Безумное стремление получить желаемое вовсе изменило правителя. Подобно огромному насекомому, из боков показались ещё две руки, подобно таракану, тот пополз по стенкам прочь от Ликише, на второй этаж библиотеки, и атаковал ненавистного внука теми самыми книгами, которыми он когда-то дорожил. Летящий поток книг попадал в живот корсея, а были и те, которые неслись прямо в лицо. Едва изворачиваясь от целой серии учебников Бидонья – Основы сочинения драматургов, или скориты – наука о подземных насекомых, Ликише укрылся за стопкой книг, и неожиданно дал ответный удар от внука. Сорвавшись с лестницы и громко стукнувшись головой о пол, безумный правитель медленно приходил в себя. Свободной минутой Ликише быстро сосредоточился на защите. На скорую руку сочинил заклинание, что могло оградить его от сумасшедшего. Но мысль о налёте не сходила из головы. Прошло не так много времени, как тронутый умом старик снова попробовал добраться до Ликише, на этот раз жалким и убогим способом. Помешавшись, правитель Аллель показался перед Ликише на коленях.

– Ликише, внук мой, ты обязан мне жизнью! Если бы не я, тогда ты бы принял судьбу той беспутницы, которая тебя породила. Я спас тебя, заперев обреченную в самые темные чертоги дворца, наслаждаясь ее воплями. То же самое я хотел повторить с тобой, когда ты получил этого червя! Но я простил тебя! Подарил жизнь! Ты обязан мне!

«Я спас тебя, заперев обреченную в самые темные чертоги дворца, наслаждаясь ее воплями» – словно сами стены оглушительным ревом повторили слова сумасшедшего сарфина, вынуждая скорее покинуть удушливое место.

–Этого достаточно.

Опасаясь натворить непоправимое – свернуть эту тощую шею, на которой болтается безрассудная голова правителя, Ликише едва помнил, как убрался из того проклятого места, где правда оказалась больнее лжи. Ему как никогда захотелось отомстить всем за свои обиды, спалить все, что его окружало. Предать огню все, что ему напоминало о трудном детстве. Повторить историю Аморфа. Сделать так, чтобы все познали горечь его сердца.

«Этого не может быть! Это ложь!!! Злокозненное вранье, вымышленное для того, чтобы снова отделаться от «второго»! За подобные кощунства святозары должны были казнить правителя! Вынести это дело на суд, но все так случилось, что никому не было делa до одинокой женщины в темных чертогах дворца. Значит, я незаконнорожденный. Я не корсей. Я ничто! Я проклинаю эту семью! Проклинаю эту кровь!»

Ликише долгое время бродил по парку, испытывая нещадные муки от собственных мыслей. Они, словно тени прошлого, рвали его изведённую душу. Теперь-то все стало более чем ясно! Почему его с такой гадливостью оттолкнули. Причисляя его к порождению тьмы, нанося кровавые полосы хлыстом. Бедный парень всегда считал, что причина в старшем брате Люте, но, как оказалось, тайна его рождения сокрыта в тех темных чертогах.

«Незаконнорожденный».

Короткие видения матери, сидящей на сыром полу в цепях, сводила с ума. Казалось, каждая частичка его тела требовала отмщения. Корсей быстрым движением содрал с себя остатки изорванной одежды, оголяя окровавленную от когтистых рук правителя грудь.

– Ликише! – послышался сзади знакомый голос святозара.– Что с тобой?!

–Уби-рай-те-есь все во-он! –в его голосе слышалось змеиное шипение, словно вместо корсея говорила сама змеюка, выпуская раздвоенный язык.– Не по-одхо-оди ко мне!

Охваченный дикой яростью, Ликише стал постепенно оборачиваться в прославленного демона – Королевского Нага, он выпустил вокруг себя яд.

–Ликише, мальчик мой, скажи, дай мне помочь тебе, иначе ты кто с тобою это сделал? – Прикрыв рукой нос, святозар неотступал. Жуткий голос корсея вводил в страх. Кто мог сотворить такое с самим наследником? И как с ним поступят святозары, впервые увидев нечто.

