30. СКОЛЬКО СТОИТ ЖИЗНЬ
После продажи 22% акций компании по переработке пластиковых отходов на IPO, Свен Бьонсен ощутимо пополнил свой лицевой счёт. Чтобы жизнь начала приобретать чуть больше смысла, чем это было обычно, он посадил в кресло генерального директора первого заместителя, а сам умчался прочь за дальние рубежи, лишь изредка на некоторое время появляясь в Швеции.
За долгие годы сидячей офисной работы Свену стало казаться, что на этой почве у него сформировалась тяга к какому-нибудь физически активному занятию. Первым, что пришло на ум на сто сорок втором году жизни, был парусный спорт. Проводя время на собственной яхте, он часто задумывался над тем, какого плыть без мотора, используя лишь силу ветра, так сказать, естественным первобытным способом. На берегах Рио-де-Жанейро Свен испытал на себе это чувство. Стоя на небольшой доске и управляя одним парусом, он плыл с ветерком по водам Авениды Атлантики. В дни, когда ветер чуть усиливался, Свен не упускал возможность промчаться с парусом. Скорость за рулём спортивного автомобиля на дороге была хороша. Но скорость на воде, где нет ни парапетов, ни знаков, ни ограничителей, создаёт совершенно иное чувство.
Когда Свен начал привыкать к новому увлечению и эмоции были уже не такие яркие, как в начале, он решил переключиться на сёрфинг. Для этого он перебрался в Сидней, чтобы вместе с хобби, заодно, сменить и обстановку.
Две недели сплошных неудач и судьба вознаградила старания шведского авантюриста. У него-таки получилось устоять на доске. Падения, конечно, продолжались, но случались они уже не так часто. Спустя ещё месяц Свен уже уверенно держался на доске и с лёгкостью брал невысокие волны. Вскоре у него начало получаться держать равновесие, когда скорость движения волны была далеко неслабой. После первого такого опыта, когда волна несла его до берега почти полминуты, Свен подумал, что он сидел верхом на цунами и мчался вперёд с сумасшедшей мощью, чтобы обрушиться на город. Наклон доски. Шум накатывающей воды. Ветер. Всё это добавляло адреналина. Когда его навык вырос ещё немного, уже можно было пытаться обуздать высокие волны. Свен, буквально, визжал от восторга, когда ему всё-таки удалось попасть под гребень волны, хоть он и пробыл там две секунды, не удержав равновесия. Впечатления были настолько сильными и так не хотели покидать его, что он начал по десять-пятнадцать раз за день интересоваться прогнозом погоды, чтобы не упустить возможности совершить очередную попытку нырнуть под гребень.
Получив немалый опыт для любителя, Свен понял, что представляет из себя то состояние, при котором начинаешь понимать, что ты живёшь. Тут же возникает осознание того, что ты становишься живым существом тогда, когда возникает тяга к движению и стремление к высоким показателям пульса. Живым можно назвать лишь того, кто подаёт признаки жизни, и чем сильнее эти признаки, тем живее человек, и тем меньше он упускает, проживая своё время в этом мире. А самый живой тот, чьё сердце ускоряет своё биение настолько, что грудь едва ли не разрывается. Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
Придя к такому выводу, Свен подумал, что было бы неплохо малость увеличить скорости и купил прыжок с парашютом. Если бы не сумасшедший ветер во время падения, который чуть ли не разрезал щёки, Свен бы вспомнил весь отборный мат, который только знал, потому что передавать свои эмоции в такие моменты нормальным языком было бы для него большим преступлением. Первые три захода Свен раскрывал парашют по команде инструктора. У него была возможность долго любоваться видами скальных пород Юты. Во время четвёртого прыжка Свен не спешил дёргать за кольцо. Он сделал это только в тот момент, когда понял, насколько стремительно увеличиваются масштабы земных объектов. В момент полного раскрытия парашюта его отделяло от земли немногим больше двадцати метров. Во многом именно по этой причине он не сумел вовремя и тщательно скорректировать перемещение, чтобы выбрать подходящее место для своего приземления. Всё закончилось столкновением с вертикальной поверхностью скалы и, как следствие, двумя переломами правой малоберцовой кости, смещением левой коленной чашечки, разрывом крестообразных связок, открытым переломом левого предплечья, переломом носа, семью выбитыми зубами и трещиной в нижней челюсти.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
Пребывание Свена Бьонсена в США затянулось на значительно больший срок, нежели он планировал. Спустя пять с половиной месяцев он начал постепенно ходить без посторонней помощи и уже без костылей, что позволило ждать полного восстановления уже сидя у себя дома в Швеции.
