Read the book: «Под чужим именем»

Пролог

Палм-Бич, Флорида

– Действительно, вы очень похожи на меня, – тихо проговорила принцесса Эммелина д'Арси, удивленно подняв брови. – То же лицо, тот же рост, тот же возраст… А если бы еще и наши волосы были одного цвета, то… мы бы могли сойти за близнецов. Невероятно.

– Ну, про близнецов – это сильно сказано. Вы вдвое худее меня, ваше высочество, – ответила Ханна. – Стройняшка, как говорят у нас в Америке.

Принцесса Эммелина, казалось, не слышала ее – она была слишком увлечена рассматриванием Ханны с головы до ног.

– Вы красите волосы? Или это ваш естественный цвет? В любом случае оттенок просто шикарный – такой теплый, насыщенный каштан…

– Это краска. На несколько тонов темнее моего натурального цвета. Крашусь сама, – ответила Ханна.

– Ее можно купить здесь, в Палм-Бич?

Ханна не могла поверить, что принцессе, обладательнице роскошных золотых волос, может быть интересен оттенок ее краски.

– Конечно. Она везде продается.

– Я хочу сказать – не могли бы вы купить ее для меня?

– Я бы могла, но зачем она вам? Ведь вы и так красавица.

Полные губы принцессы Эммелины изогнулись в слабой улыбке, но выражение ее лица оставалось безрадостным.

– Мне бы хотелось на один день занять ваше место.

– Что?!

Принцесса отошла от Ханны и встала у одного из высоких окон своего номера люкс в отеле, выходивших на тропический сад.

– Я наделала множество глупостей, – тихо произнесла Эммелина, упираясь ладонями в стекло, как будто бы она была пленницей, а не одной из самых известных принцесс мира. – Но я даже не могу уехать отсюда, чтобы разобраться во всем. За мной постоянно ходят по пятам – не только папарацци, но и мои телохранители, секретарь, фрейлины! – Ее узкие плечи вздрогнули, а руки сжались в кулаки. – Хочу на один день стать обычным человеком. Такой, как все.

Горечь в голосе Эммелины заставила сердце Ханны сжаться.

– Что случилось, ваше высочество?

Принцесса покачала головой.

– Я не могу говорить на эту тему, – ответила она срывающимся голосом. – Но то, что случилось, очень плохо. Это может все испортить…

– Что испортить, ваше высочество? Мне вы можете все рассказать. Я умею хранить секреты и ни за что вас не выдам.

Принцесса быстро смахнула слезы и повернулась к Ханне:

– Я знаю, что могу довериться вам, поэтому и прошу о помощи. – Принцесса сделала глубокий вдох. – Я хочу, чтобы завтра днем мы поменялись местами. Вы останетесь здесь, в номере, и будете изображать меня, а я займу ваше место. Я уйду ненадолго – всего на пару часов, самое большее – на четыре-пять. Когда я вернусь, мы вернемся на свои места.

– Я бы рада помочь вам, но завтра я работаю. Шейх аль-Кури не даст мне отпуска, а даже если бы и дал, я все равно не сумею вести себя как принцесса.

– Шейх аль-Кури не может заставить вас работать, если вы больны. Даже он не посмеет вытащить больную женщину из постели. И вы сможете остаться в отеле – я закажу вам несколько спа-процедур, которыми вы сможете побаловать себя, пока…

– Но я разговариваю как американка, а не как брабантская принцесса!

– Вчера я слышала, как вы представили своего босса по-французски на турнире по игре в поло. Ваш французский безупречен, у вас нет ни малейшего акцента!

– Это потому, что я год прожила во французской семье, когда училась в старших классах.

– Так говорите завтра по-французски – это всегда обескураживает американцев. – Эммелина внезапно усмехнулась. – У нас все получится. Завтра утром принесите краски для волос – светлую для вас и каштановую для меня. Мы покрасим волосы, поменяемся одеждой и… Представьте себе только, какое приключение нас ждет!

Смех Эммелины звучал заразительно, и Ханна смущенно улыбнулась ей в ответ. Если бы она познакомилась с принцессой во время учебы в школе, ей захотелось бы с ней подружиться. В Эммелине было какое-то особое очарование.

