9.
– Жизнь бывает такой удивительной и интересной, когда ты хочешь сделать её удивительной и интересной! – так сказала мне мама, уговаривая сходить с ней в небольшой поход.
А Эго ответило:
«Бояться надо не смерти, а пустой жизни».
Бертольд Брехт
И я согласился, однако основным доводом было то, что мне надо было сообщить, важнейшему мне человеку, новости. Я был уверен, мама разозлиться, ведь я поднял свою проблему на обозрение слишком важных людей. Я уже слышал её осуждение. Хотя плелся в десяти шагах от неё, но все же боялся, что она все поймет и сбросит меня со скалы. И лучше это случиться сейчас, пока мы не поднялись высоко.
– Идти в горы, разбивать палаточные лагеря, летать на аэропланах – было развлечением наших давних предков. Современные технологии позволяют нам обходится без тяжелых физических нагрузок. А многие считают, что тратить на это своё время бесполезно и опасно. Однако же я работою в горах и жутко люблю их. Водить группы людей стало неким обычаем. Некоторые расслабляются, некоторые хотят новых ощущений, для других это набор опыта для работы. Последняя группа людей наиболее многочисленная. – Отвечал наш проводник на расспросы мамы.
Она была общительной, часто смеялась, разговаривая с другими, но в некоторых случаях это было явно неуместно. Женщина считала людей исключительным источником знаний и постоянно к ним тянулась. Я этого не понимал, это было ещё одним поводом для восклицаний: «Как у меня мог родиться такой сын!?»
– Весь поход будет длиться примерно 8 часов. За это небольшое время вы успеете испытать бурю эмоций. Сначала мы будем поднимать до того холма, – он показал в непонятном направлении, – за ним будет переправа через реку, а там мы подымимся на старой машине до вон той далекой снежной вершины. Затем мы немного спустимся, устроим обед на площадке с шикарным видом и спустимся с другой стороны склона. Всё просто!
– Это так замечательно, я давно мечтала выбраться на что-нибудь такое! Как здорово, что я встретила вас. – Мама посмотрела на мужчину с мечтательным взглядом. Он ласково улыбнулся ей в ответ. – Ренди, ты же тоже рад прогулке? Ты не устал? – она обернулась.
– Нет, мама, – сказал я вялым голосом.
Мой ответ её не очень волновал.
– Замечательно! – воскликнула она радостно, ей давала сил идея. Но не очень понятно какая. Я надеялся, что она не решила меня убить после стольких лет.
Настала долгожданная остановка, мы шли почти два часа по крутому склону. Я скинул рюкзак и обернулся. Солнце поднялось достаточно высоко, оно обливало светом долину между невысоких гор. В некоторых местах была видна речка, которая спускалась с бока гиганта, не поддававшегося моему покорению. Вид заслуживал усилий. И я вдохновленный сел перекусить.
– Тебе нравиться? Здесь так замечательно! – сказала мама.
– Да, неплохо, я только не понимаю: ты никогда не любила проводить время так, а тут вдруг собралась в поход?
– То, что я тебе не говорила, не значит, что я не хотела заняться активностями. – Сказала она так, как будто её в чем-то пытались уличить.
– Ладно. – Я продолжил есть.
– Знаешь, на самом деле мы с твоим отцом часто ходили в походы в молодости. Горы, палатки, сплавы по реке – мы так это любили. А потом это стало «не модно», нынешнее общество не одобряет. Но я решила, что нужно устроить это для тебя. Твой отец был бы разочарован, узнав, что я даже не показываю тебе мир. – В её глазах появились слёзы, она опустила голову. – Это наверно завод, из-за него я начала часто думать о нём.
Больше мы не разговаривали на эту тему, я решил не расстраивать её и не поднимать вопрос о деле всей моей жизни. А оно заключалось в слушанье, которое Николь Вайрен устроила для меня. Она с мужем решила, что врать я не могу и будет правильно поднять вопрос об моём Эго перед советом. В течении трёх дней она общалась с важными людьми, решая, как лучше преподнести мой случай, чтобы всё было секретно.
Николь добилась для меня слушанья перед советом Виоса, и объяснила мне, что я должен говорить. Оно должно состоять через два дня, и от этой мысли меня бросало в дрожь. Я не знал, что буду говорить, как буду оправдываться. Я не хотел быть там один и собирался позвать маму.
Мы проделали сложный путь и поднялись на пик. Прохладный ветер пробирал до костей, ещё и от снега веяло холодом. Но я не мерз, из груди рвался огонь, которого до этого никогда не было.
