Возможно, он увидел тревогу, таившуюся в моих глазах, поэтому наклонился и поцеловал нежно в губы, прошептав:
– Доброе утро.
Волнение как рукой сняло. Я широко улыбнулась и прижалась к его груди, обхватив сзади руками. Посмотрев на прикроватный столик, я увидела там стакан апельсинового сока и парочку круассанов, от которых и исходил этот чудесный аромат.
– Мне показалось, что ты потратила всю свою энергию сегодня ночью и тебе нужны силы. – нежно сказал он, заправив пару прядей волос за ухо.
– Я и сама не думала, что буду настолько голодной. – опустив глаза в пол, стесняясь, прошептала я.
– Знал бы я, что за упрямством стоит такая страстная девушка. – он тут же прикусил губу, но продолжал улыбаться.
Я лишь улыбнулась в ответ и снова притянула его к себе, вцепившись в губы. Через пару мгновений он отстранился, начав смеяться:
– Так, стоп, сначала ты перекуси, а то уже через час от меня не останется и живого места.
Я глубоко вдохнула воздух и потихоньку выдохнула, стараясь успокоиться.
– Хорошо, я в порядке.
Я слезла с кровати, взяла тарелку и стакан и пересела на диван, где уже сидел Адриан. На экране перед нами висели схемы и символы, которые так меня вымораживали все это время.
– Что это за символы? Постоянно их вижу, но не могу понять. – спросила я, уминая теплые круассаны.
– Это язык нашего народа, странно, что ты не понимаешь его. Например, этот круг с чертой посередине означает завершение работы над усовершенствованием человека, дуга обозначает свободную нишу, например, в какой–то сфере, два полукруга, стоящие рядом – это символ огня. И так каждый символ имеет свой смысл.
– А что сказано в этом сообщении? – продолжая разглядывать символы, спросила я.
– Здесь говорится, о том, что необходимо завершить подготовку площадей к главному мероприятию. К этому будут привлечены все желающие, которые будут освобождены на период подготовки от своей основной работы. Также идет речь о том, что необходимо развесить факелы с огнем по всей центральной части фактории.
– Спасибо, теперь понятно, как все выстраивается. Постараюсь выучить язык. – добавила я, продолжая смотреть на панель.
– Тебе не нужно ничего учить. – добавил он и начал что–то переключать на панели управления.
Я непонимающе смотрела за тем, что он делает. Тут на экране появилась все символы. Ладонью он перетащил панель с моими данными на отдельный экран и нажал пуск. В этот момент я зажмурилась, так как что–то начало происходить в моей голове, а когда вновь открыла глаза, Адриан кивнул в сторону экрана.
– И что?
– Прочитай, то, что написано.
– Ну и что, снова эти сим… – начала было я, как вдруг в голове возникло абсолютное понимание того, что там написано. – Обалдеть.
– Хорошо, когда есть столько возможностей. Зато не придется больше гадать. – произнес он, мило улыбнувшись.
Он удалился в комнату, и вышел оттуда уже в черном комбинезоне, в котором ходил в кристаллы.
– Нана, могу я попросить тебя сегодня остаться у меня, я скоро вернусь. – сказал он, направляясь к выходу.
– А разве мне не нужно на мою работу? – сказала я.
– Нет, все, кто был вчера на той чудной вечеринке, сегодня дома.
– Но почему же ты уходишь? – не понимала я.
– Я сын маршала, если ты не забыла. У меня свои обязанности. – сказал он, подойдя ко мне, и поцеловал в лоб.
– Хорошо, но скажи, могу я пользоваться панелью для получения информации?
– А что ты хочешь узнать?
– Почему у стражей были линзы с сиреневым переливом? Я не слышала о таком.
– Хм. Я узнаю. – и он ушел.
