Фантастические приключения детей. Сказочные путешествия

ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЕТЕЙ

© Елена Борисовна Сперанская, 2022

ISBN 978-5-0056-7467-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О, царица светлых фей,

Ты летаешь без усилий

Над кустами орхидей,

Над цветами белых лилий!

Пролетаешь над водой, —

Распускаются купавы,

И росою, как звездой,

Блещут ласковые травы.

Ты везде роняешь след,

И следы твои блистают,

И тюльпан, и златоцвет

За тобою расцветают.

Пролети в душе людской,

О, властительная фея.

Пусть гвоздика и левкой

В ней вздыхают пламенея.

О, царица светлых фей,

Мы – невольники усилий,

Мы не видим орхидей,

Мы не знаем белых лилий.

К. Д. Бальмонт (1867—1942), русский поэт – символист.

Пролог

Однажды в далеком Северном королевстве среди лесов, полей и рек на берегу холодного моря появился злой колдун Визард. До его появления жизнь там текла быстро и весело. Горожане и сельские жители занимались своими делами. Они целыми днями работали не покладая рук, чтобы прокормить семью, а дети ходили за руку с нянями в школы и детские сады. Вечером семьи устраивались у себя дома в квартирах, ужинали на кухне и ложились спать со спокойной совестью, чтобы на следующий день продолжить свои важные дела.

Само королевство было очень богатое, красивое, большое и высокоразвитое. Все самые новые научные открытия: айфоны, телефоны, компьютеры, роботы, летающие тарелки, дроны, ракеты, космические корабли и даже инвалидные коляски имели дистанционное управление. Про это королевство во всем мире ходили слухи как о самом красивом и демократичном государстве.

Все облагороженные сады плодоносили; в полях зрели хлеба; много рыбы водилось в бассейнах, природных впадинах и резервуарах; на пастбищах паслись олени, лани, косули, коровы, козы, овцы, лошади. Свиньи и домашняя птица: гуси, утки, куры, индейки получали вовремя корма, принося хороший доход заботливым фермерам, построившим на земельных участках свои дома и загоны. В лесах среди снегов прятались пушные звери: медведи, куницы, соболи, рыси, лисы, зайцы. В сколоченных домиках разводили нутрий, кроликов, норок, а в отдельных заповедниках подальше от волчьих нор – кабанов.

По берегам холодных морей, рек, озер, прудов, маленьких расщелин в горах, наполненных кристально чистой водой, горячих целебных источников, бивших из-под земли, искусственных водоёмов росли водоросли, в которых прятались чародейки – феи в изумительных ярких нарядах, украшенных драгоценными камнями, золотыми и серебряными нитями, сверкающими на солнце всеми лучами радуги, что невозможно было оторвать взгляда от этого великолепия.

В каждое время года феи меняли свои волшебные наряды в соответствии с сезоном: осенью они превращались в жёлтые листочки, скользящие по земле и летящие по воздуху, как окрылённые парусники, белоснежной зимой вьюжили мириадами столбиков и бусинок снежинок, весной струились ручейками, а прохладным летом замирали после дождя радужным многообразием красок. Всё им было подвластно. Все они были настолько невесомые и активные, что их нельзя было разглядеть в воздушном пространстве.

Кровожадному и злому колдуну Визарду противостояли шесть волшебных красавиц: фея Лёгкости, фея Детских снов, фея Доброты, фея Нежности, фея Таланта и самая младшая из них – фея Образованности. Особенно феи любили танцевать после тёплого весеннего или летнего дождя, когда природа набирает силу.

Все феи вначале жили как обычные горожане: посещали школы, слушались родителей, помогали по дому, но кроме этого обладали существенными отличиями: они были очень талантливыми и сладкоголосыми, восхищали всех своими весёлыми песнями, задорными танцами, прекрасными нарядами и красивой внешностью.

Фея Лёгкости воспевала земные красоты и морские дали, очаровывая день за днём своих поклонников. Она была беспечной и смешной, но не выдержала успеха у зрителей и поклонников, поэтому растаяла как снегурочка на солнце, превратившись в феерически обворожительную фею.

