Лунная Моль и другие рассказы

Убежище Уллворда

Бруэм Уллворд пригласил трех друзей отобедать у него на ранчо: Теда и Рэйвлин Сихоу, а также их юную дочь Юджину. По окончании роскошного пиршества Уллворд предложил гостям поднос со стимулирующими пищеварение пастилками, благодаря которым он нажил свое состояние.

«Чудесный обед! – с почтением отозвался Тед Сихоу. – Пожалуй, для меня это было даже чересчур. Нет, спасибо, я обойдусь без пастилок. Водоросли были просто неподражаемы».

Улыбнувшись, Уллворд непринужденно развел руками: «Они настоящие».

Рэйвлин Сихоу – розовощекая, весьма положительно настроенная молодая женщина лет восьмидесяти или девяноста – взяла пастилку: «Жаль, что натуральные водоросли так трудно найти. У тех, что мы обычно едим, синтетических, совсем другой вкус».

«Да, это проблема, – признал Уллворд. – Я сложился с приятелями, мы купили небольшую водорослевую матрицу в море Росса и выращиваем их сами».

«Подумать только! – воскликнула Рэйвлин. – Но это же ужасно дорого!»

Уллворд сочувственно поджал губы: «Все лучшее в этой жизни обходится дорого. К счастью, я могу себе позволить кое-какие прихоти».

«Вот я и говорю Теду…» – начала было Рэйвлин, но придержала язык, встретив глазами предупреждающий взгляд супруга.

Уллворд решил замять неудобный момент: «Деньги – еще не все. Да, у меня есть участок водорослевой плантации, у меня есть ранчо. Но у вас есть дочь – и, конечно же, вы не обменяли бы ее ни на что на свете».

Рэйвлин смерила Юджину критическим взором: «Не стала бы это утверждать с такой уверенностью».

Тед похлопал Юджину по руке: «Когда вы заведете своего ребенка, земвлад¹ Уллворд?»

«На это уйдет еще какое-то время. Передо мной в очереди тридцать семь миллиардов человек».

«Жаль! Вы могли бы дать ребенку столько преимуществ!» – проницательно заметила Рэйвлин.

«В один прекрасный день настанет и мой черед, я еще не слишком стар».

«Увы! – продолжала сожалеть Рэйвлин. – Ничего не поделаешь. Еще пятьдесят миллиардов, и у нас не было бы вообще никакой частной жизни!» Она с восхищением обвела глазами помещение – ведь оно использовалось исключительно в целях приготовления и приема пищи.

Уллворд опустил ладони на ручки кресла и слегка наклонился вперед: «Возможно, вы хотели бы посмотреть на ранчо?» Он ничем не выдавал волнение – просто переводил взгляд с одного лица на другое.

Юджина захлопала в ладоши; Рэйвлин просияла: «Если это вас не слишком затруднит».

«О, мы очень даже хотели бы взглянуть на ваше ранчо, земвлад Уллворд!» – воскликнула Юджина.

«Давно надеялся познакомиться с вашим ранчо, – поддержал свою дочь Тед Сихоу. – О нем так много говорят».

«Я не хотела бы, чтобы Юджина упустила такую возможность, – прибавила Рэйвлин и погрозила дочери пальцем. – Помни, котеночек: внимательно все подмечай, но ничего не трогай!»

«А фотографировать можно?»

«Об этом нужно спросить земвлада Уллворда».

«Конечно, конечно! – поспешил сказать Уллворд. – Почему нет?» Он поднялся на ноги – человек чуть выше среднего роста, заметно начинавший полнеть, с прямыми волосами песочного оттенка, круглыми голубыми глазами и выдающимся горбатым носом. Ему было уже почти триста лет, но он очень заботился о своем здоровье и выглядел не больше, чем на двести.

Подходя к двери, он посмотрел на часы и прикоснулся к циферблату на стене: «Вы готовы?»

«Да-да, готовы», – отозвалась Рэйвлин.

Уллворд отодвинул часть стены – открылся вид на пасторальную опушку. Под сенью красивого дуба поблескивал рябью пруд. Тропинка вела по лугу к лесистой долине, темневшей в полутора километрах.

«Великолепно! – сказал Тед. – Просто великолепно!»

