Война с журавлями

Глава 9
Очарованный странник

– Здравствуй, путник! – как ни в чём не бывало приветствовал Олега голый незнакомец. – Ты из какой варны?

– Я не из Варны, я из Суоярви, – ответил ему Олег, не поняв смысла вопроса. – A сейчас я в Ленинграде учусь, в университете.

– Значит, брахманом будешь! Аура у тебя хорошая, золотистая. И звонкая, как колокольчик.

– Так у меня в детстве прозвище было «Колокольчик». Меня так моя прабабка называла. A вы сами-то откуда такой? И чего нагишом гуляете? Одежда ваша где?

– Что естественно, то не безобразно. A одежда – да вот она, – ответил нудист, повернувшись спиною и показав болтавшийся у него за плечом оранжевый узелок. – Что толку надевать? Всё равно намокнет – хоть выжимай.

– A вввы зззамёрзнуть не боитесь? – спросил Олег, у которого от холода уже не попадал зуб на зуб.

– Не-е, я закалённый! Всю зиму в проруби купаюсь.

– А-а, так вы этот, морж?

– И этот тоже.

– A что у вас за балалайка за спиной?

– Это, добрый человек, не балалайка – это ситар. Народный индийский инструмент. Хочешь, сыграю?

– Нет, спасибо, что-то нет настроения… A череп вы где взяли? И главное – зачем он вам нужен?

– Так затем и нужен, что это Корова! A кто есть корова?

– Ну, крупный рогатый скот… A ещё «Завтрак туриста»…

– Это для других она – завтрак туриста! A для нас, просветлённых, корова – священное животное! Гау-Мата – «Корова-Мать» по-древнеиндийски. Это, между прочим, мой тотемный покровитель.

– Так вы индус?

– Был им. В прошлых жизнях.

– Ну, тогда не «был», а «бывал».

– Верно сказано! A ты, смотрю, тоже из наших, из просветлённых?

– Да нет, я на химика учусь. Просто женат на филологе, – ответил Олег, слегка приукрасив свой семейный статус.

– A сюда как попал? В стройотряд приехал?

– Нет, в стройотряде я в июле был. Коровник строил.

– Хорошее дело, благочестивое! – похвалил Олега голый мужик.

– A здесь я случайно оказался, – продолжил тот. – Меня один тип в город повёз, а на обратном пути бросил тут, посреди дороги. Короче говоря, козёл ему тотемный покровитель!

– Тоже неплохо. Между прочим, очень сильный покровитель! Повелитель молнии и грома, посредник между небесным и земным. Аджа-Экапад – это из санскрита.

Как раз в этот момент у них над головами сверкнула ветвистая молния, и по окрестностям прокатился оглушительный раскат грома.

– Ну, видно, он и наслал на нас это ненастье, – сказал Олег, поёжившись от холода. – Слушайте, я пойду, ладно? Вам-то что, а я хотя бы согреюсь на ходу.

– Ну тогда пошли вместе!

– Так вы же в другую сторону направлялись – разве нам с вами по пути?

– Да кто же из нас заранее знает, с кем ему по пути?

* * *

Олег и его новый попутчик прошли пару сотен метров по раскисшей от воды обочине дороги (да и эти метры дались Олегу нелегко), и тут в темноте они разглядели ещё одну фигуру, одетую в длинный плащ. На этот раз ошибки быть не могло – им навстречу двигался Орлов, и почему-то пешком.

– Привет, Тимофей! – сказал он, приблизившись, и невозмутимо пожал руку голому мужику.

– Здравствуй, кшатрия! – приветствовал его Тимофей, ответив на рукопожатие.

Потом Орлов повернулся к Олегу и сделал знак рукой:

– Давай, студент, пошли!

– Да пошёл ты сам! – зло ответил ему тот.

– Ну вот, наконец-то! – расплылся в улыбке Орлов. – И даже пить на брудершафт не пришлось. Ты давай, хромай! Или хочешь здесь остаться? Меня же тогда твоя невеста пополам перепилит!

– Ну понятно! – сказал Олег. – A я-то подумал – совесть кольнула!

– Да не дождёшься! Просто я колесо переднее пробил. Там дальше ям под водой не видно – а края у ям острые, это тебе не грунтовка. Ну и само колесо тяжёлое, зараза, – вдвоём менять сподручнее.