Фея Детских снов очень много песен посвящала переживаниям детей. Она как бы убаюкивала, укачивала малышей в колыбельках, навевая им сказочные сны, чтобы они безмятежно спали. Однажды она сама также уснула и не проснулась, взлетела в небо как фея, окутанная счастливыми сновидениями.

Фея Доброты была необычайно красивой, но не гордилась, а стремилась раздавать свои душевные мелодии и чудесные напевы направо и налево, спокойно наблюдая за всем миром, но этих мелодий было недостаточно, чтобы люди не болели и не умирали от разных горестей, тревог и напастей. Ей пришлось пережить много всевозможных трудности в жизни. Она не выдержала накала, неожиданно сломалась, обернувшись самой доброй феей.

Фея Нежности блистала как все одарённые певицы, но еще была настолько привлекательной, что стала звездой, сияя на небосводе своими лучезарными глазами, которые однажды внезапно погасли, закатились за горизонт. Она обернулась феей, прилетающей во все дома и квартиры, где её прежде любили слушать, одобряя и восхищаясь красотой и чудесным голосом.

Ни у кого не оставалось сомнений, что фея Таланта родилась сразу вундеркиндом. Будто она появилась из другой космической жизни, прилетела с другой неизвестной планеты звуков, собираясь со временем туда вернуться, вдохновляя подростков стать такими же талантливыми и щедрыми как она певцами и музыкантами. Музыка лилась из неё гигантским потоком. Однажды так случилось, что она всё-таки обернулась феей, улетела на свою собственную музыкальную планету, но иногда появлялась незримой феей среди простых людей с их постоянными заботами и трудностями, помогая обрести счастье и возвышенные чувства.

Все феи были добрыми волшебницами – чародейками, часто принимая образ то русалок, то пери, то нимф, то ундин или кудесниц. Они по звёздам могли предсказывать удачу, благоденствие, покой, вдохновение, обильный урожай, предвещать удивительно благоприятные природные явления: радугу над полем, рощей или густым лесом, капельки росы, солнечные лучики или маленькое дождевое облачко.

На этом добродетели волшебниц не кончались. Иногда, если случалось, что люди вели себя плохо или омерзительно, то феи превращали неугодных хулиганов в животных, рыб или птиц, напевая своими убаюкивающими, нежными голосами пленительные мелодии.

Дружили волшебницы с молодыми девушками, маленькими девочками и мальчиками. С порывами лёгкого ветерка волшебницы прилетали к ним ночью во сне в сказочных нарядах, а потом утром преображались в яркие цветы, принося с собой бесконечно трепетное волнение, радость и ликование. У этих космических красавиц были чудесные фантастические голоса, прекрасные лица, необычайные покрывала, пленяющие невообразимыми красками, расцветками, мягкими воздушными складками.

Коварному Визарду хотелось очень много: зверствовать, завладев всеми феями, получить богатство всего королевства, поэтому он стал обдумывать и, наконец, разработал ужасный план, как стать во главе всех открытий, смести слабое правительство, чтобы самому управлять людьми, а затем захватить достижения всех народов мира.

С превеликим удовольствием Визард постоянно привлекал на свою сторону, без ущерба для собственного драгоценного здоровья, злобных, уродливых, коварных и мстительных помощников: ядовитых змей, жаб, жуков, тараканов, тарантулов, крокодилов, вампиров и даже зомби, которые ночью вставали из могил, шатались по заброшенным кладбищам, косогорам и оврагам королевства, выискивая крыс и мышей, чтобы полакомиться мертвечиной.

