6.4.2. Ведь что может означать то, что кровь устремляется из печени, как не то, что производящая кровь сила содержится в этом внутреннем органе? Если же кровь производится ради того, чтобы живое существо могло питаться, и кровь рождается в печени, то источником питающей функции будет этот внутренний орган, а не сердце.
6.4.3. Естественно, что то, что обеспечивает приток необходимых питательных веществ, и есть источник питающей и взращивающей силы. Ту же функцию, я думаю, у растений исполняет та часть, которую мы называем местом роста корней; ведь оно втягивает в себя из земли питание посредством многочисленных корней и посылает извлеченное всему растению через нижнюю часть ствола.
6.4.4. Ведь если мы полагаем, что сердце является источником и этой силы, как и пульса, то ничего не делающая зря природа сделала печень ненужным органом. И в таком случае питание могло бы превращаться в кровь в сердце.
6.4.5. Но природа дала сердцу в этом великом деле как бы некоего помощника, и именно печень, которая заранее готовит для него вещество, как желудок готовит его для печени. Однако это рассуждение правдоподобное, но не истинное.
6.4.6. Ведь обнаруживается, что печень готовит необходимое вещество не как помощник руководящему, но как само руководящее, которое имеет власть распределять их. Явные доказательства этого можно наблюдать в теле живого существа.
6.4.7. Ведь все, кто заготавливает вещества для других, хранят это только для них: так, из легких ведет только один путь, и никакого другого, – путь в сердце, из желудка и кишок – только путь в печень, из сетевидного плетения – только в головной мозг, из сосудов, подготавливающих семя, – только в яички.
6.4.8. Таким образом, все собирающие желчеобразное вещество пути ведут в один сосуд – желчный пузырь, и оттуда снова пузырь выводит вещества в одно место, как почки мочу в мочевой пузырь. Значит, и печень, если бы она была создана природой ради подготовки крови для сердца, не имела бы способности распределять наполовину подготовленную кровь.
6.4.9. Ведь такое дело подобает не помощнику, но руководителю и правителю, и не годится для не до конца подготовленного вещества, поскольку помощнику подобает только приготавливать, а недостаточно подготовленному веществу не подобает быть распределяемым. Так что печени поручено распределение не как помощнику, но как правителю, и кровь она распределяет не как промежуточное вещество.
6.4.10. Ведь все органы живого существа, расположенные ниже диафрагмы, бесспорно, получают кровь от печени, а это больше половины тела живого существа.
6.4.11. То, что и сама диафрагма, и околосердечная перепонка вместе с другими перепонками в этой области – теми, которые перегораживают грудную клетку, и теми, которые покрывают кругом легкие, – получают питание из полой вены, прежде чем она достигает сердца, мы установили на основании анатомических экспериментов. Далее мы увидим, что большинство органов живого существа явно и бесспорно получают питание от печени.
6.4.12. Ведь немного позже будет показано, что все, расположенное выше сердца, получает питание от печени. Но пока примем как бесспорное, что от нее питается то, что расположено ниже сердца, а также обе части грудной клетки.
6.4.13. В пользу нашего мнения свидетельствует, помимо всех прочих анатомических явлений, прежде всего очищение крови от излишков веществ. Ведь природа устроила три очищающих органа – почки, селезенку и желчный пузырь – исходя из того, что порождение этого сока закончено и он уже имеет надлежащий вид. И нет другого, четвертого органа, отвечающего за это, и не наблюдается, чтобы излишки пищи или какого-либо другого вещества изменялись под действием тепла, но органов, отвечающих за это, существует только три.
6.4.14. Это было доказано мной и в других произведениях и будет доказано в настоящем сочинении далее; теперь же я упомянул об этом, чтобы ничто из истинного не было обойдено вниманием. Однако доказательства, выводимые из этих явлений, нам для настоящего рассуждения не нужны. Ведь признано то, что деятельность почек и желчного пузыря очищает кровь.
6.4.15. В сердце природа не создала ни другого очищающего органа, ни иного сока. Кровь в правом желудочке сердца подобна той, что находится во всех венах во всем живом существе, как и кровь, находящаяся во всех артериях, подобна той, что есть в левом желудочке.
