Volume 510 pages
1968 year
Возвращение Будды. Эвелина и ее друзья. Великий музыкант (сборник)
About the book
Гайто (Георгий Иванович) Газданов – русский писатель, литературный критик. Родился в 1903 году в Петербурге. Во время Гражданской войны воевал в составе Добровольческой армии, в 1920 году эмигрировал за границу, учился в Сорбонне. Его первый и самый популярный роман «Вечер у Клэр» был опубликован в 1929 году в Париже.
Еще совсем недавно имя Гайто Газданова было мало знакомо русскому читателю. На родине, в России, его произведения стали издавать только в 90-е годы ХХ века. Сегодня можно говорить о том, что это один из самых ярких, одаренных и незаслуженно забытых писателей русской зарубежной литературы.
Необычная книга. Прекрасная русская речь. Неторопливое повествование, в котором есть и детективный сюжет и философия мировосприятия. Нестандартные характеры героев, хотя сюжеты рассказов в чем-то похожи.
Могу только сравнить с бокалом хорошего терпкого вина, которое пьешь очень неспеша и наслаждаясь.
Нескучные и интеллигентные романы о живых людях. Человеческие эмоции переданы простым и понятным языком. Огромное удовольствие от чтения хорошей литературы.
Вкусно написано, мастерски. Почти нет сюжета, очень эскизно о событиях. Зато о людях и их отношениях, о музыке, литературе прописано все очень детально и содержательно.
Гайто Газданов мне понравился еще в институте. Было в его прозе что-то цепляющее. Психологизм, экзистенциальность, мягкость, человечность, Париж как непременный участник повествования, отсутствие осуждения. Все эти атрибуты имеются и в представленном сборнике. Причем Эвелину и ее друзей я уже читал. Что не помешало получить повторное удовольствие. И вместе с этим явственно проявилась еще одна подзабытая особенность газдановской прозы – второстепенность сюжета. Сюжет конечно имеется, но про него не вспомнишь через пару лет. Вообще кажется, что все работы Газданова - это один роман. Единство ощущается во всем: в повествовательной манере в неизменности лирического героя в характерных описательных характеристиках. Имеется стойкое ощущение проживания внутри романа в момент прочтения. И спустя 10 лет ты возращаешься в привычную ткань бытия газдановского Парижа. И его очарование вкупе с грустью и небольшой долей лирического одиночества все так же глубоко попадают внутрь моего читательского существа и затрагивают глубинные струнки. И такое затрагивание случается весьма редко в жизни читателя. И ничем другим кроме как силой литературного дара Гайто Газданова лично я это объяснить не могу. Сюжет же дело сугубо второстепенное при умении создать столь мощную атмосферу. Ни с чем не сравнимая атмосфера является главным содержанием и отличительной чертой прозы Газданова.
— А что вы? как вы живете? — спросил он. Я сказал ему, что я продолжаю существовать как-то ощупью, в постоянном и беспредметном беспокойстве, почти метафизическом, и что я чувствую по временам такую душевную усталость, точно мне бесконечно много лет.
И как в первых книгах, которые я прочел, научившись азбуке, меня поразило, что люди там говорят вполне законченными фразами с классическим расположением подлежащих и сказуемых и точкой на конце, в то время — казалось мне — как на самом деле никто никогда этого не делает, — так теперь мне представлялось почти непонятным, что тот или иной человек может быть бухгалтером или министром, рабочим или епископом и быть твердо убежденным, что именно это важнее и постояннее всего, словно ряса епископа или куртка рабочего таинственно и точно соответствовали подлинному назначению и призванию тех, на кого они были надеты. Я знал, конечно, что в данный отрезок времени и в данных условиях рабочий так же не становился епископом, как епископ не превращался в рабочего, и это нередко продолжалось до тех пор, пока смерть не уравнивала их с неумолимым безличием. Но я чувствовал также, что мир, в котором одному из них суждено быть таким, а второму другим, может вдруг оказаться условным и призрачным, и тогда все опять неузнаваемо изменится.
У счастливых народов нет истории...
Возьмите большинство профессий, - они носят явно искусственный характер, и мне приходит в голову такая мысль: думал ли Господь Бог, создавая мир, что рано или поздно начнут существовать кассиры, агенты страховых обществ, служащие того или иного министерства, администраторы и так далее? Все это, вероятно, необходимо, но все-таки люди не рождаются контролерами или бухгалтерами. Но вот каждый человек втиснут в какие-то рамки и он действует в их пределах, независимо от того, нравится ему это или нет. И если он начинает думать об этом, - что, правда, делают далеко не все, - то он, конечно, понимает то, о чем вы говорите, что жизнь сложилась нелепо.
- Вы считаете, что нет вообще естественных профессий, то есть в которых есть соответствие человеческой природе?
- Есть, я думаю.
- Например?
- Воин, судья, учитель, врач, проститутка, архитектор, поэт, скульптор, художник, музыкант, ученый. Есть, вероятно, и другие, я говорю только о тех, мысль о которых сразу приходит в голову.
- Милый друг, быть писателем - это не профессия, это болезнь.
Reviews, 4 reviews4