Каждый вечер колдун в своей комнате, украшенной пентаграммами, надевал на себя хитроумное подобие галстука – украденный им из универмага, когда-то ярко-красный с жёлтыми цветами шейный платок, засаленный, с чёрными полосками на сгибах, сложенный в длинную неровную ленту, натягивал с неимоверными усилиями грязный, непонятного цвета, полотняный халат с рваными дырами. В таком отвратительном виде он с удовольствием разглядывал себя в осколок прокопчённого стекла, довольный напевал хриплым голосом, как злой Бармалей или его помощник Дуремар, свои любимые слова:

«Обращу в вечное рабство всех людей. Лишу их свободы, мира, братства, равенства. Уничтожу верную дружбу, весеннее процветание. Посмотрим в какую кабалу попадут маленькие детишки, шалунишки и врунишки. Закрою школы. Пусть всё погрязнет в тле, моле, тараканах, жуках, микробах, вирусах и бактериях. Напущу эпидемии, войны, катастрофы, засуху, наводнения. Пауки опутают паутиной все дома, парки и скверы, а черви съедят под корень плодовые деревья, ягодные кустарники и цветники. Аллилуя!»

– Где мои верные помощники – вампиры? – кричал Визард в исступлении, когда начинал сигналить большим дырявым чёрным платком с клоками волос, торчащими из ткани (такой флаг он придумал для демонстрации своего могущества), коллекции летучих мышей, которые жили у него в клетке и пустом аквариуме, в пристенке.

– Мы тут, – пищали летучие мыши, осы и комары, вылетая из окна его квартиры, распространяясь везде как чума или оспа.

– Летите повсюду. Нещадно убивайте своими жалами всех, кто встретится на вашем пути. Жуки, мухи и тарантулы последуют за вами. Они будут способствовать распространению инфекций, запутывая паутиной свои жертвы… Я отомщу всем, отниму покой, заставлю работать на себя, – хохоча, Визард кидался в дырявое кресло с торчащими наружу пружинами, начиная извиваться как удав.

Такая сцена повторялась каждый вечер, забавляя Визарда своей непредсказуемостью. Он зажигал свечку в тёмном углу, хрипя, присвистывая и суетясь рядом с каплями гноя, ручейками помоев, катышками мышиного помёта, смешивая все ингредиенты в одно целое, как самое «лучшее» лекарство от чистоты и опрятности.

1. Два егеря

У Визарда была сварливая подруга Ульсера по кличке Кувалда, кому он доверял свои секреты, – очень толстая старуха такая же как Гаргантюа или Пантагрюэль из романа французского писателя Ф. Рабле. Она называла себя всемогущей царицей царства мёртвых. Она была гораздо выше Визарда ростом, с мощными руками, в которых помещались чугунные ядра, железобетонные сваи, бордюрные камни, тротуарная плитка, брусчатка.

Занималась Кувалда тем, что воровала содержимое из наиболее громоздких посылок на почте, куда являлась каждую ночь, чтобы не терять свои формы, насыпая керамзит, асфальтовую крошку, камни вместо содержимого посылочных коробок с конфетами, печеньями, учебниками, книгами для детей и подростков, сухими фруктами, консервными банками с вареньем или джемом, посылаемых родителями своим любимым чадам или бабушками и дедушками внучатам.

– Сегодня у меня тяжёлый день. Я должна съесть за час пару-тройку посылок, а потом буду дремать в углу, наслаждаясь съеденными припасами. Никакого Деда Мороза не существует. Пускай студенты голодают, а инвалиды, такие как я, уставшие от красивых, блестящих и цветных обёрток от печений и ярких, хрустящих конфетных фантиков, процветают, – как львица рыкнула Кувалда.

Она громко икнула, по-звериному рыгнув, внушая свои правила закоренелой воровке – своей напарнице – Чулле, по воскресеньям на рынке обожавшей торговать вещами, выпотрошенными из посылок: платками, кофтами, юбками, шерстяными носками, шапками, тюбетейками и халатами разнообразных фасонов.

– У меня свои запросы, Ульсера. Ты меня не пугай и не путай. Предпочитаю свежую сырокопчёную колбаску, чей приятный, незабываемый, опробованный мной не раз, вкус и душевный аромат чувствую за километр. А сладости оставлю на потом. Вместе поделим ужин: ты отдашь мне свои шоколадки, а я тебе – свои любимые сосиски, – не глядя как Ульсера высыпала из посылки в карман потайного фартука целую коробку конфет, промямлила Чулла, разбрасывая вокруг себя пустые коробки, запихивая под юбку в специальный объёмный мешок чьи-то пожитки, выловленные из самых больших посылок.

