Не злите ведьму. Сказочная работёнка

– Именно так, – подтвердила я. – И безмагическая пустота в моей душе была дана мне для того, чтобы туда с моих родственников стекало всё магическое. Как в выгребную яму. А когда приворот перестал действовать, поток прекратился, и пустота осталась в моём личном пользовании. Я тогда уже замужем за Демидом была. Думаю, Назар Никулин видел, что с моим даром что-то не так, поэтому и осторожничал до поры. Мерзко это всё, Толя. До такой степени мерзко, что я даже скорбеть об утрате не буду. И мне даже плевать, раскаялась в итоге мама в том, что сделала со мной, или нет.

Он долго молчал, переваривая услышанное. Мне тоже было непросто принять такую истину. Иногда мамочки рожают детей, наивно полагая, что это поможет им сохранить разваливающуюся семью. Это глупо, но так бывает. А моя мама зашла гораздо дальше в своих стремлениях. Она заведомо сломала мою жизнь, чтобы наладить свою. Обидно, что уже нельзя просто посмотреть ей в глаза. Я бы даже спрашивать не стала ни о чём. Хотелось бы просто заглянуть ей в душу, чтобы поближе познакомиться с тьмой, способной толкать людей на подобные поступки.

– Мирон звонил, – сообщил Власов только для того, чтобы нарушить гнетущую тишину.

– Предлагал возобновить партнёрство? – догадалась я. – Не соглашайся. Ваши отношения скоро очень сильно испортятся из-за Артура. Я намерена отвадить этого козла от Лесного раз и навсегда.

– Тогда, может, расскажешь уже о нашем будущем? – предложил Толя и напомнил: – Ты обещала.

Глава 5. Сюрприз

– Помнишь омут в речке у Лесного, где Демид пытался утопить джип с ранеными Серёжкой и Виталиком внутри? Там на берегу полянка есть. Очень красивое место. На этой полянке мы с тобой очень скоро построим дом и будем жить там до глубокой старости. Сейчас у нас есть только Владик, но года через четыре появится ещё и дочка. Ты помолодеешь, и возраст уже не будет смущать тебя, как сейчас. А я изменюсь до неузнаваемости. У нас будет другая фамилия. Другие имена. Никто не будет знать, что это мы. Нам придётся начинать новую жизнь с нуля, но мы справимся. Всё у нас будет хорошо. Но в ближайшее время всё будет очень сложно, поэтому тебе придётся собрать в кулак всю свою волю и терпеть мои выходки, если обрисованное мной будущее тебе подходит.

– Звучит странно, – озвучил своё мнение Власов. – А если не подходит?

– Тогда будет всё то же самое, но уже в другом месте и без меня, – честно призналась я. – Понимаешь, дело в том, что я своё будущее не вижу. Я видела только кусочек твоего, но во сне, а не в видениях. Дом, помолодевший ты, подросший Владик, овчарка на цепи и беременная блондинка, которую ты целуешь. У меня нет уверенности, что это я. И я не знаю, где будет стоять тот дом. Но я в силах сделать так, чтобы это будущее стало нашим.

– Колдовством и молодильными яблоками? – уточнил он.

– Да, – ответила я.

– А по-человечески не получится?

Ну вот как ему объяснить, что по-человечески у нас получится только по разным углам разбежаться?

– Не получится, Толенька. Я не буду тебе сейчас врать, потому что ложью путь вымощен туда же, куда и благими намерениями. Ты спрашивал, могу ли я сделать что-нибудь, чтобы ты не боялся магию. Вариантов несколько. Первый и самый простой – я или Фрося покопаемся в твоей голове и внушим скептическое отношение ко всему, что касается колдовства. Я буду врать тебе, что не ведьма, и прятать всё магическое, включая нежить. Для тебя мир магии перестанет существовать, а для меня он станет тайной жизнью. Второй вариант – молодильные яблоки. Вместе с возрастом они отнимут память и все страхи, нажитые за определённый срок. Тебе будет сложно, потому что кусок жизни просто исчезнет, но я помогу это пережить. Я объясню, куда пропали твои годы. Буду рядом и останусь собой, но тебе уже не нужно будет бояться.