Вернувшись к себе в загородный коттедж, Свен первым делом обратил внимание на то, как сказался на его жилище тот факт, что за последние сорок девять лет он не останавливался здесь дольше, чем на три-четыре дня, чтобы полюбоваться природой. Теперь он заметил, что в его гостиной установлен домашний кинотеатр с 3D-плазмой чудовищных размеров. И это в то время, как по всему миру люди используют голографические проекторы. Свен распорядился, чтобы служащий персонал избавился от всей морально устаревшей техники и заказал всё самое современное. Первым делом его интересовал голографический проектор. Обзаведясь им, Свен долго не раздумывал над тем, что посмотреть. Самые отборные фильмы ужасов, чтоб пятки загорелись и сердечко заколотило посильнее.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
Адреналином пережитое было трудно назвать, но яркие эмоции были обеспечены. Для того, чтобы выжать из сеансов максимум, Свен старался как можно чаще смотреть фильмы ужасов ночью и в полном уединении. В целом, его ожидания оправдались. Пока его незалеченные травмы не позволяли прыгать и гонять на сумасшедших скоростях, испуг во время просмотра ужасов сумел частично восполнить уровень адреналина, который привык получать Свен на протяжении последних десятилетий своей жизни.
Фильмы фильмами, но половое воздержание давало о себе знать. Свен понимал это, и всё же терпел до последнего. А когда терпение иссякло, он не стал даже ехать в ночной клуб, а позвонил в элитную контору, носившую название «Эдем с доставкой на дом».
Через полчаса перед его порогом стояла рыжеволосая девушка с ярко-красной помадой, метр семьдесят девять, в красно-белом платье, с глубоким декольте и настолько глубоким вырезом с обеих сторон, что при ходьбе бёдра обнажались во всю длину. Рядом стояла вторая – европейка на 10% и африканка на 90%. На ней было надето облегающее чёрное шёлковое платье, через которое хорошо выпирали и отлично просматривались типичные для темнокожих женщин объёмные формы груди, бёдер и ягодиц, и пышные волнистые волосы. Свен уже не раз задумывался над тем, чтобы попробовать с темнокожей, но раньше он и подумать не мог, что во время этого дебюта в акте будет участвовать ещё одна девушка.
Долгое воздержание и молниеносное возбуждение при виде двух обнажённых девушек разогнали пульс Свена настолько, что прыжок с парашютом казался Землёй, а ныне переживаемое – небом.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
Девять заходов за двадцать семь часов.
По окончании перфоманса в стиле Маркиза де Сада все были счастливы. Девушки обогатились за выполнение столь длинного двадцати семичасового заказа, с трудом ковыляя ногами, а Свен открыл для себя новый аттракцион.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
В сто восемьдесят четыре года неутомимый авантюрист решил придаться развлечению, которое позволяло испытать эмоции, похожие на те, что дарит прыжок с парашютом. В каком-то смысле, этот вариант был даже лучше. Не требовалось тратить кучу времени на подготовку, ехать на аэродром, ждать пока самолёт наберёт нужную высоту и только потом получить свои несколько минут эйфории. В случае с тарзанкой всё намного проще. Приехал, нацепил снаряжение и прыгнул.
