Больше никто и никогда его не видел. Даже упоенный славой Рувиль счел поиски жениха делом второстепенным и несрочным. Вознаграждение и карьера были лучшими и единственными его верными и непредаваемыми друзьями.
Униженная чета Де Лакруа, под покровом таинственного молчания, покинула родовое имение незамедлительно после разрешения префекта. Дочь их была сродни привидения – она слабела и таяла на глазах при виде любого человека, кроме няни-сиделки, ее верной и неизменной спутницы.
Глава 4. О, времена.
Жизнь.
Ее течение.
Рождение, юношество, отрочество, взросление, половозрелость, сознательность, старение, кабы молодость да знала…, старость, закат…
Или бессознательное, наблюдение, познание, осознание, созидание, поддержание, удержание, увядание…
Или чистота, познание через испытание, разочарование, прозрение, очищение, просветление, дарение…
Все мы проходим, так или иначе, в большей или меньшей степени, рано или поздно, сполна или умозрительно, весь этот опыт. От его самого непорочного и до края, последнего издыхания, когда душа покидает использованное бренное.
Всё вокруг проходит. И плоть, одеяние, кров, местность, община, ареол, социум, поселение, город…государство и даже далее. В полной мере и без исключения.
Вне зависимости от того, замечаем мы это или нет. Идёт своими чередом.
Архаичная, стоическая, буржуазная вне времени Европа (пусть наша страна будет безлико-обобщенным образом) в эпоху возрождения, смешанного с просвещением, сродни клоаки общества, переполненной продуктами жизнедеятельности настолько, что уже требует очищения всеми внутренним фибрами, местами все еще в процессе пользования, а местами отшелушивая уже отсохшее. Европа – неумытая, заспанная, но уже пробуждающаяся. Европа после бурной и развратной ночи, переполненной эмоций, чувств, приготовлений, процессов, безудержности, извращений, обессиливания, усталости, зари… И уже во всех местах и помыслах. Везде. Не осталось ничего нетронутого, ничего святого.
Святотатство всего и вся…
На улицах, тропинках и мостовых уже щеголяли франты и на выездах встречались фрейлины, придворные и особы королевских кровей, расталкивая и шарахаясь между уже обнищавшими неудачниками и теми, кто только отряхнул солому с себя на первых шагах в свет.
Манишки, шляпки и перчатки покупались без счёта наравне с ростом долгов ростовщикам.
Ещё вечером плативший целое состояние за оброненный платок повеса поутру жадно глотал голодные крошки на квартире сжалившейся пансионерки.
Ночная жеманница и первая маска бала – выносила утром помои за своим покровителем и лобызала его отвратительные чресла, унижаясь пред ним ради мимолетного тщеславия.
Гризетки и засидевшиеся в девах особы дни напролет проводили в приготовлениях к минутному появлению на блуждающей меж спальными и рабочими улочками мнимой дорожке счастья.
О, нравы!
Благочестие и преступление идут бок о бок и поднимают на руки каждого встречного, чтобы, покачав и приспав на руках, бросить через голову оземь.
Век накопления и неустанной гонки за золотым гробом и терновым венцом.
Век планов и разочарований.
Век падения.
Век преступления.
Век, когда античные и будущие науки копили золотой опыт человеческой моральной, психологической и анатомической требухи.
Век роста замысловатых и невероятных цветков…плесени на гниющем теле Европы.
Или.
Или это просто жизнь?
Или в этом все мы??
Неужели в этом суть???
Глава 5. Фиаско.
Делая следующий шаг в жизни, человек, как правило, ожидает получить результат – приближение на один шаг к конечному пункту назначения. Как минимум, исключительно географически. Как максимум – исполнение заветного желания, мечты, достижение цели долгой цепочки замысловатых, тщательно спланированных промежуточных этапов, логическое завершение которых сулит привести к моменту удовлетворения. Очарование эфемерной и манящей идеальной картинкой, служащее двигателем и мотивацией в самых амбициозных и немыслимых начинаниях!..
Зачастую, уступая в мелочах, или ступая на путь необдуманно, цель на выходе, в момент обладания, меняется значительно, как в физическом восприятии, так и в смысловой своей нагрузке.
Разочарование – вот самый частый итог на скользкой дорожке очарованного мечтой.
И хорошо, если ты просто вынужден или можешь начать все сызнова. Если ещё остались силы.
А если это – фиаско? Ты не просто удалился от мечты, ты – потерял ЕЁ, сделал омерзительной, испортил.
Игра стоит свеч только тогда, когда любая итерация победы приемлема, когда ты уверен, что ещё нельзя будет обойти и 'полюбоваться' её обратной стороной.
Еще никогда дорога для четы Де Лакруа не была столь тяжёлой и молчаливой. Подчевая на ложе достатка, они и представить не могли себе вероятность такого опустошения, нищеты моральной. Молодая Клотильда (так звали ещё вчерашнюю невесту) старилась на глазах. Перспектива счастливейшего и уютного семейного гнездышка обернулась физической немощью разбитых основ ещё внутреннего мира. Клотильда потеряла жениха, честь, любовь и ошеломительное приданое, накануне и без родительского ведома переданное своему возлюбленному в качестве гаранта своей предрасположенности, доверия, щедрости и высоты помыслов. Она не могла признаться родным в том, что как единственная и полноправная наследница фамилии в растроганных чувствах подписала долговое обязательство о передаче всего движимого и недвижимого имущества в качестве залога за настоящие и будущие долги жениха, всегда такого молчаливого, задумчивого и бесконечно благородного в ее глазах. Долговое обязательство, выписанное на того, кого прелюдно увели в кандалах при тысяче свидетелей унижения чести доброго имени Де Лакруа. Большая семья еще не ведала, что дорога должна привести их не к источнику исцеления любимой, единственной дочери, а в карман любого самого жадного ростовщика, готового выкупить обязательство, подписанное ею же… И лишь нянечка своим пронзительно-добрым, родным, излучающим уверенность и перспективу неподдельного счастья шепотом успокаивала Клотильду, никому неизвестными словами и поддерживала в ней искру жизни. То была соломинка, за которую держатся невинные души в своей чистой и настоящей Вере…