Read the book: «Агрессивные Штаты Америки (сборник)»
Предисловие
МАГИЧЕСКАЯ СИЛА КАСТРО
Есть предложения, от которых невозможно отказаться. Например, написать предисловие к книге, которую вы сейчас держите в руках. Хотя эта задача не только ответственная, но и – для меня лично – очень приятная.
С самого детства неравнодушно отношусь к Кубе. Никогда не забуду, как во время учебы в школе учительница географии посвятила целый школьный праздник этой прекрасной стране… Не случайно и жизнь складывалась так, что я много раз бывал на Кубе по самым разным линиям – и Московского университета, и Коммунистической партии Советского Союза, и Коммунистической партии Российской Федерации, и теперь – Государственной Думы. И всегда уезжал с незабываемыми впечатлениями. Ведь Куба – это не только воздух свободы. Это воздух справедливости, самоотверженности и дружбы. Очень ценю, что представилась возможность бывать на этой земле, чувствовать ритмы ее современной жизни, встречаться со своими старыми и добрыми друзьями и товарищами.
Для нового поколения Куба еще не раскрылась в своем многогранном образе. Кто-то сейчас знает о ней лишь как о заманчивой главе в туристическом каталоге. Но для советских людей моего поколения слова «Куба», «Фидель», «барбудас» – окутаны ореолом революционной героики и романтизма, мужественной борьбы народа далекой и в то же время близкой страны за свою свободу и независимость от империалистического диктата США. Против бесправия, нищеты, голода, социального и классового неравенства, за достойную человеческой личности жизнь.
Тогда, в далекие теперь уже 60-е годы XX столетия, мы, советские люди, ложились спать и просыпались под слова чрезвычайно популярной и постоянно звучавшей в нашей стране песни «Куба – любовь моя, остров зари багровой». Взрослея и узнавая все больше и больше об истории и основных этапах кубинской революции, о ее лидерах и героях, мы восхищались Фиделем и его героическими соратниками, которые штурмовали казармы Монкада, высаживались с яхты «Гранма», сражались с бандами контрреволюционеров в горах Сьерра-Маэстре и на Плайя-Хирон. Таковы были для нас, молодых советских граждан, первые в жизни уроки интернационализма и солидарности с борющимися за свою свободу народами.
Когда героическая борьба кубинского народа увенчалась успехом и Революция победила, Советский Союз, другие социалистические страны, мировое коммунистическое и рабочее движение оказывали Кубе и ее народу всевозможную помощь и поддержку. Ведь суть победы кубинской революции уже тогда была понятна советским коммунистам – она разорвала цепь империалистического гнета в Латинской Америке и привела к созданию первого социалистического государства на Американском континенте, ознаменовав важный поворот и открыв на континенте новый этап революционного движения.
Историческое значение и геополитическое звучание произошедшего в то время на Кубе – нельзя недооценивать и сегодня. Изначально сориентированная на солидарную поддержку в первую очередь угнетенных народов Латинской Америки, кубинская революция стала одновременно и форпостом и маяком для всех тех народов Латиноамериканского континента, которые так же, как и кубинцы, – пытаются выбраться из хищной пасти близлежащей «империи». Ведут многотрудную ежедневную борьбу за лучшую жизнь своих граждан и будущих поколений.
Кому-то покажется, что это «старая лексика». Не соглашусь. Может быть, теперь уже просто не очень «привычная» для широкого читателя. Но если вдумчиво вглядеться в процессы, которые сегодня происходят по всему миру, особенно на фоне социально-экономического кризиса, спровоцированного мировым финансовым капиталом, гегемонией американского доллара и политикой захватнической глобализации, то будет понятнее, сколь сложна борьба за собственный выбор судьбы для стран-соседей США. Да и не только.
Чрезвычайно сложно пришлось братской Кубе после разрушения СССР и фактической ликвидации мировой системы социализма. Однако запас прочности кубинской социально-экономической системы оказался мощным. Даже оставшись без поддержки со стороны Советского Союза и других братских стран, находясь в условиях жесточайшей экономической и торговой блокады, кубинцы сумели не только выстоять, но и оставаться центром притяжения всех тех свободолюбивых сил, которые встали на путь решительной борьбы с империализмом и неоколониализмом. Сегодня можно с уверенностью сказать, что кубинский народ выиграл и это сражение. Никакие планы так называемой «помощи свободной Кубе», принимаемые в США с целью соблазнения кубинцев берегами Флориды и попирающие все нормы и принципы международного права, не приносят недругам Кубы желаемых результатов.
