Между нами

Пролог

Моё тело с огромной скоростью погружается под воду. Я брыкаюсь, пытаюсь позвать на помощь, но ничего не выходит.

Сердце бешено колотится в груди, и кажется… нет, я уверена, что смерть близко.

Меня не покидают мысли о том, что я многое не успела. Не успела выйти замуж, не успела родить и вырастить детей, не успела, чёрт возьми, окончить университет. Я не успела посмотреть на северное сияние, не успела побывать на розовом озере или же на розовом пляже. Не успела слетать во Францию, в Норвегию, в Англию. Я не успела сказать маме, как сильно её люблю… Я не успела, не успела, не успела!

Волны давят на меня, впечатывают в песок, потом снова поднимают, а затем снова… в песок. Не верится, что всё это происходит на самом деле.

Он стоит наверху. У меня не укладывается в голове, как это вышло и почему он так поступил. Пытаюсь найти какую-то зацепку, какое-то оправдание всему этому, но не нахожу.

– Когда ты превратился в убийцу? Или ты всегда им был? – хочется спросить мне, но даже рот открыть не получается. Один неправильный выбор, один неправильный поступок – и всё полетело к чёрту. Последнее, о чём я думаю, – то, какая я дура.

Стоит на секунду приоткрыть глаза – и я вижу его непривычную, странную ухмылку, а потом он разворачивается и уходит, словно ничего не было. Спокойно, неторопливо. А меня больше нет.

9 дней назад

13:00

Выключив будильник, я встаю с тёплой кровати и, подойдя к окну, любуюсь чудесным пейзажем. Лето – прекрасное время года, а самое главное – оно действительно моё. Летом в моей жизни всегда происходят хорошие вещи, и в залитом солнцем городе я чувствую себя более уютно.

Посмотрев на часы, понимаю, что надо бы начать собираться на концерт к Эвену. Чувствую себя сонной и неуклюжей, и несмотря на то, что уже час дня, мне хочется поваляться в постели ещё немного. Но, поборов искушение, я принимаю душ, укладываю свои тёмно-русые непослушные волосы, надеваю обтягивающие джинсы, футболку и жду его звонка. Обычно я приезжаю к нему на концерт одна, чтобы не мешать, пока он и его группа настроят инструменты, перекусят, обсудят все важные моменты, да и просто морально подготовятся. Однако на этот раз в баре, где они выступают, будет присутствовать крутой продюсер, и Эвен попросил меня быть с ним изначально – для поддержки.

Это большой шаг вперёд для их группы.

Продюсером, которого они так боялись, был Аран Шейн. Песни, которые он раскручивал, становились хитами, а музыканты приобретали огромный успех. Странно, что в поисках новых звёзд Аран забрёл в наш маленький городок Бофорт.

– Кажется, кто-то из жителей скинул ему нашу демку, – сообщил мой парень. – И он нами очень заинтересовался.

– Бывает и такое, – ответила я, поглаживая плечи Эвена. Он был напряжён, как никогда.

– Как думаешь: у нас есть шанс? Реальный шанс вырваться отсюда и стать чем-то бóльшим, чем группа из дешёвого бара?

– Шанс есть всегда. Главное – выложиться на полную. – Я переживала за ребят не меньше, чем они сами. Ведь если изменятся их жизни, то изменится и моя, и неизвестно, придётся ли нам это по душе.

– Знаю. Сегодня мы репетировали восемь часов. Восемь! Я начинаю бояться, что в конце концов сорву голос.

Эвен – вокалист. Поэтому сегодня он должен быть на высоте. Мне всегда казалось, что музыка других ребят сливается воедино, и, если кто-то сфальшивит, это будет не так заметно. Но если же исполнитель запнётся, забудет часть текста, или у него просто сядет голос – вот тогда можно будет с уверенностью сказать, что это провал.

– У тебя всё обязательно получится! – ответила я. – Вы далеко не в первый раз выступаете, опыт исполнения перед публикой уже есть. Осталось всё окончательно отладить, отыграть как можно лучше – и тогда… даже если он не оценит выступления, вы будете уверены, что сделали всё, что смогли.

