Моё грозовое небо

Глава 5

– Мишель, иди сюда! Папа звонит! – звучный голос Даниэля разнёсся по всему дому. – Привет. Что-то случилось? Ты собирался позвонить только вечером.

– Привет. Да. Я… – но продолжить Алексу не дали. Мишель плюхнулась на кровать рядом с братом:

– Привет, пап.

– Привет, детка.

Голос Алекса в трубке звучал немного напряжённо, и Даниэль сжал руку сестры в ожидании плохих или не очень радостных новостей:

– Говори, пап. Что ты узнал?

– Я… – Алекс перевёл дыхание. Всё это было неимоверно трудно. – Я нашёл её.

– Папа… – поражённым шёпотом выдохнула Мишель и с облегчением уткнулась носом в плечо брата. Она не смела в это поверить, но надежда, всё это время теплящаяся слабым огонёчком внутри, начала разгораться с новой силой.

– Жива и физически здорова…

– Что это значит? – Даниэль ещё больше напрягся. По голосу отца он понял, что что-то не так.

В телефонной трубке стояла тишина. Алекс не знал, как сказать детям, что Жизель не помнит их, переживал, как они воспримут эту новость, и уже жалел, что поддался порыву и позвонил им. Нужно было подождать, пока всё не станет хотя бы чуть-чуть понятнее.

– Пап, что с мамой? – Мишель тихо шмыгнула носом, пытаясь не разреветься от этого тяжёлого молчания.

– Это так сложно… – Алекс нервно мотнул головой, расхаживая из стороны в сторону перед входом в офис. – Я и сам ещё не до конца осознал…

– Отец, говори, – твёрдо произнёс Даниэль, притягивая сестру ближе к себе. Лучше сразу и прямо, чем мучиться догадками. Он всегда предпочитал срывать пластыри одним резким движением.

– Она работает помощницей хозяина местной лётной компании и проводит воздушные экскурсии по стране. И она… ничего не помнит. Она не узнала меня. Смотрела, как будто первый раз видит.

– Ох… – Мишель зажала рот ладошкой. Это повергло её в самую настоящую панику. Как вообще такое могло произойти?

– Ты уверен, что это она? – Даниэль, как мог, старался держать себя в руках. Но и в его голове это не укладывалось. Возможно, это какая-то ошибка. Просто очень похожая женщина. Ведь такое бывает. Но где-то в глубине души он знал, что ошибки быть не могло.

– На все сто процентов, – Алекс горько усмехнулся, и Даниэль с шумным выдохом откинулся на спину, оставляя телефон лежать на покрывале между собой и сестрой. Вот и ответ, почему она всё это время не возвращалась. Она просто не знала, что ей есть куда. Не знала, что где-то есть люди, которые её любят и ждут.

– И что ты собираешься делать? Как мы вернём нашу маму? – голос Мишель дрожал и не слушался.

– Она согласилась поговорить. Хотя очень напугана и растеряна. И я её понимаю. Даже представить себе не могу, как это – не знать, кто ты. Не помнить своё прошлое. А потом встретить человека, который говорит, что вы были женаты.

В телефоне снова повисло напряжённое молчание.

– А как ты, пап? – робко поинтересовалась Мишель, боясь представить, что должно было твориться сейчас в его душе.

– Я? Не знаю. Я тоже растерян, – Алекс не собирался говорить детям, что его сердце разрывается от боли и ужаса, от одной только мысли, что она больше никогда его не вспомнит и не захочет узнать. – Но я счастлив, что она жива. Это сейчас самое главное.

– Ты прав, – Даниэль кивнул, твёрдо посмотрев на сестру. – С остальным мы справимся. Ты привезёшь её домой, и мы заставим её всё вспомнить.

Алекс сжал пальцами переносицу. Ему совершенно не хотелось об этом думать, но…

– Мы не должны исключать возможность, что она не захочет никуда со мной ехать.

– Как это? – Мишель озадаченно уставилась на телефон.

– Ох, Миш… – говорить об этом вслух было в тысячу раз сложнее. – У Жизель здесь своя устоявшаяся жизнь. Я пока ничего не знаю о том, что произошло, и что ей пришлось пережить, но я вижу, что здесь ей хорошо. Здесь есть люди, которым она дорога. И работа, которая ей, кажется, нравится.

