Когда большая часть пути была всё же позади, сверху раздался громкий вопль боли.
– Ай! Мамочки!
Кричал не кто иной, как Прыг. Сим только сейчас понял, что не слышал, как бельчонок спускается вслед за ним. Похоже, Прыг так увлёкся поеданием мёда, что забыл обо всём. До тех пор, пока пчёлы не заметили незваного гостя. Зато сейчас шум и цокот беличьих лапок приближались с умопомрачительной скоростью.
– Скорее, Скок, – крикнул Сим.
– Помогите! – с оглушительным воем сверху в бурундучка врезался липкий от мёда бельчонок. А мгновением позже все остальные звуки утонули в жужжании.
Три грызуна вылетели из старого дерева со скоростью выпущенных из пушки ядер. Следом за ними летело гудящее тёмное облако – пчёлы. Целое полчище этих свирепых (если их потревожить) насекомых преследовало Сима и его друзей.
Прыгая, спотыкаясь и кувыркаясь, бурундучок и бельчата помчались к Реке так быстро, как только могли. Но всё же это было недостаточно быстро, чтобы уйти от погони. То один, то другой зверёк подпрыгивали и вскрикивали, когда пчёлы их догоняли и жалили.
Когда Сим и бельчата, запыхавшиеся и искусанные, добрались до воды, все трое походили на сказочных чудовищ. Пока они добывали воск (а заодно лакомились), то все перепачкались. От мёда они сделались липкими. Во время бегства от разъярённых хозяев улья к шкуркам прилипли опавшие листья, веточки и прочий мусор (нужно сказать, что подобная «броня» спасла грызунов от ещё большего количества укусов).
– Скорее в воду! – крикнул Скок, и Сим с Прыгом нырнули в тёмную прохладу.
Пчёлы, пару раз облетев берег, повернули к своему улью, а бурундучок и бельчата ещё долго сидели в Реке, позволяя воде охладить зудящие укусы.
Каким-то чудом Сим и Скок умудрились сохранить добытый с таким трудом воск. К сожалению, Прыг совсем потерял голову, когда попробовал мёд. Он так и не отгрыз свой кусок сот, а когда его заметили пчёлы – стало слишком поздно.
Оставалось надеяться, что воска, который спасли Сим и Скок будет достаточно. Как следует вымывшись, друзья отправились домой, чтобы хоть немного отдохнуть перед решающим днём.
Глава 9. Снова в путь
Наутро господин Ондатр придирчиво осмотрел куски сот, что бурундучок и бельчата принесли к месту строительства.
– Уверены, что больше не сможете достать? – шевеля усами спросил он.
Сим, Прыг и Скок тут же замотали головами (энергичней остальных – Прыг, он был и самым покусанным из всей троицы).
– Что ж, – вздохнул Ондатр, – придётся работать с тем, что есть.
Господин Ондатр разделил соты на маленькие кусочки. Затем попросил бельчат найти ему коробку. Коробку найти не удалось, но Прыг и Скок притащили бумажный стаканчик. Положив кусочки сот в стаканчик, Ондатр оставил их греться на жарком летнем солнце.
Потом он куда-то уплыл, а вернулся, таща в зубах кусок фольги. Сим видел такую штуку, пока жил в пещере Ма-мы и Па-пы. Ма-ма иногда накрывала ею еду, когда готовила.
– Так. Помоги-ка. – Господин Ондатр обернул фольгой внутреннюю часть бумажного стаканчика, снова положил в него чуть размякшие кусочки воска и выставил всю конструкцию на солнце. – Теперь ждём.
– Чего? – спросил Сим.
– Сам скоро увидишь, – усмехнулся Ондатр.
Поначалу ничего не происходило. Но затем воск начал плавиться так же, как лёд, занесённый в тёплое дупло.
– Ух ты! – Сим, и бельчата удивлённо смотрели на происходящее чудо.
– Теперь скорее! – скомандовал господин Ондатр.
По его указанию грызуны перевернули плот и Ондатр принялся намазывать его днище жидким воском. Для этого он собрал пучок сухих травинок. Макал их в густую жидкость, а затем аккуратно, равномерными движениями наносил воск на дно плота.
– Хорошо бы, конечно, провощить с обеих сторон, но больше ничего не осталось, – сказал господин Ондатр, выскребая остатки воска со дна стаканчика. – Но ничего. Наш плот и так получился на славу.
Плот действительно был хорош.
Ровные брёвнышки прилегали так плотно, что между ними не всунуть и беличий ус; на палубе соорудили навес (на случай непогоды); стаканчик, в котором плавили воск, приладили на корму (туда предполагалось складывать провиант). А на высокой мачте, опутанной жёлтыми бечёвками, висел сложенный парус.
Все вместе: Ондатр, Сим и бельчата – стащили плот на воду. Судёнышко уверенно закачалось на волнах, удерживаемое верёвкой, которую главный корабельщик завязал «морским узлом» вокруг древесного корня.
– Теперь смотри сюда, салага. – Вдоволь налюбовавшись своим творением, господин Ондатр повернулся к Симу. – Вот эта верёвка раскрывает парус. – Он отвязал узел, и парус гордо затрепыхался на лёгком послеполуденном ветерке. – Закрепить не забудь!
– Тянешь за эту, – Ондатр указал на соседнюю, – парус убирается, вот так. – Парус снова свернулся в рулон. – Всё понял?
Сим неуверенно кивнул.
– Ну, а это – руль. – Господин Ондатр указал на рычажок в задней части плота. – Старайся оплывать водовороты и камни.
Сим осторожно подвигал рычажком.
– Ну, бывай, – с этими словами Ондатр нырнул в воду. Через мгновение о нём напоминали лишь расходящиеся во все стороны круги.
– Видимо, он не из тех, кто любит долгие прощания, – сказал Скок.
***
Сим как мог оттягивал день отъезда.
Он искал любой предлог, чтобы подольше побыть со своими друзьями – тренировался управляться со снастями, складывать и разбирать парус, управляться с рулёжкой – но понимал, что дальше тянуть нельзя. Нужно отплывать сейчас, пока погода стоит хорошая. Путь предстоит неблизкий, а дожди сделают его стократ длиннее.
Итак, всё произошло одним ясным летним утром, когда Река уже была не столь широкой, как в конце весны, но всё ещё бурной и полноводной. Горячее солнце пока не показалось над деревьями – лишь мазнуло золотом по самым макушкам, а всё уже было готово к отплытию. Плот и снасти проверены, запас орехов и желудей аккуратно сложен в стаканчик на корме.
Соловей залился весёлой и беззаботной песней, видимо, придуманной им за ночь. Но нашим друзьям было не до смеха. В их глазах застыли слёзы, и чем ближе был момент расставания, тем горше становились взоры.
Сердце Сима разрывалось от тоски. Расставание ещё не наступило, но он уже чувствовал всю его безмерную печаль. Его друзья, вот они, рядом… но не успеет Соловей закончить свою песню, как он, Сим, отправится в дальнее плавание, а Прыг и Скок останутся здесь, в удаляющемся с каждым всплеском воды Лесу, превращаясь в воспоминания.