Read the book: «Германские мифы»

В оформлении обложки использованы иллюстрации:

Vector Tradition, Nesterova, Bourbon-88, WinWin artlab, Bariskina, paprika I Shutterstock I FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock I FOTODOM

Во внутреннем оформлении использованы фотографии: David Boutin, Morphart Creation, SCStock I Shutterstock I FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock I FOTODOM

© Колесова Е.М., текст, 2025

© Давлетбаева В.В., обложка, 2025

© ИП Москаленко Н.В., оформление, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Введение

Погружаясь в германскую мифологию, русскоязычные читатели нередко встречаются со старыми знакомыми, известными с детства. Ведь многие из нас выросли на сказках братьев Гримм, а в наш культурный багаж входит творчество Гёте, Гейне, Вагнера и других немецких писателей и поэтов, философов и композиторов…

«Сумрачный германский гений» – давно принадлежность русской культуры, да и общемировой тоже. И цель этой книги – проследить судьбу хорошо знакомых сюжетов и образов от давних времен вплоть до наших дней, найти неожиданные и любопытные взаимосвязи между ними, увидеть, как древний миф становится поэмой, легендой, сказкой, вдохновляет создателей произведений искусства.

Для начала определимся с географией (впрочем, без истории тоже никак не обойтись). Родиной германцев сегодня считают полуостров Ютландия в современной Дании. Оттуда древние германские племена к началу нашей эры расселились на огромной территории – от Дуная на юге до Рейна на западе. Правда, тогда они себя германцами не называли, да и впоследствии тоже. Германией землю между Эльбой и Рейном назвали римляне, скорее всего позаимствовав у кельтов слово «германцы», означавшее «соседи».

Кстати, соседями кимвры, тевтоны, херуски, свевы, маркоманны и прочие оказались беспокойными и воинственными – в этом очень быстро убедились и кельты, и римляне. В 105 году до н. э. римский экспедиционный корпус потерпел разгромное поражение от союза германских племен в битве у Араузиона (ныне французский город Оранж), что открыло германцам дороги на юг современной Франции, в Испанию и, собственно, на Рим. Последней они, правда, не воспользовались, но проблем североиталийским поселениям доставляли множество. Остановил победное движение варваров спустя три года знаменитый полководец Гай Марий в битвах у Секстиевых акв и при Верцеллах. На рубеже новой эры после длительных и упорных военных кампаний, а также искусного разжигания межплеменной вражды римляне смогли сделать Германию номинальной провинцией империи, но… двадцать лет их усилий пошли прахом после того, как Арминий Германец (Германн Херуск) разгромил легионы проконсула Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу (9 год н. э.).

В IV веке Великое переселение народов подхватило древних германцев и понесло их дальше на запад и на юг. Не будем бесконечно перечислять народы и даты, скажем только, что в итоге германские племена обосновались на территории современных Франции и Испании, римской провинции Паннония (ныне Венгрия, Восточная Австрия и Хорватия), с берегов Ютландии, Дании и современных Нидерландов перебрались через Северное море и заняли Британию. В 410 году вестготы захватили Рим и разграбили его, а в 455-м вандалы, основавшие королевство аж в Северной Африке, тоже ворвались в Рим и покрыли имя своего народа неувядаемой, хотя и сомнительной славой.

В общем, германские племена распространились от Причерноморья до берегов Атлантики, от Норвегии до нынешнего Туниса и Ливии. Добавим к этому еще и эпоху викингов, когда скандинавские воины и мореплаватели основали в одном из последних оплотов кельтов – Ирландии – город Дублин, заселили далекую Исландию, создали государство Нормандия… Получается, что потомки древних германцев проживают практически на всей территории Западной Европы, хотя многие давно и думать забыли об этом родстве, а другие сильно возмутятся, если им о нем напомнить, – например, французы, чье государство на землях кельтов-галлов было основано вождем германского племени франков Хлодвигом. И в этом смысле наша миссия – рассказать о мифологии германцев – близка к невыполнимой. Ведь каждый из народов, выросших на ветвистом германском древе, давно обзавелся собственным языком, культурой, традициями, преданиями и легендами.

Поэтому в основном мы будем говорить о мифологии тех народов, которые так и не начали называть себя германцами, спустя века после падения Рима обитали в разрозненных княжествах, составлявших ядро Священной Римской империи, к XI веку наконец-то обзавелись самоназванием Deutsch («народ»), а собственным единым государством – только в XIX столетии. Иными словами, речь пойдет о немцах и о Германии.