– Пап, у неё там что… есть мужчина? – брови Даниэля поползли вверх от этой внезапной догадки.

Алекс молчал несколько секунд, чуть ли не до хруста сжимая телефон в кулаке, а потом выдохнул, обречённо прикрывая глаза:

– Я не знаю, – но он видел, как её поцеловал тот парень. Видел, как он смотрел на неё. – Всё может быть. Столько времени прошло.

– Перестаньте! – вдруг взбеленилась Мишель, гневно глядя на брата. Слышать об этом было невыносимо. – Она не могла. Пусть она ничего не помнит, но, пап, то, что было у вас с ней, это ведь не только в голове. Это под кожей и в самом сердце. Я никогда не поверю, что она бы не чувствовала, как это неправильно – быть с кем-то другим.

– Ох, детка… Если бы всё было так…

* * *

– Как ты? – Хорхе мягко сжал плечо Мелестины. Та уже минут как десять распрощалась с туристами, но до сих пор не произнесла ни слова.

– Что? – Мэл вздрогнула и наконец-то отвела пустой взгляд от стеклянной входной двери, за которой туда-сюда ходил высокий мужчина, разговаривая по телефону.

– Я спросил, как ты, милая.

– А как я могу быть? – она нервно рассмеялась. – Этот день с самого утра пошёл наперекосяк. Ещё даже не вечер, а я уже оказалась замужем.

– Но, по крайней мере, у тебя появился шанс узнать себя. Ты же всегда этого хотела.

– Хотела. Но не вот так вот. Мне как будто на голову свалилась бетонная плита, и теперь я пытаюсь удержать её, чтобы она меня окончательно не придавила, – Мелестина опустилась лбом на сложенные на стойке руки. – Этот мужчина… Александр… Если я за ним замужем, почему он не искал меня всё это время? Почему появился именно сейчас?

– Ты не узнаешь, пока не спросишь, – Хорхе с нежностью погладил её по волосам. Эту девочку ему послал кто-то свыше, и он не мог не переживать за неё, особенно после потери любимой дочери почти тридцать лет назад.

– Я боюсь услышать ответы, – призналась Мэл, пытаясь отогнать от себя разные страшные мысли и предположения. – Ты сказал, он американец. Значит, я тоже жила в Америке. Что если там что-то случилось, и я сбежала от него? И как я могу быть уверена, что он скажет мне правду?

Хорхе нахмурился и облокотился рядом с ней на стойку. Эти вопросы были вполне резонными, но казались ему сущей ерундой.

– За свою жизнь я повидал не мало и женщин, и мужчин, и мне кажется, научился неплохо разбираться в людях. Так вот Александр производит впечатление хорошего человека.

Они одновременно окинули взглядом мужчину, усевшегося на ступеньки перед входом к ним спиной, сжимающего голову руками.

– И когда ты упала в обморок, он действительно беспокоился. То, что я видел… Так ведут себя только действительно любящие люди.

– Я не знаю, – выпрямившись, Мэл провела ладонями по лицу и запустила пальцы в волосы, ещё больше распушая и так непослушные кудри. – Он же наверняка ждёт от меня чего-то.

– Ты никому ничего не должна. Но ты можешь с ним хотя бы поговорить. А потом уже что-то решать.

– Да. Я поговорю, – она несколько раз кивнула сама себе.

– Если ты боишься его, я мог бы остаться.

– Нет. Уж что-что, а страх он мне точно не внушает, – в отличие от массы других эмоций, которые Мэл, как бы ни старалась, не могла уловить. – Но я была бы благодарна, если бы ты был рядом.

– Значит, сегодня мы закроемся пораньше, – Хорхе улыбнулся своей взволнованной помощнице. – Потому что он явно собирается дождаться тебя.

Через час, когда все сотрудники вернулись в офис и сдали свои путевые листы, они вдвоём быстро расправились с документами и вышли на улицу, где Алекс наматывал круги, пытаясь хоть немного успокоиться.

– Мы можем подняться в мою квартиру, – Мэл посмотрела в обеспокоенные серые глаза и замялась. – Я соображу что-нибудь на ужин, и мы поговорим.