– Ты мне не начальница и не монашка. Греби отсюда, пока тебя не скинула с лестницы, – громогласно съязвила Кувалда, источая сильное амбре: сочетание кошачьей мочи и собачьих испражнений.

– Позабавимся когда-нибудь на славу, если полетим на юг в жаркие страны. Мы с тобой там произведём настоящий фурор. Все будут преклоняться перед нами на коленях, забрасывать цветами и подарками, принося в жертву самых жирных и упитанных домашних животных и птиц. Я смогу даже превратиться в гнедо-чалую кобылу.

– Ты что, Чулла, совсем сошла с ума? Как ты превратишься в лошадь, если ты такая неповоротливая и маленькая по сравнению с лошадьми?

– Мне приснился сон, что скоро я буду сильной и красивой, как чалая кобыла. Полечу в поднебесье на крыльях.

– Царице царства мёртвых, – осклабилась Кувалда, – не нужна такая примитивная подруга, которая не уважает меня, а все время хочет что-то вытащить из чужих посылок. Тебя поймают и посадят в тюрьму, а я самолично подтвержу, что это ты все посылки съела у меня на глазах. Давай сюда всё, что ты выпотрошила из коробок и убирайся прочь. Здесь моё царство. Никто не сможет меня отсюда смести.

Так они, переругиваясь, мечтали о дальних странствиях и сказочных землях, где непременно хотели появиться в своих дырявых нарядах с потайными фартуками.

Ответственные егеря Александр Чурин и Леонид Ломатин, призванные правительством выследить, кто ворует посылки, стали замечать большую недостачу, когда Кувалда появлялась ночью на почте. Они сразу решили следить за Кувалдой и Чуллой, пока те не драпанули, куда глаза глядят.

– Надо навести порядок в посылочном отделении, – Чурин строго сказал своему напарнику. – Большая недостача грозит серьёзными последствиями и отменой Новогодних праздников.

– Заманим в ловушку тех, кто ворует, а потом сдадим с потрохами, – Ломатин согласился с ним упрямо.

– Ловко придумано. Надо появиться там, как нищие, чтобы воры нас не заподозрили, что мы следим за ними.

– Спрячемся за посылками и снимем на камеру все ночные события. Тогда сами увидим, что там такого жуткого происходит.

– Правильно. У нас появятся неопровержимые доказательства вины этих отпетых негодяев.

Так егеря договорились прийти ночью туда, где Кувалда с Чуллой разбойничали, разоряя честных людей. Парни надели старые рубашки, сильно поношенные ботинки, и мятые истёртые брюки. Спрятались за большими мешками в посылочном отделении, накрывшись обычной холщовой тканью, изображая из себя крупные посылки. Притихли, дожидаясь, что последует. Вскоре появилась голодная Кувалда. Она тяжело вздохнула. Стала осматривать территорию просторного посылочного отделения, не догадываясь, что за ней уже следят егеря.

– Как я устала от скуки, – стала причитать Кувалда, обходя вокруг мешки с посылками. – Где же вы, мои конфетки и печенья?

– Ты что там говоришь, Кувалда? – спросила, неожиданно появившаяся, Чулла, позёвывая и почёсывая спину.

– Я тебе никакая ни Кувалда, а Ульсера – царица царства мёртвых. Запомни это, пройдоха, – небрежно задевая ткань, которой был накрыт Чурин, ответила гневно воровка.

– Ты не царица, а простая жрица. Все съедаешь на своём пути. Ты вели меня казнить, тогда я поверю, что ты царица.

– Ого, вот это посылочка! Такая большая и мягкая. Прямо настоящий куль с шербетом! – не обращая внимания на слова Чуллы, восхитилась мордатая Кувалда, трогая мешковину, в которую был завёрнут Ломатин. – Надо взрезать и выпотрошить, как можно скорее, пока эта несносная Чулла не нашла её.

Почти квадратная Кувалда пошла за ножом, а Ломатин еле передвинулся в мешковине на другое, более надёжное место, откуда всё было видно достаточно плохо, но он был абсолютно не заметен среди груды разнообразных мешков, свёртков, картонных коробок и фанерных ящиков.

