Трудно быть человеком. Цикл «Инферно». Книга девятая

Применив свой опыт федерала, Инферно спланировал с Моникой операцию по зачистке, так называемой Клетки, а по сути гадюшника и притона для умалишённых. Чтобы сработать быстро и наверняка, было решено брать всех тепленькими и с поличным, так как фотоматериалы или видеозапись, мало какой суд бы принял, особенно против такой клиентуры:

– Что? Что не так?

Моника – Я хочу хотя бы эту ночь провести вместе, спокойно и рядом с тобой.

Поняв её намек по откровенному взгляду, распущенным волосам и спадающей одежде, Инферно слегка растерялся:

– Ты же беременная… Да и повторение, мать уче…

Моника – Сюда иди.

Поманив его пальчиком, Моника получила свое, после чего довольно улеглась на нем:

– Всегда хотела спросить… Ты криптонец или кто-то типа того?

Инферно – Чего? Какой нах… В общем нет.

Моника – Тогда почему ты так странно дышишь?

Перевернув её на спину, Инферно слегка пару раз надавил на её диафрагму, вызвав реакцию:

– Теперь и ты такая, выносливая. Позже еще пару приемов покажу, при родах точно пригодятся.

Дышать и впрямь полегче стало, а прилив сил обеспечил и прилив настроения, но вместе с тем и неприятную правду, ведь до этого он ничем таким с ней не делился, лишь проживая с ней и не планируя остаться.

Женская обида, что болью отозвалась, задев хрупкое и теперь ранимое сердце, но ребенка ради, что ей, что ему пришлось начать уживаться вместе и мириться с фокусами друг друга:

– Ты никогда не скажешь, что любишь меня… переживу… Но вот бросать не смей.

Инферно – Умеешь ты с козырей зайти… Моника, я конечно не романтик, и все это для меня в новинку, но ты теперь моя женщина, так что можешь спать спокойно.

Моника усмехнулась:

– «Моя женщина»? Ну, у тебя и выражения… ладно, сгодится. Тогда ты теперь мой мужчина.

– Приехали. Но все лучше, чем зверинец по типу «Зайка», «Детка», «Малыш»…

Разговоры ни о чем стали повседневностью, так как еще в Древнем Риме было хорошо известно, что женщину в положении необходимо не только оберегать, холить и лелеять, но и окружать всем прекрасным для благотворного развития плода, чем патриции собственно и занимались. У Инферно же ничего из этого не было, да и характер Моники слабо располагал к подобным вещам. Она была подстать ему, и единственное чем он мог её отвлечь от злачной повседневности, это нелепостями и глупостями, что так ценили все циники любого пошива.

Но уже в следующую ночь, семейная жизнь кончилась, что у Инферно, за которым приехали, что у Моники, которая начала операцию. Прежде чем сесть в машину, Инферно лишний раз убедился, что старая школа всегда на голову выше любой новой, даже с детектором отслеживающих устройств:

– Что у тебя?

Инферно – А у тебя что?

Очередной Эйб – Не твое дело. Повторяю, что у тебя?

Отдав телефон, который один из головорезов просто кинул под дверь дома, наверняка разбив, Инферно усмехнулся, а сам напрягся, так как впервые наткнулся на проверку. Детектор Эйба перестал пищать, более не улавливая электронных устройств и тот, в точности сделав, как велел Коджо, с чистой совестью сел в машину, которая начиная от лужи перед домом, непрерывно начала оставлять след.

Так как место проведения боя всегда менялось, Инферно, не желая попасться на жучке, по старинке, оставил хлебные крохи, разлив лужу перед домом с химической смесью, которая четко была видна лишь в инфракрасном спектре. Но звериное чутье опасности, которым явно обладал Коджо, так же не дремало и по его провидению, по пути, а именно под мостом, машины были подменены. Такие меры предосторожности уже в полной мере дали понять Инферно, что что-то не так, совсем не так – «Ну ладно… Извини, Моника, но похоже мне все же самому придется прикрыть этот гадюшник».

