Универсальный саквояж мадам Ренар. «Лаборатория 0»

Глава 3
Гороховый суп

Сообщение в рабочий чат пришло посреди летучки. Лев возложил было себе на нос синие очки профессора МракОбеса, вздохнул, убрал их в карман, велел компаньону, развалившемуся на стуле, придвинуться, изобразить рожу, скорчил гримасу сам – и сделал двойное селфи с подписью: «Рабочее совещание».

– Так вот, дорогие коллеги, – продолжала Анастасия, – представляю вам линейку гейм-гаджетов для быстрого похудения с напитками на основе клеток сильных сортов перца чили, разработанные специалистами университета Ва́йоминг. Принцип воздействия здесь осуществляют аналогичные биологическим d-рецепторы, которые задействуют…

* * *

Возможно ли похудеть с гейм-гаджетами и что нужно, чтобы всё получилось?

Журнал «Мир фантастики», 2 сентября

6 секретов ускоренного метаболизма от специалистов университета Вайоминг

«Лайфхакер», 4 сентября

Топ-5 айтемов в библиотеке дринков, которые помогут сбросить лишний вес

Журнал «Твой ЗОЖ», 7 сентября

Тест: Силён и быстр. Какой ты перец?

Журнал “Esquire”, 14 сентября

* * *

– Людмила Феликсовна! – Фёдор, всё ещё с телефоном в руке, постучал в дверь Робинзон. Лев прискакал из прихожей следом (он не успел развязать второй кед). – Людмила Феликсовна!

– Гороховый суп? – по тону Робинзон можно было подумать, что её смертельно оскорбили.

Людмила Феликсовна любила покойную маму, покойного кота, птиц, пешие прогулки, а готовить, кажется, нет.

– Фёдор, я вас не понимаю!

Его превосходительство устало привалился к стене. Лев понял, что нужно брать дело в свои руки.

– …а тут звонит наш креативный директор: еду, мол, мимо, – закончил он свой рассказ. – Она сейчас стоит в пробке на углу Невского и Поварского. Будет очень рада с вами познакомиться.

– С какой стати? – Робинзон поразилась так, как будто не ей только что рассказали историю с супом во всех подробностях.

Его превосходительство смотрел на хозяйку квартиры несчастными глазами. Лев тоже похлопал ресницами.

– Нет, после такого! – голос Робинзон сделался прямо-таки жестяным. – Я! Не понимаю, как и о чём с вами разговаривать! Я не понимаю!

И она громко захлопнула дверь своей комнаты.

– Уходите, – сказала она оттуда. – Пожалуйста, уходите.

– Я говорил: не надо, – вполголоса заметил компаньону Лев.

Они ещё послушали, как там, за дверью. И чуть не получили дверью по уху. Людмила Феликсовна выскочила из своей комнаты, дрожащими руками набросила пёстрый балахон, взяла зонт – и ушла. Звук, с которым захлопнулась железная дверь, не оставил иллюзий.

– Теодор! – бодрился Лев. – С чего мы вообще решили, что гороховый суп – это так уж важно?

– Отобьёмся, – согласился его превосходительство.

Авокадо с перцем и чесноком и килька с лимоном на подсушенном ржаном хлебе были достойны самого Кима-Ли.

– Уметь потому что надо, – Лев грыз корочку. – Человек со вкусом всегда сможет устроить что-нибудь приличное на смешные деньги. Мсье, вы замечали, что благополучие развращает? Лишает ум гибкости, руки ловкости, а душу – душу оно лишает решимости сотворить чудо из ничего!

Он бы ещё говорил, но тут зазвонил домофон. Приехала Анастия с пакетом закусок. Греческие оливки, убийственно вкусная смесь итальянских орехов, крошечные, очень острые немецкие колбаски, французский сыр…

– Как жалко! – сидя за столом, протянула креативный директор голосом послушной девочки. – А я примчалась специально на гороховый суп!

Она обвела компаньонов взглядом.

– Ну хорошо, в следующий раз.

В другой раз. В следующий раз. Почувствуйте разницу.