– Это ведь займет всего пару часов, и только завтра днем, так?

Эммелина кивнула:

– Да, я вернусь к ужину.

– А вы не боитесь ходить по улицам одна?

– А чего мне бояться? Люди примут меня за вас.

– Надеюсь, вы не будете нарываться на неприятности?

– Ни в коем случае. Я никуда не уеду из Палм-Бич. Ханна, пожалуйста, скажите, что вы согласны мне помочь!

Как Ханна могла отказать ей? Принцесса явно была в отчаянии, а Ханна еще ни разу не отказывала тем, кто нуждался в помощи.

– Да, но только завтра.

– Спасибо! Merci! – Эммелина сжала руку Ханны. – Вы просто ангел! Вы не пожалеете о том, что помогли мне. Обещаю.

Глава 1

Рагува, тремя днями позже

Но Ханна все же пожалела – и пожалела так, как 11 никогда не жалела ни о чем другом. Прошло три дня с тех пор, как она поменялась местами с Эммелиной. Три долгих дня она выдавала себя за ту, кем она не была, три долгих дня лгала людям… Она должна была покончить с этим еще вчера, перед отъездом в аэропорт. Должна была сказать правду, пока имела такую возможность. Но вместо этого она села в королевский самолет и улетела в Рагуву, будто и впрямь была самой знаменитой принцессой Европы, а не американской секретаршей, которая случайно оказалась похожа на прекрасную принцессу Эммелину…

Она могла бы, могла бы, могла бы…

Ханна задержала дыхание, стараясь не поддаваться панике. Она попала в серьезную переделку, и чтобы выйти из этой жуткой ситуации без потерь, ей нужно сохранять хладнокровие. Но это было нелегко. Ей предстояла встреча с женихом принцессы Эммелины, могущественным королем Зейлом Илией Патеком. Она не знала ничего ни о королевских обычаях, ни о европейском образе жизни. И все же она была там, облаченная в дизайнерское платье ценой тридцать тысяч долларов, с изящной бриллиантовой диадемой на осветленных волосах. Она провела долгую сумасшедшую ночь, стараясь узнать и запомнить как можно больше о Зейле Патеке.

Только полная идиотка могла бы появиться перед королем и его свитой, изображая его невесту. Да, только полная идиотка могла так поступить, ведь никто не заставлял ее выдавать себя за Эммелину. Но она пообещала помочь принцессе – как она может подвести ее теперь?

Ханна напряглась и резко вдохнула, когда перед ней отворились высокие кремово-золотистые двери и перед ее взором предстал огромный малиновый тронный зал. Длинный красный ковер вел к трону в дальнем конце комнаты. Ханна услышала голос, объявляющий о ее появлении, сначала по-французски, а потом на рагувийском языке:

– Ее королевское высочество принцесса Эммелина Брабантская, герцогиня Винкотская, графиня д’Арси.

От такого официального представления у Ханны закружилась голова. Как она могла думать, что поменяться местами с принцессой – хорошая идея? Почему не подумала об опасностях? Почему не заметила сразу, что план Эммелины далек от идеала? Наверное, потому, что слишком расслабилась, наслаждаясь спа-процедурами и радуясь короткому отдыху от своей утомительной, но интересной работы в должности секретаря шейха Макина аль-Кури из богатого нефтью Кадара.

Но Эммелина так и не вернулась. Она звонила и писала Ханне сообщения, прося остаться на ее месте еще на несколько часов, а потом еще на день, и говоря, что возникла одна заминка, потом еще одна, но беспокоиться не о чем, все будет хорошо. Ханне нужно только подождать и продолжать выдавать себя за нее.

Одна из фрейлин, стоявших рядом с Ханной, прошептала:

– Ваше высочество, все вас ждут.

Ханна направилась вперед по махровому красному ковру, переставляя дрожащие ноги. Она шаталась на огромных каблуках, ее платье, расшитое тысячами кристаллов, было очень тяжелым, но больше всего неудобств ей доставлял прикованный к ее лицу пристальный взгляд сидевшего на троне короля Зейла Патека.