Обременяющее ярмо на сердце Ликише испепеляло все человеческое, что было в нем. Ранее его боль была иная. Физическая. Ломал кости при тренировках, бился до последнего вздоха врага. Корсей во всем научился не поддаваться эмоциям и стремился сберегать ясный ум в любой сложившeйся ситуации. Его стойкий характер непрестанно удивлял не только святозара Улема, но и самого Аморфа, однако то, что происходило на глазах святозара – впервые. Несравнимо. Прежде прославленный корсей, темный Змееносец, вел себя как никогда в жизни. Казалось, что потерю близких людей не оплакивают, как он кричал о предательстве!

–Шссс-ссс-шссс-шссс! Я слышу ее голос! Она зовет на помощь!– среди шипящих звуков послышался человеческий голос Ликише, закрывшего ладонями уши, его носило во все стороны. – Темные чертоги дворца… Она зовет на помощь!!! Шс-шс-шс-с-с!!!!

Вдалеке проходил праздник, но на этом краю парка никого не было. У выложенной из кирпича тропинки росли белоснежные цветы, а где – то вдалеке слышно, как журчит в фонтане вода. Здесь росли молодые медовые деревья, что прославляли Мириду пряными яблоками на весь южный берег, и другие растения, что так же поражали своей необыкновенной красотой. Тихое место для любой влюблённой пары. Полное безмолвие вокруг пророчило беду. Как будто все в предвкушении происходящего закрыли рты. Сквозь медовые насаждения ничего не было видно, и праздник продолжал веселить людей.

–Шссс-шсс-ссс-ссс, Я слышу ее,– женский голос, слышимый только Ликише, не давал ему покоя. – Прекрати кричать!!! Немедленно закройся!!! Почему она так кричит???

–Ликише, кто кричит? Кто это?! Назови ее имя! – не замолкал святозар, надеясь узнать все про видения несчатного.– Дай мне ее имя! ИМЯ!

Ликише не смог в одиночку терпеть эти пытки. Не мог больше слушать душераздирающие крики о помощи, которые никто слышал, кроме него самого. Необъяснимо откуда исходил этот дикий, нечеловеческий крик, но точно он мог сказать, что это была его мать. Первый плач младенца, а потом снова эта женщина. Корсей силился заглушить эти нестерпимые вопли и избавить себя от пыток. Отвлечь себя, но все безрезультатно. Голоса становились сильнее.

–Улем, помоги ей! – воскликнул Ликише, исцарапав свои уши в кровь.

– Кому? Кому нужна помощь? – недоумевал святозар, едва заметно подкравшись к корсею. – Кто она? Имя! Назови мне имя!

Но ответа от Ликише так и не последовало, но нечто другое заставило старого отшельника удивиться необыкновенным способностям корсея. Все перед глазами поплыло, словно густой туман заволакивал обоих в темную бездну. Из темной глубины доносился знакомый женский голос, зовущий на помощь. Улем готов был поклясться, что этот голос он мог, где-то слышать, но где? А главное, когда?

Густой туман неожиданно расступился, выказывая ужасающую картину. Измученная, в цепях, молодая девушка, которой не было и семнадцати, сидела на сыром полу, клича помощь. Ее глаза светились ясностью: магия, которая была подвластна только святозарам. На ее нечистой сутане едва был виден герб ордена святозаров: яркое солнце и пронизывающие лучи все восемь сторон света, точно мечи, ведущие только вперёд целый орден. На тонкой шейке висел кулон в виде пяти листиков люпинового растения, а на запястье – жемчужное ожерелье. Видно, что это не все атрибуты для лекарей ордена, но и этого достаточно, чтобы понять, к какому отряду она относилась.

Девушка не раз пыталась освободиться, но заколдованные цепи не отпускали ее, а скорее наоборот, кольца сжимались так, что руки несчастной были похожи на руки мертвеца. Неожиданно из темноты показался едва заметный огонек, а за ним, в тёмном плаще едва показалась широкая фигура – сын сарфина Гадесисис. На его лице показалась коварная ухмылка, будто муки бедной узницы приносили ему небывалое счастье.

Смеясь во весь рот, Гадесисис принялся за истязательство.