– Фёдор! – послышался жестяной голос ещё раньше, чем удар железной двери заставил всех вздрогнуть. – Фёдор, вы здесь? Я купила очень красивые свиные ребра. Посмотрите, Фёдор, красивые?

Людмила Феликсовна прошагала в зал, разгрузила и бросила на стойку тряпичную сумку, и по очереди сунула покупки им под нос.

– Ведь правильно, надо свиные? Фёдор? Вы видели горох? Это правильный горох, толчёный? Или надо другой?

Кастрюлю поставили на плиту.

– Как вы думаете, так хорошо? – приставала каждый раз Робинзон ко всем по очереди. – Так правильно?

– Людмила Феликсовна! – Фёдор с улыбкой закатил глаза и повернулся к остальным: – Эти питерцы со своей рефлексией! До совершенства доходят – и всё равно в себе сомневаются.

– Вы же знаете, что у вас всё всегда идеально! – Лев, обращаясь к квартирной хозяйке, шутливо покачал головой.

– Да! Это вам не московская самонадеянность! – с чувством превосходства провозгласила Робинзон.

Анастасия понимающе улыбнулась.

Но тут из дальней комнаты послышался голос:

– Людмила Феликсовна!

В зал вошёл высокий человек в джинсах, чёрной футболке и клетчатых тапочках. Седые кудри давно совершили отступление к затылку, но всё ещё гордо вились по угловатым плечам.

– Людмила Феликсовна, – высокий поправил очки без оправы. – Я сначала не понял. Вы меня заверили, что в доме не бывает мяса этого отвратительного. Как же так?

– Григорий, – Робинзон попробовала суп с ложки, – выбирайте выражения. Прекрасные копчёные ребра. У нас будет суп!

– Я, конечно, не адепт ЗОЖ, – жилец обращался уже не столько к Робинзон, сколько к ним, – но ЭР – моя гражданская позиция.

(Эгоцентрический Разум? – прикидывал Лев. – Экологичный Развод? Экстракультурный Рывок?)

Фёдор посмотрел на Анастасию:

– Вы как к ЭР относитесь?

Анастасия тоже посмотрела на него:

– Мне кажется, один раз даже для ЭР не критично.

– Не критично? – завёлся Анатолий. – Так считают все адепты мясоедства. Почему же тогда повышается уровень агрессии в обществе? Выбрасываются на берег горбатые киты? Может, и таяние полярных льдов не имеет к этому отношения? Я не пропагандирую ни в коем случае, я просто призываю к логике!

Он ещё разорялся по океанологов из Университета Аризоны, уровень мирового океана и, главное, что употребление в пищу мяса так портит климат планеты, что влияет на источник радиоактивного излучения, недавно обнаруженный в толще антарктических льдов.

Анастасия посмотрела на его превосходительство.

– А что вы едите, Михаил? – тот подпёр подбородок, готовясь слушать. – Ну, обычно.

Лев повторил жест, время от времени косясь на компаньона. Сосед, брезгливо отгоняя от своего носа копчёный дух, уже излагал насчёт пророщенного зерна и семечек, мёда и полезной пчелиной пыльцы, и чистой – понимаете, чистой! – воды.

Как при виде пива, хоть оно и было дорогим, хорошим, ирландским, его превосходительство сделал лицо не хуже, чем Григорий при виде мяса. И как пришлось со смехом сказать, что самоирония – великое качество, отличающее истинно разумных людей от истинно неразумных.

Лев даже помнил, что компаньон обрёл самоиронию.

К изумлению Льва, его превосходительство вёл себя изумительно, дипломатично, как лучше нельзя! Не перебивал, не комментировал, кивал, в нужных местах вскидывал взгляд на собеседника. В конце концов Григорий триумфально пришёл к выводу, что человек, покинувший Европейский Союз, чтобы жить в России и при этом атеист, может быть только поклонником древнеславянских культов.

– Гены не убить! – завершил он свой монолог.

На этом месте Лев ушёл спать, потому что было, во-первых, скучно, а во-вторых, шесть утра.

