер сдул пороховой дым, и перед взором предстала немая картина. Жители деревни в недоумении и страхе смотрели на одинокую пожилую женщину, которая снова взводила курок. На ступенях полулежал Сник и выл, держась за ногу. Двое мужчин придерживали его.

– Вы послушали слова одного монаха, и они напугали вас. Подумайте, с какой легкостью вас направили, а вы так легко поверили, испугавшись собственного страха. Клянусь, следующий, кто сделает хотя бы шаг, получит пулю в лоб. Я стреляю неплохо, и в барабане еще есть две пули. Я успею убить двоих. И будьте уверены, я сделаю это. Так кто следующий?

Люди в нерешительности переминались с ноги на ногу и переглядывались.

– Это мой дом и никому не положено входить сюда! И пока я здесь хозяйка так и будет! Мы покинем деревню завтра же, и вы больше нас никогда не увидите и не услышите. Всех устраивает такое соглашение?

Крестьяне продолжали переглядываться. В их глазах читалось сомнение – никто не хотел показаться трусом, но лезть под пули тоже не осмеливался.

– Берите Сника и убирайтесь, пока никто не пострадал. Мы уйдем завтра же. Все знают, что я никогда не нарушала слово.

Люди молчали, и Мир подумал, что бабушка вряд ли успеет выстрелить во второй раз. Он был наготове, чтобы выскочить, а там будь что будет.

– Завтра вечером мы проверим твое обещание, – донесся из толпы женский голос.

– Да. Мая верно говорит. Верно-верно, – загудела толпа.

Кто-то еще несколько раз выкрикнул оскорбления в адрес Александры, кто-то обещал добраться до нее, если она не исполнит своих обещаний, но в целом накал спадал. Задние ряды дрогнули и стали расходиться. За ними потянулись все остальные. Двое крестьян подхватили Сника с простреленной ногой и понесли прочь. Бабушка так и стояла на крыльце, держа револьвер наготове, но никто не повернул обратно и не бросил факел на дом. Народ расходился.

Александра сделала шаг назад, развернулась и вошла в дом.

– Отбились, – произнесла она, когда дверь закрылась.

Мир увидел, как от напряжения дрожат ее руки.

– Да, этот священник отомстил нам, – добавила Александра. – Подловатая душонка.

– За лошадь?

– Что? Нет, за то, что я посмела возражать, пока он нёс свою чушь.

Бабушка направилась на кухню, и устало опустилась на скамью, бросив оружие на стол. Мир подбежал к кувшину, бросил на стол ножи, налил воду в стакан. Александра выпила его залпом.

– Нам надо начинать собираться сейчас же. Это провал.

– Какой провал?.. Они отступили.

– Когда в ход идет оружие, считай, ты уже проиграл. Теперь нас можно считать преступниками. Я стреляла в человека.

– Но они же напали на тебя. Ты защищалась.

– Да, – кивнула она, – но кого это интересует?

– Верно, – согласился Мир и спросил, глядя на оружие. – А откуда у нас револьвер?

– Я предвидела нечто подобное и купила его на всякий случай. Как видишь, пригодился.

Мир пододвинул к себе револьвер и разглядел его. Про оружие он читал, но никогда не видел и уж тем более не держал в руках. На удивление он оказался довольно тяжелым. Удивительно, как бабушка могла держать его на вытянутых руках столь долго. Над напоминающим корону клеймом производителя проступали цифры «855», ниже располагалась надпись: «Королевская оружейная Круста». Если цифры означали год, то прошло тринадцать лет с его производства, ровно столько, сколько Мир и Александра живут вместе.

***

Сборы происходили в ускоренном темпе – время поджимало. Что могло пригодиться в дороге? Деньги, еда, одежда, документы. Но кто бы смог увести результаты трудов Александры, ее материалы, те самые отобранные зерна? Столько лет ушло на селекцию, чтобы получить результат, а сколько еще посевов сделано на экспериментальных участках за домом. Неужели на новом месте придется начинать все с начала? А дом? Нельзя же перевезти его по бревнышкам. Фактически, их изгоняли и лишали средств к существованию. Мир не сомневался, что вечером деревня будет освещаться пламенем огня, а на утро от дома останется одно пепелище. Родной уголок, в котором он находил успокоение от людского презрения, скоро прекратит существовать.