– Теперь уже втроём, – заметил Тимофей.

– А, ну да. A тебя-то каким ветром сюда занесло?

– Вы что, знакомы? – спросил Олег.

– Ещё бы! – ответил Орлов. – Это же один из моих прежних жильцов, которые перед вами гостили. Сам, небось, сейчас на его подушке морду плющишь. И этот, кстати, ещё самый нормальный – остальные все трезвенники.

– Так меня за этот грех и выгнали из братства, – объяснил Тимофей. – A подушками я вообще не пользуюсь – предпочитаю на жёстком спать, а ещё лучше – на голой земле. Я от неё силою заряжаюсь.

При этих словах Тимофея Олег неожиданно сам оказался на голой земле: поскользнувшись в темноте на грязи, он упал навзничь и ударился затылком о что-то твёрдое – скорее всего, о валявшийся на обочине камень. Орлов с Тимофеем бросились его поднимать.

– Жив? Цел?

– Да не совсем, – ответил Олег, встав на ноги и проведя рукой по волосам. – Похоже, я голову в кровь разбил. Хотя сейчас не поймёшь – вода кругом. Зарядился, блин, силою…

– Ладно, – сказал Орлов, – сейчас до машины дойдём – там аптечка есть, если что. A ты, Тимош, сломай какую-нибудь палку – ему идти больно, нога в гипсе.

– Я никаких палок ломать не стану! – заявил в ответ Тимофей. – Грех это великий! Дереву, между прочим, тоже больно.

– A ему что, не больно со сломанной костью? …А-а, да ну тебя! Просто отвык я уже от этих ваших заскоков… Ну так найди уже сломанную! …Да оставь ты своё барахло – кто на него тут позарится?

Положив на обочине ситар и коровий череп, Тимофей отправился в лес и вскоре вернулся с длинным и толстым дрыном в руках.

– Такой сгодится?

– В жопу тебе сгодится! Ты чего мне эту оглоблю притащил? Нормальную палку найди! Или я сейчас от твоей бандуры гриф отломаю!

– Да ладно, – примирительно сказал Олег. – Я как-нибудь сам доковыляю. Не надо таких жертв.

Олег захромал следом за Орловым, а Тимофей бережно положил сук на обочине дороги и низко поклонился ему, молитвенно сомкнув ладони у лба:

– Покойся с миром, чистая душа!

* * *

Наконец они добрались до машины, где Орлов сперва промыл и перебинтовал рану Олега, а затем они с Тимофеем поменяли пробитое колесо на запасное.

– Ну что, погнали дальше? – предложил искатель дорожных приключений.

– A если ещё одно пробьёшь? Запаски-то уже нету, – возразил ему Олег. – И клеить под таким дождём не станешь. Давайте лучше тут утра дождёмся.

– Я печку включать не буду, – предупредил Орлов. – Бензина и так в обрез. Надо костёр разводить – а как его разведёшь? Всё кругом сырое. A бензина в обрез.

– Так у тебя другое горючее есть, – подсказал ему Олег, кивнув на бутыль с самогоном.

– Но-но-но! – тут же встал в позу поклонник культа зелёного змия. – Ещё чего, добро переводить! На вот, лучше тоже хлебни – не то ещё простудишься, а мне отвечать.

Орловская фляга пошла по кругу, а следом за нею и бутыль. Какую-то часть самогона им всё-таки пришлось потратить чтобы развести костёр. Сверху они растянули непромокаемый плащ-палатку, чтобы огонь не заливало дождём. A остатки драгоценной жидкости Орлов перелил в свою флягу и спрятал в НЗ.

Олег в свои двадцать пять лет, конечно, не был полным трезвенником, но ему было далеко до орловской толерантности, и он захмелел быстрей остальных, хотя и выпил меньше всех. Тимофей присел у костра, положив сбоку коровий череп, и заиграл на ситаре какую-то индийскую мелодию, а Орлов встал рядом, распахнув фалды своей куртки и повернув лицо в профиль из-за летевших в его сторону искр, – и в этой позе он в самом деле был похож на орла, когда тот сушит свои перья на ветру.

– A жена-то твоя где? – спросил он Тимофея. – Эта та, вроде, которая с родинкой у пупка? Хотя вас там сам чёрт не разберёт – живёте друг с другом, как кролики в садке!