Жизнь не только объективно подтвердила правильность идей, высказанных Фиделем Кастро на суде в 1953 году в знаменитой речи «История меня оправдает», но и убедила миллионы латиноамериканцев в действенности стратегии легендарной кубинской революции. Ведь сегодня Куба уже не одинока на Латиноамериканском континенте. Вместе с ней Венесуэла и Боливия. Вместе с ней поддержка и солидарность миллионов честных людей на Земле. Процесс «полевения», охвативший в наши дни ориентирующиеся на Кубу страны региона – Бразилию, Чили, Мексику, – и есть достоверное свидетельство дальновидности многих положений так называемой «Программы Монкады», во многом возродившей революционно-демократические идеи национального героя Кубы Хосе Марти.
Находясь уже почти около полувека в состоянии изнурительной борьбы с американской империей и испытывая немалые трудности, Куба тем не менее всегда находила возможность и считала своим интернациональным долгом проявлять солидарность с другими народами, помогать тем, кому плохо, кому больше некому помочь. Друзья Кубы хорошо знают об огромной помощи, которую оказывают кубинцы народам, пострадавшим от различных стихийных бедствий и катаклизмов, народам, прозябающим в нищете и бесправии, а также борющимся за свободу и независимость своих стран. О бескорыстной помощи десятков тысяч кубинских врачей, учителей, других специалистов в самых отдаленных уголках земного шара. В одном из своих выступлений перед кубинской молодежью Фидель Кастро совершенно справедливо говорил, о том, что вряд ли сегодня какая-либо другая страна кроме Кубы смогла бы, например, направить для помощи братскому народу Гватемалы 1000 врачей.
Нападки западных империалистических кругов на Кубу легко отбиваются. Чего стоят только два факта. На Кубе одна из самых высоких продолжительность жизни и самая низкая детская смертность. Это примеры для всей планеты, которую с каждым днем все меньше будут волновать проблемы прибыли и все больше вопросы выживания в условиях меняющейся экологии, стремительно уменьшающихся запасов природных ресурсов, сохранения человека в агрессивной информационной среде.
В любом случае, как бы кто ни относился к Кубе, каждый восхищается стойкостью духа этого необыкновенного народа. Их верностью своим убеждениям, готовностью идти на жертвы ради сохранения свободы и независимости своей страны.
Как-то мне задали вопрос, кто для меня является «примером в современной политике». Для меня несложно ответить. Не сомневаясь, сказал: Фидель Кастро.
Несколько раз мне приходилось встречаться с ним лично, присутствовать на его выступлениях. Что меня поразило – это его отточенный острый ум. Прекрасная память, эрудиция. Талант четко придерживаться основной идеи, стержня выступления, несмотря на отвлечения на другие темы. Это человек, мужество, убежденность, стойкость которого дают силы каждому, кто ставит перед собой цели борьбы за лучшую справедливую жизнь. И рождают непоколебимую веру, что эта борьба увенчается победой.
Кубинская Революция, достижения кубинского народа, его единство и созидательный труд неразрывно связаны с именем Фиделя Кастро. Во времена, когда он появился, не было такого понятия «пиар», «раскрутка». Это был человек, вышедший из народа и поднятый народом на высочайший пьедестал благодаря тому, что сам стоял плечом к плечу с солдатом и рабочим в самых трудных ситуациях.
Всемирно известна магическая сила слова команданте Фиделя, который мог выступать часами и которого люди слушали и готовы были слушать дальше и дальше. И тут не только ораторский талант. Здесь и глубокий уровень аналитики, не повторение прописных истин, а постоянное творческое развитие идей. И потому не менее интересен Кастро в печатном слове, в его «Размышлениях», которые регулярно выходят и сегодня, когда он уже и не является официальным руководителем государства.