Король выглядел величественно. Он был высоким, стройным и широкоплечим, черты его лица – красивыми и мужественными. Но больше всего потрясло Ханну выражение его лица. В его глазах она видела стремление к обладанию. До их свадьбы оставалось еще десять дней, но он считал, что принцесса уже принадлежит ему.

У Ханны пересохло во рту. Она не должна была соглашаться на роль принцессы – королю Зейлу Патеку наверняка не понравится, что его принимают за дурака. Дойдя до трона, она подобрала свои тяжелые бирюзовые с голубым юбки и грациозно присела в реверансе. К счастью, утром она успела попрактиковаться в этом деле с одной из фрейлин.

– Ваше величество, – произнесла она на рагувийском языке (в этом она тоже потренировалась заранее).

– Добро пожаловать в Рагуву, ваше королевское высочество, – ответил король на безупречном английском.

Она подняла голову, и их взгляды встретились. Он смотрел ей в глаза, требуя ее полного внимания. Перед ней был тридцатипятилетний король Рагувы, страны на берегу Адриатического моря, граничившей с Грецией и Турцией. Он выглядел моложе своих лет и был просто до неприличия красив. Фотографии в Интернете не отражали всей его красоты. У него были короткие темные волосы, светло-карие глаза, высокие скулы и волевой подбородок. Ум, отражавшийся в его ясном и внимательном взгляде, напомнил Ханне о римских императорах и великих королях прошлого – Карле Великом, Константине, Юлии Цезаре, – и ее сердце забилось быстрее.

Он был высоким, импозантным, мощного телосложения. Пиджак в классическом стиле не мог скрыть ни ширину его плеч, ни мускулистую грудь. Он родился в королевской семье, но стал профессиональным футболистом и сделал блестящую карьеру в спорте. После трагической гибели родителей в авиакатастрофе ему пришлось оставить футбол. Ханна читала, что Зейл Патек редко встречался с женщинами в течение тех десяти лет, когда выступал за два знаменитых европейских футбольных клуба. Футбол был его страстью – и, унаследовав трон, он с той же дисциплиной и страстью посвятил себя царствованию.

И этот невероятно целеустремленный человек должен был стать мужем блистательной принцессы Эммелины.

Ханна не знала, завидовать принцессе или жалеть ее.

– Спасибо, ваше величество, – ответила она, медленно поднимая голову.

Король Патек поднялся и сошел вниз по ступеням тронного возвышения. Он взял ее руку и поднес к губам. От прикосновения его губ по телу Ханны словно пробежал электрический разряд.

На мгновение между ними повисла тишина, полная ожидания. По ее телу разлилось тепло, а щеки горели. Затем король Патек развернул ее лицом к своим придворным и начал представлять ее им.

Представляя Эммелину очередной важной персоне, Зейл Патек почувствовал, что ее рука дрожит. Взглянув на нее, он заметил усталость в ее глазах. «Наверное, пора отдохнуть, – подумал он. – Остальные знакомства могут подождать до ужина».

Выходя из тронного зала, он провел ее через вестибюль и небольшую гостиную, откуда они вошли в Серебряную комнату – любимую комнату его матери.

– Прошу, – сказал он, подводя ее к изящному креслу в стиле Людовика XIV, обитому мерцающей серебристой тканью с венецианской вышивкой. С потолка свисала огромная люстра из стекла и серебра, а на стенах, обитых шелком перламутрового оттенка, были венецианские зеркала. Комната просто сверкала серебром, стеклом и шелком, но ничто в ней не могло затмить красоту самой принцессы.

Она была великолепна. Более чем великолепна. А также хитра, расчетлива и лжива – о чем он узнал только после их помолвки.

Последний раз они виделись год назад в Брабантском дворце, во время объявления их помолвки, а до этого общались лишь дважды, хотя он конечно же видел ее на многих королевских приемах.

– Вы чудесно выглядите, – сказал он, когда Эммелина грациозно опустилась на стул.