Еще пару минут я обнимала его футболку, которую стянула ночью, и которая сейчас была на мне, и пошла в душ. После прошла в комнату с сенсором и мне привезли обтягивающие синие джинсы и футболку нюдового цвета. На ноги взяла белые носочки и кеды. Когда я вышла из комнаты, мое девичье любопытство дало над собой верх, и я решила осмотреть все комнаты, которые были в этой квартире. В той комнате, где стоял еще один сенсор, были пустые белые стены с панелью вызова ассистента по гардеробу, так я его называла, а справа у стены стояла белая металлическая кушетка, верхняя часть была обтянута белой кожей, на которой была вышита эмблема из красного перевернутого треугольника в круге. Над кушеткой висела полусфера, которая была в выключенном состоянии, а сбоку в стене стояла панель.
«Для чего же это?» – прошептала я себе.
Нажав кнопку пуск, послышалась работа программы, полусфера над головой загорелась яркими лампами и послышался голос:
«Запустить сканирование тела».
Я испугалась и тут же выключила. Странно, зачем система ему нужна дома, если он имеет возможность получить что угодно в любой части кристалла. Я вышла из комнаты и пошла дальше в глубь темного коридора, куда еще ни разу не заходила. Следующая дверь привела меня в кабинет, выполненный в классическом стиле, где стояло кожаное массивное черное кресло и деревянный стол, на котором стояла зеленая полуовальная лампа. На полу лежала шкура белого медведя, и его глаза смотрели прямо на меня. По краям стояли деревянные шкафы с книгами, как у Бена в кабинете. Старое радио стояло на одной из полок, вряд ли оно работает, возможно, просто для декора. Старые книги по психологии и философии и различных культах. Я вышла из кабинета и пошла к двери напротив, но она была заперта.
«Что же он там прячет?» – пронеслось у меня в голове.
Я подумала, раз кабинет его важная часть, значит должен быть какой–то ключ. Я вернулась в кабинет, чтобы начать поиски, но потом остановилась.
«Так, стоп, не стоит лезть, куда не просили». И вроде бы я уже начала уходить, как новая мысль вклинилась вновь:
«Ты доверилась этому человеку, теперь вы часть друг друга, а значит нужно знать все».
Эти слова показались мне убедительными, поэтому я принялась думать, куда же он вставил ключ, и как он должен выглядеть. А что, если его ключ, это скан его руки или сетчатки глаза, тогда мне точно не попасть. И тут я вспомнила, как Бен на сенсоре дал доступ к информации.
Я сразу же направилась к главному сенсору, зашла в аккаунт и попыталась добавить себя в пользователи, но не получилось. Система выдала:
«Подтвердите личность».
Я посмотрела на пустой стакан, который стоял на столике, сбегала в комнату и заказала в гардеробе прозрачную липкую ленту. Я боялась, что система не поймет меня, но мало ли как я захочу использовать ее в своем наряде. И на движущейся ленте появилось то, что я просила. Я снова вернулась в спальню и сняла отпечатки со стакана и пошла к той самой двери. Подойдя максимально близко, сбоку загорелась панель и таким же голосом произнесла:
«Подтвердите личность».
Тогда я прислонила отпечаток его пальцев к панели, она загорелась зеленым светом.
«Сработало!» – воскликнула я в голове.
Двери открылись, и я увидела просторную темную комнату, битком забитую различным оружием. Пройдя внутрь, я посмотрела на стены, где висело пару РПГ различных серий, плазменные пистолеты, ленты, которые стояли на зарядке, возможно, они били током. Посредине комнаты стояло две полки, полностью закрытые стеклом. Изнутри все подсвечивалось голубым неоновым светом. На стеклянных полках стояли цветные пробирки без подписей и обозначений.
«Для чего это тебе все нужно?».
Я не стала к чему–либо прикасаться, боясь последствий и, главное, обозначить свое присутствие здесь. Поэтому я вышла снова в коридор, закрыла дверь, но отпечаток проклеила с двух сторон и положила в карман джинсов. Вернувшись назад в комнату, я вышла из пользовательского режима и села на диван, пытаясь ответить хотя бы на один вопрос, который проскочил в моей голове.