Каждое его слово – актуально. Посмотрите на карту мира: какое расстояние от Москвы до Гаваны! Какая разная история. Но какой родной нам народ. В июне этого года именно Фидель Кастро «дотянулся» до России словами защиты подвига нашего народа в Великой Отечественной войне: «Основное ядро армии Гитлера и его самые отборные дивизии были уничтожены советскими солдатами на русском фронте, после того как они оправились от ущерба, нанесенного первым ударом. Сопротивление Ленинграда длительной блокаде, бои сибирских дивизий в нескольких километрах от Москвы, битвы под Сталинградом и на Курской дуге войдут в историю войн в числе самых крупных и решающих событий», – заявил команданте Фидель. Заявил в ответ на попытки США пририсовать ключевую роль в победе над фашизмом – высадке в Нормандии американских и английских союзников.
Исключительный талант Кастро коротко, через простые события и новости, заставлять нас задумываться о сложнейших процессах – это то, что заслуживает самого серьезного внимания российского читателя.
Иван Мельников,заместитель Председателя Государственной Думы РФ,первый заместитель Председателя ЦК КПРФ,профессор МГУ им. М.В. Ломоносова
От составителя
ПОСЛЕДНИЙ СОЛДАТ
В конце февраля 2008 года мир облетела сенсационная новость: бессменный кубинский лидер Фидель Кастро объявил об уходе в отставку с поста председателя Госсовета и главнокомандующего войсками Республики Куба. Однако при этом он сообщил, что не намерен оставлять поле боя.
«Я не прощаюсь с вами, – заметил «железный Фидель». – Хочу продолжить борьбу как идейный солдат». И стал активно писать свои «Размышления» на различные темы для газет разных стран. Впрочем, свою публицистическую борьбу команданте начал годом раньше.
Пламенный революционер стал таким же пламенным публицистом, к штыку приравнявшим перо. Что ярко подтверждает и это издание, в котором автор раскрывает всю подноготную гегемонистской, агрессивной политики Соединенных Штатов Америки. Страны, претендующей на роль «мирового жандарма», которой все по силам, что бы она ни пожелала, и которая все проблемы решает исключительно силой, отрицая какое бы то ни было альтернативное мнение, если оно идет вразрез со штатовским. Книга «Агрессивные Штаты Америки» составлена из статей, некоторых публичных писем и документов Фиделя Кастро Рус. На конкретных геополитических примерах он доказывает, что подобная политика не только ведет всех в геополитический тупик, но и способствует возникновению реальной военной угрозы для всего мира.
Кстати, многие, очень многие его тезисы напрямую относятся и к России, благодаря либеральным реформаторам оказавшейся на дне глобальной не только экономической, но и идеологической пропасти.
В своих статьях Фидель Кастро много вспоминает и много цитирует, в частности, различные СМИ. Что и понятно в его нынешнем положении и при его состоянии здоровья. Впрочем, это вполне логично и даже необходимо для того, чтобы более аргументированно и четко донести свои мысли до читателя. Также издательство сознательно оставило в конце каждой статьи даты их написания, чтобы читатели понимали все нюансы размышлений Команданте над той или иной ситуацией или проблемой…
Его редкостное самообладание, оптимизм, решимость и постоянная готовность к борьбе вызывают восхищение у друзей и ненависть у врагов. Причем, несмотря ни на что, Фидель по-прежнему остается одним из самых известных и популярнейших политических деятелей на мировой арене. Он – из тех титанов, на которых держится мир и Великая социалистическая реформация.
Сергей Трусевич
Империя зла
ЛОЖЬ И СТРАННЫЕ СМЕРТИ
Это тема еще более сложная и маловероятная, даже нежели версия о золотых слитках, хранившихся в подвалах Всемирного торгового центра. Почти четыре десятилетия назад ученые, проживавшие в США, открыли Интернет, так же, как Альберт Эйнштейн, родившийся в Германии, открыл в свое время формулу для измерения атомной энергии.
Эйнштейн был великим ученым и гуманистом. Он опровергнул физические законы Ньютона, бывшие до тех пор священными. Однако яблоки продолжали падать в силу определенного Ньютоном закона земного притяжения. То были две разные формы наблюдения и интерпретации природы, о которой во времена Ньютона было очень мало сведений.
