Сегодня прискакали из Якутска священник, заседатель земский врач, ехавшие для освидетельствования трупа некоего старика Аргунова, смотрителя Агданской станции, умершего скоропостижно, почти в один час с женою старухою. Они переменили лошадей и спешили дальше. Я поздравлял их, что эта смертность случилась только в 300 верстах от Якутска, а не где-нибудь в Зашиверске, или на Колыме, куда бы им должно было проехать тысячи две с половиною верст, ибо для местности не делают у нас исключений в исполнении земских установлений, Пустынная ли сибирская тундра, или средина России – порядок один.
5-го. Якут Иван поспешил обнаружить плутовство свое пред самым отправлением нашим; я должен был отобрать у него деньги и нанял Афанасья с одним глазом. Этот случай и заключение нового контракта задержали нас до 3-го часа пополудни на месте.
6-го. Приехали на Амчинскую станцию, на р. Амчу, где есть русский смотритель и следовательно некоторое хозяйство. Вчерашним дождем попортилась болотистая дорога, однакож не в такой степени, чтобы слишком затрудняло езду; мы даже часто по нескольку верст шли пешком, любуясь цветами и тучными травами, покрывавшими поля. О других предметах не спрашивайте: их нет.
На Амчинской станции встретила нас старушка, хозяйка уехавшего в якутские стойбища (они все в стороне от почтовых дорог) смотрителя. Она мучима была сильной лихорадкой, и будучи великой охотницей болтать, с сердцем восклицала: «куда делись мои прекрасные речи!» Она их заменила – и мы не остались в потере – свежим хлебом, мясом и молоком. Как живые доказательства её хозяйственных талантов, скакали по крышам станционных юрт коты, а в огороде зеленела капуста, картофель и огурцы. Хлеб здесь не поспевает, но верстах в 50 отсюда, у Амчинской слободы, русскими: поселенцами крестьянами: обрабатываются пашни с великим нерадением, но большим успехом: сеют ярицу, пшеницу и ячмень; последний родится сам сороковой и отличной доброты. С старанием и опытностью даже около Якутска ячмень и ярица созревают и здесь только не достает хозяина начальника, чтобы приучить якутов к хлебопашеству.
Вечером переправили лошадей чрез глубокую, но узкую реку Амчу, а завтра намерены перенести багаж и переправиться сами на тот берег.
9-е. На пространстве около 80 верст, между pp. Амчою и Алданом, дорога идет чрез топкое болото по мосткам в нынешнем их состоянии затрудняющим езду до опасности; в некоторых местах мы должны были по нескольку верст сряду идти пешком, перескакивая с бревна на другое, а когда непривычная лошадь попадала ногами между двух бревен в бездонную под ними грязь, то должны были помогать друг другу, чтобы не остаться навсегда в этом несчастном положении. Прибавьте к этому неотвязные нападения целых туч комаров, которые и по ночам не давали нам покою; вода везде стоялая, весьма дурного запаху.
С приближением к р. Алдану земля делается несколько гористою, суше, и покрыта лесами и травами; взор отдыхает скользя по округленным группам холмов, обросших березой, ольховником, осиной, и подошвы которой краснеются от спелой земляники. Когда мы выехали из лесу, нам открылся быстрый широкий (2 версты поперег) Алдан, несущий свои воды между зеленеющими рощами и грозною цепью гор: вид прелестный. Станция находится на этом, т. е. левом берегу, а на противулежащем – провиантский магазин и жилище вахтера и умершего Аргунова. Услышав, что на станке днюет конвой ссыльных, идущих на Охотский солоноварный завод, я решился, не смотря насильный ветер и волнение на реке, переправится на тот берег. Лошадей я оставил до завтра здесь, а сами мы с вьюками уселись на паром и кое-как, с напряжением сил, достигли берега. Здесь, в двух огородах росла капуста, салад и морковь; за Якутском огородничество становится редкостью и потому каждый листок этой зелени меня радует, как встреча с старинным знакомым, заблудившимся подобно нам в этой дичи.