Пышные юбки делали ее похожей на русалку, сидящую на утесе. И так же как прекрасные сирены из мифов, она пользовалась своей красотой, чтобы завлекать мужчин в свои сети. Но это было совсем не то качество, которое Зейл хотел видеть в своей жене, будущей королеве Рагувы. Нет, он хотел, чтобы его жена была спокойной, сильной, уравновешенной и порядочной – а этого принцессе как раз и не хватало.

– Спасибо, – ответила она, и по ее безупречной фарфоровой коже разлился нежно-розовый румянец.

Это было так красиво, что у Зейла перехватило дыхание. Неужели она и вправду только что покраснела? Ветреная и весьма искушенная в любовных делах принцесса разыгрывает перед ним святую невинность? И все же, несмотря на все изъяны характера, в физическом плане она была самим совершенством – изящная, светлокожая, с голубыми глазами в обрамлении темных ресниц.

Его отец предложил Эммелину в качестве подходящей кандидатуры на роль будущей невесты, когда Зейлу было всего пятнадцать, а принцессе – пять. Зейл был в ужасе от преждевременных планов отца. Маленькая девочка с голубыми глазами и ямочками на щеках – его будущая жена? Но отец заверил его, что она вырастет в прекрасную женщину, – и оказался прав.

– Наконец-то вы приехали, – сказал король, злясь на себя за то, что так восхищенно любуется ею. Он должен был быть холоден и неприветлив, но вместо этого испытывал любопытство… и сильное физическое влечение.

Она кивнула:

– Да, ваше величество.

«Как же красиво у нее это получается, – подумал он. – Краснеть, смущаться, широко распахивать глаза… Ангел, иначе и не скажешь!»

– Зейл, – поправил ее король. – Мы были помолвлены в прошлом году.

– И тем не менее мы с тех пор ни разу не виделись, – ответила она.

Он приподнял бровь:

– По вашей воле, Эммелина.

Немного помолчав, она спросила:

– Это вас обидело?

Он пожал плечами. Ему было известно, что Эммелина весь прошлый год продолжала встречаться со своим аргентинским бойфрендом, плейбоем Алехандро, несмотря на помолвку с Зейлом. Он знал, что на прошлой неделе она ездила в Палм-Бич, потому что Алехандро принимал участие в турнире по поло, – но не скажет ей об этом. Как и о том, что в течение прошедших нескольких дней он не был уверен, что принцесса вообще прилетит в Рагуву на их свадьбу, назначенную на четвертое июня. До свадьбы оставалось десять дней. Но она все же прилетела. И за эти десять дней он хотел проверить, готова ли она исполнять свои обязательства перед ним, а также своей и его страной и семьей, или же намерена продолжать играть с ним.

– Я рад, что вы приехали, – ответил он. – Пора бы нам познакомиться поближе.

Эммелина улыбнулась лучезарной улыбкой, от которой его бросило в жар.

– Я тоже, – отозвалась она. – Тут жизнь совсем другая, чем в Палм-Бич.

– Так и есть, – согласился он. – Простите, что я не принял вас вчера вечером, когда вы прилетели. Моя работа зависит от ритуалов, которые соблюдаются уже на протяжении пятисот лет.

– Я понимаю.

– Не желаете ли перекусить? До ужина еще не меньше часа.

– Нет, спасибо, я подожду.

– Я слышал, вы ничего не ели еще со вчерашнего вечера.

Она посмотрела на него чуть насмешливо:

– Кто сказал вам такую ерунду?

– Сегодня утром вы отказались от еды, и это встревожило моих поваров. Они подумали, что их стряпня пришлась вам не по нраву.

– Нет, что вы! Завтрак и ланч выглядели восхитительно, но я думала о том, что к пяти мне нужно будет влезть в это платье, – ответила она, указывая на свои соблазнительные формы, затянутые в бирюзово-голубой шелк.

– Но вы же не на голодной диете?

– Неужели похоже, что меня, того и гляди, ветром унесет?

