– Можешь, – сказал студент: – стоит только, как опять пойдёшь туда, заглянуть в окошки. Вот, я сегодня видел там длинную жёлтую лилию; она лежала и потягивалась на диване, воображая себя придворною дамой.

– А цветы из Ботанического сада тоже могут прийти туда? Ведь, это далеко!

– Не бойся, – сказал студент: – они могут летать, если захотят! Ты видела красивых красных, жёлтых и белых мотыльков, похожих на цветы? Они, ведь, и были прежде цветочками, только соскочили со своих стебельков, забили в воздухе лепесточками, точно крылышками, и полетели. Они вели себя хорошо, за то и получили позволение летать и днём; другие должны сидеть смирно на своих стебельках, а они летают, и лепестки их стали, наконец, настоящими крылышками. Ты сама видела их! А, впрочем, может быть, цветы из Ботанического сада и не бывают в Королевском дворце! Может быть, они даже и не знают, что там идёт по ночам такое веселье. Вот что я скажу тебе, – то-то удивится потом профессор ботаники, который живёт тут рядом! – Когда придёшь в его сад, расскажи какому-нибудь цветочку про большие балы в королевском дворце; тот расскажет об этом остальным, и они все убегут; профессор придёт в сад, а там ни единого цветочка, и он в толк не возьмёт, куда они девались!

– Да как же цветок расскажет другим? У цветов нет языка!

– Конечно, нет, – сказал студент: – зато они умеют объясняться пантомимой! Ты сама видела, как они качаются и шевелят своими зелёными листиками, чуть подует ветерок. Это у них так мило выходит, – точно они разговаривают!

– А профессор понимает их пантомиму? – спросила Идочка.

– Как же! Раз, утром, он пришёл в свой сад и видит, что большая крапива делает листочками знаки прелестной красной гвоздике; этим она хотела сказать гвоздике: «Ты так мила, и я очень люблю тебя!» Профессору это не понравилось, и он сейчас ударил крапиву по листочкам, – листочки у крапивы всё равно, что пальцы, – да обжёгся! С тех пор и не смеет трогать её.

– Вот забавно! – сказала Идочка и засмеялась.

– Ну, можно ли набивать ребёнку голову такими бреднями? – сказал скучный советник, который тоже пришёл в гости и сидел на диване.

Он терпеть не мог студента и вечно ворчал на него, особенно, когда тот вырезывал затейливые и забавные фигурки, вроде человека на виселице и с сердцем в руках, – его повесили за то, что он воровал сердца – или старой ведьмы на помеле, с мужем на носу; всё это очень не нравилось советнику, и он всегда повторял: