Read the book: «Арьяны»
Глава 1
Небо уже заалело на востоке, предвещая начало нового дня. Туман медленно ускользал из сада, обнажая тонкие стволы склонившихся под тяжестью плодов яблонь и слив. За спиной скрипнул паркет. Я даже не вздрогнула, только сильнее вцепилась взглядом в утренний пейзаж, надеясь запомнить это мгновение. Запомнить свою жизнь. И себя.
Тихий, вкрадчивый голос. Словно шуршание снега по замерзшему окну.
– Агния…
Всё внутри противилось этому оклику. Было в нём что-то неправильное. Что-то…
Я медленно обернулась. Серебристые волосы, ниспадающие на плечи, и вытянутое землисто-серое лицо таинственно мерцали в рассветной дымке, словно покрытые инеем. Глубина безжизненных мутно-белых глаз затягивала. Дурманила. Всё, абсолютно всё вмиг стало бессмысленным. Ничтожным в сравнении с этой необратимой силой.
«Будто чёрная мамба», – вдруг подумала я. – «Парализует ядом, лишая жертв сознания и воли».
Раздался тихий смешок, и наваждение резко отступило. Рассудок вновь стал кристально ясным.
– Мне будет больно? – собственный голос показался совсем чужим. Хлипким, надломленным.
– Немного, но лишь на мгновение.
Я кивнула и решительно шагнула вперёд.
– Смелая.
Тонкие губы растянулись в лисьей ухмылке. Ледяные пальцы очертили линию подбородка – властно, надменно, без намёка на нежность, – чуть приподняли его. Юноша по-птичьи склонил голову. Взгляд пустых белых глаз, рассекая время и пространство, устремился ко мне. Настоящей мне.
– Будет ли такой же смелой наша юная Анна? – насмешливый шёпот, проникающий под кожу, заставил сердце сжаться от страха.
– Нет…
Какая-то нечеловеческая сила вытолкнула меня из тела. Я зависла на мгновение под потолком, глядя на то, как тонкая рука ложится на грудь пожилой женщины в ночной сорочке. Она негромко вскрикнула и упала замертво…
– НЕТ!
Противное гудение под ухом разрушило остатки жуткого сна. Казалось, пустые белые глаза всё ещё смотрят на меня. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать – я в своей постели, в своём теле, вполне живая.
Чего не скажешь о бедной старушке…
Отмахнувшись от тревожной мысли, я, наконец, взяла в руки вибрирующий телефон. На экране высветилось имя редактора.
Ну, конечно! Кто ещё додумается позвонить в четверть шестого в воскресенье?
– Аня, голубушка, доброе утро! – бодро начал Алик, – не разбудил?
И, не дав даже слова вставить, затараторил.
– Тут такое дело… Ты, наверно, не помнишь то письмо о Скрове, ну о бывшем военном городке, где якобы секретная лаборатория была в сороковых? Вот, Ванька туда лететь должен был сегодня, но сейчас звонит мне, паразит такой, и говорит: «Альберт Сергеич, я, кажись, кишечный грипп подхватил, блюю всю ночь…». Ну паразит, ей богу!
Редактор глубоко вздохнул, и я уже догадалась, что за этим последует.
– В общем, Аннушка, милая, выручай!
– Альберт Сергеевич…
– Знаю-знаю, ты завязала, но чего тебе стоит ещё одно малю-ю-юсенькое расследование написать?
– Альб…
– Не совсем твой профиль, понимаю, но я ведь и не прошу мистическую байку. Ты напиши, как есть. Что эта Агния выболтает, то и напиши. Тумана нагони вначале, а потом разверни всё, как умеешь, с фактами, аргументами.
Туман.
Агния.
– Стойте! – вскрикнула я, ужаснувшись внезапной догадке. – Как вы сказали? Агния?
– Угу. Эта тётка не то историк, не то краевед… Короче, много про город знает. Ванька её месяца три обрабатывал – она ни в какую! А тут пару дней назад сама звонит, говорит, мол, готова встретиться, пообщаться. Ну мы ж не дураки, ноги в руки – и за билетами. А Ванька возьми да заболей! Паразит!
Алик замолчал. Меня же охватило скверное предчувствие. Возникшее где-то в районе живота, оно медленно расползалось по телу. Миллиметр за миллиметром.
– А вы с ней связывались после того звонка?
– Так да, в пятницу. Дату и время прилёта сообщали.
– А сегодня?
– Что сегодня?