Глава 4
Талант

Разбудила Льва вспышка камеры. С трудом, могучим усилием воли, он разлепил глаза.

– Не шевелись, – предупредил его превосходительство. – Щёку обратно волосами завесь. И глаза закрой. Ты спишь.

«Я сплю», – послушно согласился Лев, прикрывая глаза чёлкой. Ещё не привык, что от его длинных чёрных кудрей осталась только волнистая чёлка до подбородка.

Он бы и уснул. Если бы не странный запах, не ощущение, словно в глаза насыпали песка, не мерзкий озноб, не тошнота и не чувство, что в его жизни всё пошло не так. Ещё повертевшись под одеялом, он был вынужден открыть глаза.

Рядом спал павлин, тихо сопя клювом и свесив на пол сложенный, как веер, хвост.

– Не пугай птицу, – его превосходительство, сидя на корточках, подвинулся ближе с телефоном. – Она тебе доверяет.

И сделал ещё сотню снимков очередью.

Лев осознал, что всё это время обнимал тёплые бока павлина. Птица, по-видимому, безмятежно дремавшая в его объятиях до сих пор, начала проявлять беспокойство. Пока Лев пытался успокоить павлина, заметил Григория. Сосед спал на полу, завернувшись в плед.

События, которые Лев уже не застал, были такими.

Григорий мёртвой хваткой вцепился в концепцию ЭР (оказавшуюся экологическим равновесием). Ссылался на культ солнца у древних славян. Цитировал старца, пережившего советскую власть отшельником в Валаамском монастыре и полностью сохранившего здоровье.

– Кончилось тем, что он проникся ко мне дружескими чувствами и решил подарить что-нибудь, – закончил рассказ Фёдор. – От души. Как славянин славянину. Вон, Жар-Птицу.

– Где он её взял? – Лев начал осознавать, что павлин, кажется, вызовет некоторые проблемы.

– По объявлению, где, – его превосходительство пожал плечами. – Привезли из Глинищ.

– Их бин больной^[4], – Лев с тоской вспомнил древнюю отцовскую шутку.

– Я это не буду! – трагически зашептал Лев, глядя, как компаньон размешивает в бурлящей жидкости порошок от похмелья. Не поленился, сбегал в аптеку на первом этаже.

– Будешь. Горячее быстрее действует. Пей, ты мне нужен живым.

Фёдор выдал стакан компаньону и плюхнулся рядом.

– Но как?! – выдавил Лев.

– Ты ушёл, потом Анастасия уехала, а я всё никак не мог Гришу заткнуть. Засадил смотреть окаменелости в сообществе палеонтологов. Его даже череп мастодонта не заинтересовал. Тот, помнишь, в Мексике? Ну, что нашли в пещере и уделали культовой резьбой так, что никто не мог опознать, какая это кость?

Его превосходительство задумчиво провёл ладонью по щеке, проверяя, нормально ли побрился (окрепшая, но так и оставшаяся рыжеватой щетина сильно ему не нравилась). И продолжил:

– Показал паблик египтологов – думал отвлечь мумиями кошек и попугаев. Не додумал, прости. Подорвало, конечно, нашего Григория на теме истребления видов. Ну, и я получил ответку. Этот жук выкатил мне штук шесть пабликов про славянские традиции. Еле спасся зубром. Хорошо, он тьму денег стоит. А то был бы сейчас тут зубр.

Лев едва не поперхнулся горячим напитком.

– Какой зубр? Где ты его взял?!

– Маленький зубр, – утешил его превосходительство. – Из питомника. В Приокско-Террасном заповеднике.

– Но как, как, Холмс? Как вы вообще вышли на эту тему?

Фёдор терпеливо вздохнул.

– Я же говорю, Лео: переключил этого горемыку на животных. Он сам упомянул, что зубр – какой-то там важный славянский зверь. Ну, и покатилось. Ярило, блин. Солнцепоклонник очкастый.

Оба посмотрели на спящего соседа. Павлин соскочил с кровати, погулял, вскочил на неподвижное тело и стал прохаживаться по Григорию туда-сюда.

– У нас кроме павлина ещё новости есть, – глядя в сторону, сообщил его превосходительство.