Они вышли наружу, на озаренную солнечным светом траву. Юджина стала танцевать и кружиться, размахивая руками: «Смотрите! Я одна! Посреди всего – сама по себе!»

«Юджина! – строго прикрикнула на нее Рэйвлин. – Осторожно! Оставайся на тропе! Это настоящая трава, ты можешь ее повредить».

Юджина побежала вперед, к пруду: «Мама! – девочка обернулась. – Смотри, там прыгают какие-то забавные зверьки! И посмотри, какие цветы!»

«Этих животных называют „лягушками“, – пояснил Уллворд. – У них очень любопытный жизненный цикл. Видишь, в воде плавают существа, похожие на рыбок?»

«Они тоже забавные! Мама, иди сюда!»

«Этих рыбок называют „головастиками“ – через некоторое время из них вырастут лягушки, точно такие же, как те, что прыгают вокруг».

Тед и Рэйвлин подошли поближе, сохраняя достоинство, но лягушки их заинтересовали не меньше, чем Юджину.

«Чувствуешь, какой тут свежий воздух? – спросил жену Тед. – Можно подумать, мы вернулись в прошлое».

«Воздух просто восхитительный, – согласилась Рэйвлин и посмотрела по сторонам. – Возникает такое впечатление, как будто здесь можно гулять бесконечно, все дальше и дальше».

«Подойдите сюда! – подозвал их Уллворд. – У меня тут так называемый „сад камней“».

Гости с изумлением уставились на скальное обнажение, покрытое пятнами красного и желтого лишайника, пучками зеленого мха. В расщелине росли папоротники, а вокруг пестрела россыпь хрупких белых цветов.

«Понюхайте цветы, если хотите, – предложил Уллворд. – Но, пожалуйста, не трогайте их, они легко портятся».

Юджина понюхала цветок: «Мммм!»

«И все это настоящее?» – спросил Тед.

«Мох настоящий, да. Поросль папоротников и эти маленькие мясистые растения тоже настоящие. Цветы для меня спроектировал специалист-садовод – это точные реплики какой-то древней разновидности. Мы слегка улучшили их аромат, впрочем».

«Чудесно, чудесно!» – повторял Тед.

«А теперь пойдемте сюда – нет, не смотрите назад! Я хотел бы произвести полный эффект…»

Уллворд раздраженно поморщился.

«Что случилось?» – спросил Тед.

«Черт бы их побрал! – выругался Уллворд. – Слышите этот шум?»

Тед уловил какой-то тихий отдаленный рокот, почти незаметный: «Да. Похоже на то, что где-то поблизости какое-то производство».

«Так и есть. Этажом ниже. Там делают ковры. Один из ткацких станков грохочет непрерывно. Я жаловался, но они пальцем о палец не ударили… Что ж, не обращайте внимания. Встаньте здесь – и посмотрите вокруг!»

Его друзья восхищенно ахнули. Под этим углом жилище Уллворда выглядело как сельская избушка в альпийской долине – входная дверь открывалась в столовую.

«Превосходная иллюзия перспективы! – воскликнула Рэйвлин. – Можно действительно подумать, что мы здесь одни».

«Здесь, наверное, можно работать в тишине и покое, – заметил Тед. – Могу поклясться, что ландшафт простирается километров на пятнадцать – ну, по меньшей мере на восемь».

«У меня тут много пространства, – гордо похвалился Уллворд. – Почти три четверти акра. Хотите увидеть ту же картину при лунном свете?»

«Конечно, если это нетрудно сделать…»

Уллворд подошел к потайной панели управления – Солнце поспешно пролетело по небосклону. Долина погрузилась в зарево пылающего заката, небо приобрело слегка фиолетовый оттенок с золотистыми и зелеными сполохами, после чего сгустились сумерки – из-за холма стала восходить полная луна.

«Просто невероятно! – почти прошептала Рэйвлин. – Как вы можете покидать этот райский уголок?»

«Уходить отсюда трудно, – признался Уллворд. – Но делами тоже приходится заниматься. Больше денег – больше пространства».

