Зачем я здесь

Глава 3. Рояли в кустах

 Гарши, бесхвостики, вроде морских свинок, только голые, вывели деток. Кусаются, сволочи. Попробовала одного погладить, цапнул до крови.

А лето длинное. Третий месяц ползет, а все жарко. Так, кое-где в парке желтый лист попадется. Небо по-прежнему мутно-белое, в дождь свинцовое. Интересно, какого цвета их солнце? Так ни разу и не видела. И ничего не случается. Просто ничегошеньки. Где рояли в кустах, я спрашиваю? Где, если уж не прекрасные принцы, так хотя бы агенты в черном? Зря что ль у меня на запястье эти синие треугольнички. Чешутся, между прочим.

Хотя нет, один рояль все-таки был. Белый. Конечно, никакой это не рояль. На прошлой неделе класс привели в небольшую темную комнату, только светильник один возле здоровенной белой штуковины с открытыми струнами. Никаких клавиш, но все равно я про себя назвала эту штуку роялем. Все уселись на стулья, а на подлокотниках такие желтые пластиковые полукольца. Учительница велела положить руки так, чтобы запястья оказались в них. Щелк – и пластик сомкнулся, будто наручники. Я аж подпрыгнула с перепугу. Что ж это будет? А учительница подошла к «роялю» и принялась перебирать струны. Сперва гул пошел, как будто шмель гудит, потом громче, словно колокол, а потом … потом звук исчез, а во мне откуда-то стало нарастать беспокойство, потом страх, такой непонятный, потом паника, захотелось рвануться, побежать. Фиг побежишь, кресла к полу привинчены. Душечки-подушечки, одноклассницы мои маленькие, глаза зажмурили и видно, что изо всех сил стараются не взвизгнуть. И вдруг все. Отпустило. Щелкнули оковы, и спокойный голос учительницы объявил:

– Милые нелл-те (так к ученицам обращаются), сегодня я показала вам возможности большой инфры. Это устройство издается инфразвук и позволяет создавать обстановку страха. Каждая взрослая нелла имеет маленькую инфру и умеет сыграть на ней мелодию защиты. Вы тоже научитесь контролировать инфро-страх и пользоваться им.

 Вот так да. Самозащита. А я – то из их информационных фильмов и программ вынесла мнение, что нелл все уважают, никто никогда не нанесет им вреда. Хотя такой метод кажется не слишком действенным. Лучше бы какое-нибудь боевое искусство. Пока эту самую инфру из-по платья вытащишь (там карманчик такой есть, внутренний), пока по струнам пройдешься, злоумышленник уже секир-башка сделает.

 Ах, да… Вот еще приключение, отысканное мною же на мою же дурную голову. По парку гулять в свободное от учебы и труда время никому не запрещается. Я и гуляю. Парк огромный, немножко похож на запутанный лабиринт. Вчера добралась до небольших ворот, не тех, которые парадные, а такие маленькие, в зелени прячутся. Выглянула: что там? Там оказалось что-то вроде шоссе, кустики мелкие, тишина. За кустиками– поле, желтое от мелких цветочков. Может, та самая музга, которую анни жрут. Или не та. Пока еще мне не до местной ботаники и сельского хозяйства. И тут-то меня накрыло: хочу, просто до невозможности хочу туда, на волю, по полю, и дальше, дальше, а там будь что будет. Осторожно оглянулась – нет никого, и ворота – просто из белого камня такое небольшое сооружение. Проходи, не стесняйся, ни решетки, ни замка. И я прошла. В ту же секунду от кончиков пальцев до позвоночника ударил электрический разряд. Так шибануло, что я не устояла на ногах. Минуту, наверное, лежала на дорожке, хорошо еще, что никто не видел, а то еще бы и наказали. Нет, ну надо же, вот ведь дура. Пришло же в голову проверять. Все так просто, так просто. Обычный электрический ток, и ты сидишь, как зверь в современном передовом зоопарке в чудесной вольере.