Когда Адриан вернулся, я тут же проснулась. Сама не помнила, как мысли затуманились, и я отключилась. Он прошел в комнату, посмотрел по сторонам, а потом подошел ко мне и сказал:
– Голодна?
– Да, конечно.
И он кивнул в сторону лифта. Я тут же привстала, пытаясь взбодриться на ходу, и последовала за ним.
– Все в порядке? – спросил он, сжав мою руку, при этом продолжал смотреть перед собой.
– У меня да, а у тебя? – с волнением в голосе спросила его, посмотрев в его глаза. Но он продолжал смотреть перед собой.
– Почти.
Мы спустились на парковку и сели в его внедорожник. Я посмотрела в окно и новые вопросы возникали в голове. Глядя на здание со стороны, я задавала себе вопросы о том, что же может находиться на других этажах этого здания, живут ли там люди или это полностью его собственность. Я посмотрела на его серьезное лицо, он повернулся, и легкая улыбка промелькнула ненадолго.
Через десять минут мы остановились у ресторанчика миссис Кокории и она, словно снова зная о нашем визите, ожидала у входа. На глазах были все те же черные очки, только так как на часах было около пяти вечера, она была в черном поварском халате с белыми пуговицами вдоль разреза и таких же черных брюках, а на голове был повязан белый платок, свернутый плотно в ленту.
Адриан подошел и обнял старушку, и в этот раз Кокория подошла ко мне и также крепко обняла, словно родного человека.
– Влюбленность тебе к лицу, дорогая. – прошептала она.
– Благодарю. – застенчиво ответила я, покрывшись легким румянцем.
Адриан повернулся и мило улыбнулся, снова взяв меня за руку, но потом снова его лицо прогнало прочь эмоции с лица.
Внутри слышался шум гостей, которые громко смеялись, журча бульоном. Кокория провела нас в ту же комнату, что и вчера и просила подождать.
– Адриан, что случилось? – взволнованно спросила я, положив свою руку, поверх его.
– Дело в том, что все становится слишком запутанным и странным. – сухо ответил он, повернув голову на дракона, висевшего сбоку на стене.
В комнату вошла Кокория и несколько ее официантов в белых халатах. Они поставили на стол чайник из носика которого тянулся цветочный аромат, две тарелки с салатом из криветок, капустного листа, помидоров и огурцов, залитых сметанковым соусом с добавлением петрушки. Большое квадратное блюдо, на котором лежала гора сочного мяса в золотом рисе с морковью, и два маленьких блюдца с палочками. Следом подошла Кокория и поставила вазочку с фигуристым зефиром. И они ушли, поклонившись нам.
– Давно ты знаком с Кокорией? – решила плавно начать разговор я.
– Да, это старшая сестра моей матери. – спокойным голосом ответил он.
– Прости, а где твоя мать? – медленно спросила я, стараясь подобрать слова правильно.
Было заметно, что Адриану неприятно было говорить об этом, но, немного помедлив, он все же решился ответить на вопрос:
– В свите Бельфегора.
– Как? Но почему? Ты же говорил, что… – и тут я запнулась, вспомнив о том случае с ее матерью. – Прости.
– Ничего. Отцу было все равно после произошедшего, а мать не видела другого выхода, как присоединиться к Бельфегору, прекрасно понимая, что отец не отпустит будущего наследника.
Царапая кончиками палочек по тарелке, я не решалась продолжать разговор, который мы начали, когда только вошли в эту комнату.
– Что тебя тревожит? – спокойно произнес он, слегка наклонившись ко мне, убрав из моих рук приборы.
– Адриан, что происходит? Что ты не хочешь мне говорить? Дело во мне? – пробурчала себе под нос я.
Он понял, к чему я веду, поэтому выбора не было, и он ответил:
– И да, и нет. Дело в том, что я пытался сегодня найти информацию насчет сиреневых Шарп линз, но ничего не нашел. И почему–то в этот раз мне запретили курировать организацию Тагириона. Отец сказал, что этот визит Бельфегора особенный, поэтому он взял все под личный контроль. Но раньше такого не было.