Он повернул ручку регулятора: Луна пролетела по небу и зашла. Появились звезды, мерцавшие знакомыми с древности сочетаниями. Наводя на созвездия луч маленькой лазерной указки, Уллворд называл звезды первой величины. Небо окрасилось сначала бледно-сиреневым, затем лимонно-желтым заревом, и снова появилось Солнце. Невидимые воздухопроводы создали на опушке иллюзию прохладного ветерка.

«Я веду переговоры о покупке участка за этой стеной, – Уллворд постучал указкой по максимально приближенному к реальности трехмерному изображению горного хребта, образованному многослойной панелью. – Площадь участка довольно велика, почти десять квадратных метров. Владелец заломил безбожную цену, конечно».

«Удивительно, что такой участок вообще продается, – заметил Тед. – Десять квадратных метров – более чем достаточно для целой семьи».

«Пра-пра-пра-прадед владельца скончался, – объяснил Уллворд. – Таким образом он унаследовал лишнюю площадь».

Тед кивнул: «Надеюсь, вам удастся ее заполучить».

«Я тоже на это надеюсь. У меня далеко идущие амбиции – в конечном счете я хотел бы приобрести весь этаж этого квартала, но это длительный, постепенный процесс. Люди не любят продавать пространство, а желающих его купить хоть отбавляй».

«Мы не относимся к их числу, – весело заявила Рэйвлин. – Нам хватает нашего маленького жилья. У нас очень уютно, и мы накапливаем сбережения, чтобы вкладывать капитал».

«Предусмотрительная стратегия, – согласился Уллворд. – В наше время многим не хватает жилплощади. А потом, когда появляется шанс сделать большие деньги, у них нет достаточного свободного капитала. До тех пор, как мне улыбнулась удача с пастилками, я арендовал ячейку для одиночек. Там было тесно – но сегодня я об этом не жалею».

Возвращаясь по опушке к домику Уллворда, они задержались у дуба. «Я особенно горжусь этим деревом, – сказал Уллворд. – Это настоящий дуб!»

«Настоящий? – поразился Тед. – Я думал, что это имитация».

«Так кажется на первый взгляд, – кивнул Уллворд. – Нет, он подлинный».

«Юджина, пожалуйста, сфотографируй это дерево. Но не прикасайся к нему – ты можешь повредить кору».

«Прикосновения нисколько не повредят коре», – заверил гостей Уллворд. Взглянув на ветви дерева, он опустил голову и внимательно осмотрел почву под стволом. Нагнувшись, он подобрал опавший лист. «Этот лист вырос на дереве, – сказал он. – А теперь, Юджина, пойдем – я тебе что-то покажу». Уллворд направился к «саду камней» и отодвинул в сторону имитацию выступа скалы. Под ней оказался шкафчик с раковиной. «Смотри внимательно! – он показал девочке лист. – Видишь? Лист высох, стал хрупким и коричневым».

«Да, земвлад Уллворд», – Юджина смотрела во все глаза.

«Сначала я опущу лист вот в этот раствор, – продолжал Уллворд; он взял с полки химический стакан, наполненный темной жидкостью. – Вот таким образом. Раствор восстанавливает зеленый цвет листа. Потом мы осторожно нанесем на поверхность еще одну жидкость. Теперь лист снова стал гибким и прочным, видишь? И последний раствор – прозрачное пластиковое покрытие. Вот и все, теперь у нас есть подлинный дубовый листочек, совсем как новенький. Он твой».

«О, земвлад Уллворд! Не знаю, как вас благодарить! – девочка побежала показывать лист родителям, стоявшим у пруда и наблюдавшим за лягушками, наслаждаясь редким роскошным ощущением свободного пространства. – Смотрите, что мне подарил земвлад Уллворд!»

«Обращайся с листком очень осторожно, – предупредила Рэйвлин. – Когда мы вернемся домой, мы найдем для него подходящую маленькую оправу, и ты можешь повесить его на стену в своей ячейке».

Поддельное светило перемещалось к поддельному западному небосклону. Уллворд подвел гостей к солнечным часам: «Никто не знает, сколько лет этому древнему инструменту. Чистый мрамор, резьба ручной работы. Причем такие часы, разумеется, работают вечно. Смотрите – тень показывает время: три часа пятнадцать минут…» Сверившись с электронными часами на поясе, Уллворд прищурился, взглянув на Солнце: «Прошу прощения, одну минуту». Подбежав к панели управления, он отрегулировал положение светила – Солнце рывком переместилось по небу на десять градусов. Уллворд вернулся и проверил показания солнечных часов: «Вот так будет лучше. Смотрите: солнечные часы показывают три часа пятьдесят минут – ровно столько же, сколько на электронных часах. Удивительно, не правда ли?»

«Чудесная вещь», – серьезно отозвалась Рэйвлин.

«Я еще никогда ничего подобного не видела», – внесла свою лепту Юджина.

Рэйвлин обвела глазами ранчо Уллворда, завистливо вздохнула: «Так не хочется уходить! Но, по-моему, нам пора возвращаться домой».

«Благодаря вам мы провели замечательный день, земвлад Уллворд, – сказал Тед. – Чудесный обед, великолепное ранчо!»

«Обязательно приходите снова, – пригласил их Уллворд. – Мне всегда нравится проводить время в вашей компании».

Он провел их в столовую, а затем в гостиную, к выходной двери. Семья Сихоу в последний раз оценила просторный интерьер; гости надели накидки и кроссовки на роликах, попрощались с хозяином. Уллворд отодвинул дверь. Выглядывая наружу, гости подождали, пока в плотном движении не образовался достаточный перерыв. Еще раз попрощавшись взмахами рук, они натянули на головы капюшоны и выступили в коридор. Ролики в подошвах автоматически повезли их домой, правильно выбирая повороты и время от времени останавливаясь на площадках, поднимавшихся и спускавшихся на другие уровни. Так же, как супруги Сихоу с дочерью, все вокруг носили накидки и капюшоны из отражательной пленки, оберегавшей их от посторонних взглядов. На панели, установленные вдоль потолка, проецировалось изображение небоскребов, устремлявшихся в радующее глаз ярко-голубое небо – возникала идеальная иллюзия пешего передвижения по одному из обдуваемых ветром верхних уровней.

Оказавшись примерно в двухстах метрах от своей жилищной единицы, Сихоу втроем повернули ближе к стене. Если бы они проехали дальше вместе с потоком движения, им пришлось бы обогнуть весь квартал и попытаться снова зайти домой. Как только они оказались у входной двери, она быстро отодвинулась в сторону, и они проскользнули в открывшийся проем, схватившись за металлический поручень.

Внутри они сняли накидки и роликовые кроссовки, привычно избегая столкновений друг с другом. Юджина тут же юркнула в туалет, освободив место, позволившее Теду и Рэйвлин присесть. У них дома было довольно-таки тесно для троих – не помешал бы дополнительный квадратный метр жилплощади, но вместо того, чтобы вносить чрезмерную квартирную плату, они предпочитали копить деньги на будущее: Юджина уже подрастала.

Тед удовлетворенно вздохнул, растянув ноги так, что его ступни оказались под стулом Рэйвлин: «Как бы ни было хорошо на ранчо Уллворда, вернуться домой все равно приятно».

Юджина выскользнула из туалета.

Рэйвлин повернулась к ней: «Тебе пора принять таблетку, дорогая».

Юджина скорчила гримасу: «Зачем, мама? Зачем принимать таблетки? Я и так прекрасно себя чувствую».

«Они полезны».

Юджина раздраженно взяла таблетку из дозатора: «Руни говорит, что вы заставляете нас принимать таблетки, чтобы мы не выросли слишком рано».

Тед и Рэйвлин переглянулись.

«Меньше слушай, что говорит Руни, – посоветовала Рэйвлин. – Принимай таблетки, как положено».

«Но как так получается, что мне 38 лет, а Эрмаре Берк всего 32 года, и у нее уже заметная фигура, а я все еще плоская, как доска?»

«Давай не будем спорить, дорогая. Проглоти таблетку».

Тед вскочил на ноги: «Присаживайся, дочурка».

Юджина протестовала, но Тед настоял на своем: «Я посижу в нише. Мне нужно кое-кому позвонить».