Что-то со мной в последнее время делается. Маму почти перестала вспоминать. Хотя, сознательно стараюсь не вспоминать, потому что тогда хочется плакать. Хрен вам, а не плакать. Я – биоробот! С секретной, между прочим, миссией! А вы меня заперли в эту вашу школу, к первоклассницам, няшечкам, душечкам-подушечкам. Эх…

На днях меня такая тощища взяла… Нашла в парке сухоцветы на дальней клумбе, такие, вроде наших бессмертников, лепестки шуршат, без воды не вянут, только сиреневые, и сделала букетик на платье. Ага, в комнатке все есть, и нитки, и иголки, и ножницы, так что совсем нетрудно было. И подумала: Еще и бусы сделаю из ягод. Задолбало это коричневое платье без ничего. Учительница не заметила, я ведь на последней парте, дылда такая, а девчушки на меня пялились со страшной силой на переменах. Я им и говорю:

– Хотите?

– Хотим… – пищат тихонечко, видно, и хочется, и колется.

Что ж это за система такая, что про «как ублажить господина» деткам можно, а на платье что-нибудь прицепить, чтоб хоть чем-то от других отличаться, – ни-ни. Прически же у них все-таки разные, но без бантиков или заколок, так, резиночки темные.

Показала, научила, дело нетрудное. И обещала, что научу делать бусы из ягод в три ряда, если будут слушаться. На следующий день учительница просто обалдела, увидав, что у каждой нелл-те то букетик к платью приколот, то косичка украшена белым бантиком (ага, это я научила от маечек ленточек нарезать):

– Что это?!!! Кто придумал!? Это… это внешнее индивидуальное! Как вы могли! Такое! Это довело людей до мусорной войны!!!!

Она не кричала, наоборот, шептала так тихо, что я еле разобрала, что она говорит и нифига не поняла про мусорную войну. Поняла только, что если промолчу, няшечкам влетит по самое небалуйся. Встала и сказала:

– Уважаемая нелл-райти! Я по неведению помогла подругам украсить платья. У нас на Земле это не только принято, но и является основой важнейших областей промышленности.

– Снять. Срочно. Выбросить, – сухой шепот прямо как ножом по стеклу, – а ты, Аниэль, будешь наказана. В Красную комнату!

Кнопочку училка нажала, и явилась – не запылилась тетка, распорядительница наказаний. Вот уж у кого личико прямо-таки жабье и пахнет она плесенью. Нда… все надо познать на опыте. Их карцер это что-то. Стены выкрашены в красный цвет. Тесно, жарища, свет такой яркий, что хоть сколько глаза закрывай, все равно пламенные круги плывут. Я кое-как уселась на пол, он хоть и подогревает, но не поджаривает, и принялась воображать всякие разные разности: будто я с Наташкой катаюсь на лыжах, а она, стервь этакая, сует мне за шиворот снежок, и вода течет по спине. Вода в самом деле текла, пот, конечно. Хорошо еще, что от такого вся вода испарялась через кожу, а то бы лопнула тут за столько часов, как перезрелый арбуз. Сидеть пришлось долго. Иногда вдруг откуда-то сверху шибал отменный холодный поток, казалось, наказание закончено. Нетушки, это только чтоб подразнить, или чтоб совсем тепловой удар не хватил. Даже и не знаю, как мне удалось не скваситься, в обморок не завалиться. Воняла я после этого карцера просто ужасно. Два часа стояла под душем. Мне потом еще влетело за растрату воды, но только на словах.

Глава 4. Таш

  Самое ужасное тут – это то, что ничего не происходит. На самом деле – НЕЧЕГО. Нет, дома конечно, тоже не бог весть как много было событий, работа-дом, куда-нибудь на концерт или потанцевать. Но дома – это дома. Попасть в чужой мир – и сидеть в закрытом интернате за партой с первоклашками!