Я подняла глаза и спросила:
– А как это связано со мной?
Он тяжело выдохнул, погладив костяшки моих пальцев, и добавил:
– Потому что я люблю тебя, и все происходящее вокруг твоей персоны, заставляет переживать. Я не хочу, чтобы с тобой что–то случилось.
Внутри все расслабилось, я облегченно выдохнула и улыбнулась ему.
– Как только я появилась здесь, ты только и делаешь, что спасаешь меня, поэтому тебе нечего бояться.
И хотя он искренне улыбнулся, волнение и тревога в его глазах не исчезла. Он наклонился над столом, завел свою руку за голову и страстно поцеловал.
– Скажи, а что находится на других этажах в твоем здании? – спросила я, но тут же начала запинаться в словах, добавив, – хотя нет, прости меня, я чрезмерно любопытна.
– Ничего страшного, если хочешь, я могу показать. – мило улыбнулся он мне в ответ.
После этого мы разговаривали на различные темы, уплетая все то, что принесла нам миссис Кокория. А потом вернулись обратно к зданию.
В этот раз, зайдя в лифт, мы не поехали на сто пятьдесят второй этаж, а остановились на шестьдесят восьмом. Двери открылись, и мы оказались в просторной белой комнате, в которой были не одни. Лысые мужчины со смуглой кожей, одетые в белые платья до пола, босиком ходили по мягкому белому ковру, застилавшим весь пол. На шеях у мужчин были повязаны тонкие шарфы, обматывающие шею, концы которых спадали на спину.
Они молча поклонились Адриану и мне и продолжили свою работу. По краям стен и парочка в центре стояли круглые белоснежные колонны, в диаметре около пятидесяти сантиметров, по кругу которых размещались полки. Внутри них стояли стеклянные квадратные пластины, подсвечиваемые голубым светом.
В углу около окна стояла кожная кушетка, рядом с которой стоял компьютер. И больше ничего в этой комнате не было, поэтому я тут же озадаченно посмотрела на Адриана, и спросила:
– Что это за место?
– Это моя библиотека воспоминаний. – сказал он и подошел к одной из колонн.
– Это как? – в глазах проскочило любопытство и жажда новых открытий для себя.
– Здесь я храню все свои воспоминания, Нана.
Я подошла к нему и молча посмотрела в глаза.
– Да, я покажу тебе, как все работает. Надень перчатки. – сказал он, как тут же ко мне подошел мужчина и протянул маленькие белые ворсистые перчатки.
– И что мне нужно делать? – спросила я, поправляя перчатки на пальцах.
– Достань абсолютно любую пластину и передай ее моему хранителю.
– Хранителю?
– Да, они хранители моих воспоминаний. Эти люди не разговаривают, но понимают меня без слов.
– Ты доверишь мне любое воспоминание, вне зависимости от того, какое я вытащу? – вкус интриги ощущался на губах.
– Конечно. – ответил нежным мягким голосом он, погладив меня по щеке.
Я тут же окинула взглядом разные пластины и выбрала ту, что была на третьей полке и аккуратно достала ее, передав хранителю. Тот развернулся и подошел к пустой стене, в которой появилось отверстие. Туда он вставил пластину и экран загорелся.
Мы подошли поближе и ждали, когда картинка начнет воспроизводиться.
Тут на экране появился зеленый парк, на полу лежало розовое клетчатое покрывало с едой на нем. Женщина в белой футболке и голубой юбке тянула руки в камеру. Все перекатывалось из стороны в сторону мелкими шажочками продвигалось к женщине.
– Это ты маленький? Я вижу мир со стороны тебя? Это твоя мама? – посыпались один за другим вопросы.
– Да, именно.
Я завопила от умиления.
– Давай еще!
Адриан выдохнул и ответил:
– Хорошо, еще одно и все.
Я развернулась и пошла к противоположной колонне, опустилась на колени и с самой нижней полки вытянула еще одну пластину.