– Где же та драгоценная посылочка с шербетом, которую я так долго ждала, – вслух стала жаловаться Кувалда, осматривая прежнее место, где прятался егерь Ломатин.

– Иди сюда скорей, жрица, – стала звать Чулла, заранее зная, что Кувалда никогда не подойдет. – Нашла настоящий клад с припасами.

– Поговори у меня ещё! – разозлилась Кувалда в поисках обещанного мешка с шербетом.

Чурин заблаговременно намазал свою голову касторовым маслом и чесноком, чтобы от него исходил резкий аромат.

– Чем в этом углу несёт? – стала волноваться Кувалда, ощущая запах чеснока, отходя подальше от тёмного угла, где находился егерь Чурин с фотокамерой, фиксируя происходящее.

– Наверно, кто-то положил в посылку гнилое сало, – со знанием дела объяснила догадливая Чулла, столкнувшись нос в нос с Кувалдой.

– Придумали бы что-то получше, чтобы травить тараканов, – почёсывая щёки, лоб и нос, Кувалда схватила, лежащий на полу, мешок с сухофруктами и стала трясти изо всех сил, чтобы порвать. – Наберу припасов на компот, чтобы не умереть от жажды в этом скопище посылок.

– У меня из-за тебя, Ульсера, кровь из носа потекла, – застонала Чулла. – Пойду домой. Надоело здесь мучиться.

Она исчезла из виду егеря Чурина, а Кувалда продолжала свои злачные дела. Она порвала мешок ножом, вынутым из отдельного кармана, наложила себе в фартук побольше сухих фруктов, предназначенных для рыночных торговцев курагой, изюмом, орехами и черносливом. Случайно наступив ногой всей своей тяжестью на ногу егерю Ломатину, стоящему сзади, накрытым мешковиной, обернулась, легко отодвинув от себя холщовый мешок. Мешковина сдвинулась на бок. Кувалда неожиданно заметила подобие человека рядом с собой.

– Ты что здесь делаешь, неизвестный ворюга? – удивилась она, с нахрапом хватая егеря за плечо. – Говори немедленно, а то я разгневаюсь. Здесь всё принадлежит мне, тебе понятно?

– Слежу за твоими незаконными действиями. Нам поручено тебя арестовать и доставить в полицию.

– Я что – космонавт на Луне без паспорта или ореховый пудинг?! – Кувалда грубо неожиданно пошутила. – Сейчас я вас всех арестую. Ходят здесь всякие отщепенцы, мешают мне поправлять здоровье, – грозным голосом протрубила Кувалда, отталкивая от себя егеря Ломатина прямо на груду мешков.

– Собирай свои вещи и спускайся вниз в подвал. Оттуда доставим тебя в отделение и запишем как нарушительницу порядка, замеченную в грабеже. Ты видно давно пригрелась на чужих харчах.

– Ты что мне свидание назначил в моём царстве мёртвых? – Кувалда спросила с дьявольской ухмылкой.

– Считай, что так.

– Приду, жди. Я вас не боюсь. Мне положено потреблять как можно больше витаминов, чтобы не похудеть и не выглядеть как фонарный столб без извилин и выпуклостей.

– Буду тебя ждать там внизу. Ты уже не сотрудница, а с сегодняшнего дня уволена за воровство по статье закона о правонарушениях, – сообразил, что сказать егерь, чтобы как следует припугнуть Кувалду, не боясь встречи с такой отъявленной и жестокой грабительницей детских новогодних подарков, даже не предостерегаясь от её нападения, но он быстро по стационарному телефону успел предупредить полицию, что точно выяснил причину исчезновения коробок с конфетами, вафлями, печеньями и ящиков с мандаринами.

– Если надо уволюсь по собственному желанию. Ты мне не указывай, что делать, нищий каторжник, – разъярилась «царица царства мёртвых».

