Read the book: «Дед, или Глоток воды»
Пролог
Похороны всегда дело хлопотное. Умер ещё не совсем старый мужчина шестидесяти пяти лет от роду. Его тело сейчас лежало в оббитом красной материей большом гробу, так как при жизни он был большим человеком. Совершенно седая голова, аккуратная бородка такого же цвета, плотно закрытые веки глаз, смертная белизна лица проявила остро выпирающие скулы и заострённый нос, а также пигментные пятна, которые когда-то в далёкой его молодости считались обычными веснушками на лице красивого, рыжеволосого парня. Старенький, серый в полоску костюм и натруженные руки, держащие крест. Он как будто бы только прилёг отдохнуть и вот—вот проснётся и спросит зачем тут все собрались, но так уже не бывает. Гроб стоял во дворе его двух этажного небольшого дома под ветвями его любимой груши «Бэра». Ворота были раскрыты настежь. Собрались бывшие сослуживцы, соседи по улице, кумовья. Не было только одного человека, его внучки, Любы, единственной и любимой, которой после гибели её родителей он посвятил свою жизнь.
1
Жена.
В последний день октября, далёкого уже 1978 года, в прихожей семьи Щербаковых зазвонил дверной звонок. Старый Анатолий Николаевич открыл входную дверь не поинтересовавшись кто там.
– Сынок! Тамара! Сын вернулся из армии! Радость то какая! На его возгласы из кухни в стареньком велюровом халатике вышла мама. – Сыночек мой! – ахнула она – Вернулся! Мы тебя выглядываем каждый день. Ну слава Богу, слава Богу ты дома. Женщина прижалась к груди сына, щекоча шинельным материалом лицо. – Раздевайся и проходи, я как раз вареники поставила с капустой. Егор Щербаков снял надоевшую за два года шинель, шапку, разулся и прошёл в большой зал, неся свой чемодан с подарками. – Ох! Дай хоть насмотрюсь на тебя в военной форме. Значков то сколько!
Егор открыл свой большой зелёный, кожаный чемодан. – Мама, а ну- ка возьмите и примеряйте, это я Вам привёз с отцом.
Родителей своих Егор всегда называл только на «Вы». Он достал красивую кофту, которая пришлась маме в самую пору, небесно голубой платок с видами достопримечательностей Будапешта, несколько кошельков с моргалками. Отцу достал красивый батник коричневого цвета, блок мадьярских сигарет с ментолом и самое главное свечи зажигания фирмы «Бош», настоящие для его жигулей. Достал дембельский альбом, свои вещи – джинсы фирмы «LEE» и свитер, а также по мелочам жевательные резинки и в баночках несколько штук «Пепси». Когда с подарками было покончено, все пошли в кухню.
Егор Анатольевич, который уже раз видел всё тот же сон своего возвращения из Венгрии, ЮГВ где он два года отслужил водителем в те далёкие уже семидесятые годы. Во сне всё ещё живы мама и отец, и она как было всегда, зовёт его, своего сына, хоть что-то покушать. Родители снились часто. Егор Анатольевич откинул одеяло и попытался сесть на своём огромном, самодельном диване, но ноги не слушались, и он бессильно лёг снова на свою подушку. Было утро. Внученька Любушка уже убежала в свой институт снова забыв его накормить. Ну да и ладно, просто ей снова некогда, она сильно занята в своём институте. Ну потерплю ещё один день, про себя оправдывал он свою девочку, я и так толстый она говорит, что мне надо бы похудеть уже давно. Вот за то, что сегодня не забыла набрать мне в кружку воды спасибо, вчера и это она забыла, и я с трудом дошёл до куллера и набрал сам. Сегодня ноги отказали, и я не могу встать. Вторую неделю на улице стояла страшная жара, а в их районе отключили подачу воды, что – то там ремонтировали. Техническую воду два раза в неделю привозил по вечерам водовоз, а вот питьевую приходилось покупать. Старик взглянул на бак, стоящий на куллере, воды не было видно. Ну вот и здесь воды нет. Сегодня вечером или завтра утром должны привезти. Ну да ладно, у меня ведь целая кружка. Запить таблетки хватит. Он с трудом перевернулся на бок и подложив под щеку свою ладонь прикрыл глаза. Так легче было думать и вспоминать прошедшие годы. Он нашёл себе такое занятие. Вспоминал всех и тихо разговаривал с ними, как будто они были рядом и могли отвечать. Слабость вскоре сморила старика и он задремал.