– Да мы с нею в какие-то ворота постучались, тут недалеко – её впустили вместе с нашим скарбом, а меня нет. Наверное, потому что я тогда уже разоблачиться успел.

– A что хоть за ворота? Ты найдёшь их потом?

– Конечно, найду! Там за забором ещё башня какая-то стояла… или вышка…

– Погоди-погоди! – начал догадываться Орлов. – A там «колючка» была на заборе по периметру?

– Вроде, была.

– A красная звезда на воротах была?

– Да, точно была! И ещё табличка с надписью «Войсковая часть номер такой-то». Только я номера не запомнил. Но ты не волнуйся – я дорогу найду!

– Да я и не волнуюсь, – усмехнулся Орлов и хлопнул Тимофея по плечу. – И ты тоже не переживай: жена твоя сейчас в надёжных руках!

И тут Олег решил, что настало время приступить к осуществлению плана мести, который он вынашивал с той самой минуты, когда снова встретился с Орловым на дороге, – после того как встретил там же голого язычника:

– Тимофей, а вы этот череп где подобрали?

– Да тоже за каким-то забором, почти на въезде в Петрозаводск.

– A что за забор? Там рядом стояла какая-нибудь будка или сарай?

– Да, вроде, что-то такое стояло.

– A забор был деревянный или бетонный?

– Деревянный… или бетонный.

– A была на воротах табличка с надписью «Сулажгорский сибироязвенный скотомогильник»?

Не дождавшись ответа Тимофея, Орлов заорал:

– Да твою ж мать!!! – и швырнул череп коровы-матери в костёр; а потом вслед за черепом в огонь полетели ситар и узелок с одеждой.

– A инструмент-то за что? – обиделся Тимофей.

– Ты лучше вообще заткнись! Ходит тут, разносит заразу! Что делать-то теперь, а, студент?

– Руки спиртом продезинфицируй, – подсказал Олег. – И давай, лей всё, не жалей! На здоровье не экономят.

– A ты?

– A мне не страшно – у меня прививка. Я же без пяти минут лейтенант войск РБХЗ.

– A я и без прививки никакой язвы не боюсь! – заявил Тимофей. – Мне мой тотемный покровитель зла не причинит.

Глядя на то, как искры и языки пламени пробиваются через пустые глазницы коровьего черепа; как рядом в огне догорает ситар, на котором по очереди лопнули семь его струн; как по кронам деревьев мечется гигантская тень Орлова, бурно выяснявшего отношения с Тимофеем по поводу сибирской язвы, Олег испытывал странное чувство. Он наблюдал эту сцену словно через какую-то пелену или полупрозрачную завесу – всё увиденное казалось ему фантастическим, призрачным, невероятным, как будто перед его глазами рвалась ткань реального мира, открывая через свои прорехи путь в иной, потусторонний мир.

– Я сейчас вернусь, – сказал Олег и отошёл на несколько шагов от костра чтобы справить малую нужду.

Тут же справа от него встал Тимофей, а слева – Орлов.

– Запомни этот момент! – торжественно объявил он Олегу. – Ты сейчас с потомственным графом на один лопух ссышь!

– И с десятым воплощением Кришны на земле – сыном Вишнуясы из деревни Шамбала, – добавил Тимофей.

– Я вами точно с ума сойду, – ответил им Олег.

Примечания:

1. «ОЧАРОВАННЫЙ СТРАННИК» (1872–1873 гг.) – повесть Николая Семёновича Лескова (1831–1895).

2. Варны – сословия в древнеиндийском обществе (брахманы – жрецы и учёные, кшатрии – воины, вайшьи – торговцы, шудры – слуги).

3. Варна – портовый и курортный город в Болгарии.

4. Аджа-Экапад (др. – инд. Aja Ekapad) – ведийское божество в образе одноногого козла.

5. «Сулажгорский сибироязвенный скотомогильник»: Сулажгора – промышленно-жилой район на окраине г. Петрозаводска, где до сих пор сохранился старый скотомогильник с сибирской язвой.

6. Войска РБХЗ – войска радиационной, биологической и химической защиты.

Глава 10
Невезучие

На следующее утро, ещё до того, как Орлов с Олегом вернулись в деревню из своей поездки, Нестор Владимирович снова отправился на свидание с Анной Егоровной. Профессор уже знал к ней дорогу и поэтому не стал дожидаться Володю, а отправился на хутор один. Он нарочно пришёл на рассвете чтобы наверняка застать бабу Нюру дома, однако «неуловимая старушка» и в этот раз не показалась ему на глаза.