Странности продолжились, когда в раздевалке Рефери, в своей насмешливой манере, отказал Кошмару в стимуляторе:

– А нахрена он тебе? Ты же красный. Ахаха…

Инферно – Ну ладно.

Публика же, пожалуй, то единственное, что никак не изменилось. Все те же нездоровые вопли и бешеные крики, в отличие от его противника, которым оказался сам Коджо:

– Охренеть… Да это подарок судьбы, мать вашу!

Толпа – Дааа!!!

Вбежав в клетку, Инферно все еще не мог поверить своему счастью, которое, хоть и хладнокровным, но вместе с тем и лютым взглядом испепеляло его глазами:

– Настоящему чемпиону это дерьмо не нужно.

Выбросив свой шприц со стимулятором, Коджо так же бросил и порцию Кошмара, прямо ему под ноги:

– А ты лучше подкрепись… Это не должно закончиться быстро.

Инферно пнул ногой тюбик со своей порцией и пошел на Коджо, но тот, подняв руки, пошел по кругу, явно приветствуя публику:

– Фальшь-старт, сосунок. Я же не дикарь… Я боец! Я чемпион!!!

Толпа – Дааа!!!

Рефери – Красный против черного! Чистый бой!

– Дааа!!!

Пока толпа делала ставки, их поднял и Коджо, снова встретившись взглядом с Кошмаром:

– А ведь ты мне поначалу даже нравился…

Инферно – Пошел нахер.

Коджо – Но время показало, что ты полная противоположность меня. Ты идиот… Ты разбрасывался деньгами направо и налево и ради чего? Чтобы в итоге потерять всё? Я нашел шестьсот тридцать пять тысяч, что ты припрятал, явно планируя свалить и… спасибо. Мне они пригодятся.

– Да насрать. Подавись своими деньгами…

– Ах да, ты же у нас людей больше ценишь, ну так я и тут поспел. Помнишь ту сучку, что ты привел? Это ведь я её Снейку сдал, буквально в тот же вечер, как сам узнал…

Эта рана была еще слишком свежа, чтобы Инферно спокойно мог все это выслушать. Вскипев в ту же секунду, он кинулся на Коджо, едва успев закусить капу, но промахнулся и, сцепившись с ним руками, пропустил пару мощных ударов в бок, после которых Коджо брезгливо его отбросил:

– Бомани тебя всего пару месяцев тренировал… А я у него на протяжении четырнадцати лет был лучшим! Ты не боец, ты посредственность!!!

Инферно не стал вскакивать на ноги, а резко перекатился к нему в ноги, выставив ногу, которая уперлась Коджо в колено. Заблокировав его удар, он тут же провел свой, с разворота локтем ударив Коджо прямо по морде. Вскочив на ноги, он увернулся от двойки и по инерции ответил ударом в бок, после чего так же толкнул его, свалив с ног.

Коджо тут же вскочил и, сменив гнев на азарт, улыбнулся, начав двигаться в манере далеких предков и сходу менять, что стойки, что ритм ног, на которых начал пружинить, уже всерьез восприняв противника:

– Вижу, даже тебя Бомани успел обучить паре фокусам…

Инферно, ощутив тяжелую руку и хорошо поставленный удар, который до сих пор отдавал в боку, так же сменил гнев, но не на азарт, а на воспоминания. Перестав слушать противника, он начал слушать своего Тренера – «Никогда не смотри в глаза… задавит или влезет в голову, не важно, итог все равно один, смерть… Смотри четко в грудь… а там и плечи видны и ноги. Замах вряд ли сам успеешь заметить, но тело, твои рефлексы, благодаря периферии зрения, должны успеть среагировать». Но также зная и себя, свою породу, пока действительно не припрёт, все в пол силы, Инферно выплюнул капу, в момент, оказавшись на грани, в самой привычной для себя среде:

– Ты не достоин, произносить его имя!

Коджо принял вызов и так же выплюнул капу, согласившись сыграть по-взрослому:

– Брось, парень, это бизнес… как говорится – ничего личного.