Егор шёл в форме в гор военкомат чтобы стать на учёт. Встречные девушки улыбались потенциальному жениху, ведь он уже отслужил и теперь перед ним все дороги открыты. Форма шла к лицу молодому человеку, светило уже не жаркое солнышко, пахло осенью и прошедшим ночью дождём, а на душе было спокойно и немного весело. Впереди большая дорога в большую жизнь. В военкомате стояла очередь из таких же, как Егор вчерашних солдат пришедших по той же причине в это заведение армии.
– Что не принимают ещё? – спросил Егор у не знакомого морячка.
– Нет, сказали, что скоро всех заведут в актовый зал для беседы, а пока приказали курить здесь – ответил морячок, затягиваясь сигареткой. Егор нашёл место на скамейке и присел. Людей собралось десятка с два человек. Здесь были все рода наших войск. Особенно петушились два десантника, показывая свои умения в рукопашном бое и громко обсуждая приёмы.
– Становись! – прозвучала команда вышедшего из здания прапорщика, видно татарина по национальности.
– Равняйсь! Смирно! – стоящие в две шеренги бывшие солдаты, замерли. На ступеньки вышел сам военком.
– Товарищ подполковник! Демобилизованные по вашему приказу построены. Военком отдал честь и поздоровался. Строй громко ответил.
– Вольно! – приказал он,
– Ладно, ладно вы уже своё от тарахтели, я вас собрал здесь по такому вопросу, ребята. Стране крайне необходима милиция и только на Вас вся наша надежда, на отслуживших. Дальше он какое-то время рассказывал все прелести службы, денежное довольствие, кем и как можно работать. Егор стоял и внимательно слушал старшего офицера, а когда тот сказал, что у кого из них есть высшее или средне – техническое образование могут получить и офицерское звание сразу. Егор закончил перед армией техникум.
– Ну, что, кто хочет получить сразу же комсомольскую путёвку и служить Родине дальше? Не долго думая, Егор вышел из строя:
– Я хочу, товарищ подполковник.
– Хорошо. Иди следом за прапорщиком, солдатик. А остальные можете подумать дома и потом прийти. Всё разойтись. По очереди в шестое окошко стать на учёт – сказал военком и повернувшись лихо на одних каблуках, ушёл в помещение. У Егора начиналась новая жизнь.
Старик вновь проснулся. Перед глазами поплыли те дни оформления и начальной подготовки в лагере для учёбы курсантов. Весёлые денёчки. Два месяца прошли как один день и вот, получив звание старшины милиции (так как имел образование) он первый раз пришёл на службу в ГО (городской отдел) на должность младшего инспектора уголовного розыска. Инспектора были все офицеры. Начальник УгРо майор милиции Николай Громик сухо поздоровался с новым младшим инспектором и назначив ему стажёра лейтенанта Александра Михася тут же забыл о новеньком погрузившись в рутину ежедневной работы –сводки, доклады, рапорта, отчёты и снова сводки.