– Интересно, как ты собираешься мне это объяснять? – криво усмехнулся он.

– Да просто, – ответила я. – Расскажу правду. Страх появляется тогда, когда человек проходит через опасность, переживает её и чувствует, а у тебя будут только мои слова. В тридцать лет ты уже работал на Олега Карпунина и знал, что он помешан на колдовстве. Тогда тебя это сильно смущало? Ты чего-то боялся?

– Нет.

– А верил в магию?

– Ну так, относительно, – поморщился он.

– Ну вот. Значит, откровением для тебя это не станет. Так и ты будешь жить дальше с правдой, но уже без страха, и мне не придётся прятать от тебя свою суть.

– А беременная блондинка откуда возьмётся?

– Если я могу Карпуниных в полосатых кабанчиков превратить, думаешь, со своей внешностью не справлюсь? – улыбнулась я. – Я уже была блондинкой недавно, ты просто этого не видел. А твоё бесплодие превосходно лечится природной магией.

Он снова поморщился и спросил:

– А третьего варианта нет, я правильно понимаю?

– Есть, – возразила я. – Смерть. Мёртвые колдовства не боятся. Если дашь время подумать, я ещё что-нибудь изобрету, но второй из вариантов мне кажется наилучшим. Так и правда останется правдой, и тебе будет легче её принять, и мы будем вместе, и о нашей с тобой разнице в возрасте переживать уже не придётся. У нас даже документы на другие имена будут настоящие, я найду способ их получить.

– Но я ведь забуду, что люблю тебя, – заметил Толя.

– Да. Забудешь, – подтвердила я. – В этом для меня есть определённый риск. Но я предпочту отпустить тебя, чем видеть, как рядом со мной ты медленно сходишь с ума. Подумай. Времени у тебя навалом. Мне ещё надо отбить у Артура интерес к Лесному и закончить другие важные дела, поэтому сейчас я в тебе точно ничего не буду менять. Даже не проси. Владику нужен хотя бы адекватный папа, потому что мама в обозримом будущем будет очень занята.

Тяжёлый получился разговор, но я и не обещала Власову, что со мной ему будет просто. Пусть думает и сам решает, какого будущего он хочет. Уйдёт – отпущу. Останется – буду любить и оберегать в меру своих сил.

Я ничего не сказала ему о том, что воевать мне предстоит не только с Артуром Карпуниным за кусок земли, но и с чёрной ведьмой – за нашего сына. Власову не нужно это знать. Он сочтёт своим долгом помочь мне и может пострадать, а я этого не переживу. Ко мне вернулась не только любовь к нему и Владику, но и материнская связь с ребёнком, которая позволяет Марии черпать природную магию в полном объёме. Этой стерве не нужно, чтобы поток снова ополовинился, поэтому она не будет к нам лезть, но этому в принципе нужно положить конец. Я не смогу дышать полной грудью и думать о счастье, пока не упокою её.

– Может, мне просто к психологу сходить? – предложил Власов ещё один вариант.

– К психиатру тогда уже сразу, – ответила я на это. – Психолог всё равно тебя туда отправит, поэтому можешь не тратить на него время и деньги. Мы с тобой сегодня в администрацию поедем насчёт прописки, или на завтра это перенесём? Мне просто ещё в одно место метнуться надо, и я не знаю, сколько времени это займёт.

– Поедем, – кивнул Толя.

И мы поехали. Сначала пили чай и ждали пробуждения сына, а потом погрузились в машину и дружно покатили в «сельсовет». Там нам вежливо объяснили, что мы морально устарели, и у территориальных администраций уже давно нет права вести регистрационный учёт граждан. Я начала спорить по этому поводу – Владику пять месяцев назад свидетельство о регистрации по месту проживания выдали в этой самой администрации. И мне тогда же в паспорт штамп о прописке поставили. В ответ на это сотрудница позвала главу, и они дружно заявили, что не знают, кто и на каких основаниях нас регистрировал. Это было уже верхом наглости. Власов буквально вытолкал меня на улицу, поскольку я собралась рвать и метать.