Инферно – Ты его слушал, но никогда не слышал, а иначе бы понял, что тебе даже биться не за что.

– Зато тебе есть за что сдохнуть. Прощай, Итан Хант.

В миг, сократив дистанцию, Коджо завалил Инферно градом нескончаемых ударов – «Меня не будет рядом и потому сам себе повторяй, быстро и коротко, и на выдохе – „Не“ (Не стой столбом, а крутись), „Угол“ (Держать угол и следить за параллелью защитной стойки), „Раз-два“ (Пружинить на ногах), и главное твое слово, пока жив ты или он „Еще“…» – «Не!». Резко уйдя в сторону, Инферно подловил Коджо на широком замахе и припечатал ему морду – «Угол!». Мощное, но весьма неуклюжее попадание, явно намекало на то, что пару ударов и он успел пропустить и потому, снова сгруппировался на «Раз-два», став в стойку, из которой начал себе орать – «Еще! Еще! Еще!!!».

Свалив урода, Инферно рухнул вслед за ним, нещадно молотя его и выбивая из него всю дурь. Бомани был прав, но только до того момента, когда они оба наконец опомнились. Увернувшись и выставив руку, Коджо увел удар Инферно в сторону, а его самого, обхватил той же рукой, и в рывке приподнявшись с ним, перекинул его через себя:

– Куда торопишься?! Я толь…

Исподтишка выставив ногу вперед, в виде прямого в грудь, Коджо промахнулся, а Инферно, взяв на вооружение его удар, обхватил его и перекинул через себя, снова начав избивать. На этот раз, Коджо из блока выставил руки, отбив его и нанес удар с головы, после чего тут же взял его в захват, чтобы сломать хребет:

– Ааа!!!

Не желая таких объятий, Инферно сходу вцепился зубами в его ухо и откусил его, забрав то, что Коджо когда-то ему отрезал. Ногами, откинув Инферно назад, Коджо сразу вскочил на ноги и подловил его на тут же проведенной атаке. Перехватив его руку, Коджо с прыжка напрыгнул на него, обхватив ногами, и упал на спину, потащив его за собой за крепко зафиксированный затылок. Пытаясь его придушить ногами, Коджо продолжил фиксировать его голову и руку в захвате, Инферно же, люто не переваривая борьбу, которая ему много раз едва не стоила жизни, на своей шкуре испытал, что промедление смерти подобно.

Начав с ног, он уперся на них и попытался поднять Коджо, который был почти с центнер, но тот, резко сменил ногу и захват. Перекинув ее на вторую, он упер уже обе в шею Инферно и уронил того лицом в пол, начав тянуть за руку, чтобы сломать. Инферно не стал удерживать второй рукой захваченную, а упер её в ногу Коджо, которая сама прижалась к его зубам:

– Ааа!!!

Выбравшись из-под его ног, Инферно тут же кинулся на него с замахом, снова пролетев в броске над ним. Вскочив на ноги, они обменялись парой серий, но до «Еще!» дело так и не дошло, так как в обоюдной ненависти, они сцепились мертвой хваткой в глотки друг друга, влетев в сетку. Коджо ударил первым, так как нанес удар с локтя, рассеча Инферно бровь, который пробил ему корпус ударом с ноги. Оттолкнув Коджо, Инферно и сам оттолкнулся от сетки, подпрыгнув и неожиданным ударом, всем своим весом и инерцией падения, разбил, что нос, что морду Коджо, свалив того на пол. Быстро подбежав, чтобы забить Коджо ногами, по ним Инферно и получил, рухнув на пол после тяжелой серии, которой сошлась на его, уже так же разбитом лице:

– Я чемпион! Я!!!

Толпа – Дааа!!!

– Власть черных! Аааа!!!

Выбив двери, копы во главе с Моникой с удовольствием поправили его:

– Власть синим, ублюдки! Мордой в пол и руки за спину.