–– Ну что, Егор, пошли я тебе покажу наш отдел, представлю всем, кто сегодня есть на работе и расскажу, что можно, а чего нельзя делать младшему инспектору. Они спустились сразу в подвал, где находился, как обычно, ИВС (изолятор временного содержания) ещё не так давно звавшийся просто КПЗ. Дверь—решётку им открыл высокий младший сержант— постовой изолятора после разрешения самого начальника ИВС. Камерный блок находился с обеих сторон длинного коридора. Огромные металлические двери имели несколько запоров в виде задвижек, накладной замок с большим ключом и по два навесных замка один на двери, второй на окне—кормушке. Глазок просмотра камеры закрытый металлической защитой и цепью, соединённой со стеной и самой дверью, чтобы арестант не смог с силой рвануть дверь вперёд во время её открытия и нанести травму постовому милиционеру. Ещё перед дверью имелся вкручиваемый в пол упор перед каждой камерой, чтобы регулировать щель прохода между открытой дверью и стеной. В глубокой нише над самой дверью постоянно горел не яркий свет с той стороны закрытый решёткой, чтобы невозможно было достать до лампы и повредить её. Михась открыл пустую камеру и завёл в неё Егора. Полутёмное, сырое помещение имело квадратную форму. Остро пахло потом, той же сыростью, мышами и людскими испражнениями, табаком и протухшим яйцом(сероводородом). Четыре двух этажные металлические кровати(нарки) были в бетонированы в бетонный пол, в место сеток металлические полоски крест на крест были плотно приварены к нарам, полы деревянные, стены с крупно накиданной «шубой» из шлаковой крошки были круто побелены известью. У противоположной стены длинный металлический стол и две такие же лавки—скамейки с обеих сторон в бетонированные, как и нары в бетонный пол под деревянными полами. Всё грубо окрашено тёмно коричневой краской: – нары, стол и лавки, полы и рама окна под самым потолком с еле пропускающем свет стеклом за грубой решёткой, обсиженным мухами и самой входной дверью с обеих сторон. Но гвоздём было отсутствие канализации. Стояла «параша», как и в дореволюционной России, как и в Гулаговской Советской, как и в послевоенной всё ещё в конце семидесятых стояла та же параша и бак с питьевой водой с одной кружкой на длинной цепи. «Параша» представляла собой обычную пяти вёдерную алюминиевую кастрюлю с крышкой, взятую на кухне в большой столовой какого—то завода. Увиденное морально надавило на молодого инспектора, он представлял себе всё иначе. – Что загрустил? – спросил его Михась: – а ты, что думал тут манна небесная? Тебе предстоит каждый день здесь работать. Начнёшь с работы по агентуре. Будешь собирать информацию у подсадных, кормить их, надо и поить, а без этого работы в розыске не бывает. Пошли познакомлю тебя с самим Начальником изолятора. Смотри, он мужик серьёзный, ты ему должен понравиться, тогда будешь и работать как положено и звание офицера быстро получишь. Ты же ведь хочешь получить младшего лейтенанта? – Хочу конечно. Я всегда мечтал быть офицером. – Вот, а это надо заслужить. Пошли, насмотришься ещё. Два милиционера пройдя по резиновой дорожке, проложенной вдоль всего длинного коридора для того, чтобы не слышно было шагов из камер, подошли к кабинету руководителя и вошли. –Разрешите товарищ майор? – не громко поинтересовался вошедший первым Михась. –Да ты же уже вошёл, Саня. Чего ты хотел? – ответил мягким, грудным голосом сидевший у открытого сейфа мужчина в рубашке с галстуком и погонах майора милиции. – Вот привёл для знакомства вновь принятого младшего инспектора, Щербакова Егора –представил Михась. –Что, только небось из армии? Когда уволился и где, кем служил? – поинтересовался Нач. ИВС глядя в глаза новенькому. – Да, два с половиной месяца уже прошло, я учебку новобранцев прошёл, а служил водителем в Венгрии – чуть смутившись ответил Егор. – Работать будешь? Не забалуешь с водочкой? Здесь в розыске не то, что в ППС, здесь всё очень серьёзно. Работать будешь с не совсем хорошими людьми, бывшими уголовниками, мошенниками, убийцами, насильниками и дальше там с разным воровским сбродом. Не забоишься? – Буду работать, товарищ майор – по-военному ответил Егор. Майор глянул на Михася с чуть заметной улыбкой и мотнул своей головой – Лады. Меня можно называть просто Николай Николаевич по званию не обязательно. Тут вроде бы в розыске меня зовут Ник Никович я не обижаюсь. Он поднялся, прикрыл дверцу сейфа и подойдя к парню