6.4.16. Эта кровь чаще всего бывает более жидкой и более ярко-красной, а иногда, наоборот, более густой и более темной, однако всегда – более теплой; а кровь в правом желудочке – такая же, как и вся другая, в том числе и та, что в печени. Это означает, что в правом желудочке кровь ничего особенного не приобретает.
6.4.17. Главное же доказательство того, что печень не снабжает сердце никаким соком для питания органов живого существа, но сама производит этот питательный сок в его окончательном виде – то, что есть одна вена, растущая из печени в сердце, но никакая другая вена не вырастает в другой части сердца, чтобы посылать во все тело полученный сок, хотя пневму вводит одна, а выводит другая артерия; ведь обнаруживается, что природа пользуется разными сосудами и путями для наполовину сделанного и для окончательно сделанного вещества.
6.4.18. Ведь невозможно, чтобы и наполовину переваренное питание посылалось из печени в сердце по тому же пути, что и окончательно готовое, но была бы непременно одна вена, вводящая готовое наполовину, и другая – выводящая окончательно готовое. В действительности же есть сосуд, который вводит, но нет сосуда, который выводит, кроме вены, ведущей в легкие, о которой мы подробно говорили в сочинении «О назначении частей человеческого тела», ища причину, по которой природа вырастила питающую легкие вену из сердца, а не из полой вены.
6.5.1. Настоящее рассуждение более, чем какое-либо другое, нуждается в этом анатомическом доказательстве. Ведь не только нет никакой вены, ведущей из сердца в нижние органы, кроме той, которая поднимает из печени кровь, но ни одна вена не достигает области выше сердца.
6.5.2. Ведь можно видеть полую вену, поднимающуюся от печени напрямую к горлу, и некий ее отросток, ведущий в сердце, сама же полая вена из сердца не вырастает. Вернейший признак этого имеется в большой артерии, и мне хотелось бы рассмотреть его прежде, чем мы перейдем к полой вене.
6.5.3. Ведь одна наибольшая артерия, растущая из левого желудочка сердца, явно разветвляется на две артерии, одна из которых, как мы можем наблюдать, направляется вверх, в голову, другая – вниз, в позвоночник. Таким же образом и вена, растущая из правого желудочка, должна была бы явно распространяться в оба направления.
6.5.4. Однако дело обстоит не так: в действительности она ответвляется в сторону сердца от вены, идущей из печени. Итак, как можно было бы предположить, что правый желудочек сердца есть начало вен, как левый – начало артерий?
6.5.5. Ведь при несходных признаках несходными должны быть и выводы. Если же кто-то считает, что произрастание сосудов – незначительный признак, хотя он таковым и не является, то он не сможет объявить незначительным тот факт, что многие из животных не имеют правого желудочка сердца.
6.5.6. При этом невозможно считать, что полая вена растет из этого желудочка, если у многих видов животных имеются печень и полая вена, правый же желудочек отсутствует.
6.5.7. Сколько же есть видов животных, у которых, как я говорю, нет правого желудочка сердца, и какие это виды? Я не могу сказать, каково их число, но, вскрыв много таких животных, я обнаружил главное общее свойство, которое есть у всех них, хотя в другом они различаются, и, кроме того, оно есть только у них, и это свойственно не всем животным, обитающим в воде: они не дышат воздухом и не имеют легких.
6.5.8. И я наблюдал это у всех видов животных: когда отсутствуют легкие, отсутствует и правый желудочек сердца, когда имеются легкие, имеется и правый желудочек. Я долгое время искал причину этого и то, что счел разумным, написал в сочинении «Об использовании частей тела».
6.5.9. Долгоножек, мух, червей, пчел и муравьев я не вскрывал и никогда не стал бы пытаться вскрывать. Когда я наблюдаю, что при вскрытии крупных животных люди часто совершают ошибки, я естественно заключаю, что при вскрытии мелких ошибок будет еще больше.
6.5.10. Из тех же животных, которых я вскрывал вплоть до настоящего момента, не было такого, у которого не было бы сердца, печени, полой вены и большой артерии.
6.5.11. Итак, наблюдается следующее: как артерия вырастает из сердца, так вена вырастает из печени, даже если у сердца нет правого желудочка.
6.5.12. Как нам представляется, из-за такой своей роли эта вена разветвляется, после того как проходит диафрагму ниже сердца, как у других животных, когда подходит близко к горлу. Однако есть множество животных, у которых имеется правый желудочек, и тем не менее оказывается, что полая вена у них разветвляется на две большие вены перед тем, как достигнуть сердца.