В США были деньги и средства, необходимые для проведения такого дорогостоящего исследования. Политическое время в результате всеобщей ненависти, вызванной зверствами нацизма, в самой богатой и производительной стране мира, разрушенного войной, превратило эту сказочную энергию в бомбы, которые были сброшены на беззащитные города Хиросима и Нагасаки, убив сотни тысяч и облучив такое же количество человек, которые умерли в течение последующих лет.
Ясный пример использования науки и технологии с теми же гегемонистскими целями описывается в статье бывшего сотрудника национальной безопасности США Гуса У. Вейсса, первоначально появившейся в журнале «Стадиз ин Интеллидженс» в 1996 году, хотя подлинное распространение она получила в 2002 году. В ней Вейсс приписывает себе идею поставить в Советский Союз программное обеспечение, нужное для его промышленности, однако уже зараженное, чтобы разрушить экономику этой страны.
Согласно сведениям, приведенным в главе 17 книги Томаса К. Рида – бывшего министра военно-воздушных сил США – под названием «Над пропастью: истории холодной войны, рассказанные ее участником», Леонид Брежнев сказал в 1972 году группе высоких партийных работников: «Мы, коммунисты, должны еще пахать вместе с капиталистами в течение некоторого времени. Нам нужны их кредиты, их сельское хозяйство и их технология, но мы продолжим большие военные программы и к середине 80-х годов будем в состоянии вернуться к агрессивной внешней политике, направленной на то, чтобы иметь преимущество перед Западом…» Эта информация была подтверждена Министерством обороны на слушании в Комитете палаты представителей по банкам и валюте в 1974 году.
В начале 70-х годов правительство Никсона выдвинуло идею разрядки. Генри Киссинджер высказал надежду, что «со временем торговля и инвестиции могли бы сократить тенденцию советской системы к автаркии». Он считал, что разрядка могла бы «пригласить к постепенному сближению советской экономики с экономикой мировой и таким образом содействовать взаимозависимости, которая добавила бы к политическим отношениям элемент стабильности».
Рейган склонялся к тому, чтобы игнорировать теории Киссинджера о разрядке и придерживаться сказанного президентом Брежневым. Однако все сомнения исчезли 19 июля 1981 года, когда новый президент США встретился с президентом Франции Франсуа Миттераном на саммите G-7 по экономике в Оттаве. В ходе частной беседы Миттеран сообщил Рейгану об успехе его разведывательных служб, завербовавших агента КГБ. Этот человек работал в отделе, где оценивались результаты советских усилий по приобретению западной технологии. Рейган проявил большой интерес к деликатным признаниям Миттерана и также поблагодарил его за предложение передать материал правительству США. Досье под названием «Фэруэлл» поступило в ЦРУ в августе 1981 года.
Поскольку происходила передача технологии США – больших объемов в области радаров, компьютеров, станков и полупроводников – Советскому Союзу, можно было сказать, что Пентагон вел гонку вооружения с самим собой.
В «Досье Фэруэлла» также назывались сотни офицеров, ведших дела, агентов, работавших на своих местах, и других поставщиков информации через Запад и Японию. В течение первых лет разрядки Соединенные Штаты и Советский Союз создали рабочие группы в сферах сельского хозяйства, гражданской авиации, ядерной энергетики, океанографии, вычислительной техники и окружающей среды. Задачей было начать строить «мосты мира» между сверхдержавами. Члены рабочих групп должны были обмениваться визитами, посещая места работы друг друга.
Помимо идентификации агентов, самую полезную информацию, содержащуюся в досье, составлял «перечень закупок» и его задачи в отношении приобретения технологии в будущие годы. Когда «Досье Фэруэлла» поступило в Вашингтон, Рейган попросил директора ЦРУ Билла Кейси продумать тайное оперативное использование материала.
Производство и транспортировка нефти и газа были одним из советских приоритетов. Новый транссибирский газопровод должен был поставлять природный газ из газовых месторождений Уренгоя в Сибири через Казахстан, Россию и Восточную Европу на валютные рынки Запада. Для автоматизации действия клапанов, компрессоров и хранилищ на таком огромном предприятии советской стороне нужны были новейшие контрольные системы. Они закупили компьютеры первых моделей на открытом рынке, но когда руководители газопровода обратились в Соединенные Штаты для приобретения необходимого программного обеспечения, они получили отказ. СССР бесстрашно направил поиски в другую сторону: был послан агент КГБ с заданием проникнуть на предприятие канадского поставщика программного обеспечения в попытке приобрести необходимые коды. Американская разведка, извещенная агентом «Фэруэллом» ответила на попытку и подделала программное обеспечение перед тем, как его послать.