На вершине открывалась великолепная панорама долины и гор. Городок внизу казался мизерным, крыши домов почти не различались. Ели очерчивали путь, по которому мы пробирались на небольшой машине. Справа была видна река, которая с этой высоты казалась узкой, хотя переплавлялись мы достаточно долго. Все были в восторге от вида гор и снега. Я почувствовал себя счастливым. Здесь все проблемы казались не значительными, а я казался себе великим и ничего не боялся.
Весь следующий день мы обменивались впечатлениями и не знали забот. Вдохновение от поездки наполнило все прорехи наших искалеченных душ. Но я так и не решился расстроить маму новостями о слушанье. Сегодня я был уверен, что справлюсь с этим один.
10.
Я сидел в небольшой комнате, в которую меня привела Николь. Она объяснила мне, как стоит говорить и когда отвечать. Но я всё забыл. Всё тело протестовало, руки тряслись, голова отказывалась думать. Паника подступала, а тёмные стены сужались и давили на меня.
– Всё довольно просто: заходишь, здороваешься, представляешься, ждешь пока тебе зададут вопросы, четко излагаешь свою проблему, и слушаешь счастливую новость о том, как скоро тебе поменяют Эго. Главное не нервничать, не трястись от страха и самое важное, я бы даже сказал жизненно необходимое: не упасть в обморок. Ты всё понял?
– Не нервничай, слышишь, сосредоточься на моих словах. Почему ты не отвечаешь?
– Решаю где мне лучше умереть от страха здесь или перед советом.
– Эти люди помогут тебе, они абсолютно точно не будут тебя пытать или выставлять на посмешище.
– Мне всё равно страшно. Как будто я совершил страшную ошибку и сейчас меня будут судить. – Я поднял голову и понял: я виноват. Но я не знал в чём именно была моя вина.
– Перестань, ты же не …
– Замолчи, – я пытался ухватиться за мысль. Сосредоточившись, я думал, перебирал варианты, но решить в чём именно заключается моя вина не мог.
– Рендон, пора. Иди за мной. – Сказала ласковым голосом Николь и взяла меня за предплечье.
Мы шли по узкому тёмному коридору. Ощущая рядом Николь, я перестал дрожать. Волнение отступало, но по мере приближения к двери в конце коридора, всё возобновлялось. Голову раздирала пульсирующая боль. Я впал в странное полуобморочное состояние апатии. Я хорошо держался на ногах, но в голове мысли перемешались в противную кашицу.
Внезапно я остался один посреди широкого колодца, меня обступал густой туман. Можно было рассмотреть, что стены колодца были каменные и неестественно черные, они уходили настолько высоко, что выходом из него служило небольшое отверстие сверху.
– Рендон Скари, студент … – туман развеивался, я увидел людей. Они сидели за высокой трибуной, которая опоясывала тёмную цилиндрическую комнату. Света было мало, я не мог рассмотреть их лица. – По просьбе Валери Вайрен мы рассматриваем его дело. Скари заявляет, что его Эго дефектный. По законам Виоса мы не можем осмотреть Книгу Жизни без существенных доказательств. Поэтому Рендон посветит нас в свою проблему, не нарушая законов и обычаев нашей системы. Предоставляю вам слово. – Женщина с громким голосом, которая во время речи стояла недалеко от меня скрылась за столом. Стало невыносимо тихо.
– Я Рендон Скари, я обязуюсь говорить правду и не нарушать законы Виоса. – Всё стало ясным, воспоминая о том, почему я здесь и зачем, заполнили мою голову. Я почувствовал боль, за все оскорбления, принесенные мне окружающими. Она копилась во мне годами, и я выплеснул её этим людям. Я понимал, не все примут мои слова серьезно, многие подумают, что я лжец и захотят вышвырнуть меня. Но это не важно, мне наконец-то дали право высказаться, и я высказался.
Люди начали переговариваться, некоторые были серьёзно возмущены. Мужчина, занимавший центральное положение за высоким столом посмотрел пристально на меня и произнес:
– Что ж, Рендон, мы выслушали твоё виденье дефектности Эго и мы должны получить доказательства. Ты откроешь Книгу Жизни и зачтешь нам указания сегодняшнего дня, ближайшего времени к этому моменту. Напоминаю, что ты обязался говорить правду. Прошу тебя.
Все взгляды приковались к моему Эго. Я осторожно вытащил книгу и осмотрел комнату, советники находились в нетерпении. Они ждали, разрушиться ли привычный им мир или нет. Я открыл книгу. Откуда-то хлынул яркий свет и мне стало тепло и радостно.