В это время один хранитель забрал у меня ее из рук, а второй возвращал предыдущую пластину на место.
Загорелся экран. Темная комната. Сбоку горит ночник в виде луны. Слышны громкие удары. Он встает и идет по коридору.
– Давай мы выключим это воспоминание. – тревожным голосом произнес Адриан.
В этот момент он смотрит со второго этажа, опустившись на пару ступенек по винтовой лестнице. Мужчина тащил его мать за волосы по коридору, а когда она пыталась вставать, то громкими хлесткими ударами был по щекам. Картинка начала заплывать, возможно, от слез.
Я тут же посмотрела в его глаза и обняла крепко, заведя руки ему за спину.
– Прости.
– Ничего. Это воспоминание, которое, как и другие, должно храниться здесь.
Я отстранилась от него и в глазах загорелся огонь.
– А могу я оставить у тебя все свои воспоминания? Если ты, конечно же, не против.
Адриан улыбнулся, и поцеловав в лоб, произнес:
– Ты готова доверить мне все свои воспоминания?
– Да, ведь я люблю тебя.
Он наклонился и поцеловав в губы, слегка задержавшись на момент, а потом добавил:
– Тогда пройди туда. – сказал он, указав на кушетку у окна.
Я легла на нее и попыталась расслабиться.
– Только имей в виду, я буду иметь к ним абсолютный доступ, ты действительно этого хочешь? – нежно произнес он.
– Да.
Хранитель подошел ко мне и надел прозрачные квадратные очки, приложив к вискам два магнитных кружочка. Я закрыла глаза и почувствовала, как словно становится легче внутри.
Адриан потрепал меня за плечи, и я поняла, что заснула во время сеанса.
– Я что, все испортила? – негодующе спросила я.
– Нет, все прошло, как нужно. Просто ты, действительно, засыпаешь, чтобы система могла достать абсолютно все мысли и воспоминания для корректной работы, а для этого ты должна быть расслаблена.
– И что теперь?
– Хранители разберут все твои воспоминания и запишут их на такие же пластины. Я попрошу, чтобы они разместили их на другом этаже, который еще пустует.
– Там будут только мои мысли? – игриво спросила его я.
– Да, именно.
Я обняла его, прижавшись к груди, и мы снова пошли к лифту, и он набрал сто пятьдесят второй этаж, на котором находилась его квартира.
Огни ночного города, словно живая картина, виднелись в окнах квартиры Адриана. Он выключил панель, чтобы мы, лежа в кровати, смогли наблюдать, как звезды сияют только для нас.
Я прижалась к его оголенному телу и пальцем проводила груди, рисуя невидимые узоры. Он поцеловал меня в макушку и еще сильнее прижал к себе, поправляя одеяло, чтобы прикрыть мою наготу. Рядом с ним было спокойно, словно я знала, что за ним я, как за каменной стеной, которую невозможно пробить. Но завтра уже будет этот праздник, который таит в себе миллион загадок и тайн, и от этого было не по себе.
– Можешь мне кое–что пообещать. – шепнул на ухо Адриан.
– Все что угодно. – произнесла я и потянулась к его губам.
Он нежно поцеловал меня в губы, слегка замерев на мгновение, а когда я снова вернулась в исходное положение, то он добавил:
– Можешь не идти завтра на праздник? Останься у меня, а когда все закончится, я тут же вернусь домой и в солнечный день покажу тебе остальную часть фактории, мы поедем туда, куда ты захочешь. – начал уговаривать Адриан.
Я понимала, что он чего–то недоговаривает, но никогда не скажет мне об этом. Но раз он попросил меня об этом, значит, что–то все же угрожает мне, или кто–то, поэтому я спокойным голосом ответила:
– Конечно, тогда мне тоже от тебя кое–что нужно. – промурчала ему в ответ.
– Что же? – серьезно спросил он.
Тогда я стянула с себя одеяло и села на него сверху, сцепив наши руки в замок и жадно впившись в него губами. Сегодня это была наша ночь.