– Спасибо, – уголок губ Алекса дёрнулся в неуверенной улыбке. Он уже очень давно не чувствовал себя настолько некомфортно. Да и в принципе это происходило крайне редко. Обычно мало что могло выбить его из колеи. Но не сегодняшний день.

– За что? – Мелестина выгнула бровь. На смену смущению пришло удивление.

– За то, что не гонишь меня.

– Я хочу узнать, кто я. А вы, похоже, единственный, кто может мне в этом помочь, – она пожала плечами и двинулась вдоль здания, где с обратной стороны была лестница на второй этаж.

Когда через полчаса две тарелки из трёх остались нетронутыми, Алекс понял, что больше не может вынести этого молчания:

– Хочешь задавать вопросы, или чтобы я просто всё рассказал?

Сидя напротив друг друга, они оба нервно теребили салфетки на столе. Кажется, только Хорхе был достаточно расслаблен, чтобы насладиться ужином, приготовленным Мелестиной на скорую руку.

– Я думаю, что начну с вопросов. А там посмотрим.

Алекс кивнул и попытался хоть чуть-чуть расслабиться. Но даже стены маленькой квартирки-студии давили на него, не говоря уже обо всей ситуации.

– Прежде всего, кто я?

– Тебя зовут Жизель Райт. До замужества Фостер. Тебе тридцать семь лет. Ты…

– Сколько? – Мелестина даже подалась вперёд, настолько поразила её эта цифра. – Врачи говорили, что мне около тридцати. Плюс-минус.

– В силу профессии нам с тобой приходится следить за своим здоровьем больше, чем другим, – Алекс нервно хмыкнул. – Ну, и генетика у тебя хорошая.

– Профессии? Я умею летать. Это было моей работой? И вы тоже?

Каждый раз, когда она произносила это «вы», Алекс весь сжимался. С одной стороны, было очень странно после стольких лет вместе слышать такое обращение. Но с другой, он словно возвращался назад во времени, когда они только познакомились, и он был её капитаном, а она его подчинённой.

– Мы с тобой военные лётчики. Собственно говоря, так ты и оказалась здесь. На одной из операций твой Игл был сбит. Мне сказали, что ты…

Мэл обратила внимание, как его лежащие на столе ладони дрогнули в порыве сжаться в кулаки, но тут же расслабились, когда Алекс заметил её взгляд.

– Мне сказали, что ты погибла.

– Игл? Истребитель?

– Да. Ты летала на нём.

– Я всегда хотела попробовать, как это – пилотировать такую мощь… – произнесла Мэл благоговейным шёпотом, и Алекс не смог сдержать улыбки.

– Ты мечтала о нём с самого детства. И когда тебе было двадцать, мечта сбылась.

– Значит, вот как ты оказалась в том лесу, – подал голос Хорхе, до этого внимательно слушавший их разговор. – Да, я ведь помню. Примерно в то время проводились какие-то военные действия. Вся страна гудела. Хотя я нашёл тебя в спокойном районе.

Он был озадачен, пытаясь восстановить в памяти мельчайшие подробности.

– Расскажите, – настойчиво попросил Алекс. Ему было необходимо узнать, что тогда произошло.

– Я искал новые пешие маршруты. Правда, достаточно далеко от непосредственного места… Кстати, что это было?

– Я не имею права отвечать на такие вопросы, вы же понимаете, – Алекс хмуро сдвинул брови, и Мэл поразилась, как в один момент преобразилось его лицо, став жёстким и абсолютно непроницаемым. По её позвоночнику пробежала лёгкая дрожь.

– Конечно-конечно, – Хорхе примирительно поднял руки. – В общем это было далеко, километров сорок, наверное, может, больше. Нам-то вообще не давали никакой информации. Да и времени прошло достаточно. Неделя точно. Я поэтому, наверное, никак и не связал эти события. Теперь-то я понимаю, что это на ней была часть лётного костюма, а тогда – ну штаны и штаны. У нас многие ходят в хаки. К тому же сложно было что-то рассмотреть под слоем грязи. Ну и меня тогда больше заботили её обугленные руки, обмотанные какими-то тряпками.

