Джакал. Бессонные ночи

Глава 1

«Мы знаем кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть».

Мексиканская народная мудрость.

Грёбаный Томми! Он снова не успел починить мой Плимут Барракуда семьдесят второго. Руки у него, у Томми, конечно, золотые, а вот с дисциплиной – беда. Арендованный Ауди А6. Каждый раз ведь гноблю себя за расточительство. Что надо бы подсократить расходы… Увы-увы!

Пришло сообщение на Айфон. О, мистер Рагацци объявился. Какое-то важное поручение? Тыкаю на иконку смс: «Круз, есть дело. Ты в городе?». Он никогда не приветствует, как бы демонстрируя, что готов писать длинные послания только равным себе по статусу. И это подбешивает! Я давно не мальчик на побегушках. Набираю: «Добрый вечер, мистер Рагацци, да, в городе. Чем могу помочь?».

А что не: «Чем могу служить?»?! Ответ: «ресторан Гвидо. Жду через двадцать минут».

Черт, могу не успеть! Забиваю «Гвидо» в навигатор. Пробка от Шестой Авеню. Мать твою! Твою ж мать! Ладно, собрался. Метро. Всего-то четыре станции. Выворачиваю руль вправо. Парковка запрещена? Да насрать. Этих штрафов миллион уже скопилось. Одним больше – одним меньше. Глушу движок, накидываю куртку. Черт, ненавижу метро! После таких вот редких поездочек приходится сдавать вещи в химчистку.

Спуск вниз. В нос бьет подвальной гнильцой и чем-то металлическим. Запах шпал и рельс? Ежусь от неприязни.

Хамам, Адриан, хамам. Аромат благовоний и густая шапка из пены, взбитая банщиком Сулейманом, – вот что тебя ждет, брат. Подумаешь, спуск под землю, подумаешь, знакомый запашок. Именно запашок. Не сгущай краски, чувак. Реши вопросы с Рагацци, и тебя ждет вечер кайфа в самом дорогом восточном спа города. Ты будешь блестеть от масла после массажа. Тебе принесут чай Каркадэ и Рахат Лукум. А пока, Адриан, пожуй жвачку.

Мятный вкус «Даббл-минт». Вот, теперь чуток легче. Когда я близок к приступу паники или нахожусь в сомнениях, поговорить с собой – хорошая вещь. Чаще всего помогает. Ну, и плюс, это возможность лишний раз напомнить себе настоящее имя – Адриан. Хотя рабочее погоняло «Круз» за годы работы стало куда привычнее.

Глава 2

«Если вы думаете, что ваш босс глуп, помните: у вас не было бы работы, если бы он был умнее».

Джон Готти – один из боссов мафии Коза Ностра¹.

Набираю в легкие воздух, насыщенный запахом вьетнамского фастфуда и ванили из пекарни. Молодец! Просто герой дня! Тяжелее всего дался спуск на эскалаторе. Я почти не обращал внимания на тот сброд, что находился в вагоне и на платформе. Меня почти не занимал бездомный алкаш, блюющий в переходе.

С этим городом явно что-то не так. Увы, мегаполис держит меня в железных тисках. И вместе с тем балует. Балует тренировками Тай-Бо в самом крутом спортивном клубе Нью-Йорка. Радует ресторанами и забегаловками. Пастрами², турецкая шаурма, украинский борщ, тайские жареные рулеты с креветками и свининой – еда на любой вкус.

Оправляю новенькую куртку Бриони. Осматриваю себя. Мда! Ботинки выглядят так себе. Чертово метро! Благо на входе в «Гвидо» есть автоматическая щетка, которая чистит обувь. Вот за такие мелочи я обожаю этот гребаный город. Что потом? После встречи с Рагацци и посещения хамама? Короткий, но крепкий сон. Именно за эту «роскошь» приходится отваливать кругленькую сумму.