Лев взял себя в руки – и не поперхнулся.

– Ещё что?

Летний поставил чашку на пол и повернулся.

– Нужно что-то сделать со всеми подарками прежде, чем проснётся Робинзон, – он пристально следил за компаньоном, явно подготавливая бегство. – Она как раз в туалет встала, когда тебе свинью привезли. Сказала, чтобы утром этого добра не было.

– Кому свинью?! – Лев надеялся, что просто не понял.

– Тебе, – признался компаньон. – Час назад.

Григорий жалобно застонал во сне: павлин клевал его ухо.

– Теодор, я вас умоляю. Понятнее как-то можно? В двух словах.

– Можно, – с готовностью согласился тот. – В двух словах: я обрёл Жар-Птицу. А вы свинью обрели.

– Как еврей, что ли? – глупо сострил Лев.

– Да, – отмахнулся компаньон.

– Но зачем?!

– Большую скидку давали. – Фёдор со вздохом вытянул ноги. – Свинья, знаешь, с такой серой шёрсткой, на кабана похожа.

И, пока компаньон пытался вернуть дар речи, продолжал:

– Свободный выгул в лесу. Полудикая. Дорогая, как чугунные ворота. Блин, Лео, человек раньше не знал, что можно вот так взять и купить кого хочешь, хоть зубра, хоть бобра. Позвонил из интереса – у них на сайте цена указана не была. Хотел только спросить, сколько стоит, да как-то и сторговал за четыре тысячи и свинью, и павлина. Не смог удержаться. Вот и придумал подарок. Мне. И тебе, раз уж так вышло.

Лев схватился за свою несчастную голову.

Павлин знай себе гулял по Григорию, поворачивая голову и кланяясь, в надежде заглянуть ему в нос.

* * *

Биотехнологи якутского технопарка создали станции пищевой моли для утилизации пластиковых отходов дома и в офисе

* * *

– Людмила Феликсовна! – сосед почти бежал за Робинзон, командорской поступью шагавшей в зал. – Я арендую у вас комнату уже пять лет. Неужели первое же недоразумение…

– Григорий! Я не могу жить с вами под одной крышей. Вы националист.

– Это даже не смешно!

– Да. Это не смешно, – хозяйка круто развернулась к нему. – Мне не нравится ваше чувство юмора. Это моё глубоко личное мнение, которое вы не обязаны разделять, но с которым обязаны считаться. С моим. Глубоко личным. Мнением.

– Людмила Феликсовна, дорогая, это произошло единственный раз! Никто не застрахован от ошибок.

– Бесконечно сожалею о своей слепоте. Григорий, прошу вас покинуть эту квартиру чем быстрее, тем лучше.

– Пять лет мы жили с вами душа в душу. Неужели вам так легко всё перечеркнуть?

Робинзон уставилась на него своими безумными глазами и стремительно ушла. Едва не сбив с ног его превосходительство, который как раз шёл завтракать.

– Нет, Анастасия, этого не может быть, потому что… – Фёдор прижал плечом телефон, опёрся боком о стойку, и ни на кого не глядя, открыл холодильник. – Да, понимаю. Нет, я не могу это объяснить. Да, я умею пользоваться таблицами. Нет, всё работало. Нет, не исправлял. Да, уверен. Нет, конкретно я не могу сказать, что произошло. Анастас… ну да, беспрецедентный.

Фёдор положил трубку. Уронил решётку яиц. Взял чайник. Разлил воду.

– Павлин, – слышалось его бормотание, пока Лев возвращал на место уцелевшие яйца, а его превосходительство собирал и выливал в блендер разбитые. – Свинья. План по дирижаблям. Людмила Феликсовна. Любит птиц.

– Что? – нервно уставилась на него Робинзон.

Но тут снова завибрировал телефон Фёдора.