Алекс знал, что она должна была сильно пострадать, но слышать подтверждение этому было невыносимо. Он с шумом втянул воздух, упираясь локтями в стол и скрывая нижнюю часть лица в ладонях.

Мэл видела, как напряглись его плечи, как проступили жилы на шее, как по всему телу прошла волна вибрации, и как потемнели серые глаза, став словно стальными. И ей показалось, что он испытывает сейчас самую чудовищную боль в своей жизни. Но потом он, на мгновение зажмурившись, выдохнул и, взяв за запястье, потянул к себе её руку, расстёгивая манжету тонкой рубашки и закатывая рукав до локтя. И Мэл, к своему удивлению, позволила ему это, не обращая внимания на голос разума, твердивший, как это неправильно.

– У одного моего близкого друга частная практика. Врач от бога. Он и поставил её на ноги, а потом сделал несколько операций, чтобы максимально скрыть последствия, – произнёс Хорхе, когда Алекс осторожно прошёлся пальцами по тонким, едва различимым рубцам. Если не присматриваться, то их сложно было заметить.

– Спасибо, – Алекс перевёл благодарный взгляд на мужчину, а Мелестина всё-таки вытянула руку из его ладоней. Он же, снова собравшись, откинулся на спинку стула: – Продолжайте, пожалуйста.

– Когда я нашёл её, Мэл была без сознания и совершенно измождена. Что-то тихо бормотала, как будто в лихорадке. На ней были только штаны и футболка, никаких опознавательных знаков или нашивок. Иначе я бы…

– Это один из протоколов безопасности. Она была на вражеской территории и должна была избавиться от всего, что выдало бы её, – Алекс крепко сжал зубы. В его голове замелькали яркие картинки произошедшего.

Он буквально видел, как во время взрыва она, не сумев катапультироваться, в то же мгновение закинула руки за голову, хватаясь за заголовник, чтобы принудительно раскрыть парашют, как увела его максимально в сторону, как приземлилась где-то в лесу, зацепившись и повиснув на деревьях, скорее всего потеряла сознание на какое-то время, а потом, очнувшись, перерезала ножом стропы, падая с высоты на землю. Как бежала так быстро, как только могла, на ходу срывая с себя куртку. Казалось, даже слышал сдерживаемые крики адской боли, когда ткань скользила по обгоревшей коже. Господи, сколько же раз он говорил ей, чтобы не закатывала рукава во время полёта. И тогда хотя бы этой травмы удалось бы избежать.

Его бедная девочка. Она преодолела пешком десятки километров, чтобы спастись, а он…

– Почему ты не искал меня? – резко выпалила Мэл вопрос, который интересовал её с того самого момента, как Алекс сказал, что он её муж, и даже не заметила, как перешла на «ты». Сейчас ей было даже не важно, что он почувствует из-за обвинения, слишком явно прозвучавшего в её голосе.

– Потому что идиот, – процедил Алекс, мысленно проклиная сам себя. – Когда я узнал, готов был сесть в свой самолёт и лететь сюда на поиски. Но мой лучший друг, которого ты, подставившись, спасла, убедил меня, что… Что это бесполезно. Что ты погибла. Что мне никто не разрешит этого сделать. А я сходил с ума от отчаяния и просто позволил ему себя удержать. И всё это время ненавидел себя за это.

Он обречённо провёл руками по лицу и сжал ладонями шею, не смея поднять глаза.

– Я не верил, на уровне ощущений никогда не верил. Хотя все вокруг твердили, что тебя больше нет. И больше всего хотел сделать хоть что-нибудь, хотя бы попытаться. Но я не мог улететь из Монтгомери. Я должен был позаботиться о Мишель и Даниэле. Я потерял любимого человека, жену. Они потеряли мать. Я не мог оставить их ещё и без отца.

– Мать? Боже… у меня что, двое детей? – Мэл в ужасе вцепилась пальцами в стол, моментально забывая о своей злости на него. – Бедные… как же они…

– Тяжело… Но мы старались быть сильными друг для друга.

У Мэл на глаза навернулись слёзы, стоило ей только представить двух малышей, которые вдруг остались без матери. И конечно, он не мог их бросить. Конечно, должен был остаться. Она бы поступила точно так же. Они были бы куда важнее для неё. Мэл всхлипнула и часто заморгала, пытаясь избавиться не только от стоявшей перед глазами пелены, но и от картинок, которые подкидывало ей воображение. Она была разбита, совершенно.