Салон мадам Урсулы. Закрытый клуб для поклонников БДСМ. Ли Фэй – единственная, кто проявила сочувствие, когда Урсула раскидала по работницам мою странную просьбу. У Ли сказочно приятные колени. В отличие от большинства азиаток, что трудятся в сфере этих услуг, она полненькая. Снаружи упругая, обтянутая костюмом из блестящей синтетической кожи, а под ней – мягкая-мягкая… В том смысле что я чудесно высыпаюсь на ее пухлых коленях. Стоны, крики боли из соседних кабин – только они могут убаюкать, заставить мой мозг полностью отключиться.

Так, вот и «Гвидо». Хороший ресторан. Итальянская кухня. Рагацци абы где не ужинает. Автоматическая щетка начищает мои Гуччи. Вот лакей распахивает двери. Киваю в знак признательности. Ого, на ресепшн новенькая хостес. А она ничего. Очень даже ничего. «Стэфани» – имя на золотом бейдже. Провинциалка, сразу видно. Она будет какое-то время привыкать к здешним порядкам.

– Вашу куртку, сэр?

Вздрагиваю. Лакей тянет руки в перчатках к моему плечу.

– Ах, да, пожалуйста, возьмите. – Сам снимаю верхнюю одежду.

У этого старика-лакея, похоже, артроз. Жаль его. С этим городом явно что-то не так, раз такие люди вынуждены работать. Бумажник. Протягиваю старику сто баксов. Что? Небольшое бурое пятнышко на купюре. Как я не заметил? Мда, встреча с Аресом Халакиди прошла весьма насыщенно. Чаевые – хорошая возможность избавиться от банкноты со следами моей работы.

– Благодарю, сэр! – чуть ли не кланяется старик.

К Стэфани-хостес… Делаю несколько шагов. Она заметила меня еще при входе. Кротко улыбнулась и застенчиво опустила глаза. Люблю скромниц. Теперь она, после щедрого жеста в сто баксов, и вовсе налилась краской. Что ж, похоже, сеанс с Ли Фэй придется сместить ближе к утру.

– Добрый вечер, мистер… – не отрывая глаз от тетради со списком гостей, произносит побагровевшая Стэф.

– Добрый, Стэфани, очень добрый. – Кладу руку рядом с ее рукой.

Она машинально делает шаг назад от стойки. Забавно-забавно! Ее этот свеженький светло-розовый маникюр, сделанный в честь выхода на новую работу. Так и хочется сказать: «Милая, сними-ка колготки и туфли. Хочу глянуть, насколько тщательно ты приготовилась. А педикюр-то сделала?»

– Я к Сэму. – Улыбаюсь ей игриво.

«Сэм» – прозвище. Мистер Рагацци никогда не заказывает стол на настоящее имя, из соображений безопасности. Стэфани еле заметно ежится. Похоже, она не такая уж и дурочка. При встрече с «делегацией» Рагацци сразу смекнула, что перед ней особый гость. Хотя, возможно, ее предупредили старшие сотрудники. Впрочем, по Рагацци видно, что он криминальный авторитет. Такие, как он, не умеют скрывать статус. Человек старой формации. Да что уж там, у него на толстой морде всё написано.

– Я вас провожу, мистер… – вопросительно тянет Стэф, так и не сумевшая справиться с нахлынувшим румянцем.

Девочка – прелесть. Ей со мной точно понравится.

– Мистер Круз. Не утруждайся, Стэфани, я знаю дорогу. – Склонившись над стойкой, перехожу на шепот: – Заеду за тобой после смены. И не вздумай переодеваться, слышишь? Ты просто чума в этой униформе.

Девчонка открывает рот от изумления и хлопает ресницами.

– Но я не… – пищит еле слышно.

Мои губы совсем близко, у ее милого ушка с какой-то дешёвенькой сережкой.

– Не бойся, ладно? Сегодня командовать будешь ты. Но сейчас мне пора.

Не глядя на ее реакцию, я миную стойку. Такие возбуждающие моменты всегда случаются не вовремя, черт, отвлекают от рабочего настроя. Так, проехали со Стэфани…

Ага, основной зал. Звон бокалов и столовых приборов. Народу – тьма. Пахнет дрожжевым тестом, базиликом и пепперони. Сейчас бы выпить здесь чего-нибудь погорячее… Увы, мне в вип-зал. Там куда тише, пафоснее, официальнее, что ли.