Губы Зейла дернулись. Нет, совсем не похоже на то, что она голодает. Лиф платья открывал полные, упругие груди, а тонкая талия подчеркивала крутые, весьма женственные бедра. Цвет платья превосходно оттенял ее гладкую светлую кожу, яркую синеву ее глаз и розовые, полные губы. Вся она казалась ему соблазнительной, аппетитной, как наливное яблоко. Его охватило страстное желание прикоснуться к ней и ощутить вкус ее губ. Раздвинуть их языком, почувствовать их мягкость, а затем пройтись губами по ее атласной коже…

Он одернул себя, осознав, что настолько возбужден, что его брюки стали ему невыносимо тесны. Он целый год не занимался любовью с женщиной, поскольку не желал изменять Эммелине, с которой был помолвлен, но этот год показался ему вечностью, и теперь ему не терпелось жениться на ней и исполнить свой супружеский долг.

Если только их брак состоится.

Он взглянул на нее и увидел, что она внимательно смотрит ему прямо в глаза. Им овладело первобытное, звериное желание. Она будет принадлежать ему, даже если не станет его королевой.

Ханна опустила глаза, сопротивляясь странной власти, которую имел над ней Зейл. Когда она смотрела в его янтарные, горящие глаза, она чувствовала себя совершенно потерянной, погрязшей в желании и грехе.

Она давно уже не испытывала настолько сильного желания…

Прошло очень много времени с тех пор, как она была влюблена. Ей нравилось заниматься сексом только с любимым человеком, но проблема была в том, что такой человек не появлялся в ее жизни уже четыре года, с тех пор как она окончила университет. Тогда ей был двадцать один, она только что получила диплом и ожидала, что ее бойфренд сделает ей предложение. Но вместо этого он порвал с ней.

Но теперь – впервые с тех пор, как Брэд ее бросил – она снова испытывала чувства к мужчине…

Она скрестила ноги под пышной юбкой и почувствовала, как шелковый пояс с подвязками врезается ей в кожу. Белье Эммелины, подумала она в отчаянии, вспоминая, что великолепный, мужественный Зейл Патек тоже принадлежит Эммелине.

«Ты не Эммелина, – гневно одернула себя она, – и никогда ею не будешь».

– Если есть время, я хотела бы отдохнуть в своей комнате.

– Нас позовут к ужину не раньше чем через полчаса.

– Тогда… можно мне уйти?

– Конечно. Когда придет время, я пошлю за вами.

Ханна быстро вышла из Серебряной комнаты и поднялась на второй этаж, в свои апартаменты. «Это безумие, просто безумие», – твердила она себе.

Как бы ей хотелось, чтобы Эммелина дала о себе знать. Чтобы она прислала сообщение о том, что уже в самолете, что все хорошо и что Ханна скоро сможет улететь отсюда.

Войдя в свою комнату, Ханна закрыла дверь и бросилась к прикроватному столику за телефоном. Она проверила сообщения, но ничего не было. Ничего. Ни слова. Ханна постаралась успокоиться. Может, принцесса уже в пути? Может, она так спешила в аэропорт, что забыла отправить ей сообщение?

Но тут телефон зазвонил.

Эммелина!

Ханна сразу же ответила.

– Вы приехали? – с надеждой спросила она. – Вы уже здесь?

– Нет, я все еще во Флориде. – Отрывистый, деловой голос Эммелины вдруг задрожал. – Мне трудно будет вылететь, потому что вы улетели на моем самолете. Не могли бы вы прислать его ко мне?

– Вам удалось решить проблемы?

– Н-нет.

– С вами все в порядке?

– Ну, физически мне ничего не угрожает, если вы это имеете в виду.

Ханне показалось, что принцесса вот-вот расплачется.

– Вам, наверное, тяжело приходится?

– Да. – Эммелина медленно вдохнула. – Как Зейл? Холоден, как всегда?

Ханна покраснела:

– Ну, холодным я бы его не назвала…

– Может, он и не холодный, но довольно мрачный, правда? Похоже, он меня не очень-то жалует.

– Он на вас женится.

– Да, за пять миллионов евро!

– Что?!

– Ханна, это брак по расчету. Чего вы хотите?

Ханна вспомнила волевое, красивое лицо Зейла и его высокую, мощную фигуру. Он был великолепен – как Эммелина могла ничего не чувствовать к нему?