А потом ощутила прикосновение чужих рук, нежно поглаживающих её кисти, когда Алекс снова потянулся к ней через стол. Под кожей словно разлилось тепло, стремящееся к самому сердцу, и Мэл в очередной раз с удивлением поняла, что ей совершенно не хочется, чтобы он отпускал её. Она на несколько секунд прикрыла глаза, концентрируясь на этой такой непривычной ласке, и постаралась дышать ровнее, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце.

– Я звонил им днём. Всё рассказал. Они очень ждут тебя домой.

Но даже несмотря на то, как мягко и осторожно Алекс произнёс это, Мелестину охватила самая настоящая паника, и она вскочила на ноги. Стул, на котором она сидела с грохотом упал.

– Домой?.. Ты… Нет, это бред… Я… не могу… Это слишком… – она попятилась к двери, заламывая руки. – Простите… Мне нужно побыть одной… Переварить всё это…

И она выскочила из квартиры, даже не закрыв дверь. Алекс дёрнулся было за ней, но Хорхе остановил его, преграждая путь:

– Александр, вы должны дать ей время. Она успокоится и вернётся. Кажется, это действительно слишком много для одного дня.

– Уже ночь. Её нельзя отпускать одну. Если что-то случится…

– Это тихий район. И далеко она не пойдёт. Просто дайте ей время.

– Я всегда шёл за ней. И всегда буду.

Хорхе понимающе кивнул, но с места не сдвинулся:

– Сейчас всё по-другому. Она не та, кого вы знали и любили. И её реакция может быть совсем иной, чем та, к которой вы привыкли. Вам обоим придётся подстраиваться и узнавать друг друга заново.

– Я понимаю это, – Алекс удручённо потёр ладонью шею. – Но как отпустить, когда я только нашёл её. Она – вся моя жизнь. Моё небо.

– Небо? Какой интересный выбор слова…

Алекс вопросительно поднял брови.

– Вы знаете, что означает имя Мелестина?

– Нет.

– Небесная. Я дал ей его, когда мы поняли, что она не знает своего собственного. Тогда мне казалось, что она словно свалилась на меня с неба. А позже, когда выяснилось, что она ещё и летать умеет, я только ещё больше убедился в том, что это имя ей подходит.

– Она это умеет… сваливаться с неба…

Нежность в грубом и печальном голосе Алекса впечатлила Хорхе. Слишком разительным был контраст. Он ещё никогда не слышал таких интонаций. Мужчина, стоящий перед ним с горькой усмешкой на губах, как будто насмехался над Мэл, но в то же время Хорхе чувствовал в его словах любовь и тоску.

– Идите домой, Александр. Нам всем нужно отдохнуть, – он положил руку на плечо Алекса, ненавязчиво подталкивая того к выходу. – Завтра она придёт в себя, и вы сможете продолжить разговор.

Глава 6

«Как там говорят? Бойтесь своих желаний?»

Сидя на ещё не успевшем остыть от дневного зноя асфальте посреди взлётной полосы, Мелестина смотрела в тёмное небо, обнимая колени руками.

– Тридцать семь… Муж… Двое детей… Целая жизнь, и ни одного хотя бы самого крошечного воспоминания… – мысли метались в её голове, как загнанный зверь, иногда выливаясь тихим шёпотом.

Мелестина закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь понять свои ощущения от всего, что узнала. Ведь только им она могла действительно доверять. Не имея возможности опираться на память, сейчас она могла руководствоваться только своими чувствами.

Она боялась. За этот день на неё свалилась целая семья, которая по словам Александра ждала её дома. Как? Как в один момент можно оказаться матерью двоих детей и не помнить этого?

– Даниэль и Мишель… – произнесла она вслух. Осторожно и несмело, как будто пробуя на вкус их имена. И стало тепло, невероятно тепло. – Мои дети…

Мэл зажмурилась, пытаясь найти в голове хотя бы размытый образ. Ничего. Пустота. Она попыталась представить, как вынашивала их, как рожала, бессонные ночи у кроваток, как они играли вместе, как она учила их ходить, говорить. Хоть что-то. Но все попытки были тщетны.