Самый высокий в мире прыжок с тарзанки предлагали туристам в Бангкоке, где для этих целей на одном из самых высоких небоскрёбов восточного пригорода была построена специальная вышка с выступом в тридцать восемь метров. Вышку от земли отделяло больше девятисот метров, из которых во время прыжка человек преодолевал в районе семи сотен в зависимости от массы тела.
Пятьдесят вторая попытка стала последней. Причиной всему был Юн Вон – тайский турист, который за время прыжков с тарзанки стал для Свена не чужим человеком. Он предложил полететь с ним в Испанию, где со дня на день в пригороде Кастельон-де-ла-Плана будет проходить Энсьерро. Юн Вон во всех красках описал, какой наступает всплеск адреналина и буря эмоций, когда тебе приходится удирать от целого стада разъярённых быков. Поговаривали, что в этот раз быки, которых запустят по улицам, отбирались тщательно. Они будут особенно хороши, намного быстрее и проворнее тех, которых привозят обычно. Юн даже показал Свену фотографию с одеждой, которую прикупил для забега – белые спортивные штаны с белоснежной футболкой и длинный кусок красного шёлка, который он планировал обмотать вокруг себя. На вопрос Свена о том, к чему контраст именно с красным, если быки не различают цветов, Юн ответил, что такой маскарад вовсе не для привлечения быка, а просто в целях приобщения к классике местной культуры и гармоничному слиянию с толпой.
Свен пошёл ещё дальше. По прибытии в Кастельон-де-ла-Плана он посетил ближайший салон красоты, где попросил побрить его налысо. Затем, в день Энсьерро, утром Свен нашёл местного художника, который обычно занимался тем, что разукрашивал лица в цвета местной футбольной команды, и попросил закрасить красным цветом всю его голову. В придачу к этому он обвязал вокруг пояса двухметровую красную материю таким образом, чтобы узел оказался позади и оба конца ткани во время бега маячили перед быками.
Маршрут был проложен по нескольким широким улицам, составив в общей сложности тысячу двести тридцать метров. На перекрёстках поперечные улицы перекрывали ограждением из деревянных барьеров, как это делали с давних времён. У заграждений вдоль всего маршрута столпились тысячи местных жителей и туристов, в надежде увидеть хотя бы несколько эффектных ударов бычьих рогов о тела добровольной дичи. Перед загоном активно разминались сотни тех, кто искал приключения на своё филе, или просто хотел пощекотать нервы. Понимая, что вот-вот откроют загон, толпа умолкла в ожидании. Бегуны замерли, чувствуя, как нагреваются пятки и потеют ладони.
Свен оставил Юна где-то в середине толпы участников забега, а сам подошёл как можно ближе к воротам загона, где брали старт парнокопытные.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
Никто не расслышал ни звука. Лишь чей-то голос, подавший сигнал о том, что быки стартуют. Толпа умчалась долой. Свен прождал, пока не почувствовал под ногами лёгкую вибрацию, которая исходила от топота копыт целого стада быков. И вот, когда где-то в относительной близи от него мелькнули рога двух-трёх быков, Свен начал удирать. Убегая прочь, он оглядывался каждые пять-шесть секунд. Через полминуты он на доли секунды сбавил ход, чтобы стать ближе к быкам, которые и без того скакали намного быстрее, чем бегал Усэйн Болт. Эта порода быков и впрямь была хороша.
Вскоре Свен оказался в нескольких секундах от тех, кто бежал в хвосте. Он почувствовал, что пора бы уже немного ускорить ход. Когда в следующий раз он обернулся, то своими глазами увидел, как бык с бордового цвета шерстью подсадил к себе на рога какого-то бегуна и перебросил через правый бок на загривок соседнего быка. Увидев произошедшее, Свен нёсся уже изо всех сил. Все, кто бежал в хвосте вместе с ним, начали сближаться с краем маршрута и заползать на ограду, сходя с дистанции. Но только не Свен.