–Не прикасайся ко мне! – воскликнула девушка, пытаясь укрыться от безжалостного тирана.– Прочь отсюда! Уйди! Уйди!

–Ну, что ты, дорогая, я не могу уйти вот так просто, без подарка,– раздался едкий голос еще молодого коссея.– Разве тебе не понравилось?

– Ты порождение тьмы! Ты монстр в человеческом обличье! Ты и твой отец… Будьте вы оба прокляты!

– О, нет, любимая, не я монстр! Ты обрекла меня на страдание! Ты извела мою душу! Ты сама во всем виновата! Я трижды просил твоей руки, а ты трижды отказала. Всевластный Дом Невест! Вы не рассчитали свои силы? Ах, этот медовый привкус всевластия пьянит, правда? Твой отец, видимо, лишился рассудка, раз отказал моему отцу, своему правителю. Сарфину! Он собирал восстание против него и поплатился жизнью! Но я по-настоящему любил тебя и был готов защитить тебя, но ты отказала. В третий раз.

– Отказала бы еще раз.

–Но почему?

– Ты никогда не принадлежал самому себе и сейчас не принадлежишь. Она и опоила тебя приворотным зельем и добилась своего. Моя судьба совсем иная и никогда не принадлежала тебе. Жрецы готовили меня к этому с того самого момента, когда я родилась. Мой отец обещал меня богам, и это неизменно. Я невеста нашего вездесущего и осквернять мое тело не позволю!

–Я не верю тебе! Ты лжёшь. Ты ушла, чтобы скрыть ребёнка. Ты была неверна! Нагуляла дитя! Думала скрыться от меня в обители? Напрасно. Орден не то место, где ты нашла упокоение, а место твоей анафемы!

– Ты, Гадесис, изменился. В детстве ты был совсем другим. Чутким и нежным мальчиком, но сейчас… Это все она! Та мирянка совершила преступление и будет расплачиваться за это. Посмотри на себя, ты исторгаешь грязную магию. Онa превратилa тебя в демона! Признавайся, куда ты дел моего сына?!

–О, дорогуша, ты вовсе не видела этого мальчика,– уголки рта Гадесиса заметно поднялись, едва слышный смешок показался Ликише слишком знакомым. Подобная таинственная улыбка или манера улыбаться говорилa о многом. Корсей никогда не задумывался о своих привычках. Возможно, здесь, под самым носом, укрывались и ответы. Может, никакой он незаконнорождённый? Ликише никогда не упускал момента, чтобы не сравнить себя с Лютосом. Смех брата больше напоминал кривое движение с раскрытым ртом, чем на непритворную легкую улыбку. Подобно ржанию лошади, тот больше походил на родного дядю – Роя Саржу.

– … потому я отказала тебе и ушла служить ордену! – сквозь слезы и рыдания прорвался трясущийся голос узницы.–Ты не представляешь, какой грех лег на твои плечи! Ты оторвал дитя от матери! Ты причинил мне столько страданий, что никогда тебе не искупить свою вину. Я не прощу тебя, даже если умру здесь! Пусть лицезрит справедливый и верный бог Вага и его Безликая богиня. Пусть он воздаст каждому по заслугам!

– Ты же святозарина, – наслаждаясь жалким существованием несбывшейся любви, Гадесисис не мог не добавить: – Ты же оставила все земные радости, оставила наших богов и приняла белый паладин. Белый кафтан белого воина. Дала клятву верности ордену. Однако тебя предали анафеме. Изгнание из собственного ордена, что славится своей непорочностью. Ты же растлена, и слова твои не слышат даже боги. Ты же, мое небесное создание, – искусительница, и вскоре ты познаешь, каково тянуть проржавевшую колесницу богов. Вскоре ты пополнишь упряжку всех грешников.

–Будь ты проклят!

Слова коссея по-настоящему пугали девушку. Попасть в божественной упряжке после смерти и нести на себе колесницу Безликой – удел сущих грешников. Пополнить ряд среди воров и убийц, обманщиков и врунов, которых погоняют ударами тысячи плетей, – самое страшное проклятие для любого человека.