Двухстворчатая дверь с табличкой «ВИП». А вот и сам Рагацци. Хм, странно! За столом женщины, дети, какие-то итальянские родственники. Сегодня из охраны лишь придурок Серджио и его закадычный приятель-переросток Винс.

Боже мой, Лира! Она тоже здесь. Какого ж… хрена!

Не смей на нее пялиться, Адриан, слышишь? Она выжжет твое нутро, брат, одним коротким колким взглядом.

– О, Круз, проходи, парень, что застыл?! – с довольно добродушной улыбкой произносит Рагацци, кивнув в сторону пустого стула рядом.

Рагацци с упоением поедает жареного гуся. Остальные делают вид, что меня не замечают. Лишь Серджио и Винс коротко кивнули, когда я заходил. Да уж, на той неделе мы отлично гульнули в клубе. Море алкоголя и красивые девки. Они, эти два амбала, хоть и туповаты, но зато высокие, подкачанные. Бабы любят с такими поразвлекаться. Впрочем, так же, как и со мной…

– Поешь что-нибудь? – указывает жирным от гусиного сала пальцем в сторону изобильного стола Рагацци.

Из его рта любое предложение звучит скорее как приказ. Он считает, что разделить трапезу с «высоким начальством», да еще и в присутствии родни, должно быть высокой честью. Услужливый официант из старожилов заведения подскакивает ко мне. Огромный пузатый бокал. Филигранно выверенная струйка вина, льющаяся из глиняного кувшина. Рагацци что-то говорит на родном языке официанту. Тот кивает и кладет на мою тарелку какой-то сыр.

– Касу Марцу. Только сегодня самолетом из Сардинии, – облизнув жирные губы, произносит Рагацци.

– Спасибо. – Киваю, отхлебнув вина.

– Поешь-поешь, дела позже. Что-то ты стал какой-то худой. В твоей работе это может сыграть дурную шутку.

– Я исправно тренируюсь, мистер Рагацци, просто костюм так сидит. Иллюзия худобы.

– Сеньор, – приподняв бровь, монотонно произносит босс.

– Что? – спрашиваю.

– Сеньор Рагацци.

– Ах да, простите, – произношу как можно мягче, хотя внутри всё клокочет от презрения к его высокомерной роже и замечаниям.

– Ладно, я не в обиде, парень, – улыбается уголками жирных губ Рагацци.

Босс наконец приводит лицо и руки в порядок при помощи хлопковой белоснежной салфетки.

– Не пойму я вас, молодежь. Ох, не пойму! Мода эта ваша, да и манер никаких… Эй, Лира, – он переходит на итальянский.

Она капризно надувает губы, закатывает глаза и нехотя что-то отвечает.

Лира! Мелкая семнадцатилетняя стерва. Какая же красивая, черт меня подери! Возбуждение и злость – вот что я испытываю каждый раз, когда вижу ее. Так и сейчас, когда она говорит с отцом. Боже, как бы я хотел выдрать ее, эту высокомерную сучку!

Первый раз я увидел ее, когда только входил в курс дела. Лире, кажется, было лет пятнадцать. Да, точно. Вот время-то бежит… Тогда я работал больше на побегушках. Ну там, отвезти подарки какой-нибудь шишки из клана на хату. Передать документы. Закупиться у нормальных барыг наркотой к вечеринке в клубе. Выбрать на свой вкус и заказать шлюх. Фу, черт, противно вспоминать, унизительно!

Частная школа в богатом районе. Школьники и школьницы ждали водителей у дороги, чтобы те забрали их и отвезли домой. Мне выслали в мессенджере фотку, чтобы я не перепутал ее с какой-нибудь другой девчонкой. Перепутать ее было невозможно! Светло-персиковая кожа, длинные черные волосы, забранные под ободок, миндалевидные зелено-карие глаза, маленький аккуратный носик и пухлые губы. «Ни унции косметики, а такая конфетка!» – подумал я, сглотнув. Стройные ноги, узкая талия, небольшая, но топорщащаяся грудь. Я – двадцатилетний дурак, первый раз сидел за рулем Мазератти и пускал на нее слюни.