Мой парень нежно посмотрел на меня.

– Люблю тебя! – сказал он с уставшей улыбкой на лице и погладил мои распущенные волосы.

– И я тебя. Всё будет хорошо.

После этой беседы Эвен проводил меня домой, и это был наш последний длительный разговор. Весь следующий месяц я видела его по одному разу в неделю. Сначала он был занят репетициями и просто подготовкой к приезду Арана. Потом решил улучшить вокал и попросил своего бывшего учителя снова позаниматься с ним. То же самое сделали и остальные ребята из группы.

Во время телефонных разговоров Эвен рассказывал, что они вышли на качественно новый уровень исполнения. Мне запрещалось приходить на репетиции, потому что ребята были на нервах и иногда срывались друг на друга.

– Вам не помешало бы отдохнуть, – констатировала я в одной из бесед. – Иначе вы вымотаетесь раньше срока, и ни о каком удачном выступлении можно будет и не мечтать. К тому же эти ссоры до добра не доведут.

– Знаю, – только и ответил он. Через пару дней мы все вместе пошли отдыхать на пляж, однако никто не мог расслабиться. Лица парней были серьёзными, и какой бы разговор у них ни начинался, он всегда заканчивался размышлениями о выступлении, о том, как сложно будет отыграть достойно и понравиться продюсеру.

Мне всегда нравилось проводить время с ребятами. Они были смелыми, интересными, немного сумасшедшими. Однажды мы даже заехали в реку задними колёсами на небольшом пикапе и с воплями выпрыгнули оттуда прямо в одежде. То ещё было зрелище! И в то время, когда люди с пляжа смотрели на нас осуждающе, мы чувствовали себя самыми счастливыми людьми на земле.

Но во время последней прогулки они даже не встали с песка. Кажется, между Кевином (барабанщиком) и Джерри (бас-гитаристом) зарождался очередной спор.

– Мало того, что ты всегда сбиваешься с ритма в середине песни, – уже переходил на крик Джерри, – так ты ещё и играть начинаешь тише!

– Никто не виноват, что ты не слышишь никого, кроме себя! Почему-то у других ко мне претензий нет, а тебе только бы кого-нибудь упрекнуть!

– Вот видишь, почему я не беру тебя на репетиции? – прошептал мне на ухо Эвен. Я понимающе кивнула.

– Замолчите оба! – сказал Эвен парням. Его голос был ровным и спокойным, без лишней агрессии.

– А ты вечно всем указываешь! – Джерри не унимался. – Кто вообще сказал, что ты тут главный?

Эвен сделал глубокий вдох. Лидеру группы всегда необходимо всем идти на уступки.

– Я не указываю. Я просто прошу. Давайте не будем больше о выступлении – в конце концов, мы пришли сюда отдыхать, а не ругаться. Я понимаю, что все мы переживаем, но это не повод беситься.

Никто ему не отвечает. Ребята просто ложатся обратно на песок загорать. Как будто ничего и не было. Мы с Эвеном тоже прилегли, взявшись за руки.

Мне очень нравилось находиться в его обществе. Словно солнце, он грел мою душу, и само тело у моего парня всегда было тёплым – зимой это особенно чувствовалось. Эвен являлся таким человеком, которого всегда хотелось обнять, и, несмотря на то что он был немного худощав, его объятия были самыми уютными на свете. Особенно мне нравились его накачанные руки, благодаря которым мой парень выглядел более мужественным.

Спустя несколько минут мы все дружно пошли купаться, почти не разговаривая, только улыбаясь. Да-да, невозможно не улыбаться, находясь в глубокой реке, которая ассоциируется с детством. Когда поднялись волны, нашему веселью и вовсе не было предела. С радостью на лицах мы подпрыгивали и издавали непонятные смешные звуки.

После водных процедур мы наконец открыли шампанское, чтобы отлично завершить день. Выходной удался.

После того дня ссоры, конечно, не прекратились, но, как сказал Эвен, их было меньше и все шли на компромисс, что, в общем-то, обнадёживало.

15:30

В комнате отдыха, или в «гримёрке», как в шутку называют её ребята, тихо и спокойно. Здесь стоят четыре маленьких диванчика и небольшой стеклянный столик. На стенах висят постеры с известными рок-группами, пахнет алкоголем и немного пóтом. Я, как обычно, сижу с Эвеном, и он разговаривает со мной о различных способах релаксации. С ребятами я редко выходила на откровенное общение по душам. Мы лишь перекидывались общими фразами типа «Как дела?», «Как учёба?» или «Что нового на работе?». Между собой они болтали о музыке, о девушках, о нужных связях и обсуждали общих знакомых. Я к этому отношения не имела, да и не хотелось стеснять их в общении. Мы с Эвеном просто шли в комплекте.

Сейчас все молчат. У Майка – клавишника – трясутся руки, и мне кажется, что вот-вот он впадёт в истерику. Сегодняшний день определит: всё или ничего. Тут кто угодно с ума сойдёт! Эвен теребит мою руку и каждые пять минут делает глоток из дорогой фляжки, которую парни подарили ему на девятнадцатилетие. Я не спрашиваю, что в ней, – скорее всего, коньяк. Обычно он пьёт его для уверенности.

– Он здесь! – сказал друг группы и по совместительству работник бара – Бен.

– Чёрт! – дрожащим голосом выпалил Джерри, так что я даже вздрогнула. Да уж, он бы тоже смог стать вокалистом. – Не верится, что всё это происходит! Я до последнего думал, что у такого важного человека найдутся дела поважнее, или он попросту забудет про нас…

– Видимо, нас забывать не собираются. – говорит Эвен, и я вижу, что глаза у него бешеные. Он пытается улыбнуться, но ничего не получается.

– Выйдем к нему? – интересуется Кевин.

– Надо бы! – кивает Эвен, но я вижу, что ему не хочется. Он явно боится, но, как лидер группы, делает шаг вперёд, к двери, а потом оборачивается ко мне и спрашивает:

– Ким, ты с нами?

– Конечно! – отвечаю я, и на лице моего парня на секунду появляется нежная улыбка.

Через несколько секунд все мы уже стоим перед продюсером в дорогом костюме. Кажется, будто он шёл на светскую вечеринку, но случайно забрёл в наш бар. После знакомства с группой и со мной он говорит:

– Что же, рад наконец увидеться с вами! – Интонация Арана доброжелательна, и это уже вселяет надежду. – Песни у вас отличные, так что я очень надеюсь на сегодняшнее выступление!

Арану сорок три года. Точный возраст мы узнали благодаря Интернету, так же как и то, что если он не возьмётся раскручивать группу – значит, на данном этапе действительно не с чем даже работать. То есть либо твёрдое «да», либо «нет», и никаких «может быть».

Но мне нравится, что его первое сложившееся мнение о группе хорошее. Пока парни разговаривают с продюсером, я рассматриваю их лица. Они уже перестали бояться, выглядят более расслабленными, слегка улыбчивыми… и мне очень хочется надеяться, что у ребят действительно всё получится.

17:00

В гримёрке уже вовсю шумят мальчишки: обсуждают классного продюсера. Концерт начался: на разогреве группа «Тime to fly», в составе которой одна девушка и три парня. Их песни поднимают всем настроение.

– Так круто! – восторгается Эвен. – Когда-то мы разогревали публику перед крутыми группами, а теперь начинающая группа на разогреве у нас!

– Вы это заслужили, – улыбаюсь я и в последний раз желаю ему удачи.

– А теперь поприветствуем группу «Black sails»! – раздаётся голос ведущего со сцены. А это значит, что пора. Я быстро целую Эвена в щёку, выхожу из гримёрки присоединяюсь к слушателям. Теперь дело за вами, ребята!

***

Рок, энергия толпы – и волей-неволей я возвращаюсь на несколько лет назад. Странно, что мысли подкрадываются именно сейчас, когда это совсем не к месту. Хотя, чего я удивляюсь? Эти мысли не дают мне покоя уже несколько лет. Мысли о человеке… который когда-то стал для меня всем.