– Может, вы его полюбите, когда поживете вместе какое-то время.

– Надеюсь, что нет. Это только создаст лишние трудности… – Эммелина сказала несколько слов кому-то, кто был с ней в комнате, и вернулась к разговору с Ханной. – У меня хорошие новости. Мой друг согласился одолжить мне самолет. Я прилечу завтра утром и сразу же отправлю сообщение вам. Надеюсь, нам повезет и никто не заметит подмены.

«Надеюсь, нам повезет», – мысленно повторила Ханна, закрывая телефон и чувствуя странную тяжесть на сердце.

Глава 2

Ханна старалась радоваться тому, что весь этот маскарад почти закончился и она сможет улететь уже завтра утром. И все же в глубине души она чувствовала досаду – потому что была очарована Зейлом. Она подправила макияж и диадему, прежде чем пройти за фрейлиной через головокружительные коридоры и изысканно украшенные комнаты в Большой ресторанный зал.

Они шли быстро, и ее юбки шуршали при каждом шаге. Проходя через Ампирную комнату, она заметила свое отражение в высоком зеркале над белым мраморным камином. Отражение поразило ее. Неужели она и впрямь столь элегантна? Блистательна? Красива? Она покачала головой, и отражение покачало головой в ответ. Розовые щеки, ярко-синие глаза, высокие скулы и полные губы. Ханна не могла поверить, что это действительно она сама. Никогда в жизни она не ощущала себя красивой. Умной – да. Работящей – безусловно. Но ее отец никогда не ценил физическую красоту, не поощрял ее краситься и наряжаться. И теперь ей захотелось на самом деле быть той красавицей в зеркале. А что, если бы она действительно была принцессой? Что бы это изменило? Изменило ли бы это ее саму?

Фрейлина остановилась перед высокими дверями Большого ресторанного зала.

– Мы подождем его величество здесь, – сказала она.

Ханна кивнула. Ей, вопреки доводам рассудка, не терпелось снова увидеть короля Зейла Патека.

Вдруг появился король со своей свитой, и воздух вокруг стал как будто наэлектризован. Высокий, стройный, мускулистый, Зейл Патек был полон кипучей энергии.

– Вы прелестно выглядите, – сказал он.

– Вы тоже, ваше величество.

– Это я выгляжу… прелестно?!

– Великолепно, – поправилась она, покраснев. – И царственно.

Он поднял бровь, но Ханне удалось избежать дальнейшего обмена репликами, потому что двери отворились, и перед ее взглядом предстал огромный, богато украшенный зал.

Ханна тихо ахнула, пораженная средневековым величием ресторанного зала. Вдоль стола тянулся ряд тонких свечей в высоких серебряных подсвечниках. С обоих концов зала были камины, а на стенах висели роскошные ковры винно-красного цвета. На потолках из мореного дерева красовались замысловатые золотые узоры.

Зейл взглянул на Ханну с легкой улыбкой.

– Пойдемте? – спросил он, предлагая ей взять его под руку.

Ее сердце слегка подпрыгнуло. Мужественное лицо, прекрасные глаза, широкие плечи, узкая талия, длинные сильные ноги… Зейл казался ей воплощенной мечтой.

Да, ей будет приятно на один вечер поменяться местами с принцессой Эммелиной… В конце концов, что в этом плохого? Завтра она уедет домой и больше никогда не увидит короля – так почему бы ей не получить удовольствие от сегодняшнего вечера?

Гости уже сидели за столом – самым длинным обеденным столом, который Ханна когда-либо видела в своей жизни. Разговоры стихли, и она почувствовала, что взгляды всех присутствующих прикованы к ней и к королю. Они направились к двум свободным местам посередине.

– Какой большой стол, – пробормотала девушка.

– Да, – ответил король. – Изначально он был рассчитан на сто человек, но пятьсот лет назад люди были гораздо меньше размером – а может, они просто не возражали против очень тесного соседства друг с другом. – В его голосе послышалась усмешка. – А теперь нам не удается усадить за стол больше восьмидесяти персон.

Лакеи в форме выдвинули стулья для Зейла и Ханны, они сели, и Зейл прошептал Ханне на ухо:

– Как видите, даже для восьмидесяти человек тут тесно.