– У меня талант? Какой, если не секрет? Ломать отлаженные системы? – Фёдор держал телефон двумя пальцами. Яичная жижа текла по рукам и его превосходительство совершал судорожные телодвижения, чтобы спасти от неё штаны. – То есть, я вас убедил? Беспрецедентный случай, поддержка в шоке? С пятницы ничего не могли сделать? Но теперь-то починили? И… погодите, Анастасия, ставлю напоминалку. Так, пишу: отправлять еженедельную статистику посещений группы вам лично отдельным файлом. Не трогая никаких таблиц. Не трогая таблиц, восклицательный знак. Да, конечно, пометил это отдельно.

– Отлично, – с облегчением пробормотал его превосходительство, давая отбой и яростно оттирая штаны. – Ненавижу таблицы.

Лев подал ему бумажное полотенце.

Фёдор вытерся, уронил локти на стойку, уткнулся туда лицом и так и остался стоять.

– Ненавижу таблицы, – повторил он, как из подвала.

– Вот. Вот! – Робинзон принесла бумагу, надевая на ходу очки, и ткнула в неё пальцем. – «Арендодатель вправе прервать договор без объяснения причин». Слышите, я имею право!

– Там всё пропало, – страдальчески промычал Фёдор, когда Лев потряс его за плечо. – Поддержка уже три дня ничего не может сделать. Блин! Я правда ничего не стирал! Внёс статистику посещений группы, а оно на весь документ выдало безумные цифры!

– Ну, если не стирал, – Лев изо всех сил пытался не сойти с ума, – так и успокойся тогда. Сейчас Анастасия посмотрит в файле историю изменений и…

– История пропала! Вся отчётность за полгода, понимаешь? Её нет! Я не знаю, как это вышло. Не знаю! Я просто вбил статистику!

– Фёдор! Что вы кричите! – возмутилась Робинзон, на секунду отрываясь от своей жертвы. – Вы мне дали слово, что эта свинья…

Свинья была в ванной. Единственная из обитателей квартиры на канале Грибоедова, кто вёл себя спокойно.

– Мудрым пользуйся девизом, будь готов к любым сюрпризам^[5], – Лев, как мог, пытался помочь делу. – Нет, не то? Не страшны тому несчастья, кто предвидел все напасти? Есть ли у вас план, мистер Фикс^[6]?

Фёдор опустился на пол и вцепился зубами в ладонь.

– Это вы! – неожиданно заорал на него Григорий. – Вы меня спровоцировали!

Его превосходительство испуганно смотрел на него снизу вверх.

– Как вам не стыдно! – обличила жильца Робинзон. – Причём тут Фёдор!

– Людмила Феликсовна, может быть, вы скажете, куда я должен съехать? – Григорий развёл руками. – Мне некуда идти. По договору аренды вы должны предупредить за месяц!

– Я даю вам две недели, – царственным тоном объявила Робинзон. И повернулась к компаньонам.

– К понедельнику, – быстро пообещал Фёдор, – животных не будет.

К понедельнику они клятвенно обещали Анастасии подготовить план кампании по нейтрализации противников дирижаблизма.

– Используй то, что под рукою и не ищи себе другое? – опять попробовал Лев.

– Да. Сейчас, э-э, соображу. Сядь куда-нибудь. Не стой надо мной. Не путайся под ногами.

Случай с исчезнувшей из файла отдела продаж информацией не показался Льву Берёзкину таким уж беспрецедентным. Нечто очень похожее говорила в свое время Маша Брук – хозяйка книжного магазина «Брукс Букс». После того, как ей ради порядка в отчёте пришлось оформить продажу пятисот пятидесяти двух бумажных мешков.

Маша тоже не поверила в то, что путаницу устроил не Фёдор, а кассовый аппарат.

В то время его превосходительство ненавидел кассу.

* * *

Жительница Кракова вызвала службу защиты животных, приняв за зверя на дереве круассан

* * *

.

– Я сказала вам, что я не хочу! – решительно возразила Людмила Феликсовна. – Я не собираюсь участвовать в вашей мистерии!

Свинья, которую Фёдор держал на шлейке, пошевелила нежно-серым замшевым рылом в направлении её штанины в пёстрых заплатках и потянулась попробовать на вкус. Робинзон отскочила.