Поговаривают, ее назвали в честь денег, ходивших в Италии до евро. Якобы сеньор-патриот Рагацци так опечалился тому, что эти бабки вышли из оборота, что назвал младшую из дочерей Лирой.

Эта сучка открыла заднюю дверь Мазератти и, не сказав ни слова, небрежно бросила рюкзак на сиденье. Плюхнулась сама и тут же уткнулась в телефон, быстро что-то набирая, параллельно засунув наушники в уши. Я смотрел, как она нажевывает жвачку, поглощенная перепиской.

– Уснул, что ли?! – вдруг выдала она, заметив мой взгляд. – Чего стоим? Поехали-поехали. Велоче³!

«Боже, какая наглая надменная стерва!» – подумал я, заведя движок. Само собой, при выходе из машины она даже не глянула в мою сторону. Лира окончательно залипла в телефоне. Однако хлопнула дверью она весьма вызывающе, типа, проваливай отсюда, раб.

Позже я встречал ее изредка. Когда старшие подручные «сеньора» Рагацци были в запаре. Ей шестнадцать. Лира окончательно оформилась как женщина, начала краситься. Бордовые губы, распущенные волосы, маникюр в цвет помады и туфли на каблуке повыше. Желание взять ее, взять по-звериному жестко, никуда не пропало. Она стремительно наливалась соком. Терпким, почти забродившим в вино лучшего в мире сорта. Я вынужден был слушать, как она треплется по громкой связи с подружками из школы. «Что? Он так и сказал, что после вечеринки поедете к нему? Жесть! Надеюсь, ты его послала?» «Да, мистер Гаррисон хорош. Секси. Такому и дать можно».

Мелкая сучка выделывалась. Чувствовал это, знал. Традиционная семья. И папаша, который позволял младшенькой почти всё. Всё, кроме секса с парнями. В городе, пожалуй, все были в курсе, что Лира – суженая какого-то козла из Сардинии. Крупные бизнес-интересы, сводничество. Ее главная в жизни обязанность – прийти к алтарю нетронутой. В восемнадцать. Никто! Никто из парней в той частной школе и помыслить не мог попортить ее. Трахнуться и тут же лишиться жизни? Мда, походу, даже во времена Ромео и Джульетты не было таких жестких правил. Ведь они, эти двое, как я помню, переспали, не особо-то переживая за последствия.

Лира, при случае, эксплуатировала меня сверх меры. То заставляла часами сидеть в дорогих магазинах, пока примеряла дизайнерские шмотки, то требовала привезти ей с другого конца города китайскую лапшу. Она запросто могла встретить меня в дверях своей шикарной квартиры в футболке и одних трусах. Эта стерва имела привычку сидеть в машине, положив ноги на подголовник переднего пассажирского кресла. Я бросал короткие взгляды на ее голени, щиколотки, ляжки. И задранную школьную юбку. Ее промежность всегда была вне зоны видимости. Я гадал: какого цвета, фасона на ней трусики и зачем, ну какого хрена она всё это делает? Она со всеми такая? Всех провоцирует?

– Эй, Круз! – кто-то хлопнул меня по плечу.

Это ее папаша-Рагацци. Он закончил семейную болтовню на малознакомом мне языке.

– Вот и Лира считает, что я просто отстал от жизни, да, дочка?

– Си, папа! – отмахивается она, коротко и как-то зло глянув на меня.

Не смотри на нее Адриан, не надо, чувак! Она провоцирует. Опять.

– Так как тебе Касу Марцу, парень?

– Э-э-м, вкусно, спасибо, сеньор, – отвечаю, нехотя положив в рот кусок.

Рагацци смеется? С чего вдруг? Нечасто увидишь его таким расположенным к «рабам».

– А ты знаешь, что данный сорт сыра созревает при помощи…

– Червей. Вермэ (ит.), – заканчивает за ним Лира, откинув волосы за плечи.