«Даже очень тесно», – подумала она примерно через час. Ей было жарко, платье сдавливало ее ребра, а Зейл был крупным, широкоплечим мужчиной и занимал много места.

Все в нем интриговало ее. Весь вечер она чувствовала его тепло и энергию, даже когда их тела не соприкасались. А уж когда они ненароком задевали друг друга, у нее голова шла кругом от захлестывавших ее чувств. Все ее ощущения были обострены до предела – сидя рядом с ним, она слышала биение своего сердца, чувствовала тепло дыхания, а когда король поворачивался к ней и смотрел в глаза, по ее телу пробегали мурашки. Ей нравилось, что он достаточно силен духом и уверен в себе, чтобы смотреть женщине прямо в глаза. Пожалуй, для нее это было самым эротичным мужским качеством.

Она завидовала Эммелине. Каково это – быть любимой таким человеком, как король Зейл Патек? Он уже не мальчик, в отличие от Брэда, с которым она встречалась в студенческие годы. Зейл был зрелым, успешным, опытным мужчиной в расцвете сил.

Быть любимой человеком, который знает, чего хочет… Человеком, который знает, что ему нужна именно она.

Она коснулась бисера, которым была расшита ее юбка, пытаясь отвлечься от мыслей о Зейле, потому что иначе это могло превратиться в наваждение.

Зейл повернулся к ней, и у нее сразу перехватило дыхание.

– Не каждый ужин будет таким долгим, как этот, – тихо сказал он ей по-английски.

В течение всего ужина они постоянно переходили с английского на французский, чтобы гости могли их понимать, но к ней Зейл всегда обращался по-английски.

– Да я не против, – ответила она, стараясь говорить без техасского акцента, – побыть подольше в такой красивой обстановке и в такой чудесной компании.

– Я вижу, вы стали просто очаровательны.

– Разве я не всегда была такой?

– Нет, – насмешливо ответил он. – Год назад вы были совсем не в восторге от моей компании. На приеме в честь нашей помолвки вы избегали меня весь вечер. – Он улыбался, но его глаза оставались серьезными. – Ваш отец сказал, что вы стесняетесь, но я знал – дело не в этом.

Ей показалось странным, что он говорит об этом в присутствии восьмидесяти человек.

– И что же вы знали?

Прищурив глаза, он внимательно посмотрел на нее. Его взгляд, скользнув по ее лицу, задержался на ее губах.

– Я знал, что вы влюблены в другого мужчину и выходите за меня замуж из чувства долга.

Этот разговор был явно неуместен во время официального ужина. Ханна занервничала:

– Может, обсудим это позже?

– Почему?

– Боюсь, нас могут услышать посторонние люди.

Он посмотрел на нее пронзительным взглядом:

– А я куда больше боюсь не получить ответы на свои вопросы.

Она пожала плечами:

– Ладно, задавайте свои вопросы. Это же ваш прием, ваши гости.

– А вы – моя невеста.

Она подняла подбородок:

– Да.

В течение нескольких секунд, показавшихся ей вечностью, он изучал взглядом ее лицо.

– Кто же вы, Эммелина?

– Простите?

– Вы так изменились. Мне даже кажется, что вы – другой человек.

– Какая странная мысль.

– Но вы изменились. Теперь вы смотрите мне в глаза и не боитесь высказать свое мнение. Неужели мне удастся добиться от вас честного ответа?

– Попробуйте.

– Этого я и хочу. Год назад я не мог и представить, что вы так заговорите.

– Но мы же собираемся пожениться через десять дней. Почему бы мне не быть с вами откровенной?

– Да. – На мгновение он замялся, все еще изучая ее лицо. – Для вас важна романтическая любовь?

– Конечно. А для вас?

– Для меня намного важнее другие вещи – семья, добросовестность, верность. – Он вызывающе посмотрел ей в глаза, будто спорил с ней. – Верность.

Она нахмурилась:

– Но неужели романтическая любовь не включает в себя все перечисленное вами? Как можно любить человека, не отдавая ему все помыслы, тело, сердце и душу?