пожал ему руку. – Задания будешь получать у Михася, а вот всю работу согласовывать только со мной. Порядок простой. Приходишь в изолятор, я даю команду постовому на вывод агента, он выводит и заводит его в следственный кабинет. Там ты его кормишь, и он пишет отчёт за сутки. После чего отдаёшь по—тихому его постовому и тот возвращает его в камеру прежде согласовав всё со мной. Ты относишь отчёт Михасю мне он не нужен. Это кратенько. Не переживай, научишься всему. Да и ещё одно, «барабаны» будут просить тебя принести бухло, ты сильно на это не налегай, проблем всегда много потом, а вот с травкой в папиросках это тебе Михась расскажет и научит их набивать. Всё, до завтра, а пока не мешайте, работы собралось чуток. Николай Николаевич пожал им руки и распрощавшись приказал постовому открыть дверь изолятора и выпустить их. Егор честно пока ничего не понял, но уверенно промолчал. Кто такой «барабан»? Что значит набить травку? Да и бухло в камере? Спрашивать не стал подумав, что и сам со временем разберётся. Потом Михась провёл Егора по всем кабинетам розыска, завёл в ДЧ и представил дежурной смене. Потом они вдвоём целый день работали в архиве по команде начальника выбирали не раскрытые дела прошлых лет для прокуратуры. Так прошёл его первый день на службе. На следующий день Егор пришёл к наряду. Весь личный состав розыска собрался у кабинета первого зама и ожидал приглашения войти. –Что, все собрались? – открыв дверь спросил начальник розыска. – Нет ещё, Музыканта пока нет – ответил кто-то из собравшихся – Ну так пошли за ним, быстро! – уже приказал начальник розыска и закрыл дверь оставив всех стоять в коридоре. – Так, молодой, а ну быстро бегом в изолятор и напомни музыканту, что его все стоят и ждут – обращаясь к Егору приказал какой-то капитан. – Есть! –ответил по-военному Егор, а сам глазами искал Михася. – Саня, а кто это такой музыкант? —спросил парень – Это и есть начальник ИВС, его фамилия Скрипко, не Скрипка только, ну а мы его прозвали «музыкант». Ах! Тебе повезло. Вот он и сам пришёл. Скрипко молча подошёл к двери кабинета первого зама, кивнул одной головой всем собравшимся, открыл дверь и войдя, плотно её закрыл за собой. – Ну вот, у него какие-то неприятные новости, сейчас будет и нам жара. Но сказавшему никто не ответил так как дверь открылась, и начальник розыска пригласил всех войти. В просторном кабинете первого зама подполковника милиции Бурого Юрия Владимировича у каждого сотрудника было своё место. Стулья стояли под стенами во всём кабинете. К столу Бурого был в плотную придвинут ещё один столик за которым и сидели начальник розыска Громик, и начальник изолятора Скрипко друг перед другом. Егор постояв пока все расселись, заметил свободное место, подошёл и сел. –У нас в коллективе новенький младший инспектор старшина Егор Щербаков –представил всем поднявшегося со стула парня первый зам: – с сего дня ты работаешь по агентуре в паре с Михасём и под наблюдением начальника изолятора. Так, теперь к текущим вопросам. Совещание длилось около часа. Выйдя из кабинета Егор подошёл к Михасю – Саша, что будем делать? С чего начнём? – Ты туберкулёза боишься? –вопросом на вопрос спросил лейтенант. – Конечно – не совсем сообразил Егор. – Пошли в начале в мед пункт примем по таблетке, а потом и в изолятор можно. Ты чо думаешь, почему опоздал Скрипко? Он каждое утро ходит в этот пункт и к нему уже больше двадцати лет ни одна зараза не цепляется. Товарищи вышли с ГО, перешли дорогу и пошли по широкому тротуару в направлении санитарной станции города. У въезда в ворота станции стоял не большой, голубого цвета павильон. Молодые люди вошли – Вот мы и пришли. Это и есть мед пунктик нашего ГО. – Зоя, голуба моя, нам слабоалкогольного двоим как всегда – заказал Саша. Симпатичная девушка не понятного возраста молча достала с под прилавка бутылку открытой «Столичной», наполнила два гранёных стаканчика чуть выше половины каждый и за тем до «Марусиного пояска» добавила лимонад – Что, Саня, снова в подвал на работу? Не так давно и Ник Никович Ваш заходил, как обычно брал – весело щебетала она. Егор взял свою порцию и стал наблюдать за действиями Саши. Тот не спеша взял трубочку из стаканчика для соков, вставил её в свой напиток, размешал и стал потихоньку пить. Егор сделал тоже самое. Алкоголь не чувствовался и было даже немного приятно с холода. Выпив и поблагодарив девушку парни пошли обратно в ГО.