– Да, дочка, на ценителя продукт, – добавляет папаша, щелкнув пальцами. – Перфеттаменте⁴!

Семейство хохочет. Они считают, что такой развод очень оригинален.

Мрачно, Адриан? Тебе хочется видеть их всех в гробах, верно, брат? Хочется понаблюдать, как их плоть пожирают копошащиеся опарыши. Ты ведь такое испробовал в жизни на вкус, что им и не снилось. Но этим зажравшимся надменным ублюдкам это невдомек. Плевать! Хамам, затем секс со Стэфани-с-ресепшн, чувак.

– Круз, надо перекинуться словом. – Грузный Рагацци с усилием поднимается.

Наконец-то! Не видеть ни его, ни сучку Лиру. Поскорее узнать детали нового поручения и смыться.

Мы следуем в комнату для курения сигар. Никого. Мы одни.

– В общем, парень, надеюсь, я не зря ставлю на тебя вот уже несколько лет.

– Да, сэр, то есть сеньор.

– Короче, надо наказать одного… – запинается Рагацци, сглотнув. – Парень слишком много на себя берет. Он из наших, точнее, из моих.

Я привык, что для клана я чужак. Ну, окей, спасибо, что ткнул этим в очередной раз.

– Маттео зарывается. Он часто и много кладет на карман, много болтает о делах по кабакам. Но объяснить ему должен именно ты. Ты не из наших. Он должен понять, что никто из Семьи о него мараться не хочет. Надеюсь, без обид, Круз, ты ведь получаешь достаточное вознаграждение за работу?

– Да, сеньор. Я понял. Когда? – интересуюсь, стараясь думать лишь о предстоящем деле, а не о прочей херне, которая сопровождает речь Рагацци.

– Завтра он будет дома один. Так что можешь наведаться.

– Без проблем. Хоть и довольно, м-м-м, нестандартное задание, – как можно деликатнее говорю.

Рагацци одаривает меня суровым, строгим взглядом.

– Парень, делай что говорят. Инструкции получишь позже.

– Но, – протягиваю в сомнениях. – Мне действовать по протоколу?

Рагацци сдвигает брови. Он что, сомневается?

– Исключений быть не должно, даже для родственников. Ах, да, – лезет во внутренний карман пошлого темно-фиолетового пиджака. – Вот.

Так-так, это авиабилет, рейс Нью-Йорк – Рим. Ясно, Маттео – родственничек жены Рагацци – будет отправлен в ссылку, отлучен от дел Семьи.

– Можешь идти, парень, – кивает в сторону выхода босс.

– Хорошего вечера, – выдавливаю через подступивший приступ злобы за его этот приказной, надменный жест.

Да уж, Адриан, его это гребаное высокомерие, снобизм. Ненавидишь его? Правильно, по заслугам.

Глава 3

«Тот, кто работает, ест. А тот, кто не работает, – ест, пьет и спит».

Итальянская поговорка.

Невероятная нега. Ли Фэй пахнет клубничным интимным гелем-смазкой. Она поглаживает меня по голове и легонько покачивается. Я ее об этом не просил, но пусть. Возможно, в ней сейчас работает материнский инстинкт.

Слышатся звуки ударов плетью. Вот и приглушенный вопль какого-то мужика донесся из-за стены. У него во рту кляп? Раздается строгий звучный голос работницы заведения. Слов не разобрать, но, скорее всего, она клянет его за плохое поведение, или типа того. Это игры, в которых я не разбираюсь и не хочу разбираться.

Зевок находит на меня. И – провал в глубины подсознания…

Лира, сука! Вот кого-кого, а ее не мешало бы разок как следует выпороть. Ремнем. Нет, лучше какой-нибудь хворостиной. Чтобы она, эта гребаная небожительница, прочувствовала, что такое наказание по-деревенски…

Я прикрываю глаза. Сельский штукатуренный дом. Перекати-поле, гонимые жарким сухим ветром по песчаным равнинам. Голубое безоблачное небо…

Лира на старой, деревянной кровати в том доме. Куча расшитых вручную подушек, скомканные простыни, покачивающиеся кружевные занавески на окнах. Проникшие в дом песчинки щекочут мои ступни. Лира лежит в белом сарафане. Ее ноги раздвинуты. Она трогает себя, запрокинув голову и зажмурившись. Сельский желтоватый загар, меж пальцев ее божественных ножек тоже прилипли песчинки. Нет, я не смог бы выпороть ее хворостиной. Я бы её…

Так, Адриан, тебя понесло, чувак! Перестань уже фантазировать на ее счет.