Поступив в Советский Союз, компьютеры и программы, работая вместе, обеспечивали замечательную работу газопровода. Но это спокойствие было обманчивым. В программах, управлявших газопроводом, имелся «троянский конь» – термин, используемый для обозначения элементов программ, скрытых в нормальной оперативной системе, которые приводят к тому, что эта система в будущем выходит из-под контроля, или это происходит после получения приказа из-за рубежа.
С целью помешать поступлению доходов в валюте с Запада и причинить ущерб внутренней экономике России, программа газопровода, которая должна была регулировать работу насосов, турбин и клапанов, была написана так, чтобы через определенное время дать сбой и перенастроить скорости насосов и регулировку давления клапанов, чтобы заставить их работать под давлением, неприемлемо высоким для фланцев и сварных швов газопровода.
«Результатом стал самый колоссальный неядерный взрыв и пожар, каких никогда ранее не наблюдали из космоса. В Белом доме должностные лица и консультанты получили предупреждение от инфракрасных спутников о странном событии в ненаселенном районе советской территории. НОРАД (Командование аэрокосмической обороны США) боялось, что то был запуск ракет из места, где, по всем сведениям, не было никаких ракетных установок, или детонация ядерного устройства. Спутники не обнаружили никакой электромагнитной пульсации, характерной для ядерных детонаций. Но до того как эти факты могли бы привести к международному кризису, Гус Вейсс, идя по коридору, говорил своим коллегам по Совету национальной безопасности, чтобы они не беспокоились, утверждает в своей книге Томас Рид.
Кампания контрмер, основанная на «Досье Фэруэлла» была экономической войной. Хотя в результате взрыва газопровода не было человеческих жертв, советской экономике был нанесен значительный ущерб.
В качестве большого финала в 1984–1985 годах Соединенные Штаты и их союзники по НАТО завершили эту операцию, которая эффективно покончила со способностью СССР получать технологию в момент, когда Москва находилась между двух огней – неработающей экономикой, с одной стороны, и американским президентом, который упорно стремился достичь превосходства и положить конец холодной войне, с другой.
В уже цитировавшейся статье Вейсса утверждается, что в 1985 году дело получило неожиданный оборот, когда во Франции стало известно о «Досье Фэруэлла». Миттеран начал подозревать, что советский агент был подставлен ЦРУ, чтобы проверить его и решить, будет ли материал передан американцам или останется у французов. Действуя из этих соображений, Миттеран уволил начальника французской разведки Ива Боннета.
Как уже сказано, Гус У. Вейсс был человеком, приписавшим себе зловещий план по направлению в СССР дефектных программ, когда Соединенные Штаты держали в своих руках «Досье Фэруэлла». Он умер 25 ноября 2003 года в возрасте 72 лет. «Вашингтон пост» сообщила о его смерти только 7 декабря – 12 дней спустя. В газете было сказано, что Вейсс «упал из здания Уотергейт» в Вашингтоне, где он жил, и также утверждалось, что патологоанатом американской столицы заключил, что его смерть была «самоубийством». Газета его родного города Нэшвилл Теннессеан опубликовала известие через неделю после «Вашингтон пост» и предупредила, что в тот день они могли сказать только то, что «обстоятельства, окружающие его смерть, еще не подтверждены».
Перед смертью он оставил неизданные записки под названием «Прощальное досье: стратегический обман и экономическая война внутри холодной войны».
Вейсс окончил Университет Вандербильта. У него были степени, полученные в Гарварде и Нью-Йоркском университете. Его работа для правительства сосредотачивалась на делах национальной безопасности, разведывательных организациях и заботах о передаче технологии в коммунистические страны. Он работал с ЦРУ, с Советом научной защиты Пентагона и Комитетом сигналов разведки Совета по разведке США. Он получил медаль ЦРУ «За заслуги» и Медаль «Шифр» Совета национальной безопасности. Французы наградили его в 1975 году орденом «Почетного легиона. Родственников после него не осталось.