Не считать же за события промежуточное испытание. Ну да, я по математике получила высший балл. А что удивительного, математика здесь такая же самая, десятичная, только цифры по-другому пишутся и произносятся. Выучила – и нет проблем. Учиться не так уж и трудно, книг нет, тетрадей – тоже. Все на компах, все на интерактивных программах, то, что делаешь в классе, легко продолжить у себя в комнате. Выучила 512 слов! Полностью – с написанием и произношением. Легче всего понять те, что обозначают существительные или глаголы, потому что есть программа, где на каждое слово имеется картинка. Это неспроста, разница в произношении и написании есть, примерно как в английском. А, мне пока и этих слов хватит, чтобы объясняться. На уроках почти ничего не спрашивают, задания делают на компе, а учительница на своем проверяет. Конечно, по чтению получила еле-еле плюс, это самый низший положительный балл, это потому, что произношение у меня плохое. Но никто не смеялся. Здесь вообще как-то никто ни над кем не смеется, хотя смеются, радуясь. Видно, у нелл понятия о юморе нет. Или я пока в этом не разобралась.

Уже становится скучно. Есть вещи, которых я так и не пойму все равно. Запахи их. Конечно, кое-что поняла, например, когда резкий цветочный, вроде ландышей, это тревога и беспокойство. А теплый, липовый – покой. Или вчера, новый предмет был, название никак не воспроизвести, что-то вроде "дом и уют". На компах трехмерная картинка, комната, и в ней надо расположить что-то похожее на диван, стулья и еще кучу всяких мелких непонятных девайсов. Я ничегошеньки не поняла, хоть и подглядывала, что делает соседка по парте. Налепила как придется. Учительница пришла в ужас. Но потом она стала показывать самое лучшее решение – и хоть убей, я не смогла понять, чем оно отличается от других. Говорят, этот предмет самый трудный, его изучают все семь лет… Семь! Сдуреть! Нет, надо что-то делать.

А еще эта придурочная нелл-гимнастика. Не знаю, как у няшечек, у них не спросишь, а у меня она вызывает… гммм.. не те желания, о которых принято говорить вслух.

Вчера желтый лист пролетел прямо перед моим окном. Становится прохладнее. Зима тут есть, только без снега, дождь и ветер. Должно быть, тоска полная. А сегодня с утра на экране компа объява: получить сен-форму и желтый листочек на картинке. Я пошла туда, где обычно выдают свежее белье и платье и получила из автомата колготки телесного цвета, и что-то такое мягкое-пушистое вместо майки. Оказывается, это биоэнергетическое белье, обогревает в соответствии с разницей температуры тела и температуры воздуха. а на вид я осталась все в том же коричневом платье, только чуть-чуть потолстела, из-за утепления. Ну и ладно, перед кем тут фигуру демонстрировать. Тоска-тоска-тоска…

И тут случилась Таш!!! Это просто… чудо, наверное… или на ловца и зверь бежит. Конечно, я пробовала со старшеклассницами в парке поговорить, но дальше "прекрасная погода" не продвинулась. Наверное, им не нравится, как я пахну, или помнят, что я под колпаком у Минбеза.

Ташшш!!! Мне от радости хочется шипеть на их манер. Сегодня пошла в любимое местечко в парке, там в глухом уголке стоит скамейка перед фигуркой неллы с дитем на руках, она из белого камня и напоминает наши. А на лавочке сидела она. Я сразу поняла, что она что-то совсем особенное. Личико прозрачное, и какое-то несимметричное. И я подошла и просто взяла ее руку и погладила ладонью. Она не испугалась, только удивилась и спросила:

– Правда, ты не нюхаешься? Не умеешь читать ароматы?

– Правда. Но я не робот. Я с другой планеты.

 Она помолчала немного. А я переплела наши пальцы, а она не противилась. Осенью иногда бывало, придешь на луг, и стрекоза, немного вялая от прохлады, опустится на ладонь и сидит, осторожно щекоча лапками. А здесь нет ни стрекоз, ни бабочек, комаров, правда, тоже нет.

         Нелла эта как будто такая стрекоза, наверное, из-за того, что худенькая очень, они тут в основном полненькие. И мне казалось, если сделаю движение или скажу что-нибудь, – трепыхнется и улетит. Но она осталась.

– Аниэль, я тебе верю. Ты пахнешь таргом. Но все равно. Я – Таш. Расскажешь про твой мир?