Тогда у меня было много друзей, с которыми каждые выходные я отлично проводила время: мы гуляли, смотрели фильмы, бегали под фонтанами и промокали там насквозь, кричали на всю улицу, постоянно смеялись. Я не слушала рок и в целом была абсолютно равнодушна к музыке…

      Пока не встретила его: голубые глаза, короткие светло-русые волосы, светлая кожа, галстук-бабочка цвета морской волны и белая рубашка.

Я часто вспоминаю нашу первую встречу. Он тогда сидел на скамейке, а я шла по школьному коридорчику, и наши взгляды пересеклись. Он был таким… невероятным, с милой улыбкой и прекрасными чертами лица! Я тогда подумала, что наконец встретила настоящего принца в этом испорченном мире. Пройдя мимо, я так и не обернулась, на какое-то мгновение даже показалось, что это лишь сон… Ведь именно так я представляла парня своей мечты.

Не зная ни его имени, ни фамилии, я не понимала, что делать, и как себя вести. Как и все впервые познавшие чувство влюблённости, я думала, что оно сотрётся, будто ничего и не было. Однако я ошибалась. Узнала его имя, интересы и некоторые факты из жизни – и всё будто началось заново. Меня засосало в какой-то непонятный кошмар.

Как сообщил наш общий знакомый Вильям, звали этого парня Алекс Райт. Начиная с двенадцати и заканчивая семнадцатью годами, у Алекса была пара десятков девушек, если не больше. Он вечно был в активном поиске, и на тот момент продолжительность самых длительных его отношений составляла один месяц. Он был влюбчив, романтичен, умел ухаживать, но… не умел останавливаться. Пару раз его даже ловили на изменах, и оставалось загадкой, почему девушки ещё велись на его уловки.

Также он был обожателем жарких, сумасшедших рок-концертов, которые практически сносили крышу каждому зрителю. Раньше я и не знала, что в нашем городе они проводятся, причём каждую неделю.

Ещё Вильям упомянул, что Алекс играет на гитаре, рисует, пишет стихи и рассказы, и что у него очень много друзей.

Мне показалось странным, что в школе о нём говорили мало, на что Вильям ответил:

– Сам по себе он скромный, сдержанный, подпускает к себе только «избранных». И мало кому рассказывает о своих приключениях. Ну, можно сказать, я один из них. А чем он, собственно, тебя заинтересовал?

– Не знаю. Думала, новенький. Заметила его только пару недель назад – вот и стало интересно.

– Нет, нет, нет, – криво улыбнулся Вильям.

Мы сидели на подоконнике, и, прислонившись к окну, я задумалась о том, рассказать ли Виллу, чтó я почувствовала к Алексу… но тут же запретила себе это. На секунду мне показалось, что я увидела какое-то неодобрение во взгляде друга, и поспешила задать следующий вопрос.

– Почему же я вас никогда вместе не видела?

– Ну, как-никак он не мой лучший друг, поэтому с ним я хожу редко. И вообще, не очень-то он мне нравится.

– Ясно, – ответила я и погрузилась в свои мысли. Потом прозвенел звонок, и мы попрощались.

Вильям был парнем моей лучшей подруги: очень открытый и позитивный человек, а по совместительству – и друг моего детства. Мы познакомились, когда мне было десять, а ему – двенадцать. Я подсела к нему в столовой с целью сделать комплимент его рыжим волосам, и мы разговорились.

Как любая влюблённая дурочка, я стала придумывать оправдания многочисленным интрижкам Алекса. В конце концов, кто знает истинные мотивы его поступков, кроме него самого? И вообще, я ни разу за эти две недели не видела его в компании какой-либо девушки.

Незаметно для себя я начала слушать рок, всё чаще выискивала его глазами в школе, и когда Вильям сказал, что намечается рок-концерт в пятницу, решила попасть на него в надежде, что там мы с ним увидимся и что он меня хотя бы заметит. Ни на что большее на данном этапе рассчитывать не приходилось.