24.09.2192 10:17
Ты должен сказать советникам, что твоё Эго полностью соответствует заведенным стандартам, потому что это правда.
Я испугался и закрыл глаза, потом открыл и медленно прочитал:
«Вопрос, который ставит меня в тупик: сумасшедший я или все вокруг меня?»
Альберт Эйнштейн
Теперь все было как всегда: мрачно и серо.
Поднялся оглушительный гул. Я не понимал, он в моей голове или его создали люди.
Я посмотрел наверх, а потом вокруг, голову обдал ледяной жар. Лица окружающих начали меняться, они превратились в чудовищ, орали и кидались друг на друга. Передо мной упало тело главного советника, я опустился на колени, чтобы помочь ему. Мужчина резко открыл глаза и сказал жутким голосом:
– Ты думаешь эти люди тебе помогут? Ты правда решил, что проблема в Эго, в Виосе? Нет проблема в тебе! Из-за тебя твоя мать не решилась покинуть Виос с мужчиной, которого так любила и из-за тебя она страдала всю жизнь. Ты её единственная неисправимая ошибка!
Я очнулся на холодной жесткой кушетки, меня окружали белые стены.
– Рендон! Он пришел в себя! Рендон! Я Николь Вайрен – советник, ты помнишь? Ты был на слушанье, зачитал ту ужасную фразу из своего Эго и упал в обморок. – Её лицо постепенно появилось над моим.
– А что было дальше?
– Тебя вынесли из комнаты, а заседание продолжилось, они решили… – её голова опять погрузилась в туман. – Рендон, слышишь, они тебе помогут! Ты встретишься с Джендоном Сарисом, и он законно осмотрит твой Эго. Рендон, всё будет хорошо! – Николь посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Меня держала за руку чужая женщина, но в этот момент она казалась мне дороже всех.
11.
Потом мне объяснили, что всё происходящее со мной было вполне нормальным и что, здоровый человек может увидеть галлюцинации, если в этот момент испытывает сильный стресс или тревогу. Я пообещал исключить все источники волнений, и для верности меня освободили от учебы на две недели. Когда меня выписали из больницы, Николь приехала, чтобы узнать о моем самочувствии.
– Мне очень стыдно из-за слушанья, мой обморок…– Николь не дала мне договорить.
– Не беспокойся, многие поверили тебе и очень сочувствовали. А твой обморок – это следствие стресса, который ты испытывал из-за своего Эго. Я не могу представить себе, как можно было так жить. Я в ужасе и мне очень жаль. – Она оглядела меня взволнованным взглядом.
– Спасибо, вы мне так помогли, вы спасли мне жизнь!
– Ещё не помогла. Посмотрим, что будет дальше. Ты должен приехать в Центр по созданию Эго. Там ты встретишься с Сарисом. Надеюсь ты не будешь волноваться так же сильно. Я не редко встречалась с Джендоном, в его поведении нет такой возвышенности, которая часто бывает у советников. С ним тебе будет просто разговаривать.
– А что там будет?
– Скорее всего, Сарис прочтет твой Эго и решит, что делать дальше. Потом он предоставит отчет совету, и они будут должны одобрить решение. Ещё будут исследоваться причины, как такое произошло и могло ли произойти с другими, но это тебя уже не касается. Ты должен просто прийти.
– Хорошо, я все понял. – Я ей улыбнулся.
– Я могу тебя подвести, чтобы тебе не стало плохо в общественном транспорте. Твоя мама живет в Торнуле? Я могу отвести тебя туда.
– Нет, это слишком далеко, и я не хотел беспокоить маму.
– Хорошо, тогда поедим в общежитие. – Николь искренне улыбнулась.
При входе в мой университетский дом я увидел Валери, она сидела на лавочке и осматривалась по сторонам. Это было неожиданно и, честно признаюсь, приятно.
– Привет! – девушка резво подбежала ко мне. – Профессор Вайрен, сказал, ты попал в больницу, я переживала! – она одарила меня нежным взглядом.
– Привет! Да я упал в обморок на одном важном мероприятие. А ещё впервые в жизни у меня были галлюцинации. – Я был рад поделиться своими приключениями.
– Ничего себе! Так выходит, ты у нас сумасшедший?
– Нет, это из-за сильно стресса, я нормальный. – Я сделал паузу и добавил: – Вроде!