Егерь Ломатин, закрыв ворота на засов, чтобы Кувалда не сбежала, быстро спустился в подвальное помещение, где ездили автокары для погрузки особо тяжёлых грузов и контейнеров с мебелью. Он стал дожидаться появления полицейской машины для арестованной, а егерь Чурин продолжал следить за хваткой Кувалдой.

Она не торопясь, с аппетитом съела часть добытых сухофруктов, вспомнила, что её ждёт незнакомец внизу и, тяжело, вразвалку, отправилась в тёмное, подвальное помещение, будто для проверки своих владений, а на самом деле её мучило крайнее любопытство, что же такого ей скажет этот невзрачный соглядатай.

«Вот повезло мне встретить нищего…» – рассуждала Кувалда с досадой, топая как слон по лестнице, ведущей вниз.

2. Помощь гномиков в спасении новогодних подарков

В этом громадном, тёмном подземелье находились садовые, малюсенькие, но очень остроумные гномики. Летом они жили на приусадебных участках, а зимой перебирались в подземелье, где не было ни снега, ни сосулек, от которых у гномиков болели зубы. Круглые сутки они по очереди следили за летучими мышами, прятавшимися в тёмных углах потолка, повиснув как тени. Иногда гномики ловили летучих мышей, сушили их, как воблу, потребляя себе на обед. Но, в основном, они добывали себе пищу выходя наружу, собирая летом ягоды и грибы в лесочке, заброшенных садах и огородах, а зимой с удовольствием поглощали летние запасы.

Гномики не вмешивались в почтовые посылочные дела, никогда не обращались к людям с просьбами, так как сами справлялись с временными неудобствами и трудностями, но хорошо знали график появления автокаров с посылками. Даже иногда катались на них, пристроившись сзади на последней тележке с посылками, следующими к поездам. Так они развлекались. Никто из сотрудников вокзальной полиции и почты не замечал их, настолько они были незаметные и крошечные.

Изредка по воскресеньям гномики устраивали у себя весёлый праздник, усаживаясь вместе на полу со своими запасами еды, которой хватало на долгую холодную зиму. Сытно наевшись, гномики обычно начинали танцевать или тихо петь свои разудалые куплеты:

 
Гномик быстрый, как олень
Срочно он разгонит лень.
Рассмешить сможет любого
Даже самого большого
Человека или птицу.
Никого он не боится.
Если гномик заболеет,
То его постель согреет.
А фонарики у нас
Заменяют третий глаз.
Всё найдём мы этим глазом,
Выследим мышонка сразу.
 

Вообще-то, гномики были очень довольны жизнью в подземелье, так как там было сухо и не было сквозняков, что человечки очень не любили. Спали они на пустых посылочных мешках, сложенных стопкой, а под голову клали вместо подушек, свёрнутые в рулоны, те же мешки. На этот раз гномики только что поели и уже собрались ложиться спать, как увидели, что кто-то незнакомый пришёл в подземелье. Гномики, бросившись врассыпную, быстро спрятались. Они стали с интересом наблюдать за происходящим.

Заметив на стене чётко очерченную, чёрную тень егеря Ломатина, спустившего гораздо раньше Кувалды в длинный, высокий подвал, как в пещеру, гномики стали переговариваться:

– Смотрите, кто-то явился к нам в гости.

– Не будем напоминать о себе. Будем молчать, а то нам не поздоровится.

– Потушите фонари, чтобы не напроситься на драку.

– Давайте дружно будем следить за этими пришельцами.

– Наверно Кувалда решила заманить кого-то в ловушку, – предположил самый старший из гномиков, который уже однажды видел здесь свирепую Кувалду, шатающуюся между кипами пустых мешков.

Хитрая, как лиса, опасная, как змея и хищная, как волк, Кувалда подошла ближе к егерю Ломатину, осматриваясь, не замечая ни гномиков, ни даже двух серо-коричневых летучих мышей, прилипших к потолку. Вокруг витали враждебно настроенные духи, прилетевшие из самого адского пекла вулканов, распространяя своё влияние на все окружающие предметы.

– Подождём пять минут. Сейчас приедет машина, – егерь Ломатин сказал строго Кувалде, стоя в полупустом помещении.

– Какая машина? Я никого не вызывала, – Кувалда взбесилась, что её никто не слушается.