– Не берут ни зоопарк, ни в приют, – Фёдор сокрушённо развел руками. – Мы всё обзвонили, пока нигде нет мест. Людмила Фел…

Робинзон замахала на него руками – молчите. Павлин в панике вырвался из рук Льва и решил улететь, но стукнулся об оконное стекло, Робинзон пришла в ужас, и в результате суматохи на одном из двухсот снимков очень удачно вышли одинаково изумлённые павлин и Робинзон.

– Они просто идеально подходят друг другу, – заключил Лев, рассматривая фотографию (Людмила Феликсовна приводила себя в порядок в ванной). – Но как продать? Если мы пустим по сетям такое фото, ни у кого рука не поднимется разлучить этих двоих.

Оба посмотрели на фотографию ещё раз.

– Вот ты бы смог растоптать эту прекрасную дружбу? – терзал компаньона Лев. – Даже ты бы не смог!

Суббота близилась к середине и он окончательно понял: его жизнь стремительно несётся в тартарары.

* * *

Из блокнота Льва Берёзкина:

Гомерическая прогрессия

Выкротиться

Абстракционит

* * *

– Я не понимаю, что вы от меня хотите. Я не хочу никаких полётов! Фёдор, вы слышите меня? Положите мой зонт. Я не собираюсь никуда лететь! Я терпеть не могу эти летающие штуки. Они небезопасны. Я вас выгоню вслед за Григорием!

Его превосходительство подал Робинзон с вешалки разноцветный балахон.

– Людмила Феликсовна, делайте с нами что хотите, только потом.

– Не уверена, что это правильно. Фёдор! Фёдор, я не давала своего согласия!

Лев был занят: набрасывал на павлина полотенце, чтобы поймать, а птица проявляла чудеса увёртливости.

– Э, а ты уверен? – Лев нагнал их на ступеньках, причём, павлин активно выражал недовольство.

– Не очень, – вполголоса ответил Фёдор и потянул свинью за поводок. – Максимальная нагрузка – четыре человека, а у нас здоровая хавронья весом как мы оба. И ещё этот чёрт.

– Намёк понял, сэр. Ладно, фигурируй, слетаю. – Лев остановился. – Блин, опять забыл, что ты боишься высоты.

Фёдор дёрнулся.

– Опять напоминаю: в дирижабле не боюсь. Как в самолёте. Я только побаиваюсь, когда нужно подниматься на…

Они остановились перед чердачной лестницей, ведшей на чердак. Наружные лифты в доме пока не достроили.

Лев быстро поднялся по чугунной лестнице и поднял крышку люка. Лицо его превосходительства стало отчаянным.

* * *

Нажмите, чтобы сделать фото

Одинаково потрясённые физиономии Робинзон и павлина на посадочной площадке.

Нажмите, чтобы сделать фото

Павлин в момент взлёта заглядывает в глаза Робинзон.

Нажмите, чтобы сделать фото

Свинья в синих очках с довольным видом сидит, пристёгнутая, на сиденьи рядом с его превосходительством.

Нажмите, чтобы сделать фото

Его превосходительство в синих очках сидит в кресле. Свинья тянется к его щеке нежным розовым пятачком.

Нажмите, чтобы сделать фото

Робинзон с павлином с одинаковым безумным выражением смотрят в иллюминатор дирижабля.

* * *

Лев уже стал волноваться, когда дирижабль вернулся. Робинзон едва с ума Фёдора не свела, комментируя его возню с парковочной мачтой. Павлин вырвался у неё из рук, Людмила Феликсовна сорвалась его ловить, и оба получились на фото высокохудожественно размазанными пятнами. Лев Берёзкин сунул телефон в карман, намотал на кулак поводок от свиньи и двинулся спасать компаньона.

– Всё нормально! Я сам! – крикнул Фёдор сквозь шум ветра.

Перед тем, как спуститься, Лев сделал последнее фото: Робинзон, шагая по крыше с павлином подмышкой, держит над его головой зонт. Свинья волоком стащила Льва по ступенькам.