Надо же… Там у меня была Наташка, а тут Таш. Но совсем-совсем не похожа. И я стала рассказывать. Про то, что у нас неллы свободны, сами выбирают себе таргов, а не какая-то генетическая программа, и про то, что они могут наряжаться, как захотят, и выбирать работу, и танцевать, и ездить, куда захотят. И никаких над ними нет господ, наоборот, тарги, чтобы добиться женщины, должны ухаживать, дарить подарки и вообще… Я, честное слово, даже сама себе поверила, что у нас все так прекрасно.

 А потом я ее попросила рассказать мне, как все тут устроено по-настоящему. Куда деваются неллы после рождения положенных детей, и кто управляет государством, и бывает ли тут зима, и есть ли на планете другие страны. И еще многое другое. Она рассказывала, как умела. Не уверена, что я все поняла правильно. Но прощались мы с горящими глазами, и, кажется, даже запах моей подружки изменился. И решили встречаться здесь каждый день в одно и то же время.

Вообще-то кошмар! Оказывается, у нелл нет никакой личной жизни. Выпускниц в шестнадцать лет "отдают господину", и через год-два рождается первый ребенок. Когда ему исполняется пять лет, его отдают в подготовительные классы, мальчиков и девочек разделяют. И тогда нелла должна родить второго ребенка, а когда подрастет он, наступает период покоя. Год-два, и нелла "уходит", называется – апоптоз клеток сердца. Считается легко и не больно. Все желания и цели выполнены, заслужен покой навсегда. Тоже генетически запрограммировано. А тарги живут долго, считается, что прожив с неллой примерно около двенадцати годовых циклов, они меняются и перестают интересоваться противоположным полом совсем. Ну как же, у них бизнес, искусство, политика, спорт, наконец, даже войны! Некоторые неллы, не поняла, за какие заслуги, могут попасть ко второму господину, но это редко, или стать учительницей, или, что уж и совсем исключение – попасть в храм Небесной матери. Ничего себе! Отдай всю жизнь и в конце тебе дадут милостиво умереть без боли!

 Зачем я здесь? В этом с виду таком чистеньком, таком уютненьком, а на самом деле отвратительном мирке? Неужели здесь во всех странах такие порядки? Надо расспросить Таш. Хотя и не все удается понять сразу. А может быть, меня суда забросило как раз для этого, для того, чтобы исправить эту несправедливость? Но как? Буду думать.

Через несколько дней Таш пришла совсем-совсем печальная и пахла ландышами.

  Плакать они не умеют, только пахнуть начинают не так.

– Что случилось?

– Аниэль… я так тебя ждала… мне так хотелось… рассказать…

– Расскажи! Не бойся, не выдам.

– А ты правда была в Красной комнате?

– Правда, а что? Подумаешь, жарко, противно, у нас в метро не лучше в час пик.

– А что такое метро?

– Ладно, про метро потом. Сначала – что случилось. Ты пахнешь грустью.

– Ты научилась… немного… – она схватила меня за обе руки, и зашептала прямо в ухо:

– Я… меня… был осмотр… сказали – у меня не может быть детей.

– Таш, ты чего, да разве могут знать врачи точно? Вот у нас дома соседка десять лет не имела детей, а потом родила здорового мальчишку.

– Это у вас. У нас генетическая программа. Но иногда бывает сбой. Теперь… теперь у меня не будет господина. Теперь… если только одна из служительниц Небесной матери уйдет в небо к весне. Тогда – в храм. А если нет… А если нет…

Запах ландышей стал просто убийственным. Я не знала, чем утешить мою Таш. Мы сидели, держась за руки, и боялись, каждая своего и по-своему.

Наконец, меня осенило:

– Ташка! Я придумала! Я ведь не просто, я важная птица для Минбеза. Подумаю и придумаю, как довести училку, чтоб она пожаловалась в Минбез. Тогда они обо мне вспомнят, и я попрошу, чтобы нас забрали из школы, меня – пусть изучают где-нибудь, а тебя – при мне переводить и помогать. Буду требовать и добьюсь! И у нас будет новая жизнь!