Николай Громик стоял на ступеньках перед ГО и беседовал с гражданским. Заметив подходящих Михася и Щербакова, махнул им рукой подзывая к себе – Подождите минутку, я сейчас закончу с человеком, потом с Вами поговорим. Парни присели на высокую скамейку у входа. Снег с неё уже смахнул дворник и кто-то из посетителей даже застелил места газетой и забыл за собой убрать. Приехал Бурый. Его машина остановилась прямо у лестницы. Громик поздоровался с ним за руку и только потом подошёл к вскочившим при появлении старшего начальника, милиционеров – Привет парни, уже приняли таблетки перед изолятором? С усмешкой спросил начальник розыска у стоящих перед ним подчинённых – Смотри, Щербаков, этот парень тебя всему научит. Ладно, об этом потом, у нас в городе ЧП, убийство. В центральном парке нашли под снегом труп девушки. Давайте вдвоём поднимайте агентуру и отрабатывайте все возможные варианты. После обеда на доклад, так как нам надо версии рассмотреть, а потом пойдёте в ИВС. Всё понятно? Он, не дожидаясь ответа, уже поднимался по высокой лестнице к входным дверям в отдел. – Пошли в город. Утро не задалось. Вот неудача, опять сутками работать –бормотал не громко Саня. Егор шёл молча.
Труп был криминальным. Саня побеседовал в парке с не уехавшим пока с места преступления экспертом. Тот сказал, что тело пролежало два—три дня, значит с выходных, значит после танцев это случилось. Но почему убили? Ревность? Не разделённая любовь? Саня рассуждал вслух – Девушке было не более двадцати – значит надо искать по общагам училищ, так как местные по пропажу не заявляли, а там могли и не заметить пропажи, просто ставят свои любимые «нб» (не был) в журнал посещаемости и на этом всё. Опер с группы, дежуривший в эту ночь и первым выехавший на обнаруженный труп, поехал в ГО готовить рапорт и отчёт. Саня и Егор пошли в обход по близко находившимся жилым домам. – Вряд-ли агентура что-то нам даст—рассуждал Саня: – Я даже и не представлю себе с кем можно поговорить. Мои агенты по танцам уже давно не бегают. Ладно, Егор, пошли- ка в клуб, где были танцы в эту субботу и воскресенье, может что и узнаем? Парни по—прощались с группой и стали спускаться от парка в городскую черту. Клуб железнодорожников был самым первым на их пути. –Вот с него и начнём. Сегодня к стати среда и там вновь танцы. Лишь бы кто-то в это время в нём был –рассудил Саша. Им не повезло. Клуб был закрыт. На двери, приколота кнопкой, висел лист с тетради, на котором крупно было написано, что танцев сегодня не будет. Сыщики отправились в ГО. Их уже ждали фотографии убитой девушки, которые на стол Сани положил эксперт. – Ну хоть что-то, пошли тогда общаги обойдём сегодня те, которые рядом с клубом находятся. Ведь точно, что с них вся молодёжь ходит только в этот клуб – выразил своё мнение Саша. Егор только слушал. Парни прошли общежитие железнодорожников. Кто-то узнавал знакомое лицо, но не знал ни откуда она, ни с кем приходила. Но это уже был результат. Значит они на правильном пути. Не так далеко стояла общага технолога—экономического техникума. Возле него всегда было много парней. Сыщики вошли в здание. – Эй! Вы куда это пошли? – привстав со своего стула задала вопрос дежурная. – Здравствуйте, мы из милиции, вот моё удостоверение – Саня представился и показал в развёрнутом положении свою красную книжку – Мы ищем девушку. Вы не посмотрите на это фото? – Саша протянул женщине две фотографии. – Ах! Господи! Что она убитая? Женщина всмотрелась в одну фотографию – Да! Это по—моему наша девочка с третьего курса, сейчас я загляну в журнал и вспомню. Она стала рыться в одном из журналов, лежащих на столе – По моему это Наташа Роговцева из 311 комнаты. Третий этаж на право одиннадцатая комната. Они по—моему сегодня учатся во вторую смену поэтому