– Ли Фэй, – говорю, потягиваясь.

– Что, Круз, милый?

– Продлим еще на часок? Что-то никак не вырублюсь.

– Не могу, милый, никак. Клиенты.

Блин, надо разобраться с этим Маттео, а я не в форме. Твою ж мать!

– Жаль! – выдыхаю в легкой досаде.

– Но у нас еще час, милый. Чем займемся?

Какая же Ли приятная, боже, да, Адриан? Даже не верится, что она наказывает мужиков.

– Давай поболтаем, что ли. М-м-м, у тебя есть мужчина, Ли?

– Нам запрещено обсуждать личные темы, ты же знаешь, милый, – щебечет пташкой.

– Да ладно, я, считай, и не клиент вовсе. Ну хоть намекни.

– Не могу, но, милый, если хочешь, можешь рассказать о себе.

– Моя работа чем-то напоминает твою… – начинаю вещать с саркастической ноткой в голосе.

– Не-не-не, не хочу знать, – мотает головой моя азиатская птичка. – Лучше поведай: каких женщин ты предпочитаешь?

Присвистываю.

– Ну и вопрос, блин! Хорошо, ладно, Ли. До прихода к тебе я думал переспать с одной телочкой. Ее звали Стэфани.

– «Телочка», – с насмешкой тянет Ли. – Ясно, милый, подозревала, что ты… – осекается.

– Кто я?

– Не однолюб, в общем.

Смешно.

– Какая же ты дипломатичная, Ли, обожаю тебя! – легонько тереблю ее за пухлую ляжку.

Она хихикает, морща приплюснутый носик с широкими ноздрями.

– Ну-да, точно не однолюб. Иначе говоря, я по жизни времени зря не теряю.

– И что же Стэфани? – с явным интересом к моей личной жизни продолжает выспрашивать Ли.

– А-а-а, – отмахиваюсь. – Ничего. Она так себе.

– В плане? Она некрасивая? Тогда зачем пригласил? – в удивлении приподнимает тонкие черные брови.

– Не-не, она ничего, но, понимаешь, как бы, блин, объяснить… ну, короче, я заехал за ней после хамама. Довольный, расслабленный. В том спа массажист намазал меня какими-то приторно-сладкими маслами. В общем, заявился я к Стэфани такой весь напомаженный и в классном прикиде. А она была в униформе. Я, знаешь ли, люблю баб в униформах. Это возбуждает. Неважно… Короче, есть у меня такой прием, Ли. Когда иду с бабой на свидание, то предлагаю ей самой выбрать место.

– Интересно, – с любопытством вставляет она.

– Ага, и не говори. О чем я? Ах, да, ну, и обычно бабы выбирают дорогой ресторан или какое-нибудь модное кафе. Иногда бывают типа порядочные, или типа скромняжки. Они просят отвезти в более бюджетные места. Попадаются и те, кто любит повыделываться. И мы идем в картинную галерею или в театр.

– Почему же обязательно «выделываются»? Может, они умные, образованные? – замечает Ли.

– Хрен знает, но мне так не кажется. Да это и неважно: умная, глупая. Главное, изюминка в телке, понимаешь?

– И куда тебя, милый, потянула Стэфани?

– Догадаешься? – хмыкаю с ехидной гримасой.

– М-м-м, в кафе среднего ценового сегмента? – словно опытный маркетолог выдает она.

Слушай, Адриан, эта Ли Фэй просто жжет сегодня! Женился бы ты на ней, что ли, брат?