Перспектива идти одной меня не устраивала, и я взяла с собой лучшую подругу Терезу – стройную блондинку с зелёными глазами и постоянно серьёзным выражением лица. Не знаю даже, почему мы подружились, просто в один прекрасный день три года назад начали общаться, столкнувшись в раздевалке – и понеслось. Она всегда мало беспокоилась о мнении людей, и, казалось бы, ничто не может её расстроить, поэтому находиться рядом с ней было спокойно.

– Не узнаю тебя, – призналась мне она сразу после того, как я позвала её на концерт. – Сначала расспрашиваешь всех об этом Алексе, потом носишься со мной по школе, чтобы его увидеть… Ты не заболела?

– Сама не знаю, что со мной, – пробормотала я неловко. Тереза ещё не знала, что я влюблена в него, да и говорить об этом вслух я боялась, будто если скажу, это станет уже чем-то необратимым.

– Хорошо, а почему ты не хочешь взять с собой Вильяма и Хлою? Вильям же знаком с Алексом. Познакомил бы вас, помог сблизиться…

– Честно говоря, я об этом даже не подумала. Обязательно предложу им пойти с нами.

– Странная ты! – улыбнулась Тереза. – Уже перестала рассуждать логически – что же дальше будет?

Я ответила ей улыбкой и промолчала. Мне действительно было интересно, что будет дальше.

***

На площадке возле бара «Астор» стояло примерно полсотни человек: девушки с синими и красными локонами, парни с ирокезами и обычные подростки в клетчатых рубашках. Кто-то курил, кто-то пил пиво, некоторые же пришли поодиночке и держались отстранённо. Мы с Терезой явно выделялись на общем фоне своей простотой.

Вильям и Хлоя подошли позже – я обрадовалась, увидев их. До последнего боялась, что друзья передумают.

– Вот это народ! – воскликнул Вилл, как только подошёл достаточно близко. Все начали оборачиваться на нашу компанию. Затем намного тише он добавил:

– Серьёзно, вы давно видели такой сброд?

– Не бойся, мы, если что, защитим тебя… – подшутила над ним Тереза.

– Да, – посмеялась я. – Пока будем их задерживать, ты сможешь сбежать.

– Ага, а потом ты… – он подтолкнул Терезу в бок, – отправишь в нокдаун того здоровяка в косухе.

– Ой, смотрите, все уже заходят! – перебила своего парня Хлоя, и мы поплелись в помещение.

Концертный зал оказался тесноватым, и я удивилась, как такая большая толпа там уместилась. Однако внутри было вполне прилично. Зал украшали лакированные диванчики в синих цветах и рисунки музыкальных инструментов, выполненные аэрографом.

Алекс не пришёл ни через десять минут после начала, ни через сорок. Несмотря на то что музыка и песни мне нравились, я не могла полностью насладиться ими, так как постоянно ждала его. И где-то посередине концерта он наконец появился. С девушкой.

У неё были ярко-оранжевые недлинные волосы с двумя белоснежными прядями. Сбритый висок, косая чёлка, красное платье в клетку. Девушка не казалась мне симпатичной: нос и рот были большими, а руки – чуть толстоватыми, и я искренне не понимала, что он в ней нашёл.

Возможно, Алекса привлёк её характер, или она просто увязалась за ним… В любом случае, настроение мне эта девушка подпортила.

Внезапно Вильям взял меня за запястье и потащил к нему. Исполнители пели песню группы Skillet – Comatose, – и, несмотря на то что я фанатела с этой композиции, мысли будто заглушали её.

– Мы просто поздороваемся. – сказал он, но я ничего не ответила, просто мирно поплелась рядом. Стоило нам подойти к парочке вплотную, как моё сердце замерло. Девушка одарила меня дерзким взглядом, а я даже не попыталась ответить ей тем же – просто стояла, уперев взгляд в пол.

После традиционных рукопожатий Вильям поспешил представить меня:

– Это Ким. – Лицо Вилла было, как всегда, лучезарным, и от него исходил свет надежды.

– Очень приятно познакомиться, Ким. Я Алекс.

18:17

Ребята отыграли прекрасно, а Эвен пел на порядок выше, чем обычно. Отгоняя прочие мысли, я пытаюсь незаметно взглянуть на Арана. Он не выглядит разочарованным, но и радостным его лицо не назовёшь – скорее это какая-то озадаченность. И вот я действительно начинаю бояться. Вдруг его ответом будет решительное «нет»? Вдруг на этом этапе ребята разочаруются и больше никогда не возьмут в руки инструменты?

