Quotes from the book «Счастье со вкусом полыни», page 3

лым боком, словно подмигивало: «Не худо ль тебе одной?» – И худо, и славно, – ответила Аксинья и закрыла рот ладошкой, словно кто-то мог ее услышать.

снадобье и молила Богоматерь о прощении. Довольно ей одного пятна на чести, одной синеглазой радости, неспокойной Нютки. Но… С весны

касания губ на своей спине, страстная пляска прошедшей ночи продолжилась, став лишь чуть медленнее

слуги. Ноги подгибались, непослушные плечи цеплялись за углы, пол уплывал куда-то по Москве-реке, но Осип Козырь и Степан продолжали разговор, хоть «лисовчики» обратились уже в «лисов», а Сагайдачный 101 – в Ссачного. На другой день, ближе к вечеру, оба сидели в той же трапезной, заливали в глотку духмяный квас, с улыбками приглядывались друг к другу. Перед Степаном поставили миску

множества слов. Больше, чем Степану хотелось после долгого и утомительного пути. – Владислав-то не отступается

Ни слова не сказала ему Аксинья. Слушала, склонив

– Что ж… Аксинья, что ты скажешь? – Теперь синие глаза устремились

женщины совершала долгое странствие по груди, да зацепилась за взгорок – один

благополучие, Степан, зиждется на семье. Ей ты обязан всем: портами этими красными, конем добрым, жемчужным ожерельем на кафтане, домом. Не пугаю тебя – по-хорошему говорю. Дочку – на воспитание в хорошую семью, знахарку… да куда угодно

Аксинья, будь ее воля, рассмеялась бы во весь голос, перекрыв собачий и людской лай за окном. – Перси твои растут, девкой