– Совершенно не нуждаюсь в вашей помощи! – возмущалась наверху Людмила Феликсовна. – Возьмите птицу. Идите, Фёдор. Идите вперёд, вам говорят! Я прекрасно спущусь сама.

Они спускались гуськом.

Свинья тянула за поводок Льва.

Фёдор с павлином изо всех сил делал вид, что просто не спешит. Останавливался. Старательно не смотрел под ноги. Вдруг чуть не потерял равновесие, но выпрямился.

– Добрый вечер! – убийственно, как радиоактивные отходы, произнес он куда-то поверх головы компаньона.

Лев торопливо дёрнул свинью, и по лестнице поднялась девушка в джинсах и короткой кожаной куртке с воротником-стойкой.

Высокая, худая. На вид – лет двадцать пять, а кажется старше, как портрет бабушки в молодости. Широкий чистый лоб, прямой нос, принципиальные скулы, тонкий рот с тем вежливым выражением, что сразу сообщает, где ваше место, решительный подбородок. Макияжа нет, естественно русые волосы, как у балерины, стянуты в узел на затылке.

– Александра! – послышался сверху голос Робинзон. – Здравствуйте!

– Добрый вечер, Людмила Феликсовна.

Белые кроссовки девушки – решительно, один за другим – исчезли в люке. Вместо неё – нерешительно, один за другим – появились красные ботики Робинзон.

Ошибки не могло быть. На крышу только что поднялась «Ирен Адлер».

* * *

Почти пятьсот репостов. Рекордное количество комментариев. Ни одного желающего забрать хоть одно животное.

Людмила Феликсовна прогуливалась вдоль канала Грибоедова с павлином на шлейке. На голове у неё была корона с помпонами из блёсток на длинных пружинах. Из сумки торчала волшебная палочка.

– Это за пределами моей компетенции! – Робинзон возмущённо поправила очки. – Я не понимаю, для чего это нужно! Я вам не клоун!

– Можно, я на скамеечке посижу? – измученно спросил Лев.

Всё пошло не так, всё, с тех пор, как он связался пять лет назад с этим типом.

Робинзон с павлином снимали на телефоны сразу трое прохожих. Она громко рассказывала о бедственном положении. Как вдруг командорским шагом пошла к компаньонам. Приходилось, правда, останавливаться – павлин что-то клевал.

– Я почти пристроила птицу, – шёпотом сообщила Робинзон привставшему ей навстречу Льву. – Одна женщина согласна его взять. Очень приличная, педагог, методист.

Лев почувствовал, как холодеет затылок.

– Вы гений, я бы так никогда не смог, – почтительным шёпотом сообщил он, стараясь не попадать взглядом в гордые глаза Робинзон. – Есть одно дело… затруднение… нюанс!

И, вытянув шею, шепнул ей на ухо:

– Птицу нужно продать, а не отдать.

– Это невозможно! – перепугалась Робинзон. – Я практически её пообещала! Вы меня ставите в унизительное положение!

– Привлекайте внимание, чтобы аудитория не рассосалась, – влез Фёдор.

Он поймал толстого мальчишку лет десяти и минуты две что-то ему объяснял. Потом достал из заднего кармана купюру. Мальчишка что-то вбил в телефон, взял деньги и убежал.

– Лео, низкий старт, – скомандовал его превосходительство. – Людмила Феликсовна, не волнуйтесь, всё будет.

Завибрировал телефон.

– Да, Миша, – учительским тоном сказал в трубку его превосходительство. – Что «как называется»? Скажи, кассовая лента. Одну, да. Нет, стоп. Бери две. Или лучше три.

В трубке долго молчали, потом началась паника.

– Продавцу скажи, она должна знать, – хладнокровно распоряжался Фёдор. – Нет лохматых верёвок? Как, нет? Хрен с ним, бери ленточки для подарков. Только тонкие. И ножницы!

Корона – точнее, обруч с розовыми блестящими помпонами на пружинках – стояла, как прибитая, на рыжей копне Робинзон: детский обруч был старой даме маловат. Павлин был удивлён, но делал вид, что нет. Сумку с волшебной палочкой Людмила Феликсовна так и норовила спрятать за спину.