Мой настороженный взгляд устремился к Валери. Она засмеялась.
– Я рада, что ты относишься к этому с юмором. А сейчас всё хорошо? Ты решил свои проблемы с Советом? Ты прости, что я задаю такие вопросы. Вайрен запретил, но я беспокоилась, вдруг что-то серьёзное?
– Вдруг я нарушил закон? Нет, всё нормально, ничего серьёзного, правда. – Я не был расстроен любопытством Валери, меня трогала её забота.
– Это хорошо! Может пройдемся? У меня для тебя хорошие новости.
– Да, давай!
Мы пошли по аллеи возле общежития. Валери рассказа, что Вайрена поддержал какой-то знатный советник и одобрил выпуск книги об истории Эго. И профессор с женой устраивают ужин, чтобы это отпраздновать. Зовут и всех студентов. Валери настояла, чтобы мы прошли вместе, она пообещала придерживать меня если я вновь захочу свалиться в обморок.
Прогулка затянулась, мы обсуждали учебу, жизнь и часто смеялись. Валери была внимательна и добра ко мне. Я не вспоминал про Эго и про обморок. Но в глубине души меня волновал вопрос: почему Николь не сообщила мне про ужин?
12.
Перед выходом на ужин к Вайренам я не заметно для себя взял Эго и прочел:
«… все мы полны скрытых сюрпризов. Жаль, что основная часть из них вряд ли доставит радость окружающим».
Алексей Пехов
Я сильно испугался, Эго не было в моих руках со дня слушанья, и состояние того дня нахлынуло на меня вновь. Я выронил книгу и опустился на колени, дышать стало трудно. Я мысленно винил себя, что прочел вновь глупые речи злополучной книги.
Дверь отворилась и вошла Валери.
– Что с тобой случилось? – её голос успокоил меня. Я поднялся на ноги.
– Я просто прочитал … ужасную вещь.
– Как то, что ты прочитал могло привести к такому?
– Моё Эго…
– Да, вот же оно, – Валери потянулась к книге на полу. Я хотел помешать ей, но мне вновь стало плохо. Девушка взяла Эго и задержала взгляд на открытой странице, но через несколько секунд она одумалась:
– Прости, я не хотела, просто так странно…– она передала мне книгу, я не хотел ей рассказывать, по крайне мере перед ужином.
– Мы кажется можем опоздать, – я старался перевести тему.
– Да, аэробус может задержаться. Пойдем.
Мы подъехали к высоченному зданию. Такие крупные строение стояли на окраине города. На вскидку в нем было тысяча этажей, оно было построено в виде цилиндра и фасад представлял собой одну большую стеклянную поверхность.
Мы поднялись наверх в большом лифте. Вайрен сам радушно встретил нас, в квартире было много народу. Профессор пытался нас с кем-то познакомить, но отвлёкся и бросил на произвол судьбы. Больше всего поражал шик помещений, почти все поверхности были белые, с золотыми вставками. Мебели почти не было, видимо этот этаж предназначался для таких встреч. Помещение хорошо освещалось, но это не мешало восхищаться панорамным видом на весь город.
В комнате, где было сосредоточенно наибольшее количество гостей почти во всю стену располагался стенд, торжествующий проект Захари Вайрена. В самом вверху стенда была надпись: «Эго. Прошлое. Настоящее. Будущее», ниже располагались вырезки документов и проект обложки будущей книги.
Валери куда-то испарилась, я стоял один и изучал стенд, который вызывал у меня отвращение.
– Здравствуй, Рендон! – это была очаровательная Николь. На ней было длинное обтягивающее белое платье с открытыми плечами. Высокая объемная прическа и яркий макияж скрывали её возраст и подчеркивали лучшие черты.
– Здравствуйте!
– Рендон, ты что же лекции прогуливаешь, а публичные мероприятия с удовольствием посещаешь? – она улыбнулась, а я растерялся. – Не волнуйся, я шучу. А если серьёзно, как твоё состояние?
– Всё в порядке, мне гораздо лучше! – я вспомнил о недавнем прецеденте, но решил не посвящать в него Николь. – Замечательный прием, здесь все так красиво.
– Да, Захари любит устраивать такое, – сказала она задумчиво. – Самое печальное, что всё ради этого шедевра. – Женщина оглядела стенд. – Я не против увлечений мужа, но данный проект кажется мне большой ошибкой. Как жаль, что этого не понимают остальные. – Николь была грустна. Я не знал, что ответить.