Все самое необходимое уже было собрано к полудню. Удивительно, что шериф так и не объявился, хотя не мог не знать, что произошло в деревне ночью. На это замечание бабушка скептически хмыкнула, не забыв помянуть имя Нечистого.

Мир вытащил с полки стопки книг. Как не прискорбно, их тоже придется бросить. Единственное, что можно взять, это записи о результатах наблюдений. Помогая в исследованиях, Мир вел тетради, в которые скрупулезно заносил цифры. Эти длинные колонки, несомненно, являлись гораздо более ценными, нежели несколько книг истории воображаемого общества. Что такое Золотой Город? Не более чем фантазия автора Скела Ираас. Но расставаться с незаконченной историей ему все равно не хотелось.

Мир знал, что церковь не приветствует такого рода литературу и регулярно изымает партии книг. Сейчас нелюбовь к опасным фантазиям, как называли подобные истории храмовники, являлась для изгоя наименьшим из возможных зол. Что может случиться хуже, нежели потеря дома?

«Когда-нибудь я стану большим ученым, сделаю кучу открытий, буду преподавать в университете, куплю собственный дом и не буду себе ни в чем отказывать. Может, даже сочиню что-нибудь интересное», – думал Мир, откладывая так и не начатый второй том «История Золотого Города». Третьего тома у него не было. По словам Александры, последняя книга должна появиться в продаже только через полгода.

Мир обернулся на звук открывающейся двери.

– Собрался?

– Да, – он кивнул на небольшую стопку тетрадей на тумбочке.

– Ты главное Светлячка не забудь.

– Он у меня здесь, – Мир похлопал себя по карману брюк.

– Мы скоро отправляемся.

– Как? Не вечером?

– Нет, нельзя ждать. Мне еще надо паспорт твой получить.

– Я схожу.

– Не надо – ты уже ходил. Лучше собирайся. До вечера мы уже должны быть в Флодаресе. Там нас заберут. Я уже договорилась.

Мир с удивлением посмотрел на Александру. Когда она успела связаться? Телеграфа в деревне нет. Даже если предположить, что она арендовала лошадь и ночью уже побывала в Флодаресе, то вряд ли бы успела туда и обратно, но бабушка не выходила из дому.

– А кто заберет? У нас есть там знакомые?

Александра нахмурилась. Создавалось впечатление, что она проговорилась.

– Есть. Одна милая девушка, дочь одного моего старого знакомого. Тебе она понравится.

Если так, то это многое объясняло. Например, скрытность. Александра просто не хотела, чтобы церковь узнала о том, что она поддерживает с кем-то контакты.

– Но как мы туда доберемся? Пешком точно не успеем. Да и не унесем мы всего. Эрл вряд ли одолжит нам лошадь и повозку.

– Я с ним поговорю. Он мне должен.

– Вот если бы у нас были паролеты с хорошим запасом угля…– помечтал Мир. Александра снисходительно улыбнулась. – Мы бы могли улететь куда угодно.

– Боюсь, угля недостаточно. Тут нужно что-нибудь посерьезней. Посчитай на досуге энергоемкость. Так, – прервала она себя и Мира. – Давай собирайся быстрее. Я пошла в администрацию.

Но не успела Александра выйти из комнаты, как на улице послышался стук копыт – кто-то приближался. Мир подбежал к окну – страх парализовал его. Не может же бабушкин знакомый приехать в сопровождении целого эскорта полицейских и двух монахов. На самом всаднике имелись нашивки судьи.

Александра не спеша подошла к окну и замерла. Ее лицо побледнело и стало матовым как полотно, а зеленые глаза зажглись изумрудным огнем. Руки женщины вцепились в плечи опешившего юноши.

– Они за нами, – в ужасе произнесла Александра. – Мир, как только они подъедут, ты должен находиться у заднего крыльца, а когда войдут – беги что есть сил.