6.5.13. И это верно почти для всех птиц, для всех пресмыкающихся и для немногих ходящих, так что большинство животных имеет полую вену, начинающуюся прямо из печени.
6.5.14. Ведь можно ясно видеть, что сосуд, растущий из этого внутреннего органа, вдвое шире, чем каждый из двух отростков, из чего следует, что полая вена здесь разделяется на две части.
6.5.15. И хотя у некоторых животных наблюдается, что один из этих отростков шире другого, вместе они явно равны полой вене, и все это ясно указывает на то, что она – словно некий ствол, а они появляются от ее разветвления, словно ветви или побеги.
6.5.16. Не только полая вена растет из выпуклостей печени, но из ее вогнутостей растет другая вена, которую называют «вратами» печени. Другие называют ее «веной при вратах», ведь не вся вена является воротами, но лишь ее первая часть, которая выходит из печени и которая шире всех остальных частей.
6.5.17. От нее сосуд разделяется в оба направления: с одной стороны, во все вогнутости печени, а с другой – в область возле желудка, называемую сальником. И хотя во всех этих местах очень много вен, ни одна из них не соединена с сердцем.
6.5.18. Некий человек из тех, кто чтит истину, услышав это, удивился, не поверил нашему рассуждению, и попросил продемонстрировать ему то, о чем шла речь; но когда он увидел все, то сурово осудил тех, кто утверждает, что сердце является началом вен.
6.5.19. Ведь если бы мы нашли во всем живом существе хотя бы одну вену, настолько отделенную, что она не имеет никакой связи ни с печенью, ни с какой-либо из вен, от нее идущих, мы бы и не утверждали, что началом этой вены является печень; при настоящем же положении вещей, когда мы находим не одну и не две, но бесчисленное множество вен, не имеющих никакой связи с сердцем, я не стал бы объявлять началом этих вен сердце.
6.5.20. Итак, правильно было сказано, что местом произрастания вен является печень, как местом произрастания артерий – сердце, а местом произрастания дерева – земля, куда попадает семя. Ведь во всех этих случаях место произрастания есть начало всего остального, не только рождения в начале, но и нынешнего состояния.
6.5.21. То, что это явление, обнаруживаемое при вскрытиях, заставляет даже думающего иначе вопреки его воле соглашаться с истиной, ты поймешь из следующего.
6.5.22. Никто из мужей, сведущих в анатомии, собравшись писать об анатомии вен, не мог найти никакого другого подходящего начала для изложения учения, кроме печени, но или говорил, что сомневается относительно начала, как Герофил, или утверждал, что имеет ясное представление о нем, как, в числе прочих, и мой учитель Пелопс, однако почти каждый из них в начале своего учения говорил о печени.
6.5.23. Удивительнее и невероятнее всего то, что произошло с Пелопсом: в одном и том же сочинении он объявил началом вен головной мозг, а затем, описывая анатомию вен, начал с печени. Ведь во второй книге «Гиппократовых введений» он с жаром отстаивает идею о том, что головной мозг является началом не только нервов, но и вен и артерий, в третьей же книге он начинает описание анатомии вен с печени, как и почти все другие анатомы: ведь этот орган, пишут они, очень удобен для начала изложения учения.
6.5.24. Я удивляюсь им, если они считают, что этот орган удобен для начала изложения, но не желают видеть естественной причины этого. Ведь я знаю, что это одно из общепризнанных положений – то, что ничто из происшедшего и происходящего не происходит без причины.
6.5.25. Если бы они, подобно эмпирикам, решили подвергать сомнению все неясное, то и у меня не было бы против них никаких возражений, ведь тогда они не задавались бы вопросом об источнике вен и вообще не занимались бы вскрытиями; если же они заявляют, что у них есть учение, благодаря которому они находят ускользающее от ощущения, почему бы им не поискать причину того, о чем они сами заявляют, – того, что «подходящим началом для обсуждения анатомии вен являлась печень»?
6.5.26. Это происходит без причины, о мудрейшие, или потому, что печень получила от природы некое великое благо, которое и сделало ее подходящим началом для изложения? И то, что является этим великим благом, надлежит исследовать, а не обходить это молчанием из лености и небрежения.