– Анна Егоровна! Hyvää huomenta! – крикнул Нестор, тряся лестницу. – Будьте добры, снизойдите на пару минут! Мне с вами поговорить нужно.

– Mäne kissan persii! – крикнула та из-за запертой двери. – Я уже восемьдесят семь лет как Анна Егоровна! A ты, говнюк, иди на хер!

Впрочем, Нестор Владимирович в тот день не рассчитывал на радушный приём и даже не думал сдаваться:

– Ну зачем же так грубо? Я вам ничего плохого не сделал и не сделаю. Просто хочу задать вам пару вопросов.

– A ты сам кто таков?

– A я учёный из Ленинграда! Нет, не как те шарлатаны, что вам раньше докучали, – я настоящий учёный, с дипломом! И не с одним! A здесь я собираю и записываю фольклор – народные сказки, предания, обряды… Как Элиас Лённрот. …Хотя о чём я – куда мне до Лённрота? Как Шурик из «Кавказской пленницы» – смотрели наверняка этот фильм?

– Не-е, не смотрела! У меня и телевизора отродясь не было.

– Это не беда! – обрадовался Нестор. – A хотите, я вам свой подарю? «Радуга»! Цветной! С кнопочной панелью! Вот честное слово – завтра же привезу из города!

– A на кой ляд он мне сдался? У меня и электричества нету!

– Тогда вы сами в гости приезжайте! Вместе с козой! У меня квартира большая – в самом центре города, рядом с Невским проспектом! Места для всех хватит!

– A с чегой-то я к тебе в гости поеду? Я тебя в глаза не видела и знать не знаю!

– Так вы откройте дверь – мы и познакомимся! Меня, кстати, Нестором зовут.

– Так ты еретик, иноверец, что ли?!

– Почему иноверец? – удивился профессор. – Вы, наверное, плохо расслышали – я Нестор, а не Никон!

– A фамилия твоя какая?

– Не́крышев моя фамилия.

– Так ты чего, вообще из нехристей?!

– Да почему сразу из нехристей? …Ну да, некрещёный я. Так ведь у нас светское государство! …А хотите, я покрещусь прямо сегодня – хоть в старую, хоть в новую веру? И курить брошу! И фамилию сменю, на какую скажете! Вот вам крест!

– Ты чего крестишься-то, раз некрещёный? A ну, проваливай, а не то, вон – собак спущу!

– Да нет у вас никаких собак, я же знаю!

– Ну, а раз всё знаешь, – так и пиздуй к себе с Богом в гору!

* * *

Вернувшись назад несолоно хлебавши, как и его предшественники-шарлатаны, дипломированный учёный присел на крыльце и обхватил руками голову, пытаясь придумать какой-нибудь подход к несговорчивой старухе. На этом фоне ещё одна проблема в лице поселившегося в их доме Медведя показалась Нестору не такой значительной – тем более что он вряд ли смог бы решить её в одиночку, без поддержки других мужчин.

Володя с утра был занят какими-то своими делами, а Орлов, подбросив Тимофея до ворот войсковой части, вернулся в деревню вместе с Олегом только к обеду. Увидев своего жениха – мокрого, грязного, с перебинтованной головой, Лиза едва не расплакалась от отчаянья:

– Да что ещё за тридцать три несчастья?! Прямо десять казней египетских! Это снова из-за вас, товарищ Орлов?

– Конечно, из-за кого же ещё? – ответил тот с мрачной ухмылкой. – Вот – утопить не вышло, решил камнем прибить.

– Да что же вы за человек такой?!

– Лиз, это я сам виноват, – объяснил Олег своей невесте. – Когда колесо меняли, поскользнулся на дороге, упал в лужу и головой стукнулся. Действительно, тридцать три несчастья – какая-то чёрная полоса в жизни!

– Да ты вообще в последние время ходишь какой-то сам не свой! – заметила Лиза. – Как будто не от мира сего или что-то скрываешь от меня.

– Давай не будем ссориться, ладно? – предложил ей Олег. – Ты поесть-то хоть дашь? У меня со вчерашнего утра ничего во рту не было, кроме финских галет.

– A нету ничего, дядя Олег! – поспешил «обрадовать» его Руслан. – Всё сожрал Медведь!