Александр не сказал, сколько им лет. Но она понимала, что раз он их оставил, приехав сюда, значит, они уже самостоятельные. Да и какими они могут быть в семье двух военных. А что, если он оставил их с кем-то? Что, если за эти три года он нашёл им новую мать?

Мелестина удивлённо вскинула голову, поразившись невероятно сильному чувству ревности, которое скрутило все её внутренности.

– Как такое может быть? Я же даже не знаю его и уж точно не люблю. Почему тогда ревную?

Она постаралась отвлечься на что-то другое, но это мерзкое липкое чувство всё никак не уходило, а в голове постоянно возникал образ высокого крепкого мужчины, который так бережно обнимал её сегодня днём.

Мэл ещё долго сидела на взлётке, пытаясь осмыслить происходящее и свыкнуться с новой ролью. Но в итоге, метаясь из стороны в сторону в своей собственной голове, практически довела себя до истерики, не замечая, что с неба уже давно льёт дождь, а её тонкая летняя рубашка и слаксы совсем промокли.

* * *

Терзаемый мыслями о Жизель, Алекс всё никак не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок в постели небольшого гостиничного номера, когда в его дверь постучали. Не представляя, кто бы это мог быть, он встал, включил ночник и, затянув на ходу завязки пижамных брюк, открыл дверь, морщась от яркого освещения в коридоре.

– Простите, я…

– Как ты меня нашла?

Произнесли они практически одновременно, и Алекс за руку затянул в номер вымокшую до нитки и совершенно несчастную Мэл, мнущуюся на пороге.

– Не знаю. Просто зашла в первую попавшуюся гостиницу и спросила вас.

– Ты в порядке? Тебе нужно переодеться. Окоченела вся. Не хватало ещё, чтоб заболела, – Алекс мягко сжал её крошечные ледяные ладони в своих больших и горячих и поднёс их к губам, пытаясь отогреть, а Мэл только и могла что смотреть на него снизу вверх, совершенно теряясь от его прикосновений. – А потом, если захочешь, мы поговорим.

Она кивнула, и Алекс, нехотя отойдя от неё, распахнул шкаф. Пытаясь отвлечься после напряжённого разговора, вернувшись в номер, он разложил и развесил свои вещи, понимая, что останется в этой гостинице не на один день.

– Ванная там, – Алекс указал на дверь в углу комнаты и протянул Мэл рубашку. Та снова кивнула и поспешила скрыться от его проникновенного взгляда, который ощущала всем телом.

Алекс выдохнул и упёрся кулаками в небольшой стол у окна, опуская голову вниз. Как же ему хотелось прижать её к себе и обнимать так долго и крепко, чтобы даже руки занемели. И как же сложно было бороться с этим желанием, когда всё внутри него металось и тянулось к ней.

– Простите, что я вот так… среди ночи… Я не должна была, но…

Алекс вздрогнул и резко обернулся на совсем тихий и нерешительный голос, раздавшийся за его спиной. Близко, она была так близко, что он чувствовал запах её мокрых волос. Цитрусы и мята, как и всегда, сколько он её знал.

– Тебе не за что извиняться… – хрипло выдавил он, встречаясь с напуганными серыми глазами, в которых тут же и пропал. И если бы она не потянулась к нему, встав на носочки, он бы сам её поцеловал, не в силах бороться с притяжением, которое словно потрескивало между ними.

Всё ещё холодные руки обвили его шею, и Алекс тихо застонал в губы Мэл, обхватывая её за талию и приподнимая над полом. Как же до безумия прекрасно было снова её чувствовать. И даже после стольких лет, проведённых без неё, ощущение её тела рядом осталось точно таким же, сейчас усиленным в десятки или сотни раз.

Её губы были всё такими же мягкими, с готовностью впуская его, язык всё так же то ускользал, то сплетался с его языком, ведя неистовый танец. Она сама льнула к нему, отчаянно хватаясь за его шею, а потом просто оплела его ногами, прижимаясь ещё ближе. Скользнув руками на её бёдра и почувствовав голую кожу, Алекс на мгновение задержал дыхание. Перед глазами встала пелена, а разум поплыл. Слишком давно он об этом мечтал, зная, что его мечта неосуществима. Оттого ещё восхитительнее казалось то, что происходило сейчас между ними.

Едва ли контролируя себя, Алекс переместился губами на нежную кожу её шеи, оставляя на ней пылающие поцелуи, и готов был зарычать от удовольствия, когда Мэл откинула голову, предоставляя ему ещё больший доступ.

Мэл же была уверена, что сошла с ума. Она не знала, зачем пришла к нему этой ночью, что гнало её сюда, и совершенно точно не планировала вот так набрасываться на него. Но всё это казалось ей таким правильным, таким простым и понятным. Слишком. С его внезапным появлением всё стало слишком. Она плавилась в его руках, наслаждаясь совершенно новыми для неё сейчас или просто забытыми ощущениями, и абсолютно не хотела во всём этом разбираться. Лишь бы он не останавливался. Но он, кажется, и не собирался.

Дойдя до кровати, Алекс осторожно опустил Мэл на простыни. Опираясь на одну руку, второй он исследовал её трепещущее под ним тело нежными поглаживаниями. Они оба тяжело дышали, но снова тянулись друг к другу, находя столь необходимые губы. Алекс медленно расстёгивал пуговицы на её рубашке, словно давал ей последнюю возможность остановить его, но Мэл только углубила поцелуй, а через несколько мгновений выгнулась и застонала, почувствовав прикосновение его ладони к своей обнажённой груди, которую Алекс порывисто сжал, пропуская набухший сосок между пальцами.

Он сдерживался из последних сил. Единственным желанием сейчас было ощутить её всю. Полностью. Без остатка. Снова сделать своей. Снова быть её. И это желание сжигало его изнутри, побуждая действовать быстрее. Привстав на коленях, он рывком стянул с себя футболку, отшвыривая её в сторону, но тут же замер, услышав поражённый вздох. А потом на его живот легли тонкие пальцы, обводя витиеватые линии татуировки, и сердце Алекса забилось ещё быстрее, разгоняя и так бурлящую кровь по венам. Ведь это было как тогда, в их первую ночь, которую он никогда не забудет, сколько бы времени ни прошло.

– Александр…

Тихий шёпот заставил его зажмуриться от нахлынувших воспоминаний.

– Алекс… Просто Алекс…

Он навис над ней и, запустив руку в рассыпавшиеся по подушке кудри, снова увлёк Мэл в самый опьяняющий в её жизни поцелуй.

Нет, она совершенно точно сошла с ума. Ведь не должна была так реагировать на него. Не должна была так хотеть его. Ещё никогда её не накрывало настолько сильным желанием. Всеобъемлющим. Поглощающим. Мысли расплывались, распадались на слова и буквы, ускользали и таяли. И тело подчинялось уже не им, а порочным желаниям, огненной лавой стекающим к низу живота.

Повинуясь инстинктам, Мэл обвила Алекса ногами и притянула его к себе. Он был возбуждён, она так остро это чувствовала, и ей до безумия это нравилось. Нравилось осознавать, что именно она была причиной такого его состояния, нравилась тяжесть его крепкого тела на ней, нравились его жадные ласки. И ей тоже хотелось ласкать его, чувствовать каменные мышцы и жар его кожи под подушечками пальцев, касаться его всего, исследовать на ощупь каждый сантиметр, спускаясь от широких плеч вниз на грудь, а потом на живот и дальше.

Забравшись под резинку его пижамных штанов, Мэл прикоснулась к напряжённому члену, а когда Алекс тихо зарычал, подаваясь бёдрами навстречу её руке, уже гораздо смелее обхватила его ладонью, ещё больше распаляясь от шелковистой твёрдости пульсирующей плоти.

– Малышка… – Алекс прикусил её нижнюю губу и проложил дорожку поцелуев вниз по шее, жадно вдыхая любимый запах. Он не мог насытиться им, не мог насытиться ей, наконец-то снова вернувшейся в его жизнь. Но ему нужно было больше, гораздо больше. – Лиса… отпусти…

– Нет…

Тихий выдох перерос в ещё один стон, когда Алекс скользнул рукой между её ног, дотрагиваясь до нежных складочек и растирая влагу по клитору. И Мэл всё-таки разжала ладонь, изгибаясь от новых ощущений и неосознанно раскрываясь для него ещё больше.