Незадолго до своего «самоубийства» Вейсс выступал против войны в Ираке. Интересно принимать во внимание, что за 18 дней до смерти Вейсса, 7 ноября 2003 года, также покончил жизнь самоубийством другой аналитик правительства Буша – Джон Дж. Кокал (58 лет). Он выпрыгнул из своего офиса в государственном департаменте, где он работал. Кокал был аналитиком госдепартамента по разведке в делах, связанных с Ираком.
В уже опубликованных документах указывается, что когда начались аресты и депортации советских агентов в разных странах, Михаил Горбачев рассвирепел, поскольку не знал, что содержание «Дела Фэруэлла» было в руках основных глав правительств стран НАТО. На заседании Политбюро 22 октября 1986 года, созванном, чтобы проинформировать его коллег о саммите в Рейкьявике, он заявил, что американцы «действуют очень невежливо и ведут себя как бандиты». Хотя на публике он был любезен, в личных беседах Горбачев отзывался о Рейгане как о «лжеце».
В последние дни Советского Союза генеральному секретарю КПСС приходилось идти вслепую. Горбачев не имел понятия о том, что делалось в лабораториях и на предприятиях по производству высокотехнологичного оборудования США; он совершенно не знал, что советские лаборатории и предприятия были скомпрометированы, и до какой степени. Пока это происходило, прагматики Белого дома тоже действовали вслепую.
Президент Рональд Рейган разыграл свою козырную карту: Стратегическая оборонная инициатива / Звездные войны. Он знал, что советские не могли состязаться в этой лиге, потому что не могли подозревать, что их электронная промышленность была заражена вирусами и «троянскими конями», внесенными туда разведывательным сообществом США.
Бывший британский премьер-министр говорит в своих мемуарах, опубликованных в 1993 году крупным английским издательством под названием «Маргарет Тэтчер: годы на Даунинг-стрит», что весь план Рейгана, связанный со Звездными войнами и намерением привести экономику Советского Союза к коллапсу, был самым блестящим планом этой администрации и что он привел к окончательному падению социализма в Европе. В главе XVI своей книги она объясняет участие ее правительства в Стратегической оборонной инициативе. Осуществить ее было, по мнению Тэтчер, «самым важным решением» Рейгана, «она доказала, что была ключевым элементом в победе Запада в холодной войне». Она заставила советское общество переживать «большие экономические напряжения и вести более суровую жизнь, и в конце концов ее технологические и финансовые воздействия были для СССР разорительными».
Под подзаголовком «Подвергая Советский Союз переоценке» она описывает ряд концепций, суть которых содержится в дословных абзацах, взятых их этого большого фрагмента, в которых подтверждается, что имел место жестокий заговор.
«В начале 1983 года советские очевидно начали понимать, что их игре по манипуляции и запугиванию скоро придет конец. Европейские правительства не собирались попасть в ловушку, расставленную предложением о «зоне, свободной от ядерного оружия» для Европы. Они продолжали подготовку к развертыванию крылатых ракет и «Першингов». В марте президент Рейган объявил о планах США относительно Стратегической оборонной инициативы, чьи технологические и финансовые последствия для СССР были бы разорительными…
У меня нет ни малейших сомнений в правильности его усердия, с каким он настаивал на программе. Анализируя это задним числом, я теперь ясно вижу, что первоначальное решение Рональда Рейгана относительно Стратегической оборонной инициативы было самым важным за время его президентства.
Формулируя наш подход к Стратегической оборонной инициативе, надо отметить четыре разных элемента, которые я принимала во внимание. Первым была наука сама по себе.
Целью США в Стратегической оборонной инициативе было разработать новую и гораздо более эффективную защиту от баллистических ракет.
Эта концепция обороны основывалась на способности атаковать запущенные баллистические ракеты на любом этапе их полета, с момента пуска, когда ракета, все ее боеголовки и приманки собраны вместе, до точки ее повторного вхождения в земную атмосферу на пути к цели.