Не в силах что-либо вообразить, он машинально кивнул головой.

– Помни, что я тебе говорила. Светлячок должен оставаться у тебя. Никому его не показывай. Что с ним делать, ты сам разберешься. Самое главное для тебя, это спастись, – говорила она, выходя из комнаты и по-прежнему держа его за плечи. – Доберись до Флодареса, а там тебя найдут. Понял?

– Я не могу так…– страх хоть и сковывал его мысли, но Мир понимал, что не может броситься наутек, спасая себя, когда Александра примет весь удар судьбы.

– Не время для споров! – в отчаянии она кричала. – Ты не понимаешь, что происходит. Если Судья схватит тебя, все пропало. Со мной ничего не случится. Главное, доберись до Флодареса и затаись. Тебя найдут в любом случае!

Мир не верил ни единому слову. Бабушка просто пыталась защитить его и не более того. Они уже находились в холле. Александра достала из шкафчика мешочек, в котором позвякивали монеты.

– Бери.

– Нет! Я не могу так, – упрямство охватило его.

– Как нет? Не строй из себя героя – тебе еще рано. Если не станет тебя, для чего же тогда я жила? Бери и быстро через задний ход. Через уборную. Ну же!

Как во сне, до сих пор не веря, что с ним это происходит наяву, Мир взял деньги, положил их в карман и отступил под лестницу. В этот момент кто-то требовательно постучал в дверь.

– Давай! – шепотом приказала ему Александра и, повернувшись к двери, громко произнесла. – Иду-иду, подождите немного.

Преодолев себя, Мир прошел в уборную. За зимней одеждой прятался небольшой рычажок, открывающий потаенную дверцу, снаружи ничем не отличающуюся от стен. Выход вел на задний двор. Мир слышал, как открылась входная дверь, слышал мужские голоса и одинокий голос Александры после каждой фразы все более суровый и требовательный – она выигрывала время, чтобы дать ему уйти. Пригибаясь и прячась за высотой растений, юноша пробежал по огороду к изгороди и ловко перепрыгнул через нее. Впереди лежало поле – самый опасный участок. Со всех сил он бросился через него. Стоило только преодолеть эти несколько сотен метров, затем лес скроет беглеца, а дальше располагались заброшенные каменоломни и рудники, в которых Мир еще с раннего детства ориентировался великолепно.

Не успел он преодолеть и половину пути, как услышал стук копыт. Холод пробежал по спине. Все пропало – его обнаружили!

– Стой! – прозвучал голос, но Мир только припустил сильней. – Стой!

Всадник быстро приближался. Юноша буквально чувствовал дыхание коня, бьющего его в спину. Сейчас он уже ничего не соображал. Только слова «быстрей-быстрей» подгоняли ноги. Он почувствовал, как удары копыт передаются через землю ему, сливаясь с бешеным ритмом сердца.

«Быстрее! Быстрее!»

– Стой, щенок! – всадник был уже совсем близко.

«Не успел», – с отрешенной горечью подумал Мир, и что-то твердое ударило по голове, отразившись звоном искр и темнотой.

Глава 3

Судья Локардо Гоя устало снял очки и посмотрел на подсудимого. Заседание длилось уже больше трех часов. Созданный вопреки воли Тэны подсудимый Мирослав Людан стоял перед ним. Его странные темные волосы и темные глаза недвусмысленно указывали на источник сил, которым он обязан своим происхождением. Создатель сего творения дожидается оглашения приговора. Конечно, Александра Людан являлась старухой, вышедшей из ума, но опасной. От таких лучше сразу избавляться – все это очевидно. Судья не сомневался в правильности своего решения и не собирался надолго затягивать процесс, но вот относительно юноши у него имелись некоторые сомнения. Виноват ли малец, что выращен с применением магии? Наверное, нет. Что можно требовать от ребенка? С таким же эффектом можно требовать человека воспарить над грешной землей. Сейчас, глядя на юношу, он искренне жалел его. Да, незавидной судьбой наградила его эта ведьма, Александра Людан.