Спустившись ниже, Алекс обхватил губами один из сосков, с вожделением посасывая его и кружа вокруг него языком, пока его пальцы то проникали в неё, то ласкали самую чувствительную точку, заставляя Мэл метаться по кровати от удовольствия, которое она ещё ни разу не испытывала в этой новой жизни.

– Алекс, – через время простонала она, сотрясаясь всем телом, а ему показалось, что перед ним наконец-то та его Жизель, которую он помнил.

Не дав ей возможности прийти в себя, Алекс сдёрнул вниз пижамные штаны и осторожно толкнулся в неё, крепко сжимая зубы в попытке сдержать отчаянное желание тут же начать жёстко двигаться. Оказавшись наконец-то в ней, сохранить хоть какие-то остатки разума казалось непосильной задачей.

– Господи… – зажмурившись, Мэл сжала в кулаках простыни, судорожно хватая воздух губами. То, что она чувствовала сейчас, то, как он ощущался в ней, не шло ни в какое сравнение с её собственными представлениями о сексе. Особенно то, как восхитительно он заполнял её, растягивая под себя.

– Тш-ш-ш… – Алекс с нежностью поцеловал её, медленно подаваясь вперёд бёдрами. – Просто смотри на меня… Я буду осторожен…

И Мэл подчинилась, распахивая глаза, чтобы встретиться с его затуманенным похотью взглядом, сулящим ей неведанную эйфорию. Отдалась ему и своим ощущениям, окончательно забывая обо всех своих страхах и волнениях.

Её ногти впивались в его рельефную спину, оставляя заметные дорожки на коже. Её громкие, несдержанные стоны уносили за грань, делая его ненасытным безумцем, желающим быть в ней как можно глубже и дольше. Она, такая нежная и податливая, такая разгорячённая и пылающая, доводила его до сумасшествия – бешеного, лихорадочного. Когда же она с громким криком стиснула его ногами, пульсируя вокруг его члена и сжимаясь, Алекс позволил и себе наконец-то в полной мере потерять контроль, с тихим рычанием достигая пика.

– Алекс… – трепетные пальцы прошлись по его пояснице, и он готов был замурлыкать от удовольствия, уткнувшись носом во влажный завиток волос, прилипший к шее Мэл. Перед закрытыми глазами всё ещё плясали искры, а запах их совместного экстаза опьянял. – Алекс, ты… Ты меня раздавишь…

Алекс ещё крепче зажмурился, оставляя поцелуй под её подбородком, и, не выпуская её из объятий, перекатился на спину, ухмыляясь в потолок.

– Что? – отстранившись, Мэл натянула на себя простынь, словно пытаясь спрятаться.

– Ты всегда так говорила. И я рад, что хоть что-то осталось неизменным, – мечтательно протянул Алекс и, повернув голову набок, провёл пальцем по её обнажённому плечу, вырисовывая на нём какие-то символы.

– Слушай, я… Я не она… Того человека, которого ты знал, действительно больше нет. Та девушка, твоя Жизель… Она ведь, и правда, умерла три года назад.

– Ты больше она, чем тебе кажется. И то, что было сейчас между нами, тому подтверждение.

Мэл покраснела, отодвигаясь от него ещё дальше, и сильнее закуталась в простынь. По мере того, как успокаивалось её дыхание, как с тела спадала расслабленная нега, она снова начинала чувствовать смущение. И от его присутствия, и от ситуации в целом.

– Я… Я не понимаю, как это вышло. Я была расстроена, напугана, меня просто разрывало от всех этих непонятных эмоций, мыслей, а главное, новостей. Я даже не помню, как оказалась здесь. Со мной такое впервые. Обычно я не прыгаю в постель к первому встречному.

– Я знаю, – Алекс тепло улыбнулся. – И почти уверен, что за эти три года у тебя никого не было.

– Не было…

Он еле сдержал облегчённый выдох, только сейчас осознавая, что сказав это, задержал дыхание в ожидании ответа. Головой Алекс понимал, что не в праве требовать от неё верности, но сердце разрывалось от боли, стоило ему только представить, что кто-то другой целует её, касается её тела, занимается с ней любовью.