Еще одна оговорка: мы будем говорить не только о мифологии как таковой, то есть о системе мира, месте в ней природы и человека, как это представляли себе древние германцы. Дело в том, что большинство германских народов приняли христианство уже на заре своего становления. Языческие божества и связанные с ними верования и обряды ушли со сцены, но не покинули вовсе народную память. Более того, библейские персонажи и христианские предания ощутили на себе мощное влияние древней традиции. Один и тот же старинный немецкий заговор обращается то к Христу, то к верховному германскому богу Одину (в общегерманской традиции – Вотану), святой Николай разгуливает в компании с рогатым демоном Крампусом, а Страшный суд, каким его представлял неизвестный автор средневековой рукописи VIII столетия, подозрительно похож на последнюю битву Рагнарёк.

На стыке двух традиций – древнегерманского язычества и христианства – пышным цветом расцвел фольклор, в котором граница между реальным и потусторонним тонка и легко преодолима, а окружающий мир обильно населен сверхъестественными существами – духами и оборотнями, чародеями и колдуньями, потаенными народцами – обитателями лесов, гор и рек, демонами и кошмарными чудовищами.

Это вечное соседство обыденного с волшебным спустя много лет, на рубеже XVIII–XIX веков, стало источником вдохновения для многих немецких писателей, поэтов, музыкантов, философов. Неудовлетворенные реальностью, разочарованные в рационализме эпохи Просвещения, они искали свой идеал в прошлом, свободу – в своеволии отдельной личности, гармонию – в накале страстей. Так родился романтизм, и само это слово ввели в обиход теоретики нового направления, немецкие писатели и критики братья Август и Фридрих Шлегели.

Многие немецкие романтики были большими поклонниками идеи «народного духа» и, пожалуй, первыми обратились к народным песням, сказкам и преданиям не просто как к любопытному этнографическому материалу, а как к «подлинному языку народа», выражению его исторической памяти, национальной идентичности и уникальности. Художнику теперь не только дозволялось, но и предписывалось использовать народный язык и искать сюжеты в фольклоре, а лучше всего – в идеализированном прошлом. Немецкое средневековье обрело репутацию «старого доброго времени», а древняя история германцев – героический дух, в котором проецировались надежды на будущее нации.

А еще немецкие романтики в полной мере почерпнули из родного фольклора мистицизм, иррациональность, таинственность, драматические сюжетные повороты и детали, погружающие в атмосферу тревоги, ужаса и распада – словом, все, что любит читатель во все времена. Недаром буквально одно из первых произведений немецкого романтизма – баллада Готфрида Бюргера «Ленора» – имела невероятный успех и на родине, и по всей Европе. Это история девушки, к которой ночью возвращается мертвый возлюбленный и везет ее к брачному ложу, к себе в «дом». Ночная скачка мертвеца и испуганной героини в призрачном свете луны, в сопровождении зловещих воронов и хоровода духов хорошо знакома ценителям русской поэзии по стихотворениям Василия Жуковского «Людмила» и «Светлана», и оба они – подражание «Леноре». Балладу Бюргера перевели на множество языков, еще больше появилось переложений уже с другим национальным колоритом (благо, легенда о женихе-мертвеце существует в фольклоре многих народов), «Ленора» стала сюжетной основой для множества живописных полотен и гравюр, музыкальных произведений.

Мир германского эпоса и фольклора действительно «сумрачен», и не только потому, что самое главное здесь происходит под покровом ночи. Он еще и предельно драматичен. Даже кристально четкие эпические сюжеты, в основе которых – битва добра со злом, доблесть и героизм, верность долгу, восстановление справедливости, наполнены захватывающими перипетиями, жестокими подробностями, зловещими знамениями и суровыми трагическими прорицаниями. Предельное нагнетание атмосферы и роковая развязка – характерная черта искусства скандинавских скальдов и средневековых немецких поэтов, и этому мастерству «держать интригу» у них учились многие поколения писателей, поэтов, композиторов, а затем и кинематографистов. Жизнь древней германской мифологии продолжается и сегодня, она непременно будет еще долгой и полной неожиданных поворотов. Чтобы смело утверждать это, не надо быть пророком.

Глава 1
Миры и мифы древних германцев

Собственно, о древнегерманской мифологии нам неизвестно почти ничего… и известно очень многое. Как это получается? Давайте разберемся.

Сами германцы дохристианского периода не оставили каких-либо письменных свидетельств о своих божествах и связанных с ними преданиях и ритуалах. Хотя, строго говоря, уже к началу новой эры у них был свой алфавит – знаменитые руны. Но использовались они только для коротких мемориальных надписей на камне, металле, дереве, а также для гаданий, к которым германцы прибегали по любому мало-мальски значимому поводу. А вот создать с помощью рунического письма священные скрижали им в голову не пришло. Как, впрочем, не было надобности в этом и у абсолютного большинства других народов: к родным верованиям они приобщались не через книгу, а непосредственно, всем образом жизни. Рассказать о культах и обычаях германцев могли бы либо соседи-римляне, либо владеющие грамотой потомки. Но для первых они были варварами, для вторых— непросвещенными язычниками, на глупые россказни и суеверия которых недостойно тратить драгоценный пергамент. К счастью, нашлись среди тех и других люди, имевшие на этот счет особое мнение.