Власть предержащие опешили от такой наглости, тем не менее, стиснув зубы, до поры, до времени, подчинились, подняв руки и переглянувшись, кивая друг другу, чтобы никто не сглупил. Копы так же переглянулись перед предельно решительной мерой, а по команде Моники открыли огонь на поражение, расстреливая толпу, которой закон не писан, и чья свобода, несмотря ни на что, всего лишь вопрос приезда адвоката:

– Рефери!!!

Ударив по кнопке, Рефери спрыгнул с коляски крана, но и ему уйти не позволили, расстреляв в спину, в отличие от Коджо с Инферно, которые провалились вниз, с виду в какую-то квартиру.

Пока копы расстреливали, так называемую, элиту города, а по факту кучку аморальных паскуд, Коджо кинулся из имитированной спальни к выходу, но влетел в ванную. Не заметив Инферно в темноте, он проглядел его, опомнившись лишь в душевой:

– Удавлю, мразь!!!

Сбив его руку со своей глотки, Коджо ударил с локтя, но промахнулся, получив с него же по морде, откинув Инферно выставленным коленом. Отскочив друг от друга в разные стороны душевой кабинки, на расстоянии вытянутой руки, они прорычали, уже перекипая и снова сцепились, пытаясь забить один другого. Если на открытом пространстве у Коджо было явное преимущество в силу своеобразной манеры вести бой и опытности, да даже рук длиннее на целую ладонь, то в замкнутом пространстве, Инферно было сподручнее.

Теряя по паре зубов после каждого удара с локтя, Коджо в рывке сместился и мощным ударом с ноги, вышиб Инферно не только из душевой, но и из ванной:

– Тебя еще в первый раз нужно было грохнуть.

Перехватив незаметно стул, Инферно оскалился и поддержал его в запоздавшем начинании:

– Да… Нужно было, но теперь поздно.

Кинувшись друг на друга, Коджо прикрылся руками от стула, а Инферно вцепился в его ноги, проведя захват с последующим броском, как учил Пафосник, но с маленькой доработкой в силу обстоятельств. Обхватив Коджо за ноги, Инферно не сразу его бросил, а лишь через два шага, бросив через дверной проем, прямо затылком на угол ванны. Хоть Коджо и не заслуживал такой легкой смерти, практически мгновенной, тем не менее, Инферно посчитал, что лучше так, чем никак, так как противником он был весьма опасным и с тяжелой рукой – «Спи спокойно, Бомани… Хотя кого я обманываю, тебе плевать на отмщение… Все, что тебя волновало в этой жизни, боюсь, кануло в небытие вместе с тобой и не без моей помощи… Зря я ворвался в твой мир… прости».

Перестреляв всех, копы начали обустраивать имитацию жаркого сопротивления. Расставлять тела в правильных положениях и делать прострелы на месте из подброшенного оружия, оставляя, что отпечатки клиентов на оружии, что порох на их руках. Моника же кинулась в клетку, а там сразу вниз, вместе с двумя оперативниками, что вызвались ее прикрыть.

Уже через пару секунд под лучи фонарей попал сильно избитый Инферно, которого встретили скорее копы, нежели Моника:

– Красный, да?

– А помнишь Тревора?

Моника поняла, что будет дальше и, не раздумывая, обоим вышибла мозги.

Неожиданные выстрелы привлекли копов сверху и, подбежав к впадине в клетке, те уточнили обстановку:

– Рамбо?

– Девис? Купер?

Теперь они точно и со всех сторон оказались в одной лодке и изгоями для всех:

– Уходим. Погаси фонарь.

Инферно увел Монику, встав на маршрут Коджо и, по сути, на ощупь, найдя выход.

Тем временем копы, не дождавшись ответа, выхватили МР-5 и, разделившись на две группы по двое, замертво упали вниз:

– Итальяшки!!!