– Сейчас узнаешь какая. Никуда не уходи отсюда, – гномики услышали странный разговор.

«Наконец расправлюсь с этим противным приставалой, как с моим пленником. Запру его сама в отделении для пустых мешков. Пусть посидит, подумает, с кем имеет дело, если не уважает мое Величество – царицу царства мёртвых», – Кувалда раздумывала, подходя ближе, почти вплотную к егерю Ломатину, намереваясь закрыть решётку почтового отделения на замок, который она никак не могла нащупать.

На полу там хранились подсобные предметы и пустые мешки. Гномики иногда пользовались этими старыми, забытыми вещами.

Резким движением рукой со столовым ножом, оттолкнув от себя егеря Ломатина, лютая, не чувствующая жалости к детям, Кувалда отошла подальше от обмякшего тела егеря, падающего на пол. Внезапно она заметила приближение егеря Чурина и, приняв безразличный вид, двинулась к нему прямо навстречу.

– Что вам здесь всем надо в моём владении царства мёртвых? – спросила с сильным нажимом ожесточённая Кувалда, без сожаления покидая место убийства егеря Ломатина, намеревавшегося навести порядок в почтовом посылочном отделении вокзала.

– Говори, что тут произошло? – плохо различая, придвигающуюся к нему, серо-чёрную тень огромной, разъярённой Кувалды, урезонил егерь Чурин, освещая фонариком пространство перед собой: сложенные в стопку мешки, решетку и, лежащее на животе, истекающее кровью, тело умирающего егеря Ломатина.

– Ты тоже хочешь получить по заслугам? – бесчеловечная Кувалда, не церемонясь в объяснениях и вежливых эпитетах, вторично взялась за нож.

Она снова с исступлением стукнула другого егеря прямо в грудь кухонным ножом, не теряя ни малейшего самообладания, но лишаясь терпения от злости и коварства. Затем она спокойно вытерла нож о полу своего халата и край рукава. Гномики, от ужаса происходящего, разбежались ещё дальше от места страшной казни безвинных егерей. Они попрятались, кто куда. Никто из них не хотел бы оказаться на месте вахтенных сотрудников почты.

– Ты что делаешь? Где егерь Ломатин? – успел спросить мужественный егерь Чурин, теряя сознание, хватаясь рукой за грудь, откуда сквозь одежду стала медленно просачиваться кровь.

Через минуту в подвале появилась полицейская машина. Дежурный вышел оттуда, осмотрел место преступления, увидел два мёртвых тела и с досадой, что произошло непоправимое, вызвал скорую помощь, а сам велел шофёру помочь ему перенести тела, когда приедут медики.

Гномики, наблюдая за страшной трагедией, тут же сплотились вокруг самого старшего своего товарища. Они немедленно поклялись вывести злодейку на чистую воду и наказать по всей строгости закона, отомстив за ужасные преступления.

– Клянёмся следить за Кувалдой везде, куда бы она ни пошла, чтобы она не вздумала скрыться от полиции.

– Отдадим её под суд. Пусть судья с ней разбирается и накажет по закону.

– Поможем, как можем. Расскажем, что мы здесь видели, журналистам и телерепортёрам.

– Вернём детям их новогодние подарки в целости и сохранности.

– Будем дежурить в больнице у палаты раненных в грудь егерей.

– Позаботимся, чтобы никто не обижал маленьких ребятишек.

– Отомстим за егерей сами.

– Надо сделать наш мир лучше. Уничтожим злых колдунов.

– Придумаем самое страшное наказание Кувалде. Пусть содержат её в тюрьме, в одиночной камере. Никто не будет разговаривать с ней.

Последний, самый маленький гномик призадумался, так как всё, о чём он думал, было уже сказано, но всё-таки он не выдержал, подпрыгнул, снял свой смешной колпачок и пропищал:

– Никогда Кувалда не увидит солнечного лучика, весенних ручейков, летнего дня.