Протиснувшись мимо Рэйвлин, он присел в нише перед телеэкраном. У него за спиной светилась изготовленная по индивидуальному заказу иллюзионная панель – Рэйвлин сама ее спроектировала. Панель изображала веселый маленький разбойничий притон со стенами, увешанными красными и желтыми шелковыми полотнами, с полной фруктов чашей на деревенском столе, с гитарой на скамье и медным чайником, пускающим струйку пара на жаркой плите. Панель эта обошлась недешево, но каждый раз, когда кто-нибудь говорил по телефону с кем-нибудь из семьи Сихоу, притон был первым, что они видели, Рэйвлин гордилась тем, что позволила себе такую роскошь.

Перед тем, как Тед успел кому-либо позвонить, зажегся индикатор вызова. Тед принял вызов, и на экране появилась физиономия его приятеля Лорена Эйгла, якобы сидевшего под ажурным куполом ротонды, сквозь который проглядывали кучерявые облака на голубом небе – Рэйвлин не преминула узнать дешевый эффект из стандартного архива фоновых изображений.

Лорену и Эльме, его жене, не терпелось узнать о посещении ранчо Уллворда супругами Сихоу. Тед подробно рассказал о том, как они провели вторую половину дня: «Пространство, пространство! Изобилие пространства! Роскошь полного одиночества! Никто не мешает. Это трудно себе вообразить! А сколько денег он вложил в иллюзионные панели! Целое состояние!»

«Он ведет приятную жизнь, ничего не скажешь, – заметил Лорен Эйгл. – А я тебе расскажу нечто еще более невероятное. Сегодня я зарегистрировал владельца целой планеты». Лорен работал в сертификационном бюро агентства по продаже инопланетного имущества.

Тед не понял: «Владельца целой планеты? Как это может быть?»

Лорен объяснил: «Он – астронавт, работающий только на себя. Такие еще бывают».

«Но что он собирается делать с целой планетой?»

«По его словам, он собирается там жить».

«Один?»

Лорен кивнул: «Я с ним довольно долго болтал. Он считает, что у Земли есть преимущества, но предпочитает провести остаток своих дней в одиночестве на своей планете. Представляешь?»

«Честно говоря, нет! Но я не могу себе представить и четвертое измерение. Чудеса, да и только!»

Разговор закончился, экран погас. Тед повернулся к жене: «Ты слышала?»

Рэйвлин кивнула – она слышала, но не обратила особого внимания. Она просматривала меню фирмы по доставке блюд, на услуги которой они подписались: «После такого обеда, как сегодня, на ужин нам ничего не нужно – кроме, может быть, какой-нибудь легкой закуски. У них тут опять имитация синтетических водорослей».

Тед недовольно хмыкнул: «Имитация синтетики не идет в сравнение с настоящей синтетикой».

«Но она дешевле – и мы уже отлично пообедали».

«Обо мне не беспокойся, мама! – пропела Юджина. – Я пойду гулять с Руни».

«Даже так? И что вы собираетесь делать, если не секрет?»

«Полетим вокруг света. Если успеем на семичасовой челнок – мне надо спешить».

«Сразу после этого возвращайся домой! – строго приказала Рэйвлин. – Никуда больше не ходи».

«Ой боже мой, мама! Ты все время думаешь, что я собралась с кем-нибудь куда-то сбежать или что-нибудь в этом роде».

«Не забывай о том, что я говорю, котеночек. Я тоже была девочкой. Ты захватила лекарство?»

«Да, да, я взяла лекарство».

Юджина убежала. Тед снова опустился в нишу перед экраном.

«Кому ты решил звонить?» – поинтересовалась Рэйвлин.

«Земвладу Уллворду. Следует еще раз поблагодарить его, мы причинили ему столько беспокойств».

Рэйвлин согласилась с тем, чего требовала элементарная вежливость – Уллворд угостил их настоящими водорослями с маргарином.

Тед позвонил Уллворду и выразил благодарность, а затем – как бы между прочим – упомянул о регистрации владельца новой планеты.

«Целой планеты? – удивился Уллворд. – Надо полагать, она уже заселена».

«Нет, насколько мне известно, она необитаема. Только представьте себе! Никого вокруг!»

«Здесь мне тоже никто не мешает! – дружелюбно возразил Уллворд. – У себя на ранчо я чувствую себя прекрасно».

«О, разумеется, земвлад Уллворд, разумеется! Такого ранчо, как у вас, я ни у кого не видел».