Когда Эвен и ребята заходят в гримёрку, чтобы попить, протереть лица влажными салфетками и обсудить выступление, я спешу за ними. Несмотря на усталость, Эвен подбегает ко мне и заключает в свои объятья.

– Классно, выступили, ребята! – пытаюсь я поддержать группу.

– Спасибо, – отвечает за всех Джерри. – Главное, чтобы Шейну понравилось.

Я понимающе киваю головой и решаю больше их не беспокоить. Джерри – самый импульсивный и, я бы даже сказала, самый сумасшедший член группы. Ещё со школьных времён он мог нагрубить самому строгому учителю, пристать к прохожему на улице, полезть в драку с какой-нибудь пьяной компанией. Не так давно Джерри даже спрыгнул с моста высотой в два этажа с целью порисоваться перед очередной подружкой. А внешний вид парня испугал бы любого ребёнка: чёрные длинные волосы, руки, полностью покрытые татуировками, куча пирсинга на лице, но при этом фигура настоящего борца. Честно говоря, мне вообще сложно с ним разговаривать, так как он может поднять на смех любую мысль, любое сказанное слово.

Эвен надевает другую футболку. Запасные вещи он таскает с тех пор, как однажды сильно простудился, выйдя в мокрой майке после концерта на улицу. Мне нравится наблюдать за его действиями и за его очаровательным лицом: непоколебимым, умеющим не выставлять свои чувства напоказ. Всегда удивлялась этой его способности. Только наедине со мной он открывается настолько, что становится удивительным, как он сдерживался в компании других людей. Все эмоции как на ладони, объятия – и те раскрывают многое, самые потаённые секреты и замыслы.

Атмосфера стоит напряжённая. До последнего парни тянули время, но пришла пора выяснить, есть ли будущее у их группы.

Сначала выходит Эвен. Я знаю, что он взволнован. Мой парень даже забыл потянуть меня за собой, поэтому я плетусь в конце группы, стараясь не выглядеть растерянно. Аран снова разглядывает нас – наверное, чтобы убедиться, что подошли все.

– Ребята, кто из вас написал тексты песен? – спрашивает продюсер и ставит группу в тупик. Мы ожидали чего угодно, но не этого вопроса.

– Я и Майк, – отвечает Эвен.

– Можно поговорить с вами наедине?

– Да, – отвечает Майк, и парни ведут продюсера в гримёрку. Внутри меня всё сжимается. Хочется услышать каждое слово Арана, но идти подслушивать никто не решается. Да уж, это было бы смешно!

Майк и Эвен – друзья детства… Я бы сказала, они как братья. Зачастую Майк сидел вечерами у Эвена, и они смотрели концерты разных исполнителей, играли в карты, пели дуэтом. Они вместе сочиняли песни, собирали группу. У них была одна мечта на двоих – заниматься всю жизнь любимым делом, получать за это немалые деньги и, конечно же, стать знаменитыми.

– И как это понимать? – первым начинает говорить Джерри, его эхо разносится по залу.

Кевин ничего не отвечает, и я тоже решаю промолчать. Прошло всего пять минут, но время так тянется, что кажется, будто уже наступила ночь. Вдруг дверь гримёрки открывается – и все мы, словно заворожённые, смотрим на неё. Первым выходит Шейн, однако идёт он в другую сторону. Но вдруг, будто на секунду вспомнив о нашем существовании, он поворачивается и говорит:

– Рад был с вами познакомиться, ребята! До свидания.

В недопонимании мы смотрим вслед уходящему продюсеру. Что это значило? «Да» или «Нет»? Эвен с Майком вышли через несколько секунд. Вид у них был задумчивый, серьёзный. Я, Джерри и Кевин подбежали к ним за новостями.

– Тексты песен ему очень понравились, – признался Эвен, – однако он не знает, стоит ли браться за группу в целом. Если надумает – свяжется с нами.