Глава третья
Я проснулся очень рано, когда еще не было и семи утра. Нана спала сладким сном, крепко вжавшись в меня. Это прекрасное и невинное создание стало частью моей жизни и во что бы то ни стало, я должен обеспечить ей защиту. Подоткнув одеяло, я поправил упавшие на лицо волосы, и поцеловал аккуратно в губы, чтобы не разбудить. Пока она здесь, все будет хорошо.
Быстро собравшись, я спустился на парковку и сел на байк. Сегодняшний день будет крайне трудным и длинным. Но осталось потерпеть меньше суток и с солнечными лучами все это закончится, а жизнь вернется в свое русло.
На улицах фактории уже во всю шла подготовка к празднику. Люди украшали окна домов гирляндами и цветами, рабочие службы занимались установкой крепления под факелы, которые вскоре будут освещать все углы. Жители фактории уже постепенно облачались в черные мантии с широкими капюшонами и длинными рукавами. Под мантией находилась черная плотная кофта и брюки, а на груди обязательно должен был висеть кулон с красным перевернутым треугольником в круге. Ритуал проведения праздника всегда соблюдался с полной строгостью. К центральной площади, которая была длиной около пятисот метров. В центре устанавливалась массивная деревянная конструкция, которая сверху покрывалась красной бархатной тканью. Пара молодых парней, совсем юных, на вид им было не больше пятнадцати лет, несли тяжелые деревянные стулья с высокой спинкой. Металлические вставки в виде шипов с острыми краями царапали руки, если взяться неосторожно. Такие стулья напоминали трон, который по приезду занимал Бельфегор.
В этот день детей оставляли дома под строгим контролем камер наблюдения, а двери блокировались. До наступления шестнадцатилетия после шести вечера было запрещено появляться даже у окон домов. А если кто–то случайно забывал запереть ребенка, это приравнивалось к преступлению. Все славили и, одновременно, боялись Бельфегора и его власть, которой он обладает. Каждый год на протяжении уже многих лет он проезжает по факториям, и темнота предвестник его приезда. В этот раз он посетит факторию раньше срока, а причина тому покрыта мраком. С первым рассветом после месячной темноты, он и его свита скроются в темноте, уходящей за горизонт.
Дорога была засыпана лепестками роз, по которым проезжали внедорожники, доставляющие деревянные бочки с праздничной выпивкой, сваренной специально для этого дня. Центральная площадь отличалась от остальных мест фактории. Дорога была выложена из крупных гладких камней, идеально подогнанных друг к другу. По краям стояли массивные белые каменные колонны, высотой больше тридцати метров. За платформой, на которую устанавливается трон, находилось массивное здание с высокой треугольной крышей, на которой изображались танцующие люди в глиняных масках с высунутыми красными языками.
Музыканты разгружали фургоны с инструментами и аккуратно складывали ящики в сторону. Все было отработано до автоматизма, которому, казалось, уже не было предела.
Проезжая мимо второстепенных улиц, можно было заметить, как стражи проверяют жителей, действуя согласно инструкции. Проверялась система оповещения при разблокировании дверей. В этом году все было взято под тотальный контроль: всю неделю проходила систематизация граждан на наличие бунтарей, которые немедленно задерживались, так могли хоть каким–то образом помешать мероприятию. Сотрудники всех блоков в фактории проходили скан–проверку на работоспособность их Шарп линз, которые обновлялись при малейшем сбое или несоответствии. Эта ночь должна стать особенной.
Я зашел в Сектор А, надел желтые очки и тут же направился к комнате смотрителя, чтобы визуально проследить через мониторы за остальными участками фактории, особое внимание уделив ответвлениям, которые шли от центральной улицы. Тут в кабинет зашел отец, который тут же начал разговор, не успев сделать и шагу.
– Что ты здесь делаешь, сын? – грубым повышенным голосом начал он.
– Я решил проверить полную готовность, отец. – сухо ответил я.