«Скорее всего, новая планета – дикая пустыня, – размышлял вслух Уллворд. – Тем не менее, там можно было бы поселиться, если создать приемлемые условия. Как зовут владельца?»

«Не знаю, земвлад Уллворд. Но могу узнать, если хотите».

«Нет-нет, не беспокойтесь. Меня не настолько интересует такая возможность. Я просто позволил себе вообразить, что можно было бы сделать в такой ситуации, – Уллворд добродушно рассмеялся. – Бедный астронавт! Надо полагать, он живет под куполом с искусственной атмосферой».

«Вполне возможно, земвлад Уллворд, вполне возможно. Что ж, позвольте еще раз поблагодарить вас – и спокойной ночи!»

Астронавта звали Кеннес Мэйл. Низкорослый тощий человек с невинно-голубыми глазами, жесткий, как синтетическая селедка, и смуглый, как жареные дрожжи, он коротко стриг седеющие волосы. Мэйл проявил вежливое любопытство по поводу ранчо, но с точки зрения Уллворда частое использование астронавтом выражения «ловко придумано» свидетельствовало о некоторой бестактности.

Когда они возвращались внутрь, Уллворд снова задержался, чтобы полюбоваться своим дубом: «Подлинный живой дуб, наследник седой древности! На вашей планете есть такие красивые деревья?»

Кеннес Мэйл улыбнулся: «Земвлад Уллворд, по сравнению с деревьями моей планеты это чахлый кустик. Давайте присядем где-нибудь, я покажу вам фотографии».

К тому времени Уллворд уже упомянул о своей заинтересованности возможностью приобретения инопланетной недвижимости. Мэйл признавал, что нуждался в деньгах, и дал понять, что мог бы заключить своего рода сделку. Они сели за стол; Мэйл открыл чемоданчик, Уллворд включил настенный экран.

«Прежде всего позвольте мне показать вам карту», – сказал Мэйл. Он выбрал стержень и вставил его в гнездо на столе. На стене появилась карта планеты в проекции: океаны, огромный континент под наименованием Гейя, субконтиненты поменьше – Аталанта, Персефона, Альциона. В углу светился пояснительный текст:

«ПЛАНЕТА МЭЙЛА

Заявка зарегистрирована и утверждена агентством

по продаже инопланетного имущества

Площадь поверхности: 0,87 земной

Сила притяжения: 0,93 земной

Период вращения вокруг оси: 22,15 земных часов

Орбитальный год: 2,97 земных лет

Атмосфера: пригодна для дыхания,

с высоким содержанием кислорода

Климат: здоровый

Нежелательные условия или влияния: отсутствуют

Численность населения: 1 человек»

Мэйл указал на маленький кружок, отмеченный на восточном побережье Гейи: «Я живу здесь. В данный момент у меня там не более чем походный лагерь. Чтобы построить что-нибудь получше, нужны деньги. Я готов сдать в аренду один из небольших субконтинентов или, если хотите, часть Гейи – скажем, от Сумрачных гор до океана на западе».

Радостно улыбаясь, Уллворд покачал головой: «Для меня – никаких частей, земвлад Мэйл. Я хочу купить всю планету. Назовите цену. Если она разумна, я выпишу вам чек».

Мэйл покосился на предпринимателя: «Вы еще не видели фотографии».

«Верно. Само собой, покажите фотографии», – деловито отозвался Уллворд.

Мэйл нажал кнопку проектора. На экране появились пейзажи незнакомой, дикой красоты: горные кряжи и бушующие реки, присыпанные снегом леса, рассветы над океаном и закаты в прерии, зеленые холмы, пестрящие цветами луга, молочно-белые пляжи.

«Очень приятно! – сказал Уллворд. – Да, замечательно». Он открыл чековую книжку: «Так сколько же все это стóит?»

Мэйл усмехнулся и покачал головой: «Все это не продается. Я готов сдать в аренду часть континента – с тем условием, что вы уплатите сполна и возьмете на себя обязательство соблюдать мои правила».

Уллворд сидел, поджав губы. Через некоторое время его голова слегка дернулась в сторону. Мэйл стал подниматься на ноги.

«Нет-нет! – остановил его Уллворд. – Я просто размышлял… Давайте снова взглянем на карту».