6.5.27. Отправной точкой исследования, я думаю, будет для нас факт, с которым согласны все сведущие в анатомии: то, что печень – подходящий орган для начала изложения учения о венах.
6.5.28. Ведь даже если они не способны ответить нам ни в чем другом, они могут дать ответ хотя бы на это, то есть объяснить, почему они говорят, что печень «лучше всего подходит для начала изложения учения»: лучше всего подходит не потому, что имеет красный цвет, и не потому, что разделена на доли, и не потому, что через одну из них тянется сосуд с желчью, не из-за какого-либо другого подобного признака, но потому, что все вены соединяются с ней.
6.5.29. Это вернейший признак того, что данный орган является началом. Ведь невозможно найти другое начало изложения учения об анатомии нервов и обойти молчанием головной мозг именно из-за того, что мозг есть их начало; если бы это не было очевидно, то кто мог бы изыскать другую причину? То же касается и того, что сердце является наилучшим началом для изложения анатомии артерий. Ведь начало установлено природой, и необходимо, чтобы изложение учения начиналось с него.
6.5.30. Ведь если бы кто-нибудь хотел рассказать о распространении воды, попадающей в город, то не мог бы начать повествование, не рассказав о том месте в городе, в которое вода поступает прежде всего, а от него уже вести дальнейшее изложение.
6.5.31. Потому не следует искать одного начала для природы предмета и другого – для изложения учения о нем. Ведь учение, соответствующее природе предмета, имеет то же начало, что и предмет учения, и не следует человеку, желающему описать порождение того, что рождается, и управление тем, что управляется, начинать с чего-либо другого, а не с истинного начала.
6.5.32. Ведь при описании того, как построен дом, тебе придется прежде всего упомянуть о камнях фундамента, а для описания того, как построен корабль, – о киле.
6.5.33. Таким же образом, если ты хочешь описать управление городом, народом или военным лагерем, ты будешь вынужден прежде всего упомянуть о начальстве каждого из них.
6.5.34. Итак, достойно удивления, сколь многие говорят, что невозможно правильно изложить учение об анатомии вен, начиная с другого органа, и при этом не знают, что именно печень является началом вен. Ведь эти две вещи связаны друг с другом и не могут существовать в отрыве друг от друга – я имею в виду правильное начало изложения учения и истинное начало его предмета. Тот, кто учит правильно, начинает с того, что является началом по природе. Если же кто-то знает истинное начало, он не будет сомневаться относительно того, с чего начинать излагать учение.
6.6.1. Итак, уже это рассуждение убедительно показывает, где начинаются вены, но тем не менее основательны и те признаки, которые далее будут представлены в доказательство того, что сердце никоим образом не является ни местом, где зарождается кровь, питающая все тело, ни одним из органов, происходящих из этого начала и связанных с ним. Я докажу каждое из этих положений и прежде всего то, что сердце не является для живого существа источником питающей тело крови.
6.6.2. Почему слово «питающее» снова оказалось в центре нашего обсуждения? Потому что, как я показал, есть некая другая кровь, имеющая в теле живого существа иное назначение, и я не отрицаю, что она образуется в сердце.
6.6.3. Но та кровь, о которой идет речь сейчас, та, что питает все члены живого существа, происходит из печени, а не из сердца, и я заявляю, что докажу это посредством явлений, наблюдаемых при вскрытиях. Я начал с рассуждения, которое более всего противоречит мнению последователей Эрасистрата, и они теперь заявят нам, что мы вводим новые мнения, противоречащие общепринятым.
6.6.4. Это явление было описано Эрасистратом в его сочинении «О лихорадках»: в устьях сосудов, которые используются сердцем для ввода и вывода веществ, растут пленки.
6.6.5. Некоторые имеют наглость заявлять, что этих пленок нет и что последователи Эрасистрата придумали это ради подтверждения своего учения. Однако эти пленки настолько известны всем врачам, что тот, кто не знает о них, может показаться действительно дремучим.
6.6.6. В устье полой вены есть три мембраны, больше всего похожие по форме на наконечники стрел, поэтому, я думаю, некоторые последователи Эрасистрата и называют их трезубцем.