– Если вы любите человека, вы никогда не предадите его?

– Никогда.

– Как я понимаю, вы не одобряете романы на стороне, даже тщательно скрываемые от второй половины?

– Категорически.

– Вы не собираетесь завести любовника после того, как станете моей женой и исполните свой долг?

Ханна была в ужасе от его вопросов.

– Неужели вы считаете, что я на такое способна?

– Я считаю, что вас вынуждают вступить в брак, которого вы не хотите.

Ханна уставилась на Зейла, не зная, что ему ответить.

Зейл наклонился к ней и заговорил еще тише, внимательно глядя на нее своими янтарными глазами:

– Мне кажется, вы стремитесь делать добро окружающим, даже если за это вам приходится очень дорого платить.

– Вы говорите это потому, что я согласилась на брак по расчету?

– Потому, что вы согласились выйти замуж за меня. – Он взглянул ей в глаза. – Сможете ли вы сделать это и быть счастливой?

– А вы? – Ханна покраснела.

– Да.

– Как вы можете быть настолько в этом уверены?

– Я требователен к себе. К тому же я старше на десять лет, у меня больше жизненного опыта, и я знаю, что мне нужно и чего я хочу.

– И что же это?

– Я хочу процветания своей страны, мира в своем доме, а еще хочу, чтобы у меня были наследники.

– И это все? Мир, процветание и дети?

– Я реалист и знаю, что не могу ожидать от жизни слишком многого, поэтому я стараюсь, чтобы мои желания были простыми, а цели – достижимыми.

– Мне трудно в это поверить. Вы были знаменитым футболистом, благодаря вам Рагува вышла в финал чемпионата мира. Без больших амбиций вы не достигли бы такого успеха…

– Это было до того, как погибли мои родители. Теперь для меня важнее всего моя страна и моя семья. Ответственность перед страной превыше всего.

Услышав яростные нотки в его голосе, Ханна задрожала. Он был страстным, напористым – воплощением самой мужественности.

– И мне нужна такая же преданность с вашей стороны, – добавил он. – Если вы выйдете за меня замуж, развода не будет. Мы женимся навсегда, и если вы не можете обещать мне, что навсегда останетесь моей женой, вам здесь не место. – Зейл резко задвинул свой стул и протянул ей руку. – Впрочем, хватит на сегодня серьезных разговоров. Мы празднуем ваш приезд и предстоящие нам радостные события. Давайте постараемся хорошо провести время.

Остаток вечера пролетел незаметно – все присутствовавшие стремились поговорить с королем Зейлом и блистательной принцессой Эммелиной. Около половины одиннадцатого, когда ушли последние гости, Зейл проводил Эммелину в ее апартаменты на втором этаже.

Это был странный вечер для Зейла. Он испытывал смешанные чувства по поводу приезда Эммелины, но ее присутствие было необходимо для того, чтобы он смог выполнить свой долг. Его стране нужна была королева, а ему самому – наследники. Но если бы он мог жениться по любви, он никогда не выбрал бы Эммелину.

Зейл знал свои недостатки – он много работал, был слишком строг к окружающим и слишком фанатично предан своим целям, – но его достоинством была верность. Он очень гордился этим своим качеством и ценил его в других. К сожалению, он слишком поздно понял, что Эммелина верностью, скорее всего, не отличалась.

Ему было известно, что родители ее не баловали – напротив, они были строги с дочерью и предъявляли к ней требования, которым она в принципе не могла соответствовать. В глазах мира она была ослепительной, уверенной в себе принцессой, но ее отец предупредил Зейла, что порой с ней нелегко и что она сильно сомневается в себе.

Слова короля Уильяма д’Арси обеспокоили Зейла, потому что ему не нужна была сложная в общении и закомплексованная, а тем более слабая и капризная жена. Но покойный отец Зейла очень желал этого брака. Эммелина представлялась ему идеальной невестой для Зейла, и хотя он умер пять лет назад, сын решил исполнить его волю. Поэтому он надеялся, что, приехав в Рагуву, принцесса успокоится, остепенится и станет для него той самой идеальной парой.