В этом мире Инферно не расплачивался с Боссом русской мафии за услугу, ракетой выбив Мафию с ее территории порта, на которой как раз таки и проходил в этот раз бой. Так как операция Моники была несанкционированной, о ней не знали не только в ФБР и полиции, так как группу она собрала из проверенных, но и на улицах. Итальянцы решили, что это залетные бандиты, правда после того, что они на складе увидели, гору трупов из большинства самых влиятельных людей города, вряд ли бы даже жетон копа кого бы там спас:

– Мочи их!!!

Под жаркую перестрелку между копами и макаронниками, Инферно с Моникой выбрались по подвалу наружу, где к тому моменту сформировалась целая парковка. Машины некоторых клиентов заблокировали машины копов, а машины копов заблокировали еще больше машин головорезов:

– Копам явно хана.

Конечно, ей паршиво ощущалось, собрать людей, а после бросить их на верную смерть, но одержимые местью за коллег, они превратились в угрозу для Итана, что для Моники было неприемлемо:

– К машине, живо.

Пока копов добивали, Моника с Инферно скрылись, на полном ходу проносясь вдоль ангаров:

– Там аптечка. Возьми, что надо…

Инферно – Лучше за дорогой следи, не то… Твою мать!

Разминувшись с Алехандро, Карлосом и Клэйтоном, Моника вдавила педаль газа, а Алехандро резко развернулся под крик Клэйтона:

– Убить на месте!

Помимо зачистки Клетки и Пыточной, Моника так же опубликовала весь компромат, что имела на Отдел по борьбе с наркотиками, включая и себя, а благодаря дубликату показаний Керо, что передал ей Инферно, на дно пошла и Марин. Хоть в этот раз ликвидация прямого свидетеля и соучастника дело лишь усугубляла, тем не менее, учитывая, что федералом грозило, они напоследок решили, как следует выпустить пар на трупе Моники:

– Я их подстрелю!

Заметив высунувшегося через окно на крыше Карлоса с МР-5, Инферно, обнял Монику, вцепившись в сиденье, и прижав её собой к нему, наступил на педаль тормоза. На такой скорости Алехандро не успел вывернуть руль и влетел на полном ходу в джип, проломив и смяв гармошкой весь его багажник со своим капотом в придачу. Карлоса же буквально сорвало с крыши и тот, перелетев через джип, плашмя упал мордой об асфальт, переломав все кости. Пробив подушку безопасности, Инферно вылез из джипа и вытащил за собой Монику, посадив и прижав её спиной к переднему колесу. Оценив ситуацию и услышав двух оставшихся, Инферно кивком указал Монике на расплющенного Карлоса, который ныл, не переставая, а сам пошел за остальными:

– Добей через пару секунд.

Сделав как сказал, Моника пристрелила Карлоса, а заодно привлекла внимание. Пока Клэйтон жестами указывал ошарашенному Алехандро, как её обойти, Инферно перепрыгнул через крышу и налетел на обоих. Схватив за шкирку Клэйтона, он им с разворота ударил Алехандро, выбив оружие того из рук, направив мордой прямо в деформированный кузов джипа. Но будь Клэйтон мякишом, он бы не стал старшим отдела. Вывернув руку Инферно, он высвободился от захвата, наконец, разглядев того, о ком давно забыл и о ком Моника так и не доложила:

– Ты!

Обменявшись увесистыми ударами, Клэйтон снова влетел в кузов от толчка с плеча, а Инферно получил по лицу, слегка отступив. Тут же на него набросился Алехандро, а Клэйтон, резко сменив позицию и подобрав его пистолет, оказался за спиной напарника, что его ни разу не остановило расстрелять обоих.

Помимо Алехандро, Моника так же услышала и резкий стон Итана, который сменился абсолютной тишиной и осторожными шагами по ту сторону машин. Оставшись одной, её мир буквально рухнул, но начавшее уже крепко биться в её утробе сердечко, явно мальчишки и явно в отца, что может ощутить лишь мать, Моника не осмелилась сдаться, и хоть со слезами на глазах, но все же перехватила рукоять пистолета, и принялась выжидать подонка, что крался по её душу.