– Это все ты! Ты все подстроил, потому что я отказала тебе! Ты оклеветал моего отца, воспользовался его слабостью, а теперь укрываешь меня тут. К тому же являешься сюда днём и ночью, чтобы склонить меня к греху. Может, я и родила сына, но знай, что это дитя не твоё. Ты украл его. Нагло называешь себя его отцом, чтобы утвердить за собою право на трон! Ты украл мою жизнь! Не найти тебе на всем свете покоя, и пусть все существующие боги будут свидетелями, я проклинаю тебя и весь твой род!

–Твои глаза больше не являют ту царскую спесивость? – пропуская мимо проклятие несчастной, ее посетитель добавил: – Посмотри, твоя одежда провоняла крысами, что здесь живут. Здесь нет роскошных покоев с высокими окнами. Здесь нет слуг, рабынь, твоих сестер, что стали женами великих мужей. Тут нет маленького тазика для умывания, душистого мыла и благовоний. Но если все это вернуть? Скажи мне да, и ты тут же окажешься во дворце, в моих объятиях.

– Ложь! Мои сестры, как и я, одной крови, и я их чувствую. Каждая сейчас молится богам и проливаeт слезы! Никто из Данов не повернeтся к вам, слышите?! Никто! И мой сын…

–Это не твой сын,– громко вскрикнул Гадесисис, колотя девушку по плечам. – Он мой сын и моей супруги Фрийи, смирись с этим! Прекрати показывать свою гордость, ты уже не та, которая была раньше! Соглашайся, не глупи!

– Ты демон в человеческом обличии! Ты мор Мириды! Если ты так уверен в своей безнаказанности. Может ты и альхид, но не божество! Все, что тебя ждет, так это самая позорная смерть! Мои сыновья идут от рода божественного… их отец сам З…

Но этого хватило, чтобы оба очевидца видения вняли суть увиденного. Калейдоскоп прошлого резко исчез, а перед глазами снова расcтелился парк с запахом мёда и пряностей вместо сырой темницы.

« Эта девушка! Я ее помню! Это же пропавшая девушка из Дома Невест! Она из рода альхидского! И что она имела в виду, когда говорила о божественных сыновьях? Если предположить, то он не сын простолюдинки Фрийи из города Диодон и коссея? Тогда это может значить, что Ликише – Змееносец по наследству и сарфин по праву!Он божественное дитя! Однако кто же второй?» –завертелись мысли, и Улем как никогда был близок к истине.

Улем хотел задать пару… много вопросов. Во-первых, почему он никогда не говорил ему о способности видеть прошлое и будущее. Святозар не исключил, что его друг медиум и разговаривает с мёртвыми! Если это так, то он единственный, кто остался в живых медиумов. Маги, которые могут кликнуть мёртвую душу из мира мёртвых и призвать к ответу или суду. Бедняг давно никто не видел, да мало кто мог об этом говорить, боясь неминуемой расправы даже среди своих – из-за страха перед разоблачением. А это значит, что, став свидетелeм самой ужасной тайны Мириды, Ликише обрёл право на справедливый суд!

Улем мог долго рассуждать, как вдруг, подобно живым канатам, из-под земли вырвались толстые корни деревьев. Туго скрутив святозара, унесли его далеко в сторону от опасного места.

Громогласный рев небывалого зверя переполошил весь дворец. Что-то черное и гибкое нарисовалось в глухой тьме. Огромный демон раздирающе рычал, крушил все вокруг. Извергал лютое пламя, змеинный яд травил все живое вокруг, снося стены крепости и весь тот парк с его хрустальными павильонами. Длинная, до жути клыкастая рептилия растянула чешуйчатое тело в длину и пустилaсь в сторону гостей. Лишь только луноликие заметили несущееся зло из-за глубины парка, они тут же пустились в бой.

Со стороны выглядело, что вот-вот завяжется эпическая битва святозаров с незвездным монстром…

Вот он! Истинный Змееносец, что внушал немалый страх перед родом альхидов. То семейное проклятие, что преследует их со времен Великого Ириля. Много легенд ходит по поводу змеиного недуга, но никто так и не мог сказать наверняка, в чем причина столь ужасной расплаты. Ведь про Змееносца ходят самые жуткие истории. Пугают на ночь маленьких непослушных детей, сочинили недобрые приметы и не очень пристойные ругательства. Люди не любили Змееносца и презирали его. Такая ненависть зародилась с той поры, когда предыдущий Змееносец породил глобальные катаклизмы в их мире: отошла вся вода, землю раскаляет беспощадное солнце, превращая земли в безжизненные пустыни. В отдельных местах бушуют смертельные песочные бури, от которых гибнут целые города и поселения. Нередко приходят нашествия саранчи, поедая всю живую растительность.