  Таш грустно посмотрела на меня. Но, кажется, поверила, потому что довольно выразительно повела носом. Может, когда меня заносит, я тоже пахну как-то по-особому?

Глава 5. Драконья кровь и флешка

Погода определенно испортилась надолго. Третий день моросит отвратительный мелкий дождь, и наша с Таш скамейка одиноко мокнет в парке. В такую погоду не посекретничаешь. Еле-еле заставляю себя встать утром по звонку компа, причесаться, а волосы отросли. Как и где постричься, спрашивается? Даже мою идею довести нелл-райти до белого каления неохота выполнять.

 Но кажется, сегодня, нас ожидает зрелище. После обеда младшие классы едут на драконьи состязания. Девчонки в восторге, судя по запаху арбуза, который наполнил класс, когда училка сделал торжественное объявление. Я не стала спрашиваться, что это. Сама увижу.

Парами, чинно, по главной аллее, где кроны так смыкаются, что морось не достает, класс двинулся к парадному выходу. Здесь ждали несколько небольших автобусов, на каждый класс свой. Красивые, красные с белым, обтекаемой формы, словно самый суперский экспресс, а, главное, с окошками. А то болид, на котором меня сюда привезли, задраян чисто консервная банка, похоже, он компьютерно-управляемый, а водителю ничего не надо делать. Теперь хоть через мутные от дождя окошки на город погляжу.

 Поехали! Белые здания в зеленом или чуть подернутом золотым, обрамлении деревьев, не слишком высокие. Совсем нет пешеходов, только пролетают разноцветные болиды, похожие на большие пластиковые яйца, иногда автобусы, похожие на наш, и только возле некоторых зданий – группы мужчин, входящих или выходящих. Коричневых платьев нигде не видно. Может, слабая половина живет в затворничестве?

 А вот и цель поездки – громадное круглое сооружение из чего-то прозрачного, наверное, прочный пластик. Только с одной стороны пристроен темно-синий куб. Внутри амфитеатром разноцветные скамейки, по секторам, разделенным все тем же прозрачным пластиком, в один из таких секторов нас и препроводили служители в черной униформе. мужчины, естественно. Я в первом ряду, рядом с нелл-райти. Наверное, она боится, вдруг я что-нибудь выкину, первый "выход в свет" как-никак.

Сидим, ждем, играют марш, круглый манеж разглядываем, он дополнительным куполом накрыт, наверное, для безопасности, чтоб зрители букеты и бутылки не бросали. И тут музыка умолкает, и раздается такой тяжелый удар барабана, потом раскатистая дробь, аж мурашки по коже. И тишина. И в этой тишине раскрывается черная дверь и на белый песок арены вальяжно так, гордо, лапами тяжелыми осторожно ступая, выходит – дракон! Настоящий! Золотистая кожа буграми, алые рога над мордой, крылья не то, чтобы огромные, но соразмерные, и гребень багровый с переходом в черный. Это ж не чудовище, а чудо! А как двигается! Легко, ни песчинка не стронется с места. Я от восхищения просто замерла и в подлокотники кресла вцепилась.

Барабаны завели снова жуткую песню. Из черного провала ворот вышел рыцарь. Это я так назвала про себя, не знаю, как правильно. Доспехи прозрачные, шлем тоже прозрачный, и видно, что у него красивый серый комбинезон и длинные светлые волосы, заколотые чем-то блестящим. Все-таки тарги офигительно красивы, просто невероятно. И как это у них получается любовь с их душечками-подушечками лупоглазыми… Или это и не любовь вовсе?