– Именно так, Ли. В простенькое кафе. Она заказала салат с тунцом и очень стеснялась есть при мне. Предложил ей выпить – отказалась. В общем, расхотел я с ней спать. Тухляк один. Представил, как веду ее в свою квартиру. Я немного пьян, она – трезва как стекло. Мы болтаем ни о чем, затем мои комплименты, и всё такое. Постепенно начинаю поднапирать. И что в итоге?

– У вас интим?

– Ага, я весь лоснящийся, в чертовом масле, такой самец-стриптизер, а она…

Прыскаю со смеху.

– Ну-у-у? Не томи, милый, – в ожидании кульминации истории, хихикает Ли.

Делаю многозначительную паузу, силясь не разоржаться, испортив тем самым интригу.

– Постель в моей хате. А эта, точнее, на этой Стэфани новые трусы, которые прикупила в перерыве в соседнем от ее ресторана торговом центре.

– Бля, ну жесть! – хватается за живот Ли. – Вот фантазии у тебя, Круз.

– Это не фантазии, я серьезно. Уверен на сто процентов, что именно так Стэфани и сделала. Купила белье, потому что на ней было не очень, не сексуальное. Или же ей так в панике казалось. Так вот, Ли, сидел я в том кафе и думал: «Какая скука! Какая пресная предсказуемая баба, боже!» – понимаешь?

– Мда, милый, ты оригинален. – Легонько проводит по моему плечу Ли, будто смахивая пылинки. – А в какое самое необычное место тебя приводила девушка?

– Ну, был один случай с девкой по имени Хлоэ. Она оказалась такой, с огоньком. Нагловатой, что ли. Этим, наверное, и привлекла. Потащила она меня в секс-шоп. Со знанием дела набрала всяких штук. Я подохренел, когда на кассе эта Хлоэ кивнула в сторону кармана моей куртки, типа, плати, Круз.

– И? Ты ж не жмот, милый, – прерывает, увлеченная моим трёпом, Ли. – Я-то точно знаю, что ты не скряга какой-нибудь.

– Что есть, то есть. – Довольно скалюсь моей азиатской птичке. – Не жмот. Но, понимаешь, Ли, появилось гнусное ощущение, что меня ей изначально недостаточно, хотя мы еще и не спали даже. Типа как она заранее знает, что останется неудовлетворенной, поэтому нужны дополнительные приблуды. И я, будучи чмом с низкой потенцией, ее эти хотелки должен оплатить.

– Может, она просто желала показать, что смелая, с фантазией? Не думал об этом? – подмечает Ли, опять стремящаяся принять сторону всех тех телок, которых я когда-то окучивал.

– Хрен знает, что у нее было на уме, Ли. – С совершеннейшим безразличием, пожимаю плечами. – Возможно, она просто решила вытянуть из меня бабки, да еще и оставить себе все те штуки, чтобы пользоваться ими уже с другими хахалями.

– Да ты традиционалист, милый, собственник, – подкалывает она.

– Боже, я все-таки женюсь на тебе, Ли! – театрально целую ее руку.

– Ну, хватит, милый, боже, – с жеманством щебечет Ли, которой явно нравятся мои, типа как, галантные ухаживания.

– Прикинь, Ли, а один раз девушка повела меня в магазин игрушек… – возвращаюсь к своим душещипательным похождениям.

– У-и-и! – взвизгивает Ли. – Она что, сумасшедшая? Любительница кукол и мини-домиков?

– Да, я тоже сначала так подумал. Даже чуток испугался. Она пошла в отдел игрушек для мальчиков.

– Жесть! – восклицает обескураженная Ли.

– Она выбрала здоровенного пластикового Халка. И набор одноразовой посуды. – Несильно шлепаю себя по лбу, цокнув языком. – Ну, думал, приехали! Она организует, типа, пикник и заставит играть с ней в супергероев. – Снова делаю паузу. – Всё оказалось куда прозаичнее, Ли. Ей понадобилось купить подарок для племянника.

– Пф-ф-ф, – разочарованно фыркает Ли.

– Да-да, а затем мы пошли, по ее выбору, в дорогущий французский ресторан, где я оставил кучу бабла. И это помимо того, что потратился на того чертового Халка.