Из забвения его вырвал телефонный звонок. Звук раздавался со стойки регистрации. Молодой человек смахнул слезы с лица и пошёл к источнику звука.
На стойке был полный порядок. Документы аккуратной стопкой возвышались на углу стола, рядом с бесчисленным множеством мелких канцтоваров, на другом находился дребезжащий телефон.
Юноша в два шага покрыл оставшееся расстояние и поднял трубку.
– Ало – проговорил он.
«Андрей, Андрюша, привет моё солнышко» – мягким голосом проговорила бабушка. В детстве она всегда так называла своего внука – «Это ты, как я рада тебя услышать мой внучок. Боялась, что не дозвонюсь» – сетовала бабушка.
От услышанного подкосились ноги. Юноша упал на стул портье и судорожно пытался обдумать услышанное. Слова не приходили на ум, а в горле застрял ком. Его рука машинально потянулась к оберегу на шее.
Андрей в детстве сильно заболел, тогда бабушка дала ему небольшой деревянный медальон с вырезанными на нём символами. С тех пор он всюду носил его с собой.
– Кто это? – выдавил он себя.
– Как кто? – удивились на том конце провода – Бабушка твоя, Андрюш. Аль не узнал? Момент конечно не самый подходящий для разговоров, да и времени сколько прошло. Но ты в большой беде, сынок мой. Надо тебе уходить оттуда и Иришку свою забрать – как всегда с заботой проговорила бабушка.
– Забрать? Как? Куда? Я обыскал все комнаты, её нигде нет. Выход закрыт. Я не понимаю, что происходит – с болью проговорил молодой человек.
– Я знаю, Андрюш, я знаю. Ох, лихо вас занесло в это место, дурное оно, злое. Но времени мало, очень мало. Место это старое, проклятое. Порча на нём сильная. Все, кто попадает в него, так и остаются лежать здесь. В землице. Чтобы выбраться – печати нужно уничтожить, тогда ты разорвёшь порчу и сможешь уйти. Но торопись, часики тикают, ты уже много времени упустил – быстро проговорила бабушка.
– Часы? Они все стоят, стрелки замерли – удивленно пробормотал внук.
– Нет, Андрюш, время идёт по-прежнему. Но в твоём мире оно встало, если не выберешься, то увязнешь навеки.
Юноша машинально посмотрел на часы. Стрелки так и показывали без пяти двенадцать.
– Хорошо, что мне нужно сделать? – переспросил он.
– Печати, сынок. Уничтожь все печати. Они корень всех бед. Это они окаянные затягивают вас в землицу. – проговорила бабушка.
– Но как я их найду? – растерянно проговорил юноша.
– Они должны быть на стенах. Обычно небольшого размера. Андрюш, точнее не могу сказать, мне отсюда не видно. – с сожалением в голосе проговорила бабушка.
– Как я найду Ирину?
– Увидишь её, как уничтожишь печати, спадёт пелена с глаз и всё вернётся как было. Только до конца дела не снимай свой талисман. Он позволяет тебе держаться между мирами. Если снимаешь – пропадёшь – наставляла бабушка.
– Я понял, бабуль. Знаешь, я очень скучаю по тебе – с тоской проговорил юноша.
– Я тоже, мой родненький, внучок, я тоже. Чай свидимся ещё, но не сейчас. Сейчас рано тебе. А теперь вставай, пора делом заняться – попрощалась бабушка и длинный гудок оборвал их разговор.
Андрей положил трубку. Информация, полученная от бабушки, повергла его в ужас. Но она хоть как-то объясняла происходящее вокруг. Он бросил взгляд на часы. Стрелки по-прежнему не двигались. Нужно было начать действовать, но с чего начать юноша не знал.
Он посмотрел в углубление стола. На внутренней стенке аккуратно висели ключи, каждый на своём крючке. Максимальное число на брелоке ключа было 28. Один из ключей был без подписи.
«Значит, около 30 комнат мне нужно осмотреть. Пора приниматься за дело» – мысленно спланировал юноша.
Он решительным шагом направился в ближайшую комнату. Интерьер был таким же, как и в номере арендованным ими. После пятиминутного беглого обзора он не выявил никаких подозрительных предметов. Стены были гладкими и чистыми. Он осмотрел более тщательно, но и это не дало результатов.
В следующих комнатах всё повторилось. Никакие предметы не вызывали подозрения и не бросались в глаза. В шестой комнате у него начали сдавать нервы. Он скинул со стены телевизор, разбил лампу и сломал шкаф. Схватил чайник, стоящий на тумбочке, и запустил его в картину, висевшую на стене. Произведение искусства покачнулось и упало с крючка на пол. Взору юноши предстал символ, скрывавшийся до этого за картиной. Он отдалённо напоминал рога оленя, но грубые черты отогнали эту ассоциацию. Андрей провёл пальцем по нему. На коже остался след. «Сажа» – мысленно проговорил юноша. Он взял одеяло с кровати и стал тереть символ, пока от того не осталось только пятно, равномерно размазанное по стене. Проделанная работа удовлетворила его, и он поспешил осмотреть другие комнаты.
Всего он стёр примерно 15 символов, разбросанных по помещениям отеля. Осталось осмотреть лишь один коридор, в который удалилась старушка оформлявшая их.
Находясь в панике, юноша уже бывал в этом крыле. Он мало чем отличался от предыдущего, если не считать усилившегося запаха ладана.
После уничтожения пяти-шести символов, он подошёл к последней двери. На ней не было номера и никаких рисунков вокруг. Он дернул ручку, но дверь не поддалась. Молодой человек прижался к ней ухом и впервые за долгие часы пребывания в этом помещении он услышал звуки. Из-за двери раздавалось тихое, монотонное пение.
Это было не тем пением, которое приятно слушать, в этом было что-то зловещее. Он не понимал слов, но они вызывали сильное беспокойство. Чем дольше юноша продолжал слушать, тем больше нарастала тревога.
Андрей несколько раз ещё дёрнул ручку двери, но это не дало никакого результата. Он сбегал за ключом на стойку регистрации, взял неподписанный и открыл дверь.
В комнате было довольно светло. Вместо привычного электрического света, здесь горели сотни свечей. Большую часть комнаты занимал алтарь. Он был гладкий, весь покрытый чёрным мрамором. В центре комнаты был нарисован тот самый символ, который юноша так яро уничтожал, внутри него на коленях стояла пожилая дама – портье, а на самом алтаре лежала его возлюбленная. Глаза её были закрыты, казалось, она спит.