– Сейчас еще слишком рано, да и я же тебе сказал, что этот день под моим личным контролем. – он подошел и сравнялся со мной, также вглядываясь в мониторы.
– Прости, отец, я столько лет этим занимался, привычка.
Отец положил свою руку на плечо и, улыбнувшись, добавил:
– Похвально, сын мой. Однажды ты возьмешь бразду правления в свои руки. Ты всегда показывал себя смелым, уверенным и ответственным человеком. В тебе есть тот стержень, который достался от меня по наследству. И твои поступки еще раз доказывают, что ты готов занять мое место.
– К чему ты клонишь, отец? – я повернулся к нему лицом и начал пристально вглядываться в его глаза.
– Сегодня, когда приедет Совет, я сообщу о том, что покидаю свой пост и с рассветом ты станешь маршалом нашей фактории. – строго ответил он, поджав слегка губы и распрямив плечи.
– А как же ты?
– Я слишком устал. Фактории нужен новый предводитель, который с новыми силами продолжит вести нас к идеалам, к которым мы столько лет стремимся.
Я никак не ожидал, что отец пойдет на такой шаг. Мне было безумно интересно узнать, что его сподвигло на принятие подобного решения. Стоит ли кто–то за этим, или же в нем неожиданно проснулись отцовские чувства, это еще предстояло выяснить.
Когда мы вышли из комнаты смотрителя и прошли по коридору, выйдя к лоджии, из которой открывался вид на площадь, я снова спросил его:
– Раз ты говоришь, что я займу твое место, то расскажи, как происходит получение должности и что следует за ним?
– После моего отречения наступает передача кровной власти, путем слияния наших капель крови в единый сосуд, а затем тебе зачитываются правила, которые ты должен соблюдать. В этот день пирует вся фактория. Через пару месяцев, когда ты полностью вступишь в свою должность, тебе необходимо встретиться с Советом и тогда сам Бельфегор выберет тебе жену, которая будет достойна тебя. Этот брак является символом того, что ты образец для подражания, будучи и правителем для всех факторий, и отцом. Это покажет, что, если ты с достоинством воспитаешь своих детей, как я тебя, тогда ты и сможешь обеспечить благополучие детей наших граждан. Фактория твой дом, а его жители твоя семья.
На душе становилось не легче.
– А разве я не могу сам выбрать себе жену? Ведь не тот ли брак крепче, что построен на взаимной любви?
Отец похлопал по плечу и с искренней улыбкой на лице добавил:
– Сын, тебе еще так много узнать о дипломатии. Потом ты сам все поймешь. И не стоит идти против Бельфегора. Его слово закон для всех.
Слова отца никак не выходили из головы. Я не понимал, как мне теперь поступить. Готов ли я принять эту должность или стоило отказаться, если это вообще возможно. С этими мыслями я отправился в свой кабинет, где необходимо было уточнить некоторые детали.
Внутри было все достаточно строго: черный металлический стол стоял посреди комнаты, снизу подсвечиваемый красными неонами. Над столом висел сенсор, на котором еле заметно горел логотип в виде перевернутого красного треугольника в круге. Сбоку за стеклом висела форма для сегодняшнего дня, в которой через пол дня я должен буду получить свою новую должность.
«Возможно, мне удастся уговорить Совет насчет Наны, с которой теперь связана моя жизнь». – пролетело в голове.
Ну а пока я сел за стол и стал снова искать информацию насчет сиреневых Шарп линз при этом пытаясь раздобыть информацию о сценарии сегодняшнего вечера.
Прошло больше трех часов, прежде чем я смог наткнуться хотя бы на что–то, что бы начало отвечать на мои вопросы. Серьезность мероприятия будет состоять в том, что не только Совет во главе с Бельфегором сегодня посетит город. С ним также приедет и вся его избранная свита, а значит, что там будет и моя мать, возможно, в этом причина того, что отец не подпускает меня к этой информации, зная, что, когда я получу должность, мне уже запрещено будет действовать импульсивно.