Глаза его смотрели вперёд. Вибрация под ногами стала намного сильнее. Он почувствовал, как конец ткани, подвешенной на поясе за спиной, что-то дёрнуло. Боковым зрением он начал замечать, как по обе стороны от него показывались силуэты чёрных быков. Спустя ещё секунду под правое колено что-то стукнуло. Почти сразу то же самое произошло и с левым. Свен сбился с ног. Он сидел на рогах у коричневого быка. Зверь начал подпрыгивать, изо всех сил мотая головой вверх-вниз, стараясь избавиться от груза.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
С третьего взмаха рогами бык отшвырнул Свена. Он подлетел вверх. За то время, пока он находился в воздухе, коричневый бык проскакал вперёд. Свена попутно задел другой бык. Кончик рога проткнул кожу в районе кишечника. Он совершил жёсткую посадку, стукнувшись об асфальт. Теперь, когда он прижимался к асфальту ладонями, туловищем и бёдрами, ощущение вибрации было совершенно чудовищным. Вибрация проходила по всему телу. Приближалась группа быков, которая отставала от наиболее быстрых. Их было не менее десятка. Эти оказались намного тяжелее тех, что уже пронеслись.
Где-то в полусотне метров четверо опытных бегунов помчались на помощь, стараясь успеть отвлечь быков.
Свен встал на четвереньки, когда голова коренастого быка врезалась ему в грудь, а рога упёрлись в подмышки. Пятки ударялись об асфальт так сильно, что кеды выпали с обеих ног. Бык протащил Свена метров пятнадцать перед тем, как правое переднее копыто опустилось на его стопу и всё тело целиком по инерции притянуло к асфальту.
Он лежал, направив свой потерянный взор куда-то в ясное небо Кастельон-де-ла-Плана. Перед глазами стали проноситься мясистые тела боевых испанских быков. Копыта с неимоверной силой тяжести врезались в руки, ноги и туловище, переламывая кости как щепки.
Что творилось перед глазами – Свен не понимал. Картина померкла после того, как копыто разъярённого испанского пятисот двадцатикилограммового быка рухнуло на его лицо.
Чем выше пульс, тем ярче жизнь!
31. СКЕЛЕТЫ В ЗАКУЛИСНОМ ШКАФУ
На улице стоял погожий день. Действие амфетамина не прекращалось уже больше полутора суток. Боль не давала о себе знать. Чувство лёгкости и свежести переполняло изнутри. Несмотря на то, что всё время было проведено без сна, бодрость сохранялась как после литра энергетического напитка. За всё это время так и не наступило ни чувство голода, ни чувство жажды.
Маркус вдруг вспомнил, что обещал Карле звонить каждые сутки. Он звонил прошлым утром. Он не рискнул совершать следующий звонок со стационарного телефона, который находился в гостиной в квартире Карэн. Он достал один из четырёх телефонов с зашифрованными номерами. Этот был в виде прямоугольного куска прозрачного пластика. После удерживания на панели большого пальца, на прозрачном экране высветилось меню. Маркус набрал номер отделения нейрохирургии. Он прождал некоторое время, пока медсестра найдёт Карлу. Разговор состоялся очень короткий. Главное, что хотела знать Карла, она узнала.
Первые признаки того, что организм возвращается в привычное состояние, стали проявляться ближе к вечеру. Спустя некоторое время, после того как Карэн вернулась с работы, проснулся голод. Аппетит у Маркуса был словно у африканского льва, который провёл без дичи целую неделю. За один присест он съел суточную норму еды и выпил три стакана сока. Затем Карэн предложила испытать её новый кондитерский шедевр. Тот факт, что Маркус уничтожил четыре куска торта друг за другом, привёл Карэн в восторг. Для неё это был самый верный показатель того, что торт получился очень вкусным. После того как Маркус пережил самый зверский ужин в своей жизни, его мозг затребовал глубокого сна. Он расположился на диване и отключился как по нажатию клавиши. Его глаза не открывались на протяжении шестнадцати часов.