 Рыцарь тем временем обнажил тонкий сверкающий меч и пошел на дракона. Тот лениво отмахнулся лапой и пыхнул огнем. Мужчина исхитрился и уколол зверя в могучую лапу. Разозленный дракон цапнул нахала поперек туловища и швырнул на арену. Послышался треск, похоже, пластик не выдержал. Кое-как поднявшись, неудачник побрел за кулисы. Дракон фыркнул и повернулся задом. Это отчасти напоминало корриду, которую я дома по телику видела. Интересно, драконов у них тоже специально выращивают, как быков, или он дикий? Нет, на дикого не похож. А зрители-мужчины в соседних отсеках свистели, кричали, стучали какими-то металлическими дисками, вроде оркестровых тарелок. Девчонки сидели тихонечко. А молодец дракон, задал перцу таргу. Мне почему-то ужас как хотелось, чтобы и остальные осрамились. Следующий оказался удачливее, ему удалось ударить зверя копьем в брюхо. Кровь хлынула фонтаном, но животное развернулось и так припечатало храбреца лапой, что пришлось его спасать. Выбежали четверо с палками, должно быть, электрическими, отогнали хищника в угол, тем временем двое с носилками унесли бойца за кулисы. Мне уже вовсе не хотелось смотреть. На мой вкус, отвратительно, и бойцов жаль, и дракона. Видно, мой вид подействовал на училку. Она спросила:

– В чем дело, Аниэль?

– Нелл-райти, мне очень, очень жалко дракона.

– Дракона? Но он же кибер. Машина. Что его жалеть?

– Я тоже, между прочим, биоробот, – строптиво буркнула я.

Нет, надо же… кибер. Сколько всего я еще не знаю. Но зато теперь у меня настроение переменилось, и я стала болеть за рыцарей.

Опять разгрохотались барабаны, на этот раз особенно мощно. Видно, ожидался выход выдающегося бойца. И он вышел. Красив как… не знаю даже, не могу сказать, да таких артистов, чтоб сравнить, у нас и нет. Черные кудри, закрепленные в хвост серой строгой лентой, четкие линии лица, серые глаза, как северное море осенью. Я была раз на Балтике… там такое море… сразу понимаешь про викингов, их суровые нравы и гордость. А фигура! Плечи, задница! Нет, это даже не моя эротическая мечта, это слишком даже для мечты.

 Я сидела, вся сжавшись в комок. Ну, пожалуйста, пожалуйста, победи эту красивую машину! И это случилось! Как он двигался! Какие повороты, удары, взмахи мечом! Если бы я что-нибудь понимала в боевом искусстве, я бы рассказывала про такой бой долго-долго. В какой-то момент многотонная махина взмахнула крыльями, подпрыгнула и… я закрыла глаза от ужаса…

– Бум! Бум! Бум! – тяжелый барабан ударил так, что я вздрогнула и открыла глаза. Туша еще дергалась в темной луже, а чернокудрый бог, откинув шлем, шел вдоль первых рядов, делая почетный круг. Прямо возле меня он остановился и… Нет, мне, конечно же, показалось, этого просто не может быть… Замедлил шаг, какую-то секунду посмотрел мне прямо в глаза, и вдруг улыбнулся! Мне!

Дальше приехали два устройства с клешнями-руками, утащили волоком драконью тушу, потом награждали участников, потом промаршировал оркестр. Вот и все. Едем обратно.

 Через два дня, вернувшись с занятий, я обнаружила на столе флешку, чужую. Откуда она взялась? Двери в комнаты учениц не запираются, может, случайно кто-то оставил. Конечно же, я всунула штуковину в порт, а что, вы бы нелл-райт отнесли, да?

 А там оказался всего один файлик, с фоткой позавчерашнего прекрасного принца и запиской. Длинная записка, но слова совершенно непонятные, неужели даже язык у таргов другой? Только последнюю фразу поняла: «Приходи завтра к северному входу сразу после трапезы». Стерла все. Флешку – во внутренний карман платья, тот, куда инфру кладут. У меня пока нет ее все равно.

Черт-черт-черт. Не спала всю ночь. А вдруг…вдруг он в меня влюбился? Ну да, жди… тут, может, политикой пахнет, буду заложницей каких-нибудь… Страшно… Подруге обещала помочь… Теперь сама во что-то вот-вот вляпаюсь. А может, он просто какую-нибудь информацию передаст, которую флешке нельзя доверить? А может… может… все-таки выберусь отсюда!