«Господин Акер Зепар заключил договор с инженерной ассоциацией на изготовление персональных Шарп линз для слуг нулевого уровня, аргументируя это тем, чтобы была возможность самостоятельно нести ответственность за проступки своих служащих, и вершить суд над ними, не привлекая к этому маршала фактории. Маршал фактории Гиллерт Астарот Вольфганг уже лично выразил свое согласие и подписал договор».
Я не мог поверить, что отец готов пойти на такое, даже не сказав мне об этом ни слова.
Я тут же вернулся в раздел Шарп линз и не мог понять, почему около количества жителей, которым установлены линзы в скобках росли проценты. Систему проверки работоспособности закончили еще вчера, так почему же эта информация до сих пор подгружается. И главный вопрос, который меня волновал, почему я ничего об этом не знаю. Складывалось ощущение, что планировалось что–то странное, отличающееся от предыдущих подготовок, и мне необходимо было с этим разобраться до того, как Бельфегор и на милю приблизится к фактории.
Время сегодня бежало стремительно быстро. Я начал копаться в данных всех граждан, пытаться понять, что–может подгружаться в системе. И наткнулся на нечто неожиданное и непонятное. При составлении электронной базы прописываются показатели генной совместимости жителей, которые позволяют, при потере ребенка, вернуть его в семью, что, с частью, еще ни разу не происходило. Странность заключалось в том, при генной передаче информации от родителей к ребенку, приблизительно, варьируется пятьдесят на пятьдесят, и вроде бы все как положено, но некоторые фрагменты стерты, а точнее, дублированы, чего быть не должно. Для ответа на этот вопрос я тут же отправился в Сектор В, где занимаются выращиванием детей из пробирки.
Я спустился вниз и уже через пару минут находился внутри. Не успел я подойти к кабинету Алекса, который был главным в этом вопросе и без подписи которого ничего не происходит, как он тут же вышел мне навстречу.
– Господин Адриан, не ожидал вас здесь сегодня увидеть. – от неожиданности выдал он, а потом тут же поправил свои волосы и сглотнул ком, образовавшийся в его горле.
– И почему же, мистер Алекс? – спросил я его, слегка задрав подбородок.
Алекс начал переминаться с ноги на ногу, и теребить в руках папку с документами.
– Просто в эти дни вы плотно занимаетесь подготовкой к празднику, и, в основном, работаете в Секторе А.
– Разве я не могу контролировать и вашу работу, чтобы устранить несоответствия стандартам? – сухо и надменно спросил я.
– Нет, конечно нет, – начал паниковать Алекс, сильнее теребя папку, – просто я уже предоставил подобный отчет уже вашему отцу, сэр.
Все действительно выглядело подозрительно, и у меня не оставалось шансов, кроме как загнать его в угол и надавить на больное.
– Прошу вас, мистер Алекс, пройдемте в ваш кабинет. Мне необходимо уточнить некоторые детали. – спокойно добавил я, указав на дверь кабинета, откуда только что он вышел.
Алекс не стал препятствовать и, повернувшись, снова открыл двери кабинета и проследовал внутрь. Когда дверь снаружи оказалась закрытой, я начал:
– Алекс, объясни, почему в генотип детей дублируется в системе данных? А где–то и вовсе отсутствует?
– Я не понимаю, о чем вы. Возможно, система немного подвисла. – его голос дрогнул, и он тут же замолчал.
Я включил панель и открыл те данные, которые недавно обнаружил. Было заметно, что Алекс паниковал, поэтому настала пора действовать.
– Мистер Алекс, хотелось бы уведомить вас, что с завтрашнего дня я стану маршалом фактории, а ваши тайны отрицательно скажутся на характеристике, которую я немедленно передам Совету и вы, к вашему же сожалению, будете отстранены от должности и отправлены в места, где белый свет будет для вас праздником, что празднуется лишь раз в год, опять же, хочу заметить, что это в лучшем случае.
– Но вы же в данный момент не являетесь маршалом. – начал было говорить Алекс, но я тут же перебил его, слегка повысив тон.