Когда мозг включился, то первым делом он дал понять, что требуется срочно расслабить простату. По пути в туалет Маркус время от времени корчился от боли в плече. За чашкой чая на кухне он посмотрел последний выпуск новостей. Второй по счёту репортаж был про него. Рассказу о том, насколько он опасен, было отведено восемь минут эфирного времени. Популярность Маркуса определённо выросла. В новостях упомянули о том, что он объявлен в розыск на всей территории Евросоюза. Однако первым делом ориентировки на него были разосланы в отделения СЛИБРАГ, расположенные на территории Франции, Германии, Нидерландов, Великобритании и Люксембурга. По мнению силовых структур, если Маркус захочет скрыться на территории какой-нибудь другой страны, то первым делом он пересечёт границу с одним из соседних государств.
После такого звёздного часа на телевидении Маркус счёл крайне необходимым связаться с Карлой, чтобы отметиться.
– Ты встречаешься со знаменитостью – бодрым тоном в конце разговора бросил Маркус. Заставила ли такая фраза улыбнуться Карлу, оставалось лишь гадать.
Поздним вечером со смены вернулась Карэн, а через пару часов заскочил Стефан, в очередной раз поведав о своих шпионских трюках по избавлению от хвоста в общественных местах. Сидя за столом, они стали свидетелями вечернего выпуска новостей, где в очередной раз возвеличивали Маркуса. Карэн стало от этого не по себе. Она просила его быть максимально осторожным. Стефан же обнадёжил её тем фактом, что перед ней пуленепробиваемый супермен, потому что нормальный человек не способен перебить такое количество оперативных агентов и скрываться, не выдавая себя.
После плотного ужина Маркус поблагодарил за всё Карэн и выразил признательность Стефану за предоставленную информацию. Напоследок Карэн крепко его обняла и, едва не прослезившись, попросила беречь себя и звонить время от времени. От таких слов Маркус ещё раз поцеловал Карэн в щёку и сказал, чтобы она ждала его в гости в скором времени, потому что теперь он не сможет жить без её тортов. Такие слова заметно разбавили грусть на её лице. Стефан напомнил Маркусу о строящемся туннеле в южной части Антверпена. Строительные работы прекращались вечером. Его протяжённость составляла шестнадцать километров. Туннель был готов на 90%. Асфальт проложен целиком. Единственным, над чем продолжали работу строители, оставалась система освещения и дальнейшая обшивка.
Маркус сел за руль «мерседеса». Он сделал один глоток из пузырька с амфетамином, чтобы приглушить боль в плече и лёгкое покалывание в области рёбер. После нескольких минут ожидания он приложил указательный палец к сканеру зажигания, после чего раздался звук работающего мотора, и автомобиль тронулся в направлении Парижа.
Тем временем на берегах Сицилии.
Владелец роскошного коттеджа Сальваторе Каморанези принимал у себя важных гостей.
Каморанези возглавлял «Левую либеральную партию Европы», занимающую в Европарламенте 24,6% мест. Раньше такие встречи проходили, мягко говоря, нечасто. Но обстоятельства вынуждают прибегать к подобным мерам и последние три года такие встречи стали обычным явлением. С тех пор, как в Бельгии и за её пределами стал набирать популярность политик по имени Густав Циллер, стабильность в массовом сознании европейцев стала нарушаться. По последним опросам за «Партию свободы» готовы отдать голоса более 39% всех жителей Бельгии, Франции, Швейцарии и Люксембурга, и эта цифра росла нездоровыми темпами, при том, что представительства «Партии свободы» начинают открываться и в других странах. Такого нынешние парламентарии и представить себе не могли. За последние двести лет максимальный суммарный показатель на территории этих стран не превышал 37%. А это означало, что ни у одной фракции никогда не было возможности в одностороннем порядке принимать решения, не считаясь с мнением парламентариев, представляющих другие партии. При таких обстоятельствах лидеры разных фракций Европарламента вынуждены договариваться о временном объединении усилий, чтобы удержать свои позиции и не допустить роста популярности «Партии свободы» в остальных странах Европы.