– Говорили с ней?
– Да на кой чёрт?!
– Удостовериться, всё ли в силе, – выпалила первое, что пришло в голову, и для убедительности добавила. – Вдруг зря сорвусь, и вообще хорошо бы предупредить, что вместо Вани я буду.
Алик с минуту молчал, затем раздраженно буркнул.
– Ладно. Попробую позвонить сейчас, но о замене говорить не буду. Мало ли взбрыкнёт.
– А если она увидит меня вместо Вани, разозлится и откажется от интервью?
– Уговоришь, значит.
– Но…
– Всё, Гарипова, не пререкайся!
Алик отключился и пропал на долгих сорок минут. Всё это время я мысленно молилась, чтобы мои предположения оказались ложными. Контрастный душ и кофе помогли скрасить ожидание, но тревога не отступала. Наоборот, усиливалась с каждой секундой.
Наконец, раздался знакомый рингтон.
– Ну что?
К моему изумлению, на том конце трубки оказался вовсе не Алик. Я была так взвинчена, что даже не заметила чужой номер на экране.
– Анна Ивановна, добрый день. Меня зовут Глеб Каганов, я племянник покойной Агнии Дмитриевны. Ах, да! Вы же не в курсе…
Резкий звон в ушах перекрывает хриплый голос незнакомца. Глаза застилает грязно-серая пелена. Тяжелый тошнотворный запах щекочет ноздри. Хруст проломленного черепа. Тёмная лужица растекается по кремовому ковру.
Только не сейчас. Не сейчас.
Выровнять дыхание не получилось. Я швырнула телефон на диван и со всех ног побежала в ванную, тут же подставляя голову под град холодной воды. Виски сдавило не то от холода, не то от вспыхивающих в сознании образов. Выпрямилась. Зажмурилась.
Снова звон осколков. Запах крови. Как же мало воздуха!
Меня стошнило. Я постаралась сосредоточиться на телесных ощущениях, как учил терапевт. Болезненный спазм опустошённого желудка. Холодные капли, стекающие вниз по позвоночнику. Боль в колене.
Теперь дышать и считать.
Дважды два – четыре.
Трижды три – девять.
Четырежды четыре – шестнадцать…
Наконец, видения отступили. Взгляд сфокусировался на тонких руках с побелевшими костяшками пальцев, вцепившихся в край унитаза. Ледяные брызги из брошенного на дно кабины рассеивателя безжалостно расстреливали стенки душевой. Я медленно поднялась и выключила воду. Из заляпанного зеркала на меня смотрела бледная шатенка со спутанными волосами, с кончиков которых срывались крохотные капли. Зрачки расширены так сильно, что карие глаза казались чёрными.
Усилием воли заставила себя умыться и высушить волосы. Стакан воды и пара кусочков горького шоколада окончательно привели в чувство.
Итак, они вернулись.
Три месяца без панических атак были сказочными. Я почти поверила в свою нормальность. Даже задумалась над тем, чтобы восстановиться в университете, снова начать писать. Но звонок Алика всё перечеркнул. Хотя звонок – мелочь в сравнении с жутким сном, который… сбылся?
Чёрт возьми! Как это вообще возможно? Может, я схожу с ума? Но ведь не бывает в жизни таких совпадений! Тот юноша со странными глазами, он точно назвал старушку «Агнией», а потом… Потом он будто обратился ко мне.
«Будет ли такой же смелой наша юная Анна?».
Что это значит? Смелой для чего?
Я устало рухнула на диван и уткнулась в подушку. Казалось абсурдом всерьёз размышлять над фразами из кошмара, но чем больше деталей я вспоминала, тем сильнее утверждалась в том, что всё случившееся – не совпадение.
Все сцены, кроме последней, шли от первого лица, но я не могла действовать. Лишь наблюдать. Существовать в чужом сознании незаметно для его хозяйки. Агния не подозревала ни о чём – это очевидно, пока юноша не произнёс моё имя. И её реакция в этот момент – самая большая загадка. Она не боялась точно, быть может, даже благоговела перед своим убийцей. Явно ждала его и знала, зачем придёт. Тогда почему закричала?
Почему моё имя напугало её больше, чем собственная смерть?
Следом за этим вопросом пришло чёткое осознание: в ответе на него кроется ключ ко всему. В том числе к тому, что на самом деле произошло тринадцатого апреля две тысячи девятнадцатого года в номере тысяча десять отеля «Ренессанс-Плаза».