Разгневанные гномики наперебой повторяли свои клятвенные слова, переживая за жизни егерей. В то самое время скорая помощь доставила оба тела: егеря Ломатин и егеря Чурина в больницу. Два гномика успели запрыгнуть в машину и спрятались в углу. Они наблюдали за ходом хирургической операции. Вернувшись из больницы, они, тяжело вздыхая, докладывали своим товарищам:

– Первого егеря уже нельзя было спасти. Он скончался от большой потери крови, не приходя в сознание, а второй егерь всё-таки выжил. Перенёс серьёзную операцию. Кровь доноров вернула его к жизни, – сетовал первый гномик, когда они уселись в круг в подземелье.

– Крепкий организм оказался у егеря Чурина, – рассказывал второй гномик своим друзьям. – Он будет выздоравливать. Врачи сделали всё возможное.

На другой день в почтовом отделении появилась следователь Таня Иванова в полицейской форме. Ей поручили расследовать преступления, отразить свои наблюдения в текущем отчёте, расспросить всех кто, что видел относительно случившегося.

У испуганных гномиков не было других забот, как окружить следователя кругом и доложить честно о том, что случилось. Они затараторили, гневно перебивая один другого:

– Кувалда – подруга злого колдуна Визарда, который прячется от всех в своей убогой комнате.

– Там он проводит эксперименты с летучими мышами, крысами и жуками. Очень хочет уничтожить весь мир.

– Они давно спелись в своих кровожадных деяниях.

– Жаждут покорить себе всё земное пространство вместе с населением.

– Мы не боимся Кувалду. Хотим её наказать за жадность, жестокость и корыстолюбие.

– Она виновата в том, что расхищает коробки с конфетами, печеньями и книгами.

– Прячет сладости где-то у себя в фартуке, уносит всё наворованное к себе домой, а там складывает и съедает ночью, когда все нормальные люди спят крепким сном.

– Она хочет свалить всю вину в убийстве отважных егерей на нас маленьких человечков или на воздушных фей.

– Постоянно ругается. Надеется стать во главе Вселенной и даже захватить все планеты Солнечной системы.

– Призывает злых духов к себе в помощники. Проклинает людей и всех живых существ.

– Называет себя царицей царства мёртвых.

– У неё есть помощница – Чулла, которая мечтает стать настоящей лошадью с гривой и хвостом.

Однако показания гномиков нельзя было приобщить к делу, так как они были бездоказательны, а потом не смогли бы выступить свидетелями на суде из-за маленького роста и других существенных отличий.

– Будем искать доказательства виновности этой Кувалды, – следователь ответила гномикам, понимая их волнение и ненависть к почтовой воровке, окружённой злыми духами.

Настойчивая Таня Иванова, вооружившись линзой, стала осматривать все шкафчики, где хранились старые, забытые прежними владельцами, вещи. Случайно она наткнулась на серый, дырявый халат с пятнами крови на нём.

– Интересно, чей это халат? – спросила она гномиков.

– Сейчас сама увидишь, – хором ответили гномики, чтобы не спугнуть появившуюся рядом с ними Кувалду, которая вошла через ворота. Как раз подходил час, когда она обычно являлась за поживой. Кувалда не здороваясь, не медля ни минуты, переоделась в грязный, окровавленный халат, не собираясь ни с кем делиться своими планами и едой.

– Расскажи, что ты делала вчера? – сыщица спросила сразу, без подхода и подготовки, приближаясь к угрожающего вида Кувалде, демонстрируя свое удостоверение.

– Кто ты за птица такая? – взревела Кувалда с сарказмом и злобой, как неистовое чудовище.

– Таня Иванова – следователь из прокуратуры, – сыщица спокойно озвучила свою фамилию и звание.

– Я работала в поле лица, – с избытком чувств ответила воровка, изрядно вспотевшая от переживаний за последние сутки.

– Откуда у тебя эти пятна? – фотографируя подозреваемую в двойном убийстве, злясь, что занимается не своим делом, сыщица спросила снова.

– Варенье пролила. Испачкалась случайно, – не обращая внимания на гномиков, выглядывающих из-под грубого, квадратного стола, ответила Кувалда, мечтавшая всё-таки найти и съесть целый мешок шербета.