Для разговора Сальваторе Каморанези пригласил гостей в рабочий кабинет, где с недавних пор появились два кожаных дивана и два кресла, расположенных друг напротив друга с небольшим двухъярусным журнальным столиком в центре. Среди участников предстоящей беседы присутствовал заместитель председателя Европарламента Жан Маке, который представлял на этой встрече партию «Единая Европа». Напротив сидел Йозеф Хаммер, говоривший от лица «Левых консерваторов». Напротив Каморанези находился нечастый для такого формата встреч человек – премьер-министр Бельгии Жослен Фугас, который всего лишь во второй раз посещал подобные собрания.
– Что расскажете нового, мсье Фугас? – спросил Каморанези. – Как обстоят дела на национальном фронте?
– Формально, думаю, ничего нового не произойдёт. Человека, которого Циллер выдвинул кандидатом на пост премьера, стоит признать, поддерживает население. Но на бумаге у них нет шансов на то, чтобы привести к власти своё правительство. Слишком много тупиков в законодательстве, которые они не смогут преодолеть даже при всём желании. Король прекрасно понимает, что ждёт страну в том случае, если он поддержит его кандидатуру. Поэтому здесь Циллеру и его соратникам ничего не светит. Единственное, что может повлиять на ситуацию – народ.
– Народ? – с некоторой усмешкой вторил Хаммер.
– Да, мсье Хаммер. Народ. Наш Король слишком мягкотелый. Он сильно подвергается влиянию со стороны. Если он почувствует, что его народ сильно негодует, он может дать слабину и пойти у него на поводу. А вы, господа, даже не представляете, насколько Циллера возвеличивают в Бельгии. А если я не ошибаюсь, то представители его партии уже преуспели и во Франции, и в Германии. Италию эти акции тоже не обошли стороной. Я не ошибаюсь? – произнёс Фугас, обращаясь к Каморанези.
– Увы. Я вынужден подтвердить ваши слова.
Премьер-министр продолжал:
– Но если вы позвали меня сюда для того, чтобы понять, не пора ли бить тревогу, то мой ответ – да, пора.
– А поподробнее – сказал Каморанези, совершив наклон вперёд.
– Циллер много лет пытался вырасти как политик исключительно в своей стране. Но с конца прошлого десятилетия, когда он стал сильно узнаваем и уже наработал кое-какую репутацию, он уже стал поглядывать на политическую карьеру за пределами страны. Да, в Бельгии он до сих пор пытается привести к власти своё правительство, но этому он уже не уделяет так много сил и времени. Всё потому, что если он добьётся успехов в масштабах Европы, то сменить правительство в Бельгии ему не составит труда. Насколько я могу судить по той информации, которую мне предоставляют мои референты, последние пять-шесть лет Циллер активно разъезжает по Европе и заводит многочисленные знакомства в высших кругах в поисках соратников. Так его партия может стать очень весомой организацией в глазах избирателей. Особенно это возможно, если учесть, что известность Циллера уже давно начала выходить за пределы Бельгии. И об этом говорят соцопросы.
– Но о каких соратниках может идти речь, если их никто в глаза не видел? – спокойно проронил Жан Маке, словно считал, что проблема с новым политическим соперником полностью надуманная.
