– Пивасик-то 0,33 выходит 320 рубликов. За такие деньги в Мичуринске можно два дня ходить в муку. Да уж, не погуляешь у папуасов…
Подтягиваются прибалты, молчаливые, мятые, как побитые римляне, еще не отошедшие от суточного перелета. Алексей интересуется здоровьем.
– Не дождетесь. – отвечаю я и жую омлет, смотря на океан ярко бирюзового цвета, спокойный, как вода в блюдце. Вдалеке вижу несколько островов, которые похожи на кочки, покрытые зеленым покрывалом.
Выходим на улицу, хотя какая улица – она везде, живешь, как попугай на дереве. Столпились возле стенда, где обозначен график погружений. Нас разбили на две группы и вывесили время брифингов. Рассматриваю число погружений: до обеда два, после обеда одно и еще вечернее или ночное.
– Да ну на фиг, – обращаюсь к стоящей рядом Ирине, – так и Ихтиандром можно стать. Что за спец подготовка?
– Смотри по состоянию здоровья, можешь не на все ходить. Обязаловки нет. – отвечает она, поправляя волосы.
Не спеша собираемся, Игорь – мерзляк, берет пятерку, я вместо гидрика надеваю майку с длинным рукавом. Компенсаторы и редукторы под мышку, и чешем на брифинг, который проходит в отдельном бунгало со стендами и фотографиями. Инструктор небольшого роста, худой парень 25 лет с волосами, как у Боба Марли, рассказывает что-то на английском, тыча указкой в нарисованный на доске риф. Сидим с Игорем деревенскими истуканами и ждем перевода от прибалтов. Короткий перевод – ничего особенного, глубина 25-30 метров, обходим риф, от группы не удаляемся.
На пирсе сталкиваемся с проблемой присоединения регуляторов к баллонам – у нас DIN, на Папуа американский вход – YOKE. Заказываю себе опрометчиво мало 6 кг грузов и рассовываю их по карманам компенсатора. Суета – переходников не хватает, баллонов тоже. Первый день, понятно, как первый блин. Идем на лодке к соседнему отелю, где стоит компрессорная станция. Все в гидриках, а на улице 30 градусов. Папуасы убежали забивать баллоны, заурчал дизель. Чуть позже затарахтел компрессор, негромко и сонно, как большой жук, которого закрыли в коробку.
10-15 минут, никого нет, народ потеет и начинает ерзать и с раздражением обсуждать папуасский сервис. Прибегает взъерошенный Том:
– Сорри, ten minutes. – предлагает выйти всем из лодки, окунуться в воду. Я снимаю майку и прыгаю с пирса в воду большой рыбкой, поднимая столб брызг, как будто на воду спустили атомную подводную лодку. Народ, спустившись по мостику в воду, тоже охлаждаться, не снимая костюмов. Стоим в воде, как коровы на водопое. Вокруг кишат разнообразные рыбки, переливаясь радугой. Ложусь на деревянный пирс, раскидываю руки в стороны, подставляя солнцу цыплячьего цвета тело. Том встревоженно затрещал, как попкорн в микроволновке, показывая на солнце.
– Предупреждает, что обгореть можешь. – переводит Эрик, высокий, атлетически сложенный эстонец с кучерявыми волосами, наблюдая за мной со скамейки, сидя в теньке. Как большинство прибалтийцев, говорит он медленно, с легкой задержкой, словно нехотя.
– Я в бронежилете. – и продолжаю лежать под ласковым, но коварным солнцем. Океан приятно шумит и болтает на своем языке, утреннее солнце осторожно осматривает белое тело туриста. В мыслях провалы – накатила дрема. Очнулся от шума – принесли наконец-то баллоны, народ, изрядно сварившийся в костюмах, потихоньку бранится, Том в пятый раз извиняется.
V
Грузимся и идем к рифу, проверяем воздух, сообщаем о готовности и на раз-два-три спиной падаем в воду. Спускаю воздух с BCD и понимаю, что грузов совсем мало – не погружаюсь ни на метр, болтаюсь на поверхности, как какашка. Задним умом понимаю, что промилле в океане значительно выше, чем в черном море, грузов надо было брать больше. Группа пошла ко дну, мне стыдно, решаю идти на дно на ластах в надежде, что давление воды «придавит». 5-10 метров – результата ноль. Напрягаюсь изо всех сил и иду против выталкивающей воды. Дышу как паровоз, воздуха не хватает. Смотрю на компьютер – 20 метров, а результата нет. Мою борьбу увидели два инструктора и подойдя ко мне начали обвешивать незадачливого дайвера своими грузами. Поймал баланс, но поймал и приход. Воздуха не хватало, редуктор свистел как паровоз, в голове появился туман.
Заставляю себя успокоиться и смотрю вслед удаляющимся инструкторам. Но не тут-то было, кислородной голодание превращает все в страшную сказку – все вокруг становиться неестественным, я наблюдаю за собой со стороны. Понимаю, что вот-вот потеряю сознание, и пока не вырубился, надуваю жилет и пулей лечу вверх. Подъем был похож на мультик – все становится цветным и ярким, наконец-то поверхность. В глазах замельтешили черные мухи, сердце стучало так, что болели ребра.
Выплюнул загубник и вздохнул полной грудью желанный воздух. Голова кружится, но начинаю приходить в себя. Поднялся слегка перепуганный инструктор. Окей? Окей. Свистнул лодку, поднял меня на борт и ушел на дно к остальной группе.
Придя окончательно в себя, рассматриваю редуктор и вижу, что поступление воздуха стоит на минимуме. Понятно, нагрузка, минимальное поступление воздуха, и вот привет – кислородный обморок. Матерю себя за невнимательность и спешку. Лодка подошла к причалу.
Делаю очередную ошибку и снова вылезаю на солнце, любуясь подводным миром с лодки – рыба-шар, грозная, но безобидная, блеснул чешуей прошедший косяк небольших тунцов. Рулевой кормит рыб бананами – начинается бесплатное представление, и погружаться не надо. Мелочь борется, вырывает друг у друга заветный кусок, все становится цветное, как будто в океан налили разных красок. Из глубины выглядывают здоровенные экземпляры, набираясь смелости для рывка за вкусняшкой.
Думаю, о том, что было бы грустно в такой красоте потерять сознание и утонуть, быть смытым рифовым течением. Продолжаю беззаботно загорать. Солнце бешено вгоняет в меня витамин D, я не понимал его опасность, и за 30 минут обгораю, как при пожаре, став похожим на Сеньора Помидора. С воды поднимается основная группа, снова идем к острову, за баллонами.