В книге 2 времени: время мечтаний, и время их осуществления. Мы живем во втором времени, и никто не знает, к чему все придёт и чем закончится, и закончится ли вообще? Как мне кажется, книга именно об этом. Книга не простая для восприятия, но интересная. Рекомендую?
В 2019 году Пулитцеровская премия по литературе досталась американцу Ричарду Пауэрсу, но оказывается, в число номинантов тогда попала и нежно любимая мною Джанет Уинтерсон со своим романом «Целую, твой Франкенштейн». Почему-то мало кто воспринимает эту книгу всерьёз, видя в ней всего лишь очередную «перелицовку» популярного сюжета. Конечно, имеет место быть и это, но роман гораздо интереснее и глубже, чем все известные мне интерпретации и оммажи. Да, здесь есть традиционный конфликт между понятиями «жизнь биологическая» и «жизнь искусственная» (последнюю в контексте 21 века представляют всё-таки по большей части машины и роботы, нежели оживлённые трупы). И да, здесь звучат старые добрые (или не очень) вопросы о том, как появляется разум и можно ли создать его искусственный вариант. Но сама форма подачи вот этой неумолимой взаимосвязи между разумом и телом, страшной мысли, что разум является пленником физической оболочки, несомненно, заслуживает внимания и похвалы. Как отмечает сама писательница, её книга – это «вымысел внутри другого вымысла». Действительно, в условной реальности современного мира здесь есть ещё и мир книжный. Повествование ведётся в двух временных пластах и пространствах, в каждом из которых есть своя (свой) Шелли и свой Виктор Франкенштейн. Хорошо известный нам Франкенштейн пытается создать биологическую жизнь, а современный считает, что будущее не за биологией, а искусственным интеллектом. «Ведь искусственному интеллекту не свойственна сентиментальность. Он нацелен на достижение наиболее благоприятного результата. А человеческая раса – не самый благоприятный результат». Все образы в романе чудесным образом резонируют друг с другом. В Викторе Франкенштейне много от Байрона, верящего лишь в силу разума и отвергающего идею души; сводная сестра Мэри Шелли Клер становится «сезонной» любовницей Байрона, а в современном мире превращается то в высокофункциональную секс-куклу, то в «истовую» христианку с сомнительными принципами; в докторе Рае Шелли сливаются одновременно черты обоих супругов Шелли, причём, в буквальном смысле: он – трансгендер, и его физическое тело в равной степени и мужское, и женское. Любопытным приёмом является и то, что автор и персонаж периодически меняются друг с другом местами, а иногда грань между ними и вовсе стирается. Создатель превращается в создание, вынужденное, как Агасфер, преодолевать эпохи, пока его творец не даст ему свободу, либо пока не осуществится мечта этого вечного странника. Очень интересными мне показались сравнение Софии-мудрости и Иеговы и мысль о том, что женщина-творец стремится к духовному, страдая от материальности мира, а мужчина-творец стремится к власти. Не формула, конечно, но что-то в этом есть. Ну и наконец — закольцованный сюжет, в центре которого – стремление человека к недостижимому, вечности. Подведя итоги всему вышесказанному, отмечу, что если роман Уинтерсон и является пародией, то пародией, безусловно, высокой. И настоящий британский юмор в нём тоже присутствует :) «– Здравствуйте, профессор Штейн! Как известно, в 2017 году робот София получила гражданство Саудовской Аравии. У нее больше прав, чем у любой жительницы этой страны. Какие выводы можно сделать об ИИ в связи с данным фактом? – Никаких, – отвечает профессор. – Зато можно многое понять о Саудовской Аравии».
Reviews of the book «Целую, твой Франкенштейн. История одной любви», 2 reviews