– Да просто съездим в Вырвинск в МФЦ, не надо тратить на них нервы, – ворчал он, запихивая меня в автомобиль.

– Нет, ну так ведь нельзя! – возмущалась я. – Получается, у нас прописка недействительная была?

– Да какая разница? Мы все в Тамбовской области сейчас прописаны, и там тоже не в селе это делали, а в Мичуринске. Эля, уймись, пожалуйста. У тебя уже искры из глаз сыпятся. Ты меня пугаешь.

Эти его слова немного меня остудили – Власову и так нелегко, а если я обрушу на Мухино гром и молнии, станет ещё хуже. Мне саму себя бояться впору. Оставалось надеяться, что хотя бы в Вырвинске меня никто не разозлит. Я всю дорогу на это надеялась и выдохнула с облегчением только тогда, когда мы сдали документы в МФЦ и вышли на улицу.

– Мороженку или тортик? – заботливо спросил Толя.

– Ведро валерьянки, – проворчала я, чувствуя себя как-то странно.

– Ого! Какие люди! – прозвучало сбоку.

Я повернулась на голос и удивлённо уставилась на Антона Лопатина, с которым ну никак не ожидала встретиться в Вырвинске. Вот она – причина моего неправильного самочувствия. А в голове только одна мысль появилась: «Господи, только бы он ближе не подошёл, иначе произойдёт катастрофа».

– Привет, – произнесла неуверенно. – Познакомься. Это мой муж Анатолий и сын Владик. Толя, это Антон Лопатин. Тот самый, с которым я тебе два раза изменила.

Не знаю, как вырвалась последняя фраза, но слов уже не вернёшь. Лицо Антона побелело и вытянулось, а Власов проявил феноменальную выдержку и спокойно спросил у моего любовника:

– Ну и как? Понравилось?

Я готова была сквозь землю провалиться. Лопатин пробормотал что-то невнятное и предпочёл уйти, пока дело не дошло до скандала. Власов открыл заднюю дверь автомобиля, чтобы я поудобнее устроила сына в автолюльке, а потом подал руку, помогая сесть мне. Просто верх обходительности! У меня со стыда, кажется, даже ладони покраснели.

– Толя, прости, – умоляющим тоном попросила я, когда он сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. – Это как-то само вырвалось.

– Если скажешь, что чёрт за язык дёрнул, я поверю, – невозмутимо отозвался он. – Всё нормально, забудь.

У него с самоконтролем нормально всё, он может не показывать истинных эмоций, но я-то его знаю. Я чувствовала, что он в ярости. Ну вот почему Лопатину приспичило встретиться на нашем пути именно сейчас, когда всё так сложно? Каким ветром его занесло в Вырвинск? Его не должно здесь быть! Ещё и я растерялась. Ляпнула первое, что пришло на язык, а надо было следить за словами.

– Толь…

– Эля, не надо. Не трогай меня сейчас, хорошо? Просто помолчи.

Вот так. Ревность при взаимных чувствах – оружие обоюдоострое. Больно всем. Но я хотя бы не встречалась с Майей, а Власова с Лопатиным познакомила в такой вот оригинальной форме. Ему сейчас намного больнее, чем мне.

Всю дорогу до Мухино мы молчали. В посёлке заехали в супермаркет за продуктами, и Толя купил бутылку виски. Он не пьёт. Я никогда его пьяным не видела. Но в этот вечер пришлось. Это страшно – смотреть, как любимый человек напивается до беспамятства для того, чтобы заглушить боль, причинённую тобой. Он не буянил и не высказывал претензий – просто молча пил без закуски, а потом ушёл в спальню, упал одетым на кровать и отключился.

У меня в телефоне был записан номер Лопатина, и я сочла своим долгом выяснить, почему наши пути снова пересеклись. Убедилась, что Власов крепко спит, попросила Фросю присмотреть за Владиком, закрылась в кухне и позвонила Антону.

