34. 427 КИЛОМЕТРОВ ПО ЛЕЗВИЯМ СВОБОДЫ
Сотня километров позади. Маркусу приходилось ехать окольными путями, минуя оживлённые участки. Он предпочёл ехать по старым просёлочным дорогам, проложенным племенами отшельников. Здесь не было ни души. На таких дорогах максимально можно было развить скорость не выше 80 км/ч.
Увы, но в определённый момент просёлочная дорога выводила на автомагистраль и никакой альтернативы в маршруте не просматривалось. Маркус остановился, чтобы налепить на левую щёку родинку, положить пластиковую вставку под верхнюю губу для корректировки формы лица и надеть очки. Он мельком посмотрел в зеркало и продолжил путь.
Через двадцать два километра запас имеющейся электроэнергии был исчерпан и пришлось временно перейти на один из двух водородных баллонов.
Постепенно стала выстраиваться небольшая пробка. На подходе располагался таможенный пост. Ожидая своей очереди, Маркус нажал на сенсорную панель и задал параметры прозрачности стёкол на 60%. Спустя несколько секунд оконные стёкла в Мерседесе покрылись слоем тонировки. Теперь фигура Маркуса в машине была менее примечательна.
Когда до таможенного пункта осталось две машины, Маркус отключил тонировку.
На подъезде к границе с Францией глаза едва ли удерживались на капоте автомобиля.
– Добрый день, мсье – любезно произнёс сотрудник таможенного контроля. – Лейтенант Бегбедер. Таможенная служба Франции. Будьте добры ваши документы.
Поздоровавшись с таможенным служащим, Маркус протянул бумажный паспорт гражданина страны-члена ЕС. Взяв в руки паспорт, таможенник исказил лицо гримасой удивления.
– Прошу прощения, мсье Готье – произнёс таможенник, читая в паспорте. – А электронной версии у вас нет? – спросил он, жестикулируя рукой, в которой держал переносной сканер подкожных чипов.
– Прошу меня извинить, лейтенант. Но врачам пришлось изъять все чипы из-за операции – говорил Маркус, демонстрируя перебинтованное запястье – и теперь я временно без чипа. Даже приходится карточку таскать, чтобы иметь при себе деньги. Не говоря уже про ручное управление. А резать ещё и вторую руку тоже не хочется.
Протянув некоторое время, таможенник произнёс:
– Ожидайте.
Таможенник отошёл вместе с паспортом.
От нетерпения Маркус постукивал указательным пальцем по рулю. Он слегка поднял громкость. По радио говорили о волне массовых акций на одной из центральных улиц Брюсселя. Митингующие выступали в поддержку «Партии свободы».
Вскоре из пункта досмотра вышел другой таможенник внушительного телосложения в звании капитана. Листая страницы паспорта на имя Корентена Готье, он подошёл к окну у водительского сидения и представился, после чего спросил вежливым тоном:
– С какой целью направляетесь во Францию?
– Отдых, если это можно так назвать.
– Поясните – всё в той же тактичной манере продолжал говорить таможенник.
– Еду к друзьям.
– А время, проведённое с друзьями, для вас не отдых?
– Ну… – вздохнул Маркус – это зависит от того, сколько будет выпивки. Тяжело назвать отдыхом то время, от которого на утро в памяти ничего не остаётся.
– Правильное отношение – с улыбкой произнёс таможенник, постукивая обложкой раскрытого паспорта по ладони. – Пройдёмте.
На лице Маркуса выскочило недоумение.
– Что-то не так, мсье?
– Стандартная процедура – ответил капитан. – Прошу. Это не займёт много времени.
– Слушай, а неплохая модель – с долей любопытства говорил Фрэнк де Врей, сидя в своём седане с нидерландскими номерами, рассматривая название модели под задней левой фарой впередистоящего автомобиля.
– Давненько я не видел такую – ответил сидевший рядом Филип Куман. – Ценник на неё в таком кузове порядочный.
– Да. Но она своих денег стоит. Я как-то сидел за рулём. Третье поколение аналоговых двигателей. Разгоняется почти как на бензине. Говорят, что это вообще одна из самых мощных моделей среди электромобилей.
– Её вроде как перестали выпускать лет двадцать назад. С тех пор поменяли три кузова.
– А по мне вот этот стиль оригинальнее, чем современное фуфло.