6.6.7. Мембраны веноподобной артерии (я называю так артерию, идущую из левого желудочка сердца и разветвляющуюся в легких) имеют такой же вид, но другое количество; ведь только у этого устья есть отросток из двух мембран. У всех прочих же устьев есть три мембраны, все серповидные.
6.6.8. Согласно толкованию анатомических явлений, предложенному Эрасистратом, одно из этих устьев выводит кровь в легкие, другое – пневму во все тело животного; функция пленок, по его мнению, – производить чередование по времени противоположных движений сердца. Мембраны, образовавшиеся в сосудах, выводящих вещества, движутся извне внутрь и раскрываются, открывая полости сердца, под давлением поступающих веществ, чтобы устья позволяли беспрепятственно продвигаться в сердце поступающим в него веществам.
6.6.9. Ведь, говорит он, вещества поступают не сами собой, точно в некую мертвую емкость, но само сердце расширяется, как кузнечные мехи, и втягивает вещества, наполняясь при расширении.
6.6.10. В сосудах же, вводящих вещества, говорит он, находятся другие мембраны, и с ними происходит противоположный процесс. Ведь они открываются изнутри вовне и приходят в движение под давлением выделяемого, в результате чего устья открываются на то время, когда сердце доставляет вещества в остальное тело, во все же остальное время устья плотно закрыты и не дают возможности ничему из испущенного вернуться обратно.
6.6.11. Таким же образом и устья вводящих сосудов смыкаются, когда сердце сокращается, не позволяя, чтобы что-либо из выведенного сердцем вернулось назад.
6.6.12. Итак, почтенные последователи Эрасистрата, если все это так, то не будем здесь обсуждать другие сосуды, а остановимся на том, что вызывает сомнения: имеет ли полая вена, несущая кровь из печени в сердце, какие-либо приросшие мембраны, открывающиеся внутрь или вовне?
6.6.13. Однако, возможно, и это не важно для решения вопроса, образуется ли кровь в печени и переносится ли оттуда в сердце, чтобы получить там то, чего ей еще не хватает для приобретения своего окончательного вида и полной завершенности. Действительно, разумно предположить, что никакая из совершенных и великих вещей не может появиться сразу, получив все устройство свое от одного природного органа.
6.6.14. Итак, покажите нам другой сосуд, выводящий из сердца приготовленную в нем кровь и распределяющий ее по всему телу, как артерия – пневму.
6.6.15. И в целом есть четыре устья, по два при каждом из желудочков: одно вводит пневму из легких, другое выводит ее, оба они – в левом желудочке, оставшиеся два – в правом, одно ведет кровь в легкие, другое выводит из печени. О последнем сейчас и идет речь.
6.6.16. Другого же, пятого устья в сердце мы назвать не можем – устья, через которое кровь, попадающая из печени в сердце, разносилась бы по всему телу.
6.6.17. Поэтому не говорите, что кровь и пневма посылаются во все тело от сердца и что этот орган является началом как артерий, так и вен.
6.6.18. Ведь вы не можете показать ни другой сосуд, произрастающий из сердца, ни другую функцию пленок. Между тем природа, ничего не делающая зря, не поместила бы их в самом главном внутреннем органе, если бы им не надлежало сослужить ему великую службу.
6.6.19. И более всего удивляюсь я Эрасистрату, который в одной и той же книге – в первой книге сочинения «О лихорадках», – с одной стороны, заявляет, что сердце является началом и артерий, и вен, а с другой – говорит, что мембраны, открывающиеся вовне, растут на сосудах, вводящих вещества.
6.6.20. Ведь нельзя заявлять даже то, что печень является источником крови, а сердце является началом силы, управляющей венами. Если он не признает даже, что артерии осуществляют свою функцию, получая через оболочки импульс от сердца, как он может признать, что этот импульс посылается венам?
6.6.21. Итак, если мы говорим, что началом является орган, который снабжает произрастающее от него силой или вообще веществом, то сердце нельзя назвать началом вен. Ведь, согласно Эрасистрату, оно не снабжает их силой, как не снабжает и артерии, вещество же крови, бесспорно, устремляется из печени.
6.6.22. Источником вен сердце нельзя назвать даже в том смысле, что все вены приходят в сердце, ведь, как было показано ранее, они не приходят туда.