Слыша её дрожь, Клэйтон понял, где она прячется и начал давить на неё, производя выстрел один за другим, заставляя её рефлекторно сжаться, что пагубно влияло и на хват рукояти, и на прицельную стрельбу. Моника так же начала отстреливаться и, как и ожидалось, наугад и не целясь, а лишь высунув дуло из-под капота. От шума выстрелов очнулся и Инферно, до конца так и не оклемавшись от болевого шока. Еле приподняв и высунув голову из-под лежащего на нем трупе, Инферно сходу понял, что Клэйтон обходит Монику, выжидая момента. Когда послышался щелчок её затвора, этот момент настал, и он тотчас скрылся за капотом, который быстрым шагом обошел и, настигнув Монику, направил дуло пистолета ей в лицо:

– Он был мне другом. За Джей…

Потеряв голову, Клэйтон рухнул трупом вслед за вырванной дверью, которая ему срезала голову.

Лишь живя для другого, полностью отрешившись от себя, можно культивировать волю в самом себе, ради блага других. Отдав дань памяти своим бойцам, которые пожертвовали собой в Африке, и, выполнив просьбу Китайца, Инферно встал на этот путь, который уже Батя довел до логического конца, научив применять внутренний потенциал воли. В этот раз, это уже произошло произвольно и в пиковый момент, когда решалось всё. Ощутив прилив былой мощи, Инферно не стал восторгаться её, в этот раз, восприняв лишь как средство для защиты той, о ком заботился. Скинув с себя труп, он вцепился в дверь и с волевого рывка вырвал её, сразу же и разворота, метнув её в Клэйтона.

Моника сперва опешила от трагического исхода, а после от неожиданного перелома, на этот раз в их пользу:

– Эт… это что вообще было?

Сняв джип с ручника, Инферно подтолкнул его и разогнал, направив к причалу, откуда тот упал в воду:

– Адреналин, аффект, выбирай сама.

Моника – Какой нахрен адреналин, у меня только криптон на уме.

Инферно улыбнулся, хоть и не посмел выдохнуть, так как еще угроза не миновала, и пошутил, чтобы успокоить:

– Тоже сгодится, а теперь валим.

Пока агенты ОВР весь город переворачивали в поиске не только Моники Рамбо, но также и других замешанных и запятнанных федеральных агентов, два панка по макияжу, но металлиста по прическам купили два билета на автобус и покинули город самым дешёвым, а значит самым массовым способом:

– Видела бы меня сейчас мама…

Инферно – Главное, чтобы федералы не узнали.

Посмотрев и теперь уже разглядев опухшее от побоев и разукрашенное тенями лицо Итана, Моника, как и положено рокерам, без стеснения выразила свои эмоции, рассмеявшись на весь автобус:

– Я не могу… Ахаха… Вот тебя лучше вообще не видеть… Ахаха… А ирокез-то какой… все куры теперь твои…

Инферно – Да ты на себя посмотри. Лучше уж ирокез, чем бигуди.

– БегуЧто? Что это вообще такое?

Хоть она и пыталась ему зубы заговорить, но вытащить фотоаппарат для памятного фото, он ей не позволил:

– Даже не думай.

Его серьезность на фоне нелепого грима её еще сильнее рассмешила, как и её смех Инферно, которому он, наконец, поддался, покинув пределы города:

– Ахаха…

Пассажир – Да заткнитесь вы уже!

Пассажир – Маргиналы!

Моника – Это ты нам?!

Они оба фальшивили, так как радость тут была ни причем, и единственное, что имело значение, это то, что они все же выжили и сумели вырваться из этого кромешного ада. Во взгляде каждого проскальзывала эта фальшь, насквозь пропитанная опасениями и первобытным страхом оглянуться. Что Инферно переживал за Монику с ребенком, что она, уже вкусив горький плод этого страха, после того, как его подстрелили, боялась его потерять и остаться одной. Но как оно часто и бывает, и должно быть, Инферно обнял её, прижав к себе, и успокоил, вселив уверенность, что защитит их:

– Тише… успокойся… всё уже позади… Теперь у нас уже совсем другая жизнь.