– Какого чёрта ты делаешь в Вырвинске? – спросила сразу же, как только он ответил на звонок.

А у него-то моего номера не было. Он не сразу понял, кто звонит. Соображал секунд двадцать, после чего наконец-то поинтересовался:

– Эль, ты нормальная? Обязательно нужно было наше с тобой исподнее посреди улицы на всеобщее обозрение выставлять? Я вообще-то тоже не один был.

А, ну да. Гражданская жена. Как я могла забыть? Видимо, она была где-то неподалёку, раз уж Антон так разозлился.

– Я задала тебе вопрос, – сухо напомнила я. – Что ты делаешь в Вырвинске? Ответь, будь любезен.

– Могу спросить то же самое, – раздражённо отозвался он.

– Я здесь живу, – ответила я. – У нас дом в Вырвинском районе.

– А у меня, представь себе, здесь работа появилась, – язвительно ответил Лопатин. – По какому праву ты вообще мне допросы устраиваешь? Я перед тобой отчитываться не обязан.

– И где конкретно у тебя работа? – осведомилась я, проигнорировав его последнее замечание. – Не в урочище ли Лесное тебя позвал некто Артур Карпунин изучать особенности жизни муравьёв на месте прошлогоднего лесного пожара?

В динамике повисла долгая пауза, после чего прозвучал вопрос:

– А если и так, то что?

– Да ничего, – ответила я. – Просто спросила, чтобы знать, где с тобой можно столкнуться, и избегать таких мест. Лесное километрах в десяти находится от нашего посёлка Мухино. Слышал о таком?

– Мухино? – переспросил он. – Мне в Мухино служебное жильё предоставили, я сегодня временную прописку ездил оформлять.

– Супер! – скривилась я. – Только этого мне и не хватало для полного счастья.

– Если бы ты не трепалась о нашем интиме налево и направо, не пришлось бы и переживать, – огрызнулся он и завершил звонок.

Вот что ни день, то какой-нибудь сюрприз. В этот раз их сразу два привалило – сначала правда о моём появлении на свет, а теперь ещё и Лопатин. Но не могла же я соврать Власову. Должна же была объяснить ему, что за мужик бородатый со мной так фамильярно на улице здоровается. Про измены могла промолчать, конечно, но я же уже рассказала ему, кто такой Антон Лопатин. Одного имени хватило бы, чтобы всё на свои места встало. А теперь Толя наверняка будет думать, что Антон притащился за мной в надежде на продолжение наших внебрачных отношений. Или не будет – не знаю. Ему явно плохо, и виновата в этом я. Вопрос – как теперь выкручиваться? Лопатин не уедет, у него работа. Я тоже не уеду, пока не расквитаюсь с Марией. Чёрт с ним, с лесом – мне семью надо спасать. Был, конечно, вариант попросить Фросю, чтобы она аккуратно убрала воспоминания Власова об этой неожиданной встрече, но тогда придётся искать объяснение его желанию напиться в стельку. И что делать?

– Спи до утра, – приказала я мужу.

Проделала то же самое с сыном. Попросила Фросю и Нефёда присмотреть за ними, а сама сунула волшебное блюдо в бездонную сумку, которую закинула на плечо, и воспользовалась магией перемещения для того, чтобы попросить совета у единственного человека, который способен хотя бы выслушать меня без истерики.

Глава 6. Ночные гости

Я не знала, где живёт Клавдия Никитична, поэтому не могла задать магии точные координаты. Указала не адрес, а объект – не слишком культурно материализовываться без предупреждения в чужом жилище, но у меня выбора не было.

– Етить! – удивилась старушка моему появлению.

Я ловко увернулась от летящей в голову сковороды и сочла необходимым поздороваться.

– Добрый вечер, Клавдия Никитична. Извините, что напугала, но у меня к вам есть очень важный разговор. Точнее, мне нужна ваша помощь.

– А через дверь войти, как нормальный человек, не могла что ли? – осведомилась она грозно. – А ежели б у меня инфаркт с перепугу случился? Соображать надо!

