– Змея, змея, она хочет меня съесть!
Мамочка оглянулась и увидела, что Папа Уж раскрыл пасть, готовясь проглотить застывшую от страха мышку Бубу.
– Что, что ты, делаешь? Остановись, это же наша Бубу, – закричала она.
– Эта мы-ш-шь – Бубу? Сож-ж-жалею, вот у-ж-жас, я ее чуть не съел, – расстроился Папа, но в глубине души почувствовал легкое разочарование.
– Дорогой, по-моему, став змеей, ты поглупел. Вспомни стишок: «Мальчик – лебедь, бабка – мышка», и, вообще, мне кажется, что от тебя мало пользы, – в Мамочке начала просыпаться птичья неприязнь к змеям.
– Ты с-сама меня заставила съесть таракаш-ш-шку, – сердито прошипел Папа Уж, – я у-ж-же сказал, сож-ж-ж-алею!
– Успокойтесь, – вмешалась в разговор Бубу, – перестаньте ссориться, я не сержусь на Папу: мы просто не узнали друг друга. Давайте лучше подумаем, как помочь Тёме. Нам нужно вытащить его из клетки до утра, иначе ему подрежут крылья. Бог знает, какой вред это нанесет ребенку.
– С-сынок, С-сынок, я твой Папа, не бойс-ся, я с-спасу тебя, – зашипел нежно Папа Уж, заползая в клетку к Тёме.
– Я так и знал, что когда-нибудь я буду большим, а вы – маленькими, – обрадовался Тёма, глядя с высоты своего роста на суетившихся возле него родителей. У нас получился свой зоопарк, – засмеялся он.
– Ну ладно, нам сейчас не до смеха. Нужно украсть у Смотрителя ключ от клетки, – сказала Бубу, – слушайте, у меня появился план.
Глава 6. План Бубу в действии
Уставший за день Смотритель сидел в будке Охранника и пил чай. Ему пришлось отпустить Охранника домой, тот казался невменяемым после жаркого дня, похоже, он перегрелся, стоя целый день на солнцепеке. Ни в какие исчезновения людей на глазах у Охранника Смотритель не верил. Он был убежден, что Охранник просто задремал на посту.
«Ну, ладно, подежурю за него сегодня ночью, а завтра с утра разберусь с лебедем и пойду домой отсыпаться», – думал Смотритель, стараясь разогнать подступавшую дремоту крепким чаем.
Дверь в будку была приоткрыта, и держалась на цепочке. Вместе с открытой форточкой это создавало легкий сквозняк, и уменьшало духоту южной ночи.
«Нужно обязательно купить вентилятор», – подумал Смотритель. Вдруг в углу будки, где лежали старые газеты, послышалось шуршание и мышиный писк.
– И здесь мыши, – раздосадовался Смотритель, – никто не хочет работать – все только на мне и держится. Он встал, взял веник и решительно направился к газетам, чтобы расправиться с мышью. Но тут за его спиной захлопали крылья, и в будку влетел воробей.
– Кыш-кыш отсюда, – закричал удивленный Смотритель, – ты же не бабочка – лететь на свет!
Но воробей, сделав круг, с лету врезался в выключатель, и свет в будке погас. Когда Смотрителю удалось нащупать в темноте выключатель и включить свет, в будке уже снова воцарилась тишина. Смотритель разворошил газеты, но следов мыши не обнаружил.
Связка ключей, висевших на гвоздике, исчезла, но Смотритель этого не заметил.
Он твердо знал, что чудес на свете не бывает.
Довольная, что план Бубу удался, Мамочка Воробьишка летела к пруду, неся в клюве связку ключей. Впереди по земле бежала мышь Бубу, попискивая, чтобы Мамочка, которая, почти ничего не видела в темноте, не заблудилась.
Связка была тяжелой для маленького воробьишки, Мамочка очень устала и постепенно отстала от Бубу. Через минуту она обнаружила, что писка мыши больше не слышно. Мамочка испугалась и не заметила, как, пролетев мимо клетки, оказалась над прудом, чуть поблескивающим в свете восходящей луны. Мамочка, где ты? – услышала она трубный голос своего сына и, забыв, что нельзя раскрывать клюв, обрадовано чирикнула в ответ: «Я здесь, мой милый! »
Связка ключей выпала у нее из клюва и исчезла в темной воде.
Папа Уж лежал в клетке рядом с лебедем Темой, свернувшись кольцами, слушал, как совсем рядом квакали лягушки и мечтал, хотя бы раз в жизни поохотиться. Чувство голода стало невыносимым. Он уже попробовал поохотиться на комаров, летавших тучами вокруг, и даже удачно проглотил парочку, но вкуса не почувствовал. Он с нетерпением ждал возвращения Бубу и Мамочки, переживая, что ему не доверили принять участие в похищении ключей.
Наконец, он увидел, спешащую к клетке мышь и еле удержался от желания полакомиться ею. Это Бубу, это Бубу, мы одна семья, – убеждал он себя.
– Все получилось, ключи у нас, сейчас прилетит Мамочка, – запищала запыхавшаяся Бубу, – и не надо на меня так смотреть, ведь ты же не настоящая змея!
– Что ты, что ты, Бубу, я не виноват, что у меня змеиный взгляд, – стал оправдываться Папа Уж, – но где же Мамочка?
Задремавший лебедь Тёма проснулся и начал трубно звать Мамочку.
Мамочка сориентировалась по голосу сына, да и взошедшая Луна уже осветила серебристым светом спящий парк, поэтому Мамочка Воробьишка нашла клетку без труда.
– Где ключи, давай их скорее сюда, – засуетилась Бубу.
– Я, я, уронила их в пруд, – разрыдалась несчастная Мамочка. – Все пропало, все пропало, – запричитала она.
– Ус-спокойся, и не чирикай, – зашипел Папа Уж, – вам ж-ж-женщинам ничего нельзя доверить, ну-ж-жно мне было самому сползать за ключами.
И тут он понял, что наступил его звездный час.
– Я достану ключи из пруда, мы, ужи, прекрасно плаваем и ныряем, – с гордостью за весь змеиный род заявил Папа.
На этот раз с малышом осталась Бубу, а Папа и Мамочка отправились к пруду.