Второй элемент, который следовало принять во внимание, были существующие международные соглашения, ограничивающие развертывание оружия в космосе и системы противобаллистических ракет. Договор об ограничении систем противобаллистических ракет от 1972 года, с поправками, внесенными в него Протоколом от 1974 года, позволял Соединенным Штатам и Советскому Союзу размещать стационарную систему противобаллистических ракет вплоть до сотни пусковых установок, чтобы защитить свое поле пусковых шахт межконтинентальных баллистических ракет.
Министерство иностранных дел и министерство обороны Великобритании всегда старались настаивать на гораздо более узкой интерпретации, чем американцы – и правильно, по моему мнению – и они считали, что это означало, что Стратегическая оборонная инициатива была мертворожденной. Я всегда пыталась держаться в стороне от этой фразеологии и ясно заявляла в частных беседах и публично, что нельзя сказать, что исследование того, является ли какая-либо система жизнеспособной, завершено, пока она не будет успешно опробована. Прячась под этим жаргоном, этот пункт, казалось, технический был в действительности вопросом явного здравого смысла. Однако он превратился в вопрос, раздевший Соединенные Штаты и Советский Союз на саммите в Рейкьявике, так что он приобрел большую важность.
Третьим элементом в расчете была относительная сила обеих сторон в защите от противобаллистических ракет. Только Советский Союз имела систему противобаллистических ракет (известную как ГАЛОША) в окрестностях Москвы, которая в то время совершенствовалась. Американцы никогда не смогли разместить эквивалентную систему.
СССР также достиг больших успехов в противоспутниковом оружии. Следовательно, имелся сильный аргумент в пользу того, что СССР уже приобрели недопустимое преимущество во всей этой сфере.
Четвертым элементом было то, что подразумевала Стратегическая оборонная инициатива для сдерживания. Вначале я достаточно симпатизировала философии, стоявшей за Договором об ограничении систем противобаллистических ракет, считая, что чем более ультрасовременной и эффективной является защита от ядерных ракет, тем большее давление оказывалось, чтобы стремиться к чрезвычайно дорогостоящим достижениям в технологии для создания ядерного оружия. Я всегда верила в вариант с легкими условиями доктрины, известной как «гарантированное взаимное уничтожение» по-английски МАД. Угроза того, что я предпочитаю называть «неприемлемым уничтожением, которое произойдет после обмена ядерными ударами, была настолько сильной, что ядерное оружие представляло собой эффективный элемент сдерживания против не только ядерной, но и обычной войны.
Вскоре я начала видеть, что Стратегическая оборонная инициатива не подорвет ядерного сдерживания, а укрепит его. В отличие от президента Рейгана и других членов его администрации, я никогда не верила, что Стратегическая оборонная инициатива может обеспечить стопроцентную защиту, но она позволит достаточному числу американских ракет пережить первый удар советских.
Тема Стратегической оборонной инициативы преобладала в моих беседах с президентом Рейганом и членами его администрации, когда я поехала в Кемп-Дэвид в субботу 22 декабря 1984 года, чтобы проинформировать о моих предварительных разговорах с господином Горбачевым. То был первый раз, когда я услышала, как президент Рейган говорит о Стратегической оборонной инициативе. Он говорил об этом страстно и казался полным идеалистом. Он подчеркнул, что Стратегическая оборонная инициатива будет оборонительной системой и что было не в его намерениях получить для США одностороннее преимущество. Более того, он сказал, что если Стратегическая оборонная инициатива будет иметь успех, он будет готов интернационализировать ее, так чтобы ею могли воспользоваться все страны, и то же он сказал господину Громыко. Он подтвердил свою долгосрочную цель полностью уничтожить ядерное оружие.
От этих наблюдений я разнервничалась. Мне страшно было подумать, что Соединенные Штаты были бы готовы отказаться от так тяжело завоеванного преимущества в области технологии, предоставив ее в распоряжение всего мира.
То, что я услышала, когда мы перешли к обсуждению не столько широкой концепции, сколько реальных возможностей, было успокаивающим. Президент Рейган не притворялся, что они еще не знают, куда могут привести исследования, но подчеркивал, что – кроме своих прежних аргументов в пользу Стратегической оборонной инициативы, – следовать темпу США означало бы оказывать экономическое давление на Советский Союз. Он утверждал, что не существует практического предела тому, докуда могло бы советское правительство довести свой народ на пути к суровой жизни.