6.6.23. Может быть, поскольку первоначальное формирование их происходит в сердце, его можно назвать началом вен? Однако вопрос был поставлен не о начале в том смысле, который мы определили в начале первой книги. И помимо того, что вопрос об источнике происхождения вен изначально не ставился, Эрасистрат не берется привести какое-либо доказательство того, что природа, формируя зародыш, вырастила из сердца вены как род.
6.6.24. И он не предпринял поиски начала в этом смысле ни для нервов, ни для артерий, но указал только начала управления в полностью сформированном животном: сердце как источник функции артерий и голову как источник функции нервов. Очевидно, в том же самом смысле он употребляет слово «начало», когда говорит, что начало вен есть сердце.
6.6.25. Естественно, что мнение этого мужа о венах неясно, поскольку он ничего не говорит о происхождении крови, но неосмотрительно оставляет без внимания всю эту функцию, хотя она является гораздо более необходимой для живого существа, чем функция желудка.
6.6.26. Ведь мы можем жить, даже если желудок не потребляет пищи, употребляя жидкости, как многие народы живут на молоке, но если прекратится образование крови, мы неизбежно погибнем. Однако он не решился ясно сказать, вверена ли эта функция печени, венам или сердцу, – настолько далек он от того, чтобы вставлять в свое рассуждение хоть какое-то доказательство.
6.6.27. Он не только пренебрег описанием этой функции, которая качественно изменяет пищу, но, пытаясь описать пищеварение, которое происходит подобным же образом, он упомянул о чем угодно, только не об изменении.
6.6.28. Если бы он упомянул об этом, то сразу же, я думаю, понял бы, что при любом изменении изменяемое приобретает свойства изменяющего.
6.6.29. Ведь как огонь, уподобляя себе дерево, получает от него и происхождение, и питание, таким же образом, как мы можем наблюдать, и растения, и животные уподобляют себе то, чем питаются.
6.6.30. Это подтверждается и тем, что полупереваренные выделения всегда являются подобными питаемым телам, выделениями которых они являются.
6.6.31. Итак, рассуждение становится более естественнонаучным и требует слушателей, имеющих опыт рассуждений о естественных функциях, о которых мы отдельно говорили в другом месте.
6.6.32. Будет сказано о них и в настоящем сочинении, немного дальше; сейчас же я хочу завершить разбор мнения Эрасистрата и показать, что при формировании в утробе зародыша вены происходят не из сердца.
6.6.33. Ведь все вены хориона, которые соединяют вынашиваемый плод с маткой, есть побеги одной большой вены, начинающейся из печени.
6.6.34. Она, как некий ствол для многочисленных побегов, форму которых имеют растущие из нее сосуды, врастающие в хорион, проходит внутри органа, на значительном протяжении оставаясь единой и не разделяясь. Далее, уже выступив во внешнюю часть, вена вновь проходит большое расстояние. Это расстояние определено двумя границами: одна, на которой я только что остановился, – это место выступания из кожи, и другая – место пересечения с амнионом.
6.6.35. Ведь на всем своем протяжении от печени до пупка она остается единой, а затем разделяется надвое.
6.6.36. Еще одна, третья часть, которую мы выделяем по ее ходу, находится непосредственно внутри хориона, куда выходят эти две вены, далее уже не остающиеся двумя.
6.6.37. Ведь каждая из них разделяется различным образом на многочисленные ответвления, распространяющиеся по всему хориону. Затем от них происходят другие ответвления, а от тех – другие, как ветви от побегов, вплоть до мельчайших сосудов, которые подобны верхним побегам растения.
6.6.38. Однако более уместным было бы не сравнивать вену, идущую из печени, со стволом, разделенным на многие ветви, то есть конечные отростки, но сравнивать эти отростки с самыми отдаленными отростками корней, вросшими в землю, а большую вену – с местом произрастания корней.
6.6.39. Ведь мы видим, что концы вен, укорененные в матке, каким-то образом выносят кровь в печень, как корни несут соки в начало всего растения.
6.6.40. Если ты не хочешь, чтобы печень была объявлена началом, ты никоим образом не сможешь объявить началом и сердце, но тебе придется объявлять началами вен все концы, вросшие в матку. Но если это так, то и началом артерий тебе придется объявить их концы, входящие в матку, а не сердце.