дома. Саша поблагодарил дежурную, и они поднявшись на третий этаж постучали в нужную комнату. Дверь почти сразу открыла девушка. В простом, стареньком, ситцевом халатике, с туго заплетённой соломенной косой и в стареньких, уже кое где с заштопанными умелой рукой дырочками—тапочках. Девушка стояла перед ними с широко открытыми глазами. Егор залюбовался этими глазами. Голубые—голубые, как чистое утреннее небо и такие же глубокие. Нет, девушка не была красавицей. Чуть островатый, вздёрнутый вверх носик, не большие ушки торчали из-под туго натянутых косой волос, круглый с небольшой ямочкой подбородок и тоненькой шейкой. Девушка была очень худенькой. Главных достоинств любой красавицы у неё не было заметно, да и её коленки смотрелись из-под халатика не очень привлекательно. Но всё же что-то в ней такое было. Не совсем и не всем понятное что-то, но оно присутствовало и поэтому притягивало взгляд. – Здравствуйте. Вы кого-то ищете? Тоненьким голоском спросила девушка. – Да, мы ищем вот эту девушку, вернее того, кто её знает –начал было Саша протянув обе фотки. Девушка только взглянула на них, глазки её подкатились, и она рухнула на вовремя подставленные руки Егора. Парни внесли её и уложили на единственную кровать. Саша взял со стола кружку, зачерпнул в стоящем ведёрке воды и чуть брызнул ей в лицо. Девушка открыла свои глаза – Это Наташа Роговцева, мы вместе учимся в одной группе в техникуме, она так же прописана в этой комнате, как и я. Девушка села на край кровати. – А где же она спала? У вас всего одна кровать закрутил головой Саша. – Вот на диван—кровати, на котором вы сидите. Она последний год практически не ночевала здесь. Только поэтому мне и разрешили убрать её кровать и поставить этот диван. Да и ночевала она всего-то пару раз. – Странно, а где же она проживала тогда? Спросил с неподдельным мужским интересом Михась. Девушка засмущалась. На её щеках появился румянец. – Она жила гражданским браком с мужчиной. Саша сидел за столом и вёл протокол записывая всё, что она рассказывает. А Егор, сам того не подозревая, просто любовался этой девушкой. Как вас звать величать – спросил Саня. – Вера Макарова я. Она глянула в глаза Егора и вновь смутилась. – Вы давно её видели? – В прошлое воскресенье мы вместе были в клубе железнодорожников на танцах. Она что—то там поругалась со своим ухажёром и ночевала здесь с субботы на воскресенье, а вечером меня уговорила пойти с ней в клуб. Я не хожу, вернее очень редко выхожу, мне некогда гулять, но она уговорила, и мы пошли. Там к ней подошли парни, они смеялись и выпивали, я немного побыла и ушла, а она не захотела уходить и осталась. Всё, больше я её не видела, а на занятия она уже почти месяц не ходит. Больше я ничего не знаю. – Скажите, Вера, а опознать тех парней Вы сможете? – Думаю, что да. Один точно учится в нашем техникуме, а ещё двоих узнаю. – А вы почему не ходите на танцы? Чем вы так заняты? Чуть с улыбкой спросил Михась предвкушая интересный ответ, но он ошибся. – Просто я подрабатываю по вечерам. Стипендии в тридцать рублей не хватает на жизнь. Вот я три раза в неделю устроилась в «Бюро добрых услуг» за сорок пять рублей. Разношу старикам продукты, лекарства, если надо готовлю им, убираюсь, выношу мусор, ну и так по мелочи, что попросят. И вот ещё шью. Вон машинка у меня ручная. Девчонки приходят с общаги кому что застрочить, кому ушить, кому перешить. Кто рубль даст, кто закупорку домашнюю, кто с деревни то и сало дают. Вот я и выкручиваюсь. Да и последний курс техникума надо не упустить, скоро госы. Она рассказывала всё это просто, без хитрости, честно. Егор глядел в её бездонные глаза и сам краснел от смущения. Попрощавшись парни ушли с чувством выполненного долга, а Егор с ещё одним чувством. Он влюбился и понял это сам.