Она жарила оладьи. На столе стояла большая тарелка, с горкой наполненная ароматными оладушками, а сковорода, встречи с которой я очень удачно избежала, оказывается, была ещё и горячей.

– Бабушка, а с кем ты… – выглянула из комнаты Люська, увидела меня, нахмурилась сердито и хлопнула дверью.

– Она что, до сих пор дуется из-за волшебной палочки? – удивилась я.

– Из-за чёрта лысого, которого ты забрала, – ответила Клавдия Никитична и махнула рукой в сторону табуретки у стола. – Сядь, не мешайся под руками. Сковороду теперь мыть из-за тебя ещё.

– Это был не чёрт, а мелкий бес, – внесла я поправку. – Черти крупнее и выглядят по-другому.

– Да какая разница? Она мне уже плешь проела этим чертёнком. Вынь да положь если не того самого, то такого же. Сама пыталась наколдовать, так соседку до полусмерти напугала. Машка и так наш порог уже переступать боится, а теперь ещё и черти по квартире скачут. Ты зачем явилась-то? Хоть бы предупредила, я б чего поприличнее испекла. Пирогов, к примеру. А к оладьям даже сметаны нет, варенье только.

– Да не надо из-за меня суетиться, спасибо, – поблагодарила я. – Сметану я, кстати, могу обеспечить, если нужно. А не предупредила потому, что у меня ни адреса вашего нет, ни телефона.

– Так у Антона спросила бы. Вы ж вроде обменивались контактами.

«У Антона, блин. Черт бы его побрал, Антона этого», – подумала я, а вслух ответила:

– Вот насчёт Антона я и пришла поговорить. У него из-за меня проблемы. А у меня – из-за него. И я не знаю, как выкрутиться, чтобы никому не навредить.

– Это какие такие у него проблемы? – недоверчиво сощурилась она.

– Ох… – многозначительно вздохнула я и начала долгий рассказ.

Предысторию опустила, поскольку она к делу не относилась, а большую часть Клавдия Никитична уже знала из нашего предыдущего разговора на мизгирёвском кладбище. Рассказала только только последние новости, которые касались моей сделки с Марией. Не сказала, правда, о том, что Мария до сих пор энергией моего сына пользуется – я же вроде как не должна об этом знать. Клавдия Никитична внимательно меня выслушала, не отвлекаясь при этом от плиты и сковородки. Где-то на середине моего повествования в кастрюльке закончилось тесто, и старушка, вымыв посуду, тоже уселась за стол. Ни разу не перебила меня и ни о чём не спросила, пока я не выдохнула обречённо:

– Вот такие вот пироги, Клавдия Никитична. Я не знаю, что мне делать. И уехать не могу, и оставаться теперь страшно.

– А чего страшно-то? – наконец-то подала она голос. – Боишься, что два мужика из-за тебя передерутся?

– Боюсь, что Толя окончательно сломается, – призналась я. – Я таким его не видела никогда. Он даже в самые тяжёлые моменты на ногах твёрдо держался, а сейчас ему и на ровной поверхности шатко. Я не хочу, чтобы ему ещё больнее было, понимаете?

– Понимаю, – кивнула старушка. – Только ты сама для себя реши сначала, что важнее. То у тебя семья на первом месте, то разборки какие-то. Я аж запуталась. Чего-то ты мне, милая, не договариваешь.

– Угу, – кивнула я. – Есть такое. Но вам это знать не нужно, это моя личная боль в копчике.

– Ну и не говори, раз не нужно, – разрешила она. – У меня и так от твоих откровений голова пухнет. Это что же получается? Ты нашего Антошку на своего сына обменяла, и эта гадюка теперь из него кровь пьёт?

– Не кровь, а природную силу, – поправила я. – Она ведь не упырь, чтобы кровь пить. И не из него, а через него. Он это даже не ощущает, и вреда ему никакого нет.

– А сынишке твоему был?

– Тоже не было.

– А тогда зачем ты обмен-то этот сделала?