Загадки римского историка

Римляне почитали весьма обширный и пестрый сонм богов, среди которых было немало заимствованных. Самый яркий пример – греческий пантеон, который в Риме присвоили практически полностью, но не обошли римляне вниманием и божества других народов: фригийскую Кибелу, египетскую Исиду, индоиранского Митру и других. Существовала даже практика эвокации – переманивания на свою сторону чужих богов и богинь. Их «официально» приглашали в Вечный город, обещали строительство посвященных им храмов, щедрые жертвоприношения и почитание, а взамен от них требовалась самая малость – склониться перед величием Рима и мощью его легионов.

Это было важной частью государственной политики, да и в обиходе (а римляне в своих частных делах никогда не забывали заручиться поддержкой свыше) еще один могущественный бог был нелишним. Поэтому к чужим культам они относились не только с максимальной терпимостью, но и с большим интересом. Но все это касалось относительно цивилизованных народов, а не диких северных племен с зубодробительными названиями, у которых мужчины носят – стыдно сказать в приличном обществе – штаны! К тому же, как утверждал в «Записках о галльской войне» Юлий Цезарь¹, ничего интересного в верованиях германцев и не было: по его словам, они не имели жрецов и не усердствовали в жертвоприношениях, поклонялись луне, солнцу и огню, «а о других богах даже не слышали».

И все же к концу I века н. э. знаменитый историк Корнелий Тацит решил поведать согражданам «О происхождении германцев и местоположении Германии»². В этом труде любопытство ученого сочетается с явными назидательными нотками: Тацит очевидно ставит мужественный и суровый образ жизни северных воинов и земледельцев, честную простоту их нравов и невзыскательность быта в пример чересчур изнеженным и развращенным соотечественникам.

Джеймс Брайс. Тацит в представлении художника начала XX в. Иллюстрация из книги Гасанова Исмаила Байрамовича «История всех народов с древнейших времен до наших дней». 1920 г.

Обстоятельно взявшись за дело, Тацит сообщил, что, согласно древним песнопениям германцев, общим праотцом их племен был Манн («человек»), сын бога Туисто, порожденного матерью-землей. От Манна и пошли три колена германских племен. Сразу отметим, что Туисто упоминается только у Тацита, и надежных параллелей этому персонажу в других источниках ученые так и не нашли. Одни считают, что это инеистый великан Имир, в скандинавской мифологии – прародитель всего живого, который является «отголоском» очень древнего индоевропейского двуполого божества. Другие считают, что Туисто – это латинизированная форма имени германского бога Тиу, он же Тюр.

Также Тацит рассказывает, что германцы чтили Меркурия, которому в определенные дни приносили человеческие жертвы, Геркулеса, который когда-то посетил их землю и стал для них образцом могучего и доблестного воина, а также бога войны Марса. Конечно, Тацит просто не знал или не счел необходимым называть имена германских богов и заменил их на подходящих по «функционалу» римских. Так кто же были германские Меркурий, Геркулес и Марс? Ответ на эту загадку нам предстоит узнать чуть позже.

А еще Тацит, да и все другие римские авторы, поведавшие о нравах и обычаях германцев, в один голос говорят об их приверженности к гаданиям и пророчествам. Если Цезарь писал о том, что германские матроны (матери семейств) указывали воинам благоприятное время для битвы, бросая жребий с помощью деревянных палочек, то у Страбона эта процедура обрастает жуткими подробностями: жрицы-предсказательницы перерезают пленникам горло, сливают кровь в медный котел и совершают гадания по рисункам на кровавой поверхности. Другие творят предсказания по внутренностям рассеченных жертв. Римские жрецы-авгуры и сами умели искать добрый или зловещий смысл в полете орлов и сов или знамения в том, насколько жадно цыплята поглощают пищу. А жрецы-гаруспики выносили свой вердикт о будущем, внимательно рассматривая печень жертвенных овец. Но до гаданий по человеческой плоти они все же не додумались.

Лоран Оноре Маркест.

Веледа. 1877 г. Музей августинцев. Тулуза, Франция

Наконец, Тацит рассказывает об уникальном, по его мнению, способе гадания у германцев – по ржанию и фырканью лошадей. Конечно, для предзнаменований и предостережений подходил не всякий конь, а только животные белой масти, «не оскверненные никакой работой» и запряженные в священную колесницу, сопровождавшую вождя в походах.

В один голос античные авторы отмечают, что предсказаниями у германцев занимались в основном женщины. «Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями», – пишет Тацит. Он напоминает читателям о знаменитой пророчице племени бруктеров Веледе, которую германцы признавали почти за божество и благоговейно внимали ее предсказаниям. Веледа, по преданию жившая в высокой башне на берегу реки и вдохновлявшая соплеменников на борьбу с захватчиками, при императоре Веспасиане (69–79 годы н. э.) была пленена римлянами и доставлена в Вечный город как трофей императора.

Возможно, Ведеда – не имя собственное, а общее название прорицательниц, означающее «видящая», подобно славянскому слову «ведьма» – «ведающая», «знающая». Также Тацит напоминает о германской пророчице Ауринии (Адьбруне), в других источниках упоминаются провидицы Ганна и Гамбара, а из надписи на древнем черепке, найденном в Египте, узнаем о «Вадубург, семнонов сивидле». Как предсказательница из германского племени семнонов оказалась на берегах Нида? В качестве задожницы? В свите германского вождя на сдужбе империи иди кто-то из римских правителей решид воспользоваться ее усдугами? Теперь уже неизвестно. Любопытно другое: имя Вадубург (Вадьбурга) расшифровано как «носительница посоха», то есть опять-таки перед нами пророчица с ее неизменным атрибутом. И, видимо, образ «женщины с посохом» закрепился в памяти германцев так прочно, что спустя столетия почтенная христианская святая, усердная проповедница сдова Христова в германских земдях, покровительница рожениц и защитница от пиратов Вадьбурга (Вадьпургия) внезапно оказалась связанной в народном восприятии с весенним сборищем ведьм – знаменитой Вадьпургиевой ночью…

Племя свевов, сообщает далее Тацит, поклоняется богине Исиде – и сам недоумевает, как египетское божество оказалось в столь чуждой для него среде. К тому же, продолжает автор, «их святыня изображена в виде либурны» (римской ладьи). Он делает вывод, что почитание Исиды появилось откуда-то извне. Скорее всего, Тацит опять-таки называет привычным ему именем какую-то местную богиню, предания о которой напомнили ему о супруге Осириса. Но кто же она на самом деле? Снова загадка…

Римский историк упоминает еще одну германскую богиню, Нерте, в лице которой почитается мать-земля. Он сообщает любопытные подробности: на острове среди Океана находится священная роща Нерте, а в ней – повозка, укрытая тканью. Приподнимать священный покров не дозволено никому, и даже просто прикасаться к нему могут только жрецы. Когда по каким-то тайным знакам они определяют, что богиня снизошла к своим земным подданным, повозка, запряженная коровами, торжественно отправляется по окрестным землям. Это время великого праздника, когда прекращаются войны и распри и даже все изделия из железа прячут подальше. Правда, когда Нерте, благословив свой народ, возвращается в заветную рощу, ее повозка и покровы должны быть омыты в уединенном озере, а рабы, которые совершают это таинство, обречены затем на немедленную смерть, и их тела предают темным озерным водам.

Тацит подчеркивает, что германцы не строят храмы в честь своих богов и не создают изображений, где небожителям придавались бы человеческие черты, а посвящают им дубравы и рощи. Под этой священной сенью творятся «жуткие таинства и варварские обряды». Здесь приносят человеческие жертвы, участники ритуала входят в рощу в оковах, подчеркивая свое ничтожество и смирение перед божеством, «а если кому случится упасть, не дозволено ни поднять его, ни ему самому встать на ноги, и они выбираются из рощи, перекатываясь по земле с боку на бок». Доспехи и оружие, которые победители взяли с боя, также приносятся в дар богам и украшают священные дубравы. И среди таких трофеев, с горечью отмечает Тацит, можно увидеть значки римских легионов, разгромленных воинственными варварами.

Как видим, римский историк добросовестно рассказал обо всем, что знал о богах и обычаях современных ему германских племен. Но все же это был взгляд со стороны, с горделивой высоты Палатинского холма. Сам Тацит никогда не был в землях, о которых писал, и всю информацию получал «из вторых рук», и тоже от римлян, а не от германцев. Вот и объявились в северных лесах и на берегах студеного Океана не самый значимый эллинский бог Гефест и древнеегипетская богиня Исида. Пришло время разобраться с загадками Тацита, и помогут в этом потрясающие литературные памятники, которые были созданы тысячелетие спустя на северном рубеже обитаемого мира. Возможно, именно эту землю в античные времена называли Ultima Tule, «последним пределом», а нам она известна как остров Исландия.