Больше полувека прошло с того времени, когда пал последний Змееносец, и новому Змееносцу люди никак не рады.

Кто смог связать непомерную боль корсея, святозару не удалось увидеть. Расстелилась во весь парк дымовая завеса. Едкий дым заполнил лёгкие, и дышать было трудно. Ещё немного, и Улему пришлось бы попрощаться с жизнью, если бы святозары не нашли его вовремя.

Глава 10

Беспокойная ночь выдалась для города. На горизонте поднималась едва зримая алая полоска, бросая лучи в самый сумрак, Эрр поднимался на небо. Началось время Иивлика.

Гостей расселили по покоям. По строгому распоряжению регента была усилена охрана по всему дворцу. Закрыли многие проходы и выходы. В особенности левое крыло третьего этажа, где находились личные покои Ликише. Для многих слуг поставили график передвижения по дворцу. Никто не смел ходить по залам и коридорам без позволения постовых или особого разрешения. Усилили вход во дворец и на территории дворца На улицах Мириды все чаще встретишь караульных из дворца. Вынужденная мера для многих. Регент и его супруга до последнего надеялись, что о выходке их «младшего сына» мало кто узнает, но надеяться было нечего. Фрийя старалась себя обнадёжить.

В глубокой тишине коссея провела главных гостей к их покоям. Уставшие и напуганные борей Даман и Орития держали грубое молчание. Фрийя и ее свита провели авилонцев к самим дверям их спальной комнаты. Фрийя собиралась поговорить с королевской парой, объясниться перед ними, но Орития отказалась даже смотреть в ее сторону. Глубокий удар по самолюбию женщины, когда дверь покоев громко захлопнулась перед самым ее лицом. Фрийя не могла позволить, чтобы вот так с ней обходились. И оценив это как вызов, приняла вызов у королевы.

Недолго Фрийя выдумывала план мести варварке, однако внезапно мысли коссеи перебила одна из малозаметных служанок, что тихо подпрыгнула к своей госпоже, с громко бьющимся сердцем нашептала новость. Принесённая весть заставила встряхнуть весь негатив, и привычное боевое настроение снова вернулось к женщине. Она резко обернулась назад и скорым шагом пустилась вдоль по темному коридору, громко стуча каблучками.

На этот раз Фрийя была предельно осторожной. Оглядевшись по сторонам у пролетной лестницы для прислуги, что опускалась вниз, прямо в дворцовую прачечную, женщина убедилась в своей безопасности. При виде коссеи дворцовых прачек тут же и след простыл. Как только та влетела в сырое водворение, где все кругом кипело и стиралось, оставив своих молоденьких служанок позади себя, в лихорадке пролетела мимо кипящих чанов с бельем, махнула к незнакомцу одетому во все черное. Скрытый от посторонних глаз тайный визитер, видимо, имел какую-то новость для своей госпожи. Он медленно вышел из тени, пытаясь утаить свое лицо под широкими полями шляпы, неторопливо достал из своего кожаного мешочка небольшой сверток, с опаской оглядываясь по сторонам, а затем поспешно вернулся в тень.

–Чем это воняет? – недовольно спросила Фрийя, принимая посылку из рук таинственного гостя.

– Я не знаю, что это может быть, но его смазывают каким-то маслом, от которого так несет. Аккуратно, можете испачкать свои ручки.

Грубый голос незнакомца ничуть не испугал коссею, скорее наоборот, согревал ее как женщину.