6.6.41. Итак, покажи нам еще и начало нервов, происходящее оттуда же. Однако не существует никакого нерва, ни вырастающего из матки в хорион, ни находящегося в хорионе или в области пупка или проходящего извне внутрь хориона или изнутри вне его.
6.6.42. Ведь нет никакой необходимости, чтобы нервы плода имели свое начало в матке. То же касается начала артерий и вен. Ведь начала артерий нуждаются в веществах из тела беременной, начало же нервов в них не нуждается.
6.6.43. Мы уже показали в прежних рассуждениях, что большие из сосудов являются началами меньших. Поэтому и вена, растущая из печени, есть начало всех вен, находящихся в области хориона, подобно артерии, идущей из сердца.
6.6.44. Более того, она снабжает все вены в области хориона присущей им силой, а не они снабжают ее. Ведь источник сил, управляющих зародышем, – в семени, а не в матке.
6.6.45. В самом деле, если ты перехватишь петлей или сожмешь пальцами артерии в области пупка, ты увидишь, что тотчас все сосуды в области хориона утратят пульсацию, а если бы началом их движения была матка, наблюдались бы противоположные явления.
6.6.46. Кажется, я слишком долго задерживаюсь на вопросе ясном, в котором согласны почти все анатомы. Ведь не мы придумали, как надо разрезать эпигастрий беременной и обнажать зародыш, еще соединенный с маткой, это описано многими до нас.
6.6.47. И все они согласны в том, что зародыш имеет в самом себе начала управляющих им сил. Так что пора нам прекратить исследование вопроса, имеет ли зародыш в самом себе начало вен, или таким началом является для него матка беременной, а исследовать, из какого внутреннего органа они исходят.
6.6.48. Готовый ответ на этот вопрос дают явления, наблюдаемые при вскрытиях. Ведь место, куда входят вены, находящиеся в хорионе, и есть начало их произрастания.
6.6.49. Но всякому, кто имеет глаза, очевидно, что все вены сходятся в одну, произрастающую из печени, как все артерии – в большую артерию, которая пролегает около позвоночника.
6.6.50. Но и здесь, как и вне тела плода, артерия проходит по всему амниону; на всем протяжении вплоть до соединения с артерией, пролегающей около позвоночника, сохраняются две артерии, а две вены, исходящие из области пупка, соединяются в нижней большой вене.
6.6.51. Итак, эта вена идет прямо в печень, а две артерии не идут напрямую ни в само сердце, ни в большую артерию.
6.6.52. Ведь, огибая с обеих сторон мочевой пузырь, они идут вниз вплоть до того, как встречаются с артериями, которые ведут в бедра плода.
6.6.53. Но поскольку они отходят от большой артерии в области поясницы, некоторые из анатомов считают, что артерии из хориона доходят до большой артерии. Если говорить точно, то они неправы, но если понимать то, что они говорят с точки зрения вышеизложенного, то можно видеть, что они не точны в фактах, однако не слишком заблуждаются.
6.6.54. Однако, по-моему, удивления достойны мужи, которые говорят, что все артерии, находящиеся в области хориона и пупка, произрастают из сердца, хотя они произрастают не из него и не из большой артерии в области поясницы, а из артерий, которые растут от нее в бедра; и при этом считают, что вены растут не из печени, и не замечают нелогичности, ведь доказательства этих положений тождественны. Было бы справедливо, я думаю, и печень считать началом всех вен, находящихся в области пупка и хориона, если уж мы объявили сердце началом артерий.
6.6.55. Ведь все сосуды, которые произрастают из других сосудов, произрастающих из некоего начала, имеют своим началом его же. Так вот, печень с куда большим основанием может считаться началом вен, чем сердце – началом артерий, поскольку явления, обнаруживающиеся при вскрытиях, дают более явные признаки того, что она является началом.
6.6.56. Кроме того, не забывай, что вены пульсировали бы, если бы произрастали из сердца.
6.7.1. Дальнейшее мое рассуждение будет направлено уже не против Эрасистрата или его последователей, но против полагающих, что не потому артерии расширяются и пульсируют, что наполняются пневмой, но в обратной последовательности: потому наполняются, что расширяются и пульсируют.
6.7.2. Итак, это правильное учение весьма распространено среди всех славных мужей, как и то, что силу расширяться и сокращаться оболочки артерий берут от сердца.