В зале повисло молчание. Все знали, чтó это значит. Нет. Громкое и отчётливое «нет» звеневшее в наших головах. Спустя пару минут Джерри подбежал к сцене, взял в руки гитару и… разбил её к чертям. Мы ошарашенно смотрели на него: словно обезумевший зверь, он хотел было накинуться на кого-то из нас, но, передумав, быстро зашагал к выходу.

8 дней назад

10:27

– Просыпайся, милая, – воркует мама над моим ухом. Как всегда, добрая и нежная, каждый раз, когда она меня будит, день проходит легко и непринуждённо, потому что начался прекрасно. В её родном голосе словно таится волшебство, которое вселяет в сердце надежду.

Открывая глаза, я приобнимаю её и сажусь на кровати, свесив ноги на пол. Вчерашний день всплывает в моей голове, но я не хочу больше о нём думать. Конец – значит конец. Жизнь Эвена может стать лучше и без музыки; я постараюсь взбодрить его, мы вместе найдём ему новое хобби… Но от одной мысли, что мой бойфренд откажется петь, уже не по себе. Я не представляю его без микрофона, без толпы. Может быть, стоит продолжать попытки? Может, они смогут стать лучше?

Однако поступок Джерри сильно покалечил нашу веру в успех. Мы долго не могли прийти в себя и смириться с тем, что всё безнадёжно. Первые слова, которые стали произносить ребята после ухода Джерри, не стоит озвучивать. Скажу только, что узнала много новых словосочетаний из ненормативной лексики. А потом… все начали расходиться. Лучшая группа города просто разбрелась в разные стороны, как будто её никогда и не было. В тот вечер Джерри отписался от всех членов группы в социальной сети Facebook, а Кевин впервые не пожелал Эвену спокойной ночи.

А ведь сегодня у него день рождения… Осознание этого приходит внезапно. Я помнила, что ему исполнится двадцать лет на следующий день после выступления. Я даже знала, чтó подарю… Но всё вылетело у меня из головы. Быстро вскакиваю с кровати, привожу в порядок свои волосы, ногти, лицо и выбегаю из дома.

***

Купив подарок, я снова дожидаюсь автобуса. Если сложить в голове всё время, проведённое в транспорте, – можно ужаснуться тому, сколько же часов потрачено впустую.

На небе ни облачка, и это выглядит странно – будто холст, на котором требуется что-то нарисовать. Я помню, как рисовал Алекс. Он не был профессионалом, несмотря на то что два года проучился в художественной школе. Не соблюдал некоторые пропорции, плохо подбирал цвета и зачем-то всегда торопился. Но эти картины по непонятным причинам нравились всем. Даже мне. Особенно мне.

Снова захотелось окунуться в атмосферу искусства и мира фантазий. Захотелось вернуться в ту галерею, где прошла его первая выставка. Как сейчас помню, он сильно переживал, что его картины покажутся скучными и однообразными, пока не купили первую, вторую, третью…

13:11

Ну вот, задумалась и чуть не проехала свою остановку. Быстро выхожу из автобуса и иду обратно домой. Сегодня я впервые за долгое время буду ночевать у Эвена; мы хотели вместе прогуляться по ночному городу и посмотреть на звёзды. Мне всегда нравилась в нём некоторая романтичность, которая не замечалась с первого взгляда.

На его двадцатый день рождения я не могла подарить ему что-то обычное и не стоящее положительных эмоций. И когда несколько месяцев назад я наткнулась в уютном магазине «Нужные мелочи» на проектор звёздного неба, поняла: это именно то, что нужно.

Войдя в дом, я не спеша переоделась в своё любимое голубое платье, брызнула на себя духами с ароматом нежной сирени, подкрасила губы, а затем снова отправилась в путь.

16:57

Мой парень каждый раз встречает меня на остановке около своего дома. Обычно Эвен опаздывает, теряя счёт времени за написанием очередной песни. Но сейчас же я увидела его ещё издалека: необычайно красивого, в джинсах и серебристой рубашке, которая подчёркивала цвет его глаз, и с синей бабочкой, которую ему когда-то подарила я. Мы обнялись, затем поцеловались, и я в очередной раз убедилась, как его украшает улыбка. Милые ямочки снова появились на его нежных щеках, и благодаря им я тоже заулыбалась.