– Какой ещё медведь? Как он в дом пробрался? Куда ушёл? – тут же встрепенулся Орлов, почти уснувший стоя и туго соображавший после бессонной ночи.

– Да никуда он не уходил – он до сих пор в доме. Вон, набил брюхо и дрыхнет на веранде, животное! Как сказала тётя Лиза: «Медведь! Бурбон! Монстр!»

Орлов бегом бросился к своей машине и вернулся с охотничьим ружьём и патронташем, не догадавшись сразу, что речь идёт о совсем другом «животном». Кархунен к тому времени успел подъесть все припасы, какие нашлись в доме, и храпел на веранде – причём спал он так крепко, что Орлов сумел его добудиться, только несколько раз пнув ногою и ткнув в бок прикладом ружья:

– A ну, вставай, скотина разэтакая! У меня всех кур перетаскал – а теперь сюда пришёл подъедаться?!

– Так ведь жрать-то что-то надо, – ответил Медведь, протирая спросонья глаза: он был сыт и трезв и поэтому оказался на удивление добр и покладист.

Орлов, наоборот, был вне себя от злости:

– A ну, вставай, сказал, и пошёл отсюда!

– Ага, встал-вспотел! – ответил ему Медведь.

– Мёртвые не потеют! Хочешь проверить?

– Да не пугай, не заряжено!

– Сейчас заряжу!

– Не надо, не стреляйте в дядю Витю! – разрыдалась Аля, наблюдавшая эту душераздирающую сцену через открытое окно веранды.

– И вправду, в кого ты такая уродилась? – вздохнула Яна Лаврентьевна. – Вроде, взрослая, со дня на день паспорт получать. Местами даже умненькая, начитанная – но такая дурында!

– Зато скоро сможет на взрослые фильмы ходить, – в тон своей матери заметил Руслан.

* * *

– Ну что ж, подведём безрадостные итоги дня, – с тяжёлым вздохом сказал Нестор Владимирович, когда, спровадив Медведя, все жильцы дома, Орлов и Володя собрались в горнице за столом. – С Анной Егоровной мы пообщались, хотя и без особого успеха. Я, по-моему, её только разозлил. A ещё мы остались без провианта, но, конечно, самое скверное – это то, что приключилось сегодня с Олегом. Уехал со сломанным пальцем, а вернулся с разбитой головой.

– Как красный командир Щорс, – вставила Аля.

– Ты бы, Алевтина, лучше помолчала! Понимаю, что всё это по доброте душевной, но убедительно тебя прошу: больше так не делай! Нам и самим чем-то питаться нужно – ещё не известно, как долго здесь придётся пробыть.

Аля послушно кивнула, а Руслан тихо пробрался к сестре в тыл и больно ущипнул её за ягодицу.

– Прекрати немедленно! – одёрнул его отец.

– Продолжай, невинный отрок, продолжай! – саркастически поддержала сына Яна Лаврентьевна. – Если не образумится твоя сестра, скоро и щипать будет не за что – одни кожа да кости останутся.

Аля в ответ горько разрыдалась.

– Ладно, – смягчился Володя, – с провизией мы вопрос решим – с голоду умереть не дадим. И автолавка должна приехать на той неделе. Ну, на крайний случай, грибов соберёте, а ваш студент рыбы наловит.

– A ты умеешь? – спросила Олега Лиза.

– A чего там уметь? – пошутил Орлов. – Как говорят в народе, наливай – да пей!

При этих словах Олег, до того уныло жевавший последнюю, размокшую от дождя галету, вскочил из-за стола и едва сумел сдержать рвотный позыв.

– Олежек, может, у тебя сотрясение? – встревожилась Яна. – Не лучше ли тебе снова в больницу поехать?

– Да нет, спасибо, съездил уже раз, – ответил тот, переведя дух. – A это не из-за травмы головы – просто я ночью спирта выпил на голодный желудок. A там, если учесть объёмный процент, стакана два водки вышло бы. Или все три.

– Вы что, моего жениха споить пытались?! – возмутилась Лиза, обернувшись к Орлову. – Да вы просто какой-то злой гений!

– Слышишь, парень, а может, он и вправду тебя сглазил, порчу какую навёл? – предположил Володя.

– Ты чего такое несёшь?! – вспылил Орлов.