Доложив начальнику розыска о проделанной работе и всё что удалось узнать они спустились в изолятор. Михась в присутствии Егора вызвал из камеры нужного ему человека чтобы посадить того в следственном кабинете, дать лист бумаги и ждать пока он напишет докладную. Постовой вывел из блока средних лет человека с не бритым несколько дней лицом, слипшимися волосами, мутными глазами. На нём был надет явно что не с его плеча бушлат, под которым синий толстый свитер под горлышко и тёплые спортивные штаны от которых пахло не чем иным, как мочой. Сам он был прокуренный. – Ты чо, начальник, ничего не принёс пожрать? Я голодный, как собака. – Тебе вечером сделают официальную дачку от родичей угостишь терпилу. – И курева пусть кинут пачки три. А ещё лучше пусть набьют несколько папиросок травкой, как в прошлый раз. Терпила попался знающий. – Хорошо, сделаю тебе затравку в «Беломоре», всё будет в передаче – ответил Михась—С завтрашнего дня к тебе будет приходить вот этот парень. Ты теперь работаешь с ним. Понял? Мужик уставился на Егора своим мутным взглядом, мотнул молча головой и продолжал писать. После работы Егор пришёл домой и переодевшись сел за стол, за которым его уже ожидали родители к ужину. Отец откупорил бутылочку «Перцовки», налил себе и взглядом предложил выпить сыну – Нет, папа, спасибо. Я вечером собираюсь пойти пройтись по городу. – Что-то ты темнишь, друг – выпивая свою рюмочку и сладко цокая языком от полученного удовольствия сказал отец и прищурюсь стал разглядывать сына. Егор с аппетитом кушал мамин борщ, не обращая на отца внимания. – А на службе—то что? – спросила мама подсыпая сыну добавку. – Знаете, сегодня работали с напарником по убийству девушки в парке. Там была свидетель тоже девушка, вот я хочу с ней сегодня встретиться. – Только как со свидетелем, или …? – Не знаю я, мама, что-то такое у меня в груди происходит, не пойму. – Да что там понимать, сынок, время неумолимо. Пришло твоё время любить. Я сразу заметила, что у тебя глаза горят совсем по-иному – улыбалась мама. – Да дай ты сыну самому решать—наливая себе вторую стопочку сказал отец. – А тебе хватит, глазки мне строишь, разошёлся – и мама убрала со стола бутылку отца и спрятала её в шкаф. – Вот так вот, сынок, не женись, а то и у тебя такие проблемы будут – выпивая вторую сказал папа. Поев, Егор засобирался. – Мама, да я не долго, у меня завтра тяжёлый день – захлопывая за собою двери сказал сын.
Егор уже около часа бродил у общежития техникума вглядываясь в приходящих с занятий девушек – Узнаю я её в одежде или нет? А может она уже прошла? – волновался парень. Веру он заметил сразу. Её худенькая фигурка в совсем не зимней одежде сразу выделялась среди идущих девушек. На ней была коротенькая голубая курточка, тёмная вязанная шапочка, светлые рукавички и длинная, ниже колен чёрная юбка. Из-под курточки виднелся синий свитер под горло явно ручной вязки. На ногах простенькие войлочные чёрные сапоги на замках. В руках она несла старенький коричневый портфель с которым явно кто-то когда-то ходил в школу. Толпа девушек шла и громко обсуждала какую-то свою, только им известную тему при этом веселясь от сказанного. – Вера! Вера Макарова! – позвал её Егор. Толпа сразу остановилась и все с любопытством стали разглядывать подошедшего к ним парня. – Вот тебе, и тихоня! Такого парня скрывала! – прыснули девчонки. Вера стояла и молчала не понимая, что делать. Егор подошёл в плотную – Добрый вечер, Вера. А я вот вас стою и жду уже больше часа. – А у нас сегодня четыре пары, поэтому так долго – смущённо ответила она. – Можно с вами встретиться сегодня хоть не на долго – тихо спросил Егор. – Хорошо, я сейчас отнесу вещи и сразу выйду. Девушки пошли дальше теперь уже выпытывая у подруги кто это и зачем пришёл? Егор молча ждал. Общага жила своей обычной жизнью. Щебечущая толпа девчонок не добившись от Веры внятного ответа разлетелась по своим комнатам, каждая занята своими делами. Вера открыла ключом замок двери, включила свет и стала переодеваться. На вечер подморозило. Она сняла юбку и надела спортивные штаны, а поверх их брюки, которые ей подарила её подруга Наташа Роговцева. Обув свои сапожки и накинув курточку она заперла дверь и спустилась вниз в