Улицы в северной части города отличались от тех, по которым с детства ходила я. Они были более узкими и менее опрятными – возможно, потому, что находились дальше от центральной площади. Мы шли медленно, и совершенно не торопились.

– Я решил не приглашать никого, кроме тебя. Хочу отдохнуть от других людей. – Голос у Эвена слегка уставший.

– Понимаю. Джерри больше не объявлялся?

– Нет… Майк звонил ему много раз, а он даже не взял трубку.

– Нельзя быть таким импульсивным. Надо стремиться вперёд до конца…

– Ты так считаешь? Считаешь, что раз мы не понравились Арану, то есть шанс угодить кому-то другому? Даже если мы начнём разъезжать по барам разных городов, вкладывая в это свои деньги, без влиятельного человека нам дальше не пробиться. Просто будем барными музыкантами, не больше.

– В вас верит огромное количество людей: знакомые, слушатели, поклонники, другие музыканты – неужели этого мало? Можно попробовать отослать диск с записями другим продюсерам – вдруг они заинтересуются?

– Другим продюсерам не до нас. Не до нашего городка и уж тем более не до нашей группы. К тому же мало кто возьмётся за самодеятельный коллектив.

Я молчу. Не знаю, что говорить, и мне кажется, давлю на больное.

– Ладно, давай сегодня больше не будем об этом, а только о нас.

– Договорились, – отвечает мой бойфренд, и я снова вижу его ямочки.

***

После того, как я поняла, что влюбилась в Алекса Райта, я долго сходила с ума. Каждый раз я пыталась попасться ему на глаза в надежде, что он найдёт во мне что-то особенное – то, что заставит его познакомиться со мной. И каждый его взгляд казался мне подарком судьбы.

И вот на концерте впервые он посмотрел на меня не как на девочку с учёбы, а как на новую знакомую из бара, в котором выступали его любимые исполнители.

– Ты ведь учишься с нами в одной школе, верно? – Эти его слова заставили сердце возликовать, а голос – задрожать, причём так сильно, что казалось, будто я заикаюсь.

– Верно, – выдавила я, а голову не покидала мысль: неужели он меня вспомнил?!

– Ясно, я видел тебя пару раз.

И он улыбнулся так, будто мы давно знакомы. Мне ужасно нравился этот человек, даже словами не описать, как сильно. Чертовски сильно.

В тот день я была счастлива как никогда. Меня полностью поглотила энергия музыки, энергия Алекса и энергия меня самой. Я чувствовала, что могу совершить всё что угодно, решиться на что угодно… и я решилась.

Когда концерт закончился и все стали расходиться, я набралась смелости на решительный шаг.

– Не хочешь проводить меня? – с некой наглостью спросила я Алекса, тем самым ошарашив абсолютно всех своих друзей и, наверное, больше всего – подругу моего старого нового знакомого. Как ни странно, с ответом он медлить не стал, и к лучшему: иначе бы я просто сгорела со стыда.

– С радостью – сам хотел предложить.

– Отлично! – улыбнулась я во весь рот, а затем попрощалась с друзьями. Подруга Алекса осталась стоять на месте как вкопанная, а он лишь сказал ей: «Пока!» Мне не верилось, что всё это происходит со мной. Не верилось, что сам Алекс Райт сегодня проводит меня до дома! Не верилось, что завтра в школе мы наконец сможем подойти друг к другу и поговорить о чём угодно. Возможно, он даже сядет за нашим столом в буфете, а после уроков предложит прогуляться по парку.

Выйдя из бара, я снова начала разговор, в глубине души надеясь, что не надоем ему своей болтовнёй.

– Чем ты занимаешься в свободное время?

– Хожу в художественную школу – надеюсь в будущем стать профессиональным художником, – играю на гитаре, хожу на концерты. А ты?

– Пишу рассказы, читаю книги, смотрю фильмы. Тоже рисую, но немного. Скорее просто для себя.

– Что рисуешь?