– А вы на моём месте не сделали бы? Антон мне чужой человек. Он взрослый мужик. А Владик…

– Да поняла я, поняла, – махнула она рукой. – Своя рубаха к телу ближе. Ешь оладьи, пока не остыли. И помалкивай, пока Люська есть будет. Не надо ей ничего этого знать, мала ещё.

Клавдия Никитична поставила на стол передо мной пиалу с клубничным вареньем и ушла звать правнучку за стол. Я слышала, как они спорят – Люська вредничала, а старушка спокойно объясняла ей, что даже обиженные феи так некрасиво себя не ведут. На переговоры ушло минут пять, после чего девочка всё-таки изволила сесть за стол, но при этом она такие взгляды в меня метала, что я подсознательно на всякий случай выстроила защитное поле.

– Ешь, заноза, – поставила Клавдия Никитична варенье и перед ней тоже. – Спать уже давно пора, а ты никак капризничать не перестанешь. Скорее бы уже мама твоя приехала, а то сил никаких не осталось.

Люся в ответ на эти слова упрямо выпятила нижнюю губу, скрестила руки на груди и отвернулась от стола.

– Ну и сиди голодная, – устало махнула прабабка на неё рукой. – Уговаривать больше не буду. У тебя десять минут. Если не поешь, до завтра ничего не получишь.

– Ну и не надо! – бросила ей Люська, слезла с табуретки и снова скрылась в комнате.

– Вот так вот у нас, Эля, – грустно улыбнулась мне старушка. – У тебя свои беды, а у меня, как видишь… И поплакаться тоже некому. Ладно, проехали. Я чего сказать-то хотела… А, вспомнила! Не сказать, а спросить. Что ты там про посредника говорила, который злыдне этой нужен?

– Ведьма или колдун с полным или хотя бы частичным доступом к природной магии, – напомнила я. – Такой дар не очень часто встречается, обычно просто колдовская сила есть, но в вашем роду он был. Марии надо найти такого человека, склонить к сотрудничеству и обучить по необходимости.

– А это сложно?

– Что именно? – уточнила я. – Настроить передачу магии?

– Ну да, – кивнула она. – Я такое смогу?

– А вам-то это зачем? – удивилась я.

– А есть у меня одна знакомая ведьма, – усмехнулась Клавдия Никитична. – У ней дар вроде моего, только посильнее. И мы родственницы, но очень дальние. А других с природной силой у нас в роду точно нет. Всех, кого мизгирёвские ведьмы посчитать забыли, Шабаш давно учёл. Я их поимённо знаю.

– То есть Мария в первую очередь на эту вашу родственницу попытается выйти, – догадалась я, к чему она клонит.

– Угу, – подтвердила старушка. – Надо, чтобы именно на неё и вышла. Антон в рубашке родился, его трогать нельзя. Совсем никак нельзя, никаким колдовством. За такие дела Шабаш очень сурово наказывает, а эта моя родственница там не последний человек.

– Но Серафима же тоже пользовалась через него природной силой, – вспомнила я предыдущую владелицу артефакта, найденного мной в подполе дома Лопатиных.

– Даже если и пользовалась, с упокоенных ведьм спроса уже нет. А с неупокоенных есть. Только факт колдовства сначала подтвердить надо. Законов у Шабаша хоть и не очень много, но бюрократия там та ещё. Вот если бы Мария эта кого надо на свою сторону сманить попыталась и сделку заключила, тогда ей точно не отвертеться было бы, будь она хоть трижды чёрная и четырежды могущественная.

Я задумалась, пытаясь выудить из собственных знаний всё, что знаю о Шабаше. Это общее, но добровольное собрание ведьм и колдунов. Проводится четыре раза в год в первую неделю сезона – в марте, июне, сентябре и декабре. Иногда бывают внеочередные сборы, но только по каким-либо особенным поводам. Есть организатор, который отвечает за все мероприятия – должность выборная, замещается путём открытого голосования. Есть суд – судей всегда шесть, и они назначаются жеребьёвкой. Суды созываются только при наличии жалоб, они не регулярные. Есть Совет – тоже избирательный орган, куда можно обратиться с вопросом или просьбой. По сути Совет решает всё – там назначаются и упраздняются разные временные должности, регистрируются новые участники Шабашей и ведётся учёт всего, что только можно учитывать. Тайной информации ни для кого нет, всё предельно доступно и открыто. Вот, пожалуй, и всё, что мне было об этом известно. Совсем мало.