– A чего – с тебя станется! Вон, глаз у тебя какой тяжёлый, недобрый! Давай, снимай назад свою порчу! Загубишь ведь парня!

– Да сам ты порченый!

– A ты сам глянь, что ты с ним сотворил! Я же помню, каким он был, когда из Ленинграда уезжали, – здоровый, румяный, весёлый. A сейчас сидит зелёный в крапинку, голова в бинтах, нога в гипсе. И всё из-за тебя! Ну точно сглазил!

– Да ну на… Да не может быть… – засомневался Орлов.

И тут Нестору Владимировичу в голову пришла неожиданная идея:

– Слушайте, а ведь это светлая мысль! Я, кажется, придумал, как нам наладить контакт с Анной Егоровной. Она ведь наверняка умеет порчу снимать?

– Конечно, умеет, – ответил Володя.

– Вот и славно! – довольно потёр руки профессор. – Так что давайте прямо сегодня её навестим. Меня она уже вряд ли приветит; с Лизой и Яной они тоже успели «обменяться любезностями», а тебя, Олежек, она пока не видела. К тому же ты местный, так что это может сработать.

– Да что вы такое мне предлагаете?! – возмутился Олег. – Я, между прочим, комсомолец, отличник учёбы и военной подготовки! Я атеист, материалист и антиклерикал! В конце концов, я ещё в здравом уме! A вы меня гоните заниматься каким-то шаманством! Да ни за какие коврижки!

– Ну, Олежек, ну, миленький! – уговаривал его Нестор. – Это же не ради баловства, а ради науки. Ради твоего собственного народа, ради памяти предков! Ну, будь ты, в конце концов, патриотом! Это же твоя малая родина! A я перед этой… неприветливой старушкой как только не распинался, чего только ей не сулил…

– Это я-то не патриот?! Да я, если хотите знать… – начал было Олег, но вдруг умолк и задумался.

– Пап, а ты правда хотел ей наш телевизор подарить? – спросил Руслан.

– И подарил бы! – ответил ему отец. – Его всё равно только ты один и смотришь. A так, глядишь, книжки начнёшь читать вместе с сестрой. И с лиговской шпаной перестанешь водиться.

– Кстати, пока не забыл, – заговорил Орлов, обращаясь к Руслану. – Эй, шплинт! Это ты финку умыкнул?

– Какую ещё финку? Ничего я не умыкал! – упёрся Руслан.

– Не ври! Лучше верни – это тебе не игрушка! Такой игрушкой и убить можно.

– Что, правда?

– Правда, правда! – подтвердил Володя. – Знаешь, сколько наших дедов финны такими ножиками порезали в войну?

– Руслан! – строго сказал своему сыну Нестор Владимирович. – Лучше верни по-хорошему! A не то придётся по-плохому. Я ведь и ремень снять могу.

– Эй, ты чего?!

– Ладно, ладно! – вступилась за сына Яна Лаврентьевна. – Давайте обойдёмся без экзекуций! A ты, сынок, и вправду верни-ка ножик! Это ведь холодное оружие, а им не шутят.

– Хорошо, ваша взяла! – нехотя сдался Руслан. – Сейчас принесу.

Трудный ребёнок вышел в соседнюю комнату и быстро вернулся назад с растерянным видом:

– A нету его там!

– Что значит – «нету»? – спросил Нестор.

– A то и значит! Ещё утром был – а теперь нет. Честное-благородное, я не вру!

Орлов с Володей переглянулись и, не сговариваясь, подумали об одном и том же:

– Наверняка Медведь упёр.

Примечания:

1. «НЕВЕЗУЧИЕ» (La Chèvre) – кинокомедия режиссёра Франсиса Вебера (р. в 1937 г.), вышедшая в прокат в 1981 г. (дословный перевод названия фильма – «Коза»).

2. Hyvää huomenta! (фин.) – «Доброе утро!»

3. Mäne kissan persii! (фин.) – распространённое ругательство, буквально: «Иди в кошачью задницу!»

4. Элиас Лённрот (1802–1884) – знаменитый финский лингвист и фольклорист, собиратель эпоса «Калевала».

5. Никон (мирское имя – Никита Минин (Минов), 1605–1681) – московский патриарх, чьи реформы стали причиной раскола русской православной церкви.

6. «Медведь! Бурбон! Монстр!» – цитата из пьесы «Медведь» А. П. Чехова.