– Как раз-таки в этом вся проблема – ответил Жослен Фугас. – Никто из посторонних не знает имён тех, кто поддерживает Циллера. Но я могу вас заверить, что это не слухи. Эти имена скрыты от широкой общественности. Это очень узнаваемые люди, но об их причастности к «Партии свободы» просто никто не подозревает. И тем не менее я должен признать, что люди, которых Циллер смог привлечь в свои ряды, это очень влиятельные персоны в коммерческом смысле, а значит и власть у них не ограничивается рыночными отношениями. Словом, «Партия свободы» имеет такой состав, которому в перспективе вполне по силам потеснить лидирующие фракции в Европарламенте.
– Как можно делать такие выводы, если мы даже не знаем, кто будет нам противостоять? – вставил Йозеф Хаммер.
– Ну, – продолжал Фугас, – моё окружение выяснило имя одного человека, который, по всей видимости, в обозримом будущем публично объявит о своём членстве в партии Циллера. Мы не уверены на сто процентов, но, скорее всего, одним из однопартийцев Густава Циллера является Хавьер Варгас.
– Варгас? – переспросил Жан Маке, словно ему на голову вылили кипяток.
– Как Циллер сумел промыть ему мозги? – поддержал удивление новостью Хаммер. – Он ищет какой-то власти, чтобы расширить свой бизнес? Не мог же он просто так сдружиться с Циллером.
– Ошибаетесь, мсье Хаммер – настаивал Жослен Фугас. – Мог. И даже очень. И бизнес здесь не при чём. Истинная причина заключается в том, что Хавьер Варгас либерал националистического толка. С его точки зрения нынешняя социальная обстановка, сформированная властями большинства европейских стран, бесчеловечная и аморальная. Он большой патриот своей страны и ему больно смотреть на то, как рядовые граждане лишены некоторых возможностей. Но всё бы ничего, если бы не одно… происшествие.
– Что ещё за происшествие? – спросил Йозеф Хаммер.
– Как мне рассказали, Варгас никогда не планировал вмешиваться в политику. Но не так давно у него возник конфликт с одной транснациональной корпорацией. Ему принадлежат контрольные пакеты акций четырёх крупнейших медиахолдингов на территории Испании, которые вместе с тем вещают и на большинство стран Латинской Америки. Так вот со стороны одной мегакрупной структуры Варгас получил предложение о продаже части акций своей бизнес-империи с прозрачным намёком на возможные последствия в случае отказа. Надо понимать, что владельцы этой корпорации не просто покушаются на его бизнес-империю. Наличие такого капитала позволяет Варгасу заниматься благотворительностью в огромном масштабе. Так, например, за последние двадцать два года восемнадцать супружеских пар в Испании смогли активировать лицензию на рождение. За них госпошлину заплатил Варгас, а это сильно портит планы зажиточных семей, желающих увеличить своё потомство. Помимо прочего он основал больше десятка благотворительных фондов, которые борются с нищетой и защитой прав рядовых граждан. Визит представителей транснациональной корпорации к такому человеку с целью отнять его собственность по определению не мог иметь успеха. Хавьер Варгас не из тех людей, кто прогибается при малейшей угрозе. Судя по последним новостям, которые приходят из Мадрида, можно смело утверждать, что теперь для Варгаса борьба с этой организацией стала делом принципа. С руководством этой корпорации связаны многие депутаты Европарламента. Прямо или косвенно, но они связаны с ней. И самое скверное то, что Варгасу эти люди известны поимённо и он знает, кому из них принадлежит идея отнять его капиталы. Теперь он намерен пробиться в Европарламент вместе с Циллером. Не стоит сомневаться, что Варгас и остальные соратники Циллера на ближайших внутринациональных выборах в своих странах постараются всеми силами победить и привести к власти своё правительство без союза с другими фракциями. Они постараются сделать это, потому что им нужен не только парламент. Они захотят поставить во главу Еврокомиссии своего человека.
– Но каким образом Варгас может поспособствовать реализации таких задач?