– А можно как-то ознакомиться с законами Шабаша? – спросила я у собеседницы. – Я просто юрист по образованию, это моя тема. Интересно.

– А кто их когда скрывал? – удивилась Клавдия Никитична. – Я, правда, дословно не помню, стара уже. Да и не была там давно. Если что изменилось, то я и не знаю даже.

– А почему не были?

– Да дорого это очень, – огорошила она меня неожиданным ответом. – Там же как? Утром сбор, трёп и хвастовство, днём суд, а вечером попойка. И так всю неделю. Проезд за свой счёт, гостиница из своего кошелька, за еду плати, за выпивку отстёгивай… Мне на одну такую неделю полгода пенсию надо копить. А ежели приехал, то до последнего дня оставаться должен. Раньше уехать нельзя.

– Почему?

– А это за неуважение будет считаться. Во-первых, другие потом заплюют при встрече, а во-вторых, ни в Совет, ни в суд уже не попасть будет. Жребий тянуть не разрешат просто. И смысл туда ездить, когда так?

Я усмехнулась своим мыслям по данному поводу и поинтересовалась:

– А где Шабаши проводятся?

– То на Кудыкиной горе, то на Лысой, – пожала старушка плечами. – Но это образное название. Как метафора. Места всегда разные. За месяц участникам приглашение приходит, и там указано, куда ехать надобно. Я в последний раз аж в Сочи каталась лет десять назад. Приехала, на цены в гостинице посмотрела, развернулась и уехала. Меня с тех пор и не зовут больше. Только деньги на поезд зря потратила. И ведь с пересадкой ещё, с переплатой…

– Я бы съездила, – призналась я. – Вот честно. Просто посмотреть, что это такое, раз уж меня это коснётся так или иначе. Это ведь через две недели получается?

Клавдия Никитична спросила, какое сегодня число, закатила глаза, подсчитала в уме даты и подтвердила:

– Ну да. Через понедельник. Чуть меньше двух недель получается. С родственницей я насчёт Антошки переговорю непременно, а заодно приглашение для тебя попросить могу. И свод Законов, если надо.

– Надо, – уверенно кивнула я. – Но насчёт Антона не говорите пока ничего. Просто скажите, что я хотела бы принять участие. Я дальше сама разберусь.

– Сама, сама… – проворчала она в ответ. – Ты сама вон чего уже наделать успела. Ведьмой без году неделю ходишь, а врагов нажила таких, что и во сне назад оглядываться надо. Нет уж, милая моя. Про Антона я сама всё скажу и объясню, откуда ты такая на нашу голову свалилась. Только после этого сведу вас, а дальше уж ты и правда сама справляться будешь. И ответ за ошибки сама держать станешь, и проблемы свои решать. Но у меня встречная просьба есть, это не задаром тебе обойдётся.

– Всё, что угодно, – с готовностью ответила я.

Она только головой сокрушённо покачала.

– Вот ведь торопыга-то! Ещё не выслушала, о чём речь, а уже соглашается. Отсюда и беды все твои.

– Я в курсе, – поморщилась я. – Ничего не могу с этим поделать, характер у меня такой. Бегу, спотыкаюсь, падаю, набиваю шишки, клянусь не бегать и снова бегу. Так что за просьба?

– Дед мой на даче ногу подвернул. Мне б съездить к нему, полечить, а Люська капризничает. Возьми её к себе на несколько дней, а? У тебя дом большой, простор, домовой с кикиморой… Может, помиритесь заодно. Волшебству какому простенькому и доброму её научишь. А я спокойно к деду съезжу. Только за ней глаз да глаз нужен, а то такого нафеячит, что не разгребёшь.