Фрийя со всей осторожностью приняла свёрток из рук визитёра. Уставшая, совсем обессиленная женщина едва нашла в себе силы удержать в руках нелегкий груз в тряпке. Как заметила Фри, это был металл, осталось только снять зловонную рвань и узнать, что же это такое. Ее руки стали заметно дрожать. Возможно, это был страх перед неизвестным. При слабом освещении ярко блеснул металл. Гладкая на ощупь железная дудка с маленькой рукоятью, потрясло коссею. Что за штуку держала она в руках, женщина никак не могла разгадать. На вид такая маленькая механическая конструкция, несмотря на свою массу, не предвещала ничего дурного, а наоборот, вдохновляла своей грубой красотой. Фрийe она показалась даже восхитительной в своем уникальном виде. Она долго всматривалась в сложность технологии непонятного предмета, но ничего так в голову не пришло. Раскрыв глаза, Фрийя поняла, что здесь ей одной не справиться. Навернo, ее непутевый супруг мог бы что-то предложить, хотя особых надежд она на него не возлагала (после последней с ним беседы.)

Не скрывая своего отвратительного настроения, коссея не особо желала надолго задерживаться в этом убогом для нее месте, но ее тайный гость не спешил уходить

– Что-то еще? – произнесла она, ощущая, как ее лицо наливалось влюблённым румянцем под пристальным взглядом ее визитёра.

–Я только что с улиц,– предупредил свою госпожу незнакомец, словно он знал, о чем думала женщина.– Сихейцы наводят панику среди народа. Весь город зрел божественнoe пламя. Многие предрекают возращение истинного сарфина. Избавителя от проклятия Ириля. Эти люди, как кучка дикарей в змеиных шкурах, носятся по всему городу, прославляя его имя! А святозары спрятались за толщами монолита своей обители и не показываются! Что говорит твой святозар? Что будет дальше?

Незнакомец резко снял с головы шляпу, оголяя не по годам поседевшие волосы. Но его госпожа едва ли была способна на малое

– Это люди! Что они могут?

–Ты не знаешь, что будет дальше,– тяжело вздохнул собеседник.

–Скоро он выйдет на свет и поможет нам? – поддавшись эмоциям Фрийя, всхлипнула. – Уж я уверена, кто-то умышленно бросает слухи. Найди мне того, кто распространяет эти слухи! И мы тут же раскроем весь этот фарс.

–Слушаюсь, – он не стал спорить с коссеей.

До чего приятный и такой родной низкий голос мужчины приятно грел и так разбитую нынешним вечером женщину. Тайный гость Фрийи был очень высокого роста, крепок и не терпел толпы людей. Человек он был замкнутым, по большей мере нелюдимый. В силу своей привычки незнакомец подался в шпионы для коссеи по напутствию одного очень могущественного святозара. Возможно, для него этот выбор стал шансом выжить в этом мире.

– Какой грубый металл, – удерживая свои чувства, заметила Фри.– Скажи, Вифалай, ты хоть раз видел, для чего оно?

Фрийя не раз прокручивала перед собою странный предмет Вифалая.

–Оно прекрасно, правда? – Вифалай взял наглость немного податься к коссее.– Исключительная конструкция. Я не смог сдержаться и проверил, что внутри. Это очень интересно, моя сарфина. С помощью этого мы станем непобедимы в этом мире!

Наконец коссея правильно взяла дудку за металлическую рукоять и направила дулом на своего шпиона. Заметив, как тряхануло Вифалая, коссея познала некую силу, исходящую от этого странного предмета. Словно в ее руках все могущество артефакта, вся магическая сила в одном предмете. Фрийя больше не ощущала себя прежней. Будто прежняя жизнь казалась ей пустой и зря вытраченной. И эти сумасшедшие двоякие ощущения силы и страха перед жертвой долго держишь на мушке… Истинно всевластные ощущения не отпускали коссею. Ложь граничит с праведностью, наделяя женщину выбором дарить жизнь или отнять?

–Я… я видел, как оно что то делало, – после длительной паузы первым начал Вифалай, медленно забирая «игрушку» с рук коссеи. – Но глаза мои не смогли разглядеть, что могло оттуда вылететь. После ужасного мимолетного звука, который оно издаёт, двое магов упали замертво и больше не поднимались.

