Quotes from the book «Шерлок Холмс. Дыхание бога», page 2

— Вера, — произнёс Холмс. — Без неё вы ничто — просто человек, который кричит в темноту.

— Я обрету мой мир! — не переставая кричал Кроули. — Я обрету!..

Холмс медленно поднялся на ноги и направился к нему. Ветер продолжал дуть всё с той же силой.

— Нет, — спокойно сказал мой друг, — не обретёте. Потому что наступает век перемен и человечество в этом столетии, как и во всех предыдущих, будет упрямо двигаться вперёд. У людей не останется времени на ваш тёмный мир с его страхами и предрассудками, с его богами гнева и демонами скорби, с его кровью, которой хватит, чтобы окрасить океаны. Человечество повернётся спиной к этому миру, забудет о нём. Людей увлечёт прекрасный яркий свет будущего. Оно перестанет в вас верить — в этом всё дело!

В этой жизни я хорош в двух ипостасях: как солдат и как врач. У меня талант убивать и талант спасать жизнь. Увы, ирония этого обстоятельства меня ничуть не забавляет.

Я воспользовался случаем, чтобы составить собственное мнение о человеке, который умудрился заработать такую репутацию. Весёлый голос, мягкое молодое лицо, Алистер Кроули в своём шотландском костюме совершенно не был похож на того мизантропа, каким я его себе представлял. И возможно, это его крест. Очень часто созданный публикой образ абсолютно не соответствует действительности. Видимо, с Кроули так будет всегда.

— Я уже давно на ногах, — проворчала хозяйка. — Женскую работу никогда не переделать.

Боже, избавь меня от языка газет. Они претендуют на то, что им есть что сказать, но не сообщают ничего, имеющего отношение к фактам.

От меня не ускользнула презрительная нотка, прозвучавшая в голосе Холмса. Для моего друга нет ничего ничтожнее, чем пустые светские беседы.

Сайленс, давайте перейдём из области определений в область информации.

Мне хотелось, чтобы у человека, который мне искренне нравится, было право погоревать. Любой, кто испытал в жизни любовь, не станет смеяться над ним из-за этого.

(От автора - о Ватсоне).

Мои взгляды не изменились, - проговорил Холмс. - Когда устраняешь всё невозможное, то, что остается, и есть правда, какой бы неправдоподобной она ни казалась.