К нам подошла другая женщина. Нас представили, и я наблюдал за происходившим. В большой комнате все мило беседовали, периодически постукивали бокалы. Мне стало скучно, я не представлял, чем могу себя занять. Николь посмотрела на меня и кажется поняла мою проблему. В этот момент к нам подошел рослый мужчина, он был возмущен, так как Захари Вайрен весь вечер был для него неуловим. Хозяйка пообещала найти мужа, и я вызвался ей помочь.
По шикарной винтовой лестнице я поднялся на второй этаж квартиры. Света здесь было во много раз меньше чем внизу. Я шел по коридору, с обеих сторон попадались двери. Все они были разных стилей, одна розовая, другая ярко красная. Я не понимал, зачем такое количество комнат? Детей у Вайренов не было, они жили здесь вдвоём. Я заглянул в комнату, полностью уставленную книгами от пола до потолка, их было очень много, около миллиона. Я зашёл и кружился на месте очарованный таким размахом. В коридоре послышался голос. Кто-то приближался, мне послышался смех Валери. Я аккуратно заглянул в дверную щель.
В шагах десяти от меня опрокинувшись спиной на стену стояла девушка в коротком цветочном платье и длинными темными волосами. Это была Валери. Её целовал невысокий мужчина в шикарном костюме. Он повернулся в мою сторону. Это был Захари Вайрен.
Я отошел от двери и сел возле шкафа. Всё стало сложно и непонятно. Как у Валери с профессором могут быть какие-то отношения? Они не могут быть вместе! Этого не может быть написано в их Эго! Я не понимал много в своей жизни: почему люди обижают других, почему мне никто не верит, почему жизнь жестокая. Однако почему два хороших человека поступают ужаснейшем образом с другим человеком – стало самой большой загадкой для меня.
В коридоре было тихо. Они давно прошли. Мне надо было спуститься вниз. И незаметно уйти от сюда. Как только я сошел с последний ступеньки сбоку подошла Николь.
– Захари нашелся! А тебя долго не было, а уже начала думать, что ты заплутал.
– Нет, я зашел в библиотеку и долго рассматривал книги, их там так много.
– Да, это наша с Захари гордость, наше общее увлечение! Мы много лет собираем книги, там есть очень древние ещё до Всемирного кризиса! – она хотела рассказывать ещё, но прервалась. – Мне надо поддержать Захари, он там выступает перед спонсорами. Найди себе какое-нибудь развлечение. Можешь почитать книги в библиотеке, тебе явно не нравиться здесь находиться.
– Да, спасибо, – меня накрыло отчаянье. Я должен был что-то сказать Николь, но не знал, как. Она улыбнулась и ушла.
Я уже собрался вновь подняться наверх, но ко мне подбежала Валери. Её волосы поднялись и упали на плечи, она схватила меня за руку и посмотрела мне в лицо. Глаза её сияли, а лицо украшала счастливая улыбка. Я ничего не понимал.
– Как дела у моего странного друга?
– Нормально. Тебя долго не было. – Сухо ответил я.
– Да, мы обсуждали некоторые вопросы с профессором.
– По-моему наоборот странные вы. Вы с ним весело пропадаете, то ищете документы, то обсуждаете какие-то вопросы. – Я злился, у меня не было желания обсуждать щекотливый вопрос здесь, но я не мог остановиться.
– Да, Ренди, у нас много совместных дел, – улыбка сошла с её лица. Валери пыталась выглядеть как прежде, но она явно не ожидала моего заявления. – И вообще почему бы нам не поговорить в другом месте!
Мы поднялись в библиотеку и закрыли дверь. Я высказал своё глубокое негодование, девушка не подозревала, что я могу выражаться так бурно.
– Ренди, это тебя не касается, и ты не должен никому об этом рассказывать.
– Ты права, меня не касается, а как же Николь?
– Николь, а что она? Я ей ничего плохого не делаю, у них давно холодные отношения с Захари!
– То есть если я ей расскажу, она не расстроиться?
Валери схватила меня за горло, в её глазах пылала ярость.
– Не смей никому говорить, тебе ясно?
Я высвободился и, не смотря на неё вышел, из комнаты. Я был обижен и расстроен, у меня не было представления, что Валери может быть такой жестокой.
Я покинул квартиру и даже ни с кем не попрощался. В короткий промежуток времени я потерял новоиспеченного друга и веру в святость своего любимого профессора. Мне казалось, что я предаю Николь, но лесть в эту историю я не решился.
Я долго брел в общежитие и пытался понять, почему в моей жизни ничего не складывается.