– С середины семидесятых Варгас начал скупать контрольные пакеты акций нескольких десятков компаний на территории Испании. Среди них четыре крупнейших медиахолдинга, которые дают внушительные возможности по работе с общественным мнением. Разумеется, Варгасу не нравится, что приходит какой-то чужеземец и начинает покушаться на его собственность. Однако несмотря на своё состояние и авторитет, ему не по силам одному бодаться с таким организациям. И потом, Хавьер Варгас большой патриот своей страны и своего народа. Позволить кому-то уничтожить культурные традиции своей страны для него будет всё равно что плюнуть на испанский флаг. Ввиду такого расклада, для него очень даже удобным является вариант с участием в продвижении политики фракции, которая рвётся в Европарламент, чтобы там навязать радикальные идеи, которые сотрут всё то, что было наработано за последние пару столетий. В этой партии Варгас сможет объединить усилия со столь же богатыми и влиятельными персонами, как он, и тогда мало кто сможет подавить его волю. И такие люди, как Хавьер Варгас, имеются в каждой из стран Евросоюза. На примере моей страны и Густава Циллера мы можем понять, что произойдёт в других странах и во всём Евросоюзе, когда сторонники его партии начнут всплывать по всей Европе. Особо влиятельных членов фракции не окажется, разве что, в малочисленных странах, в которых результаты голосования повлияют на какие-то десятые или сотые процента.
– То есть вы считаете, что гегемония партии Циллера в Европарламенте – вопрос времени?
– Господин Хаммер, я могу называть вещи своими именами? – несколько мягко проронил Жослен Фугас.
– Пожалуйста. Мы, собственно, для этого здесь и собрались – ответил Сальваторе Каморанези, не дожидаясь ответа Хаммера, после чего премьер-министр продолжил:
– Организованное три месяца назад покушение… оно могло бы поставить крест на амбициях «Партии свободы», если бы Циллер был убит. Тогда его популярность была ещё далека от заоблачных рейтингов. Но поскольку Циллер выжил, его популярность теперь только растёт. И вырастет популярность тех, кто представляет его фракцию в других странах. Население почувствовало, что у правящего режима Бельгии, который мало чем отличается от режимов других стран Евросоюза, появился крепкий соперник, который не боится открыто говорить о своих идеях. Идея отмены пошлины на лицензию на рождение. Идея отмены закона «О стимулировании социального прогресса». Идея о запрете на участие в розыгрыше лицензии на рождение и повышенных налогах на тех, в чьих семьях больше пяти человек. То есть мы с вами и наши родные будем первыми, кто окажется в этом списке. Идея о приоритетном праве участия в лотерее для тех, у кого не осталось родных. Народу эти идеи нравятся. Они понравятся и народам других стран. И кроме того, попытка покушения провалилась, а результатом этой осечки стало то, что Циллер превратился в мученика в глазах бельгийцев. Не хочу показаться грубым, но неудавшимся покушением вы сделали ему отличную пиар-кампанию.
Настала тишина. Присутствующие погрузились в раздумья.
Сальваторе Каморанези начал говорить, одновременно обращаясь ко всем:
– Скрывать имена своих будущих однопартийцев, надо сказать, очень толковый ход. Если они дадут о себе знать избирателям незадолго до выборов, то у политических соперников просто не хватит времени чтобы очернить их репутацию.
– Именно – подтвердил его предположения Жослен Фугас. – Я не удивлюсь, если ими окажутся люди, у которых репутация чуть ли не идеальная, и народ будет готов доверить им власть.
– Кстати – вдруг вспомнил Маке, обращаясь к Фугасу. – По поводу покушения. Как обстоят дела с расследованием?
– В министерстве мы уже нашли кого надо и известили о результате, который должно дать расследование. Комиссар полиции стабильно изо дня в день убеждает журналистов, что они занимаются поисками стрелка. В худшем случае, если будет возникать давление со стороны, то дело передадут в высшую инстанцию, а там уже найдут кого-нибудь из толпы и оформят всё по стандартной процедуре.