– Серьёзно? – не поверила я своим ушам. – Вы же сами только что про моих врагов вспоминали. Куда мне Люську?

– А ты за неё не бойся, она себя в обиду не даст, – уверенно заявила старушка. – Это от неё твоих врагов спасать придётся, ежели чего. Ты мультики эти новые про Машеньку и медведя смотрела? Ну вот Машенька эта Люське моей и в подмётки не годится. Она не со зла хулиганит, по незнанию и непосредственности детской, но так, что и у меня порой волосы дыбом встают. Надо будет наставника ей поискать толкового, а то я не справляюсь. Уж очень рано дар у ней пробудился. Пять лет! Ума нет ещё, а фантазию в нужное русло направить некому. Ну так что? Поможешь?

– Ведьма ведьме сделку предлагает, – улыбнулась я. – Добром это редко заканчивается. А если мы гулять пойдём и с Антоном встретимся? Я как ему это объяснять буду?

– А никак, – пожала Клавдия Никитична плечами. – Это не его ума дело. Он Люсю побаивается, хоть и не признаётся. Отнимать её у тебя точно не станет.

– М-да… – поморщилась я. – Осталось придумать, как я объясню это всё своему мужу. Ладно, по рукам. Мне прямо сейчас её забрать?

Старушка обрадовалась моему согласию и попыталась уговорить Люську отправиться ко мне в гости, но девочка упрямо твердила, что я злая. Они даже немножко поссорились. Пришлось вмешаться и пообещать будущей гостье, что в моём доме я разрешу ей немного поиграть с анчуткой. И с домовым. И с кикиморой. Представила, как на это отреагирует Нефёд, ужаснулась, но раз уж дала ребёнку обещание, придётся его выполнять. Детей нельзя обманывать, особенно таких необычных. Они очень чувствительные к обману. Ведьмы вообще ко всему чувствительные – я это по себе знаю.

– Ну? Идёшь? – заговорщицки подмигнула пятилетней ведьмочке.

– Пешком? – скептически скривилась она. – Ночью?

– Магией, – улыбнулась я в ответ и в целях демонстрации того, как это работает, мгновенно переместилась от двери комнаты в дальний угол к балкону. – Вот так.

– Ва-а-ау… – восторженно выдохнула Люська. – А меня так научишь?

– Вот уж нет! – нервно возразила Клавдия Никитична. – Эля, только не это! Пусть лучше комнатные растения оживляет и чертей плодит.

– Не волнуйтесь, ничему опасному мы учиться не будем, – пообещала я и протянула Люське руку.

Через пару мгновений мы с ней материализовались в спальне дома в Мухино. Люська взвизгнула от восторга, начала прыгать и хлопать в ладоши. Власова и Владика мой магический приказ отправил в спячку до утра, поэтому шум их не разбудил. А я ведь тоже прошлой ночью практически не спала, мне завидно. Вывела гостью из спальни и в надежде на хотя бы несколько часов сна поставила её в известность:

– В моём доме есть правила, Людмила Алексеевна. Во-первых, здесь живёт маленький ребёнок, и поэтому ночью все спят.

– Ага, – кивнула она и снова подпрыгнула, распираемая эмоциями. – А где чертёнок? Можно мне сейчас с ним поиграть? Я тихо-о-онечко. Ой, смотри! Это кто?

– Это кикимора, – ответила я, закатив глаза.

– А кикиморы тоже ночью спят?

Фрося попала. Было свинством с моей стороны взваливать на неё заботу о неугомонной ведьмочке, но я устала. Мне нужно было поспать. Люська немедленно начала выяснять, что умеют делать кикиморы, и я понадеялась, что Фрося не допустит никаких магических безобразий в доме. Это было рискованно, но кикимору очень сильно расстраивало недоверие, возникшее между нами после недавних событий – я решила, что эта ночь будет отличным испытанием. Справится с Люськой – начну доверять. А если не справится… Ну тогда утро у меня будет на редкость весёлым. И у Власова тоже. У него в особенности, потому что двух чокнутых ведьм под одной крышей он точно морально не выдержит.