Мэйл снова спроецировал на стену карту планеты. Уллворд тщательно изучил очертания различных континентов, то и дело спрашивая об их топографических характеристиках, климатических условиях, флоре и фауне.

Наконец он принял решение: «Я арендую Гейю».

«О нет, земвлад Уллворд! – отказался Мэйл. – Вся территория Гейи от Сумрачных гор до реки Каллиопы на востоке зарезервирована за мной. Вы можете арендовать западную часть. Она несколько меньше по площади, чем Аталанта или Персефона, но климат там теплее».

«В западной части Гейи нет высоких гор, – пожаловался Уллворд. Только незначительные Крепостные Утесы».

«Они не такие уж незначительные, – возразил Мэйл. – Вам достанутся также холмы Пурпурных Птиц, а на юге – гора Кайраско, действующий вулкан. Зачем вам еще какие-то горы?»

Уллворд взглянул туда, где за открытой дверью начиналось его ранчо: «Я привык мыслить в широком масштабе».

«Западная Гейя – огромная территория».

«Ну хорошо, – уступил Уллворд. – Каковы ваши условия?»

«В том, что касается денег, я не слишком требователен, – сказал Мэйл. – Двести тысяч в год за аренду на двадцатичетырехлетний срок, с оплатой вперед первых пяти лет».

Уллворд возмущенно откинулся на спинку стула: «Гром и молния, земвлад Мэйл! Это практически половина моего дохода!»

Мэйл пожал плечами: «Я не пытаюсь разбогатеть. Но я хочу построить охотничью дачу. Она обойдется недешево. Если вы не готовы заплатить столько, сколько я запросил, мне придется договориться с кем-нибудь, кто может себе это позволить».

Уллворд капризно заметил: «Я могу себе это позволить, конечно – но все мое ранчо обошлось мне меньше, чем в миллион».

«Дело ваше. Арендуйте Западную Гейю или не арендуйте, – пожал плечами Мэйл. – Позвольте разъяснить вам мои правила, после чего вам будет легче принять окончательное решение».

«Какие еще правила?» – буркнул Уллворд; его лицо начинало приобретать багровый оттенок.

«Мои правила просты. Их единственное назначение в том, чтобы вы и я не вторгались в частную жизнь друг друга. Во-первых, вы обязаны оставаться в пределах арендованной вами территории. Никаких вылазок „за границу“, в другие районы – их я оставляю за собой. Во-вторых, субаренда запрещена; вы – единственный арендатор и не можете сдавать в аренду от своего имени Западную Гейю или какую-либо ее часть. В-третьих, на арендуемой вами территории можете проживать только вы, члены вашей семьи и нанятый вами обслуживающий персонал. Я не хочу, чтобы на моей земле устраивали колонию какие-нибудь художники или философы; не хочу также, чтобы там возник шумный курорт. Конечно, вы можете приглашать и развлекать гостей, но они, так же, как вы, должны оставаться исключительно на арендуемой вами территории».

Мэйл покосился на мрачно молчавшего Уллворда: «Я не пытаюсь испортить вам жизнь, земвлад Уллворд. Как говорится, между добрыми соседями должна быть добротная ограда. Лучше достигнуть взаимопонимания сейчас, чем скандалить впоследствии или прибегать к выселению под прицелом лазерного пистолета».

«Дайте мне еще раз взглянуть на фотографии, – сказал Уллворд. – На фотографии Западной Гейи».

Просмотрев десятки изображений, Уллворд тяжело вздохнул: «Хорошо. Я согласен».

Строительная бригада улетела. Уллворд остался один в просторах Западной Гейи. Он обошел вокруг новой дачи, глубоко дыша чистым свежим воздухом, наслаждаясь абсолютным одиночеством и полным отсутствием помех. Дача обошлась ему в астрономическую сумму. Но кто еще на Земле имел – точнее, арендовал – что-либо подобное?

Взойдя на переднюю террасу, он гордо взирал на километры – настоящие, не спроецированные километры! – девственного ландшафта. Для своей дачи он выбрал уступ на склоне хребта Уллворда (так он переименовал холмы Пурпурных Птиц). Перед ним простиралась бескрайняя золотистая саванна, