Откуда-то из кустов, что росли в паре метров от пня, на котором расположился лис, послышался хрип. Фыр вздрогнул: сначала он решил, что надо бежать и прятаться. Но из глубины его души поднялось возмущение – он, Фыр, сын короля лисов-заклинателей будет бояться неизвестного, вероятно, раненого человека? Не бывать этому!
Все дело в том, что война закончилась совсем недавно, тела погибших и просто раненых с поля боя унести не успели. А о некоторых и вовсе забыли…
Лис поднялся с огромного пня, аккуратно положил на него крошечную гитарку, и двинулся к кустам.
Там, сливаясь с листвой, действительно лежал человек. Из его живота лилась кровь, и вся земля уже была ею пропитана. Темные волосы мужчины тоже были мокрыми, только от пота, что, в общем и целом, наводило на мысль о скорой смерти солдата.
– Эй, солдатик, ты живой? – Прошептал Фыр, наклонившись к голове человека.
Неподвижные ранее веки дрогнули, солдат с трудом открыл голубые глаза.
– Думал, что нет. В смысле, я был уверен, что умираю. Но твоя песня… Она… Разбудила меня. – Сказал мужчина с тяжелым вздохом, медленно опуская веки. – Спой, сыграй еще. Хочу… умереть с музыкой.
– Но… я не пел! – Воскликнул лис, подпрыгивая. Ему казалось, что слова песни были лишь в мыслях.
Солдат не шелохнулся.
– Ладно. Я буду петь и играть. Если тебе от этого будет хоть немного легче.
Фыр совсем, до зубовного скрежета, не хотел больше играть. Гитара напоминала ему о погибшем отце… Предыдущая песня была лишь ежедневной повинностью, обещанием, которое лис опрометчиво дал отцу на смертном одре. Но отказать умирающему солдату он тоже не смог.