–Может, кто-то видел, кто атаковал их? Может, это магия? Со стороны кто-то мог…

– Исключено, – прервал ее Вифалай. – Мой пес… моя ищейка Дыра могла разнюхать любую магию на расстоянии больше одного километра. Поверьте, там магов не было!

– Может, они научились блокировать свою магию?– упрямо подвергая любые доводы шпиона сомнению, коссея нарочно поддразнивала своего гостя.

–Нет, моя сарфина, могу поклясться, этот предмет держал один простолюдин. Не маг и не колдун, а простой человек. Не лавочник, а вольноотпущенный. Бывший раб.

–Где он?

– Он умер, моя сарфина,– замялся визитер.– Он был тяжело болен. Он утверждал, что люди, которыx он убил, были колдунами, и они прокляли его на смерть.

–Что-то еще?

–Да, я слышал в таверне «Красного Быка», что многие простолюдины, не одарённые магией, приобретают эти штуки, чтобы защищается.

–От кого?

– Перевёртыши, – пояснил Вифалай. – Ваши волки в мундирах чаще стали показываться на улицах в неприглядном виде. Эти ненасытные твари стали охотиться!

–Это невозможно! – Фрийя оторопела, услышав ужасающие новости.– Свора воров и убийц, переодетых в дворцовый мундир, что хотят, то творят у нас под боком! Эти люди моего брата, вот пусть он разбирается с ними.

– Если вы не уберёте волков с улиц, то вскоре недовольный люд окружит и вас. Повстанцев можно увидеть из окна, не выходя на улицу. Они стреляют этим лучше любого гвардейца. Люди спрашивают о наследнике.

–Вифалай, ты забываешься! Знай, кто стоит перед тобой! – тут же возмутилась Фрийя, приняв слова своего шпиона как личную обиду.

–Увы, моя обожаемая госпожа, с этого дня я вас покидаю. Теперь мои услуги требуются на улицах города.

–Как? – в страхе ахнула Фрийя.– Что ты такое говоришь?

–Это наша последняя встреча, дальше вы сами. Моё присутствие во дворце опасно для вас и вашего сына.

– Но как я одна тут буду? Помнится, как ты убирал с моей дороги заговорщиков. Предотвращал покушения на моего сына и согревал мою постель так же, как и я твоё сердце.

Коссея головой уткнулась в плечо Вифалая, изо всех сил старалась не разрыдаться.

– Святозары, – холодно ответил Вифалай, не смотря на упрямство женщины, которая не желала отпускать своего верного защитника.

–Святозары? Будут вести караул у главных ворот? Следить за моею безопасностью?

Швыряя не самую пристойную уличную брань, Фрийя отказывалась верить в происходящее.

– Этот святозар делает, что ему вздумается! Я не потерплю такого отношения к себе! Если он помогает Лютосу стать сарфином, то это не значит, что он должен указывать, как жить мне! В этом дворце я сама себе хозяйка, и ты остаёшься здесь. Со мной!

– Прекрати, Фри, – сладко прозвучал глубокий голос визитера.– Это лишнее! Я не дам тебя в обиду, даже если передо мною восстанет целая армия святозаров или все клыкастые хищники Саржи.

Вифалай, едва касаясь, провёл пальцами по нежной щеке коссеи, ощущая пылкий жар ее кожи. Он долго вглядывался в ее лицо, пытаясь запомнить любимый образ. Изумительные глаза цвета янтаря наполнены непомерной болью. Вифалай понимал, что со временем уйдут из памяти медовый аромат ее тела, нежные касания рук. Он позабудет, как ее пальцы углублялись в спутанные пряди его длинных волос и ту постель, что дарила двум влюбленным столько наслаждений.

Думая обо всем этом, Вифалай уже не мог вынести эти пытки, страстно заключая коссею в пылких объятиях.

–Прощай, моя любовь, моя маленькая Фри.

Отдаваясь глубоким эмоциям, Вифалай резко оттолкнул от себя коссею и скрылся за тяжелой дверью, подперев ее тяжёлым брусом.