Филип огляделся в сторону пункта досмотра и произнёс:
– А давай глянем. Как раз пока хозяин там с таможенниками возится.
– А давай – поддержал Фрэнк.
Оба друга вышли из салона и направились к чёрному «мерседесу».
Бросив взгляд через окно у водительского сидения, Фрэнк произнёс:
– А салон, кажется, вообще не поменялся. Да и просторнее нынешних.
– Эх – протянул Филип, стоя по другую сторону от кузова. – Оказаться бы за рулём такой.
Фрэнку послышались шаги за спиной. Он огляделся. Мимо него прошёл хозяин «мерседеса». Правая щека у него была вся в крови. Он как ни в чём не бывало открыл дверь и сел за руль. Через секунду раздался мощный рёв двигателя, который не способен издавать электромобиль. Мерседес рванул прочь по автостраде.
Туристы из Амстердама поспешили в пункт досмотра. Внутри они обнаружили двух таможенников. Оба лежали на полу без сознания, имея по несколько свежих открытых ран и гематом на лицах, а присмотревшись чуть лучше, туристы заметили торчащие из тел дротики.
Перейдя на автопилот, двигаясь уже по французской части шоссе, Маркус достал пластиковый пистолет и положил на пассажирское сидение. Затем он подтянулся и посмотрел в зеркало, чтобы оценить лицо.
При первом же повороте Маркус свернул с дороги. Он остановил «мерседес» в чаще леса. Достав из багажника аптечку, он обработал рану, после чего хотел заклеить её пластырем, но кровь перестала течь. Затем настал черёд менять номерные знаки. Перед тем как вернуться на шоссе, Маркус снял очки, разбинтовал руку, избавился от накладной родинки и вставки во рту, а вместо этого вложил новую вставку под нижнюю губу, чтобы она выпирала чуть наружу, наложил контактные линзы с желтоватым цветом для радужной оболочки, надел кепку, сменил толстовку и придержал две минуты на шее наклейку, в результате чего получилась моментальная татуировка на пару дней в виде зеленоватого изображения Эрнесто Че Гевары.
Ближе к вечеру чёрный «мерседес F438» с незарегистрированными номерами въехал на многоуровневую парковку вокзала «Лилль-Фландрия». Маркус купил билет на скорый поезд до Парижа на имя Фенимора Кастана. Оказавшись в поезде, Маркус начал переходить из вагона в вагон, пока не подыскал наиболее свободный. На левом плече свисала сумка достаточно просторная, чтобы в неё уместились два пистолета, шесть заряженных магазинов, нож и кое-что по мелочи. Чтобы пронести столь ценный багаж, Маркусу пришлось подбросить сумку в общую кучу груды комплектующих, которые отвозили для ремонта одного из терминалов, а затем следить за карой до конечного пункта, чтобы забрать свою собственность. Сумку Маркус поставил на полку, после чего присел на противоположной стороне, сделав несколько шагов назад.
Действие амфетамина продолжалось. Ни боли, ни голода, ни сонливости. До следующего приёма можно потянуть ещё три-четыре часа.
В начале вагона из туалета вышла девушка. Возвращаясь на место, она окинула взглядом семь единственных помимо неё пассажиров, которые заполняли целый вагон. Одним из пассажиров оказалась её подруга, сидевшая рядом. Они о чём-то обмолвились. Подруга оглянулась, чтобы мельком посмотреть на Маркуса меж спинок сидений. Но этого оказалось недостаточно, чтобы остаться незаметной. Бросив что-то в ответ, она провела пальцем вдоль виска, как раз в том месте, на котором просматривался след у Маркуса. Ещё внимание девушек привлекла татуировка Че Гевары.
Вскоре в вагон вошёл контролёр. Он попросил пассажиров предъявить билеты и запястья для сканирования паспортов. Когда очередь дошла до Маркуса, он предъявил бумажный паспорт. Контролёр начал вручную вносить идентификационные данные в прибор для сканирования, после чего вернул паспорт с билетом Маркусу и отправился дальше.
В момент, когда Маркус возвращал паспорт во внутренний карман, девушки в очередной раз посмотрели на него удивлёнными глазами. Теперь бумажные документы действительно были большой редкостью. В основном их получали на случай, если произойдёт сбой в чипе. Но 99% людей спустя пару лет уже понятия не имели, где хранится бумажная копия их паспорта.
