Переходный возраст
– Когда ты стала замечать, что с тобой происходит что-то не то?
– Года два назад. Мне вдруг стало трудно находиться в школе. Я годами ходила туда – и мне это нравилось. Но внезапно исчез стимул продолжать это делать.
– Тебе разонравилось изучать школьные предметы?
– Нет. Но я перестала понимать, с какой целью их нужно изучать.
– Ты стала больше анализировать то, что происходит вокруг?
– Да. А также – больше дискутировать.
– У тебя появилась своя точка зрения?
– Она просто не была раньше ярко выражена – я слушала и соглашалась, а теперь предпочитаю высказываться.
– Что ещё ты заметила?
– На меня стало накатывать чувство одиночества. Иногда я ощущаю себя потерянной в этом мире, хотя люблю нашу семью и знаю, что семья любит меня.
– А друзья? Прежде у тебя было много подружек, и ты то одну, то другую называла лучшей.
– Но сейчас я никого не называю словом «друг».
– Почему? Оно тебя к чему-то обязывает?
– Оно связывает мою свободу.
– Что-нибудь ещё хочешь отметить?
– Исчерпанность сил. Иногда она наступает – и тогда смысл существования теряется. Но, наверное, того, что я сказала, уже хватит, чтобы поставить мне диагноз?
– Вполне.
– И каков он будет?
– Середина третьего семилетия.
– Круто! Но как-то ты замысловато обозначила мой возраст. И всё же интересно – почему ты разбила годы жизни на семилетия?
– Если хочешь, расскажу об этом подробнее.
– Хочу. И особенно хочу знать, что происходит с подростками в возрасте «два по семь плюс три с половиной».
– Ты помнишь, я тебе говорила, что человек – это сложная структура?
– Конечно. Ты рассказывала о телах разной плотности. Через плотное тело сознание человека действует в плотном мире, а через набор тонких тел – в тонком. И ещё ты говорила о личности и индивидуальности.
– А что ты запомнила о них?
– Индивидуальность бессмертна, а личность смертна. Девочка Рия, то есть я, – это личность. Но инд