холл. Парень ожидал её на улице. – Вот и я. Не долго? – спросила девушка. – Нет, нет, что вы, всё в порядке – разволновался Егор – Я предлагаю пройтись, вы не против? –Нет. Только я предлагаю сразу перейти на «ты». Согласен? Или ты меня станешь допрашивать? – Нет, не буду, да я и не умею, я только что начал работать после армии и учёбе на курсах молодых специалистов. Они шли по заснеженным городским улицам, поглядывая друг на друга и каждый чему-то улыбался. – Ну, чего ты всё молчишь? Расскажи что-то интересное. Ведь у нас с тобой свидание? Честно я в первый раз в жизни на свидании. До этого я не ходила, да и не приглашал меня никто. – Да, на свидании. И у меня сегодня первое в жизни свидание, как ни странно. Я тоже никого никогда не приглашал. Скажи, а по какой такой причине ты работаешь? Что тебе родители не помогают? Она какое-то время шла молча. Щёки её раскраснелись от мороза, тонкая курточка явно не спасала худенькое тельце от холода. – Вера, я предлагаю зайти в кафе. Там отлично готовят пельмени. Ведь ты не ужинала, да и я перекусить хочу. Вот мы покушаем и согреемся как раз. Он взял первый раз её за руку. Она не выпустила ладони в рукавичке из его руки. Пара ускорила шаг и через время Егор открыл перед девушкой двери кафе. Людей было не так много. Они сели за свободный столик, но тут же им объяснили, что здесь самообслуживание. Егор снял свою куртку и пошёл делать заказ. Он всё расставил на одном разносе. Пельмени, салаты, хлеб и по стакану томатного сока, на десерт кофе и заварные пирожные. Ели с удовольствием. Когда с пельменями было покончено и наступила очередь кофе, Вера взглянула на Егора и тихо сказала – Ты спросил почему я подрабатываю? Мне некому помогать. Я из детского дома. Сирота я круглая. Ну родители конечно же где-то, наверное, и есть. Меня мама оставила после родов в роддоме и написала отказ. Сначала я была в доме малютки. В годик с небольшим меня удочерили. До четырёх лет я жила в семье. Конечно же этого периода я не помню. Но нянечка мне рассказывала, что мои родители были хорошие, состоятельные люди, работавшие на должностях. А потом папа нашёл себе другую женщину и развёлся с мамой. А мама буквально сразу же сдала меня в детский дом. Вот на этом моя жизнь в семье и закончилась. После восьмого класса я поступила в этот техникум и следующим летом его заканчиваю. С трудом мне приходится каждый год уговаривать директора чтобы взять разрешение проживать в общежитии летом. Учусь хорошо, стипендию получаю, у нас за тройки не платят, а я даже два раза повышенную получала по тридцать семь рублей. Вот поэтому и работаю. Завтра утром мне идти на работу. У меня несколько старичков, милых таких, забавных и совершенно беспомощных. Я им продукты и лекарства приношу, ну и помогаю по дому. Вот всё обо мне. Мне скрывать нечего. Поэтому меня никто на свидания не приглашает так, как и одеть по сути мне нечего. Вот даже сегодня я в чужих брюках. Она замолчала и стала надкусывать своё пирожное припивая уже под застывшим кофе. – Прости меня, Вера. Я не хотел тебя обидеть своим глупым вопросом. Прости. Выйдя из более—менее тёплого помещения на холод, они сразу же замёрзли. Если это смог заметить Егор, одетый в тёплую, на подстёжке, кожаную куртку, то девушка в своей подстреленной синей куртёночке почувствовала это сразу. – Егор, прости, пошли домой. Мне рано вставать. Да и холодно уже сильно. На остановке толпились люди в направлении общежития. Егор поинтересовался и узнал, что сейчас будет рейсовый. Всё же быстрее и теплее чем пешком идти несколько остановок. Автобус пришёл вовремя. Егор стоял на задней площадке ЛИАЗа в толпе людей и тесно прижимал к себе хрупкое тельце девушки, стараясь, чтобы на неё не давили. Он держался одной рукой за поручни, а второй приобнял Веру за талию. Она двумя руками обхватила парня и положила голову ему на грудь. Как приятно было ему так стоять. Пусть бы этот автобус ехал целую вечности. Выйдя с автобуса они быстрым шагом подошли к общежитию. – Вера, можно я и завтра к тебе приду? —спросил с надеждой Егор. – Да, приходи, я буду дома после девятнадцати и буду ждать. Спокойной ночи. Она открыла дверь холла и вошла. Егор побрёл на свой микрорайон обдумывая каждое её слово.