Девушки несколько раз поочерёдно смотрели то куда-то на сенсорную панель на коленях, то на лицо Маркуса. Спустя полминуты две подруги встали и с озадаченным видом перешли в соседний вагон. Дождавшись, когда их силуэты исчезнут из виду и визуальный контакт будет прерван, Маркус взял сумку и отправился в обратном направлении.
Вскоре поезд совершил запланированную остановку на станции Ланса. Не торопясь, Маркус вышел из последнего вагона вместе со всеми. Он закинул сумку через плечо и, одев солнцезащитные очки, неторопливой походкой отправился в направлении локомотива, пристально осматриваясь вокруг себя. Теперь, после проведённых в туалете пары минут, на нём отсутствовала кепка и была не синяя футболка, а чёрная рубашка с высоким воротником, на которую была натянута лёгкая тёмно-серая ветровка. А ещё, находясь в туалете, Маркус обнаружил, что он забыл дротики с транквилизаторами в машине. В пистолете оставался только один. Через какие-то считанные секунды было заметно, что полицейских на перроне как-то подозрительно больше, чем это бывает обычно. Большая часть из них подошла к составу. Половина остались в нескольких метрах от входов в вагоны, а остальные вошли внутрь.
Не подавая виду, Маркус продолжал идти к локомотиву. Тем временем полицейские стали почти одновременно покидать состав.
Маркус остановился в полуметре от входа в ближайший вагон, когда по громкой связи было объявлено:
– Отправляется проходящий поезд, следующий по маршруту Лилль-Париж.
Едва заметив то, как двери начинают сдвигаться, Маркус нырнул в шестой вагон.
Состав тронулся.
Оказавшись внутри, Маркус рассмотрел в другом конце вагона полицейского. Он спокойно развернулся и открыл дверь в седьмой вагон.
За окном уже не просматривались просторы пригорода Лилля. Поезд разогнался до 197 км/ч.
По седьмому вагону прогуливался ещё один полицейский. Он неторопливо шёл навстречу Маркусу, удостаивая своим пристальным взглядом пассажиров по обе стороны. Маркус посмотрел на дверь правого туалета. На ней горел красный индикатор с надписью «ЗАНЯТО», который активировался при наличии источника тепла в помещении. Маркус открыл левую и при входе не закрыл дверь до конца. Он открыл кран и встал за дверью, одновременно доставая из-за пояса рукоять ножа. После нажатия на кнопку выскочил двенадцатисантиметровый клинок.
За дверью послышались нарастающие шаги, которые тут же сменили голоса полицейского и пассажира, вышедшего из противоположного туалета.
Как только голоса утихли, дверь открыли. Маркус прижался вплотную к стене. Дверь едва не коснулась его носа. Спустя секунду при виде полицейского Маркус произнёс, склонившись над раковиной:
– Разве дверь не была закрыта?
Сделав вид, что ничего не произошло, полицейский обратился к нему:
– Ваши документы.
– А в чём, собственно, дело? В этой стране уже и в туалете нельзя уединиться?
– Ва-ши до-ку-мен-ты.
Маркус слегка ткнул край двери носком своего кеда. Полицейский рефлекторно бросил взгляд на мелькнувшую мимо дверь. Пока блюститель закона отвлёкся на дверь, перед его горлом возникло лезвие ножа.
– Тихо – спокойно приговаривал Маркус. – Тихо. Только не дуркуй.
Его рука потянулась к кобуре с табельным пистолетом. Полицейский глянул в окно, будто что-то за ним пролетело. Маркус помнил о том, что случилось в доме Леона Бертрана, и поэтому его глаза лишь незначительно дёрнулись с мёртвой точки. Но и этого вполне хватило уверенному в своих силах полицейскому, чтобы дёрнуться с места. Это едва не стоило ему жизни, так как по его же собственной глупости на горле образовался надрез, хоть и незначительный. Он резко схватился обеими руками за запястье руки, в которой пассажир держал нож. Маркус стукнул лбом в нос полицейского. После удара на лице полисмена выступила кровь. Встретив отчаянное сопротивление со стороны блюстителя закона, Маркус решил отказаться от своих изначальных намерений в отношении него. Он ударил подошвой сначала по одному колену, затем по второму. Полицейский опустился на колени, но от этого стал сопротивляться ещё настырнее. Маркус стукнул носком в пах, но и это не смогло заставить полицейского ослабить хватку на запястье с ножом, несмотря на ту жуткую боль, которая накрыла его мужское естество. Маркус ударил ещё раз носком, но уже в живот. Ощутив небольшую слабость в пальцах полицейского, он избавился от захвата и воткнул нож в теменную долю, пробив черепную коробку.
Когда клинок вошёл в голову, зрачки полицейского скрылись из виду, закатившись наверх, а на их месте стали просматриваться глазные белки.
Маркус вынул нож и аккуратно уложил труп полисмена на пол. Затем он промыл клинок под краном, вытер его полотенцем, положил в карман и вышел.
Тело полицейского было ещё тёплое, а значит объект всё ещё фиксировался системой блокировки дверного замка как источник тепла. В ближайшие сорок-пятьдесят минут дверь в туалет не разблокируется, пока тело не остынет и система определит отсутствие в помещении объекта с температурой выше тридцати двух градусов.
Маркус продолжил идти в конец поезда. Он вошёл в восьмой вагон. В нём был настоящий ажиотаж. Все сидячие места заняты. Держась за поручни, стояло ещё десятка три пассажиров. Маркус слегка поправил сумку и продолжил идти дальше.
На протяжении двенадцатого подряд вагона Маркус заметил одну и ту же фигуру, которая шла по пятам. Каждый раз открывая дверь между вагонами, в полупрозрачном отражении оконного стекла он рассматривал движение позади.
Это был человек в простой ничем неприметной одежде. Светловолосый мужчина крепкого телосложения следовал по тому же маршруту, что и Маркус, бросая взгляд по сторонам, будто он кого-то или что-то искал.
Двадцать третий вагон был предпоследним и одним из самых переполненных. Оказавшись в нём, Маркус добрался до группы военных и, глубочайше извиняясь за предоставляемые неудобства, протиснулся в сторону между рядами сидений. Выглядывая исподтишка, он наблюдал за перемещением незнакомца.
Незнакомец прошёл по вагону без каких-либо изменений в своём поведении. После того, как он вошёл в последний, двадцать четвёртый вагон, прошло несколько секунд и по вагону стала проходить блондинистая девушка в спортивном костюме, какой часто одевают для пробежки. Её вид был растерянный. Она энергично мотала головой по сторонам, пытаясь что-то усмотреть. Вскоре её указательный палец потянулся к уху, но в последний момент кончик пальца спрятался под прядью волос и принялся почёсывать за ухом. Достигнув конца вагона, она остановилась, ещё раз оглядела толпу пассажиров и перешла в двадцать четвёртый.
Дождавшись, когда поезд начнёт подъезжать к вокзалу Арраса – очередной пересадочной станции на своём маршруте – Маркус в очередной раз извинился перед военными и отправился в туалет. Там он достал из сумки самодельный короткоствольный пистолет. На нём был барабанный магазин как на револьвере. Следом Маркус начал прикручивать к дулу каучуковый аналог глушителя, который напрочь гасил звук выстрела.
При выходе Маркус закинул сумку обратно через плечо, а пистолет спрятал за пазухой. Покинув поезд, первым же делом он бросил взгляд на выходящих из последнего вагона. Он распознал блондинку в спортивном костюме, но так и не заметил светловолосого мужчины.
Долго не думая, Маркус последовал за девушкой. Когда при входе в вокзал стала образовываться густая толпа, он покрепче прижался к ней, чтобы каучуковый цилиндр с отверстием поплотнее упёрся в её тело в области рёбер, после чего четырежды нажал на спусковой крючок. Он тут же подцепил за подмышку её размякшее тело и опустил на ближайшую скамейку.
В зале ожидания находился живописный фонтан. Маркус прошёлся вокруг него и отправился обратно к поезду. На пути он встретил знакомое лицо. Светловолосый мужчина крепкого телосложения крутился на перроне, мотал головой по сторонам и, прижав палец к уху, непрерывно что-то повторял, еле двигая губами.
Проходя мимо, Маркус задел его плечом и как ни в чём не бывало вошёл в последний вагон, который терялся где-то вдали от перрона. Мужчина убрал палец от уха и пошёл следом.
Состав отправился дальше по маршруту.
В двадцать четвёртом вагоне находились Маркус, предположительно агент СЛИБРАГ (и, судя по всему, он был из бельгийского отделения) и короткостриженый француз в деловом костюме и дипломатом на коленях.
Француз сидел и с любопытством рассматривал просторы за окном отчаливающего скоростного поезда. Маркус стоял между рядами сидений. Агент сидел в конце вагона, не меняя ни позы, ни точки обзора. Его глаза без устали сверлили одну и ту же точку.
Маркус поставил сумку на полку под потолком, затем сел и обратил свой безмятежный взор на глаза агента, который не переставал сверлить его своим взглядом.
Поезд набирал ход. Ближние к окнам объекты уже расплывались и было невозможно рассмотреть их очертания.
Кое-кто в вагоне определённо был лишним.
Агент продолжал сидеть, широко раздвинув ноги. Присутствие постороннего его раздражало. Он поднялся и медленным, но уверенным шагом направился вперёд. Маркус продолжал держать на нём свой наглый взгляд. Рука агента нырнула под куртку. Заметив это, Маркус рефлекторно потянулся за самодельным пистолетом с каучуковым глушителем.
Агент обхватил рукоять пятьдесят четвёртого «глока» с глушителем и совершил очередь из трёх выстрелов. Маркус резко покосил своё тело, спрятавшись за спинками сидений.
Француз рванул с места. Не обращая внимания на упавший на пол дипломат, он помчался в двадцать третий вагон, но остановился когда в его спину влетели две пули, выпущенные агентом точно в область груди. Одна из пуль прошила насквозь аорту и рухнувшему на пол французу оставалось лишь дожидаться своего скорого конца.
Маркус помнил, что в барабане оставалось всего два патрона. Когда он заметил, как француз издал короткий болезненный стон, он слегка выпрямился и направил дуло перед собой. Одна пуля влетела в плечо, а вторая прошла по касательной чуть выше. Пока агент уделил доли секунды дискомфорту в плече, Маркус навалился на него. Первым же делом он обхватил запястье с пистолетом. После нескольких дёрганных движений, дуло опустилось вниз и одна из трёх пуль вошла в бедро Маркуса.
Либо что-то было не так с амфетамином, либо доза оказалась маленькой. Тем не менее боль была терпимой. Он изо всех сил задрал дуло пистолета над их головами, и последняя пуля в магазине ушла вверх, пробив потолок.
Агент ударил коленом в пах, затем ещё раз, и навалился всем телом, двигаясь к вертикальному поручню. Маркус протолкнул ладонь в живот агента, схватился за край ребра сквозь кожу и потянул на себя. Стараясь ослабить давление на ребро, агент начал вставать на носочки, насколько хватило длины ступней, после чего ударил ребром ладони по горлу Маркуса.
Они вдвоём рухнули на пол. Маркус потирал ладонями горло, ожидая, когда дискомфорт отступит. Агент держался за ребро, ворочаясь по сторонам от боли.
Вскоре почти одновременно оба, слегка покачиваясь, поднялись с пола. У одного и у другого в руке лежал нож. Агент совершил хлёсткий взмах по горизонтали. Несмотря на то, что Маркус изо всех сил прогнул туловище и отскочил назад, клинок агента оставил ощутимый надрез под грудной клеткой. Следующим движением агент всадил клинок под ключицу, разрезав швы на пулевом отверстии. Боль казалась не столь сильной, какой могла бы быть без амфетамина. Поэтому Маркус нашёл в себе силы и агент получил удар коленом в пах, в результате чего отпрянул, вынув клинок из тела Маркуса. Амфетамин уже определённо переставал давать эффект. В этот момент лицо Маркуса спряталось под гримасой боли. Теперь рана в плече начала беспокоить так, будто никакого болеутоляющего в крови не было. Действие амфетамина угасало слишком быстро.
Почувствовав смелость, агент бросился в бой. Он сделал резкий выпад острием ножа, слегка дёрнув лезвием в сторону. Когда рука агента проносилась совсем рядом, Маркус махнул своим клинком, вскрыв кожу на предплечье агента. Пальцы размякли и нож едва не выпал, из-за чего агенту пришлось переложить нож в левую руку. Но левая была не рабочей и движения становились менее резкими и не такими прицельными. В один из таких взмахов ножом Маркус схватил руку за запястье, а вторым движением всадил клинок в подмышку, после чего провернул нож на девяносто градусов, чтобы рана не закрывалась. Агент издал рёв, а Маркус, схватившись обеими руками за запястье, раскачал его и, постепенно подгоняя к концу вагона, хлёстким движением кинул в дверное окно. Агент полетел прямиком на рельсы, оставив после себя кучу осыпавшихся осколков стекла.
Маркус посмотрел на часы, сверяя сколько времени осталось до прибытия в Париж. Он потянулся за сумкой. Первым же делом он сделал пару глотков амфетамина. Вливая в себя содержимое пузырька, Маркус медленно начал опускаться к полу от нестерпимой боли, протирая плечом вертикальный поручень. Через двенадцать минут свёртываемость крови повысилась настолько, что она окончательно перестала течь, а порез на туловище и пулевое ранение в бедре казались киношным гримом. Спустя ещё несколько минут Маркус почувствовал ощутимый прилив сил.
Когда время уже подошло и поезд начал сбавлять скорость, Маркус вошёл в туалет. Там он открыл люк в полу и немного опустил голову под днище, где со второго выстрела разорвал один из двух металлических тросов, которые соединяли вагоны. Затем он проделал то же самое, войдя во второй туалет.
Ближе к шести вечера поезд, прибывший в Париж из Лилля, недосчитался трёх пассажиров и одного вагона. Вагон с трупом одного из пассажиров обнаружили в трёх с половиной километрах от вокзала «Гар-дю-Нор».
Амфетамин полностью погасил болевые ощущения в туловище и бедре. В нескольких километрах от вокзала Маркус обнаружил целую толпу таксистов, заполнивших огромную долю парковочных мест перед торговым комплексом. Присмотревшись повнимательнее, он прошёл мимо тех пятерых, которые что-то бурно обсуждали. Затем через несколько метров он наткнулся ещё на одного водилу, который болтал по телефону, но тут же прервал разговор на доли секунды, чтобы предложить ему выгодную поездку. Но Маркус отказался. Через несколько парковочных мест он рассмотрел водителя в салоне другого такси. Он подошёл и постучал в окно. За рулём сидел темнокожий парень с косичками до плеч и слегка отросшей щетиной. Он неторопливо потягивал что-то расслабляющее. На вопрос Маркуса, подкинет ли он до места назначения по тройному тарифу, темнокожий таксист тут же отложил косяк и любезно пригласил пройти в салон:
– Так чего ты ждёшь, брат? Само собой. Домчу как на ласточке.
Маркус расположился на заднем сидении, назвав адрес, после чего тут же проверил наличие браслета на левом запястье, про который совсем забыл. Таксист энергичными движениями пальцев ввёл данные пункта назначения, запустил автопилот и продолжил курить косяк, но перед этим предложил дунуть Маркусу. Маркус отказался. Вместо этого он попросил у таксиста мобильник. Водитель с радостью, едва ли не выкрикивая «о чём разговор, брат?», протянул ему кусок прозрачного пластика. Маркус прикоснулся к прозрачной панели, вызвав меню, и набрал номер отделения нейрохирургии клиники Антверпена.
Автомобиль остановился в полукилометре от здания редакции. Маркус приложил каучуковый браслет к терминалу. Рассчитавшись, он пожал руку приветливому темнокожему таксисту, который пожелал ему удачи, и вышел.
Маркус продолжил идти по направлению к набережной Сены. Это был один из немногих районов в центре Парижа, где отсутствовали многоуровневые транспортные эстакады. Проделав несколько метров по набережной, он расслышал какие-то голоса за спиной. Осмотрев свои ноги, Маркус заметил следы засохшей крови на внешней стороне обуви.
Послышался голос позади:
– Мсье? Эй?
Слегка повернув голову, Маркус рассмотрел двух мужчин в форме. Резкими шагами он начал сближаться с ограждением на набережной. Последние несколько шагов походили на бег. Он перепрыгнул через ограждение, а один из полицейский успел в очередной раз бросить ему вслед:
– Не двигаться! – после чего раздался предупредительный выстрел в воздух.
Маркус прыгнул ногами вниз в воды Сены. Нырнув под воду, он достал кислородную капсулу, зажал зубами отверстие и повернул вентиль на девяносто градусов, после чего началась подача кислорода. При экономном потреблении, запасов кислорода хватало на десять-двенадцать минут.
Не разжимая челюсти, Маркус поплыл на глубине, на которой рассмотреть что-либо с поверхности уже было невозможно.