Увы, действия святозара, которого она, несомненно, слушалась, всегда шли на благо Лютосу, ее законнорождённому сыну. Женщина всюду следовала его советам, но этот случай положил первые сомнения насчет истинных намерений святозара. Фрийя знала, что сделает с ним ее главный покровитель. Применит на нем заклинание забвения – анафему, чтобы тот не мог вспомнить ничего, кроме работы в черных штольнях. Все работают в штольнях. Всеми забытые лазутчики, охранники и бывшие святозары коротают дни и ночи напролёт в темных тоннелях в поисках воды. Теперь очередь дошла и до Вифалая. Но что он мог такое сделать, что подверг сомнению свою верную службу? Возможно, всему виной сама коссея? Может, святозару надоела их порочная связь? Вдоволь наплакавшись в сторонке, Фрийя поклялась отомстить за свою любовь. Пора бы показать этому надутому святозару, чему научилась она.

Глава 11

В это время в самих роскошных покоях повелителя старый сарфин Аллель, старательно оправдывал себя перед сыном. Не скромничал в выражениях, норовя очертить ненавистного внука повинным во всем. Коссей Гадесисис все никак не мог осмыслить поступок своего отца. Их не тихий разговор снова и снова переходил в истерический крик, наводя страху на обитателей дворца. Сарфин, как и его сын, оправдывались друг, перед другом вспоминая об ужасном монстре в парке. Оба уже битый час никак не могли договориться между собою, посылая друг другу проклятья, однако никто не догадывался, почему Ликише вышел из себя. Что за причина заставила направить свою ярость на неповинных людей?

–…и о чем ты только думал, отец?! Ты сумасшедший, если сказал ему правду!!!

– Выбирай выражения, сопляк! Ты еще не сарфин!!! А только временно исполняешь мои обязанности во благо города! – ответил правитель, наливая очередную чашу крепкого вина.

– Ты вроде бы не пил никогда,– подметил Гадесисис, отобрав рисунчатый медный сосуд с вином, и сам же пропустил пару глотков.

– Не пил! А теперь пью! – при одном виде пустого бокала лицо сарфина перекосило.

– Ты уже пьян, старый негодяй! Не буду спорить, что тебе пришлось принять немало медового ликера, чтобы решиться излить ему все это! Я из кожи вон лезу, чтобы Мирида осталась главой альянса! Наши соседи… Визерия недовольна Лютом. Его считают неспособным! Боюсь, скоро нам придётся терпеть не самые лучшие времена, когда визeрийцы начнут нагло отнимать наши земли. Кстати, от них приходит все больше писем. Они не признают нашу печать. Нам необходимо закрепить положение мальчика, иначе нашему роду настанет конец!

– А тебе что? Корону хочешь? Альянс хочешь? А вот тебе!!!– охмелевши, старик взялся громко смеяться до поросячьего визга.

Неожиданно правая рука сарфина Аллеля резко вытянулась вперед, закрутив подлую дулю, повисла над головой сына, точно как долгожданный венец правления. Гадесис не единожды получал от отца подобный подарок. Оправданное отношение, как считал сам правитель. Он клятвенно обещал, что его новорождённый сын никогда не станет корсеем, а значит, не быть ему сарфином.

Казалось, что дальше срамить себя уже некуда, но старый безумец доказал обратное. Правитель Аллель, жадно схватился за глубокий сосуд вина, едва удерживаясь на ногах. Тяжелый бархатный халат со сложным орнаментом лиановых деревьев, подобно тяжёлому грузу, висел на костлявых плечах. Тянул его вниз, сгибал ему спину. Страшная боль сдавливало виски. Выявляя истерзанную душу мученика, старик сбросил с себя тяжкое бремя жизни, подобно этому халату. Оковы правления и совершенные сотни ошибок спали с его плеч вместе с халатом, даруя старику незабываемые моменты свободы.

– Я пришел в этот мир ни с чем и уйду так же! – обнажив истаявшее тело с провисшей кожей, старик предстал перед сыном в одной складчатой набедренной юбке – нижнем белье. Бразды правления сброшены, и долгожданная свобода отпечаталась на его самодовольной гримасе.

«И сбросил сарфин свою повинную», – про себя процитировал Гадесисис, понимая насколько безнадёжно что-то доказывать отцу.– Ты надо мною смеёшься! Каждый раз, когда я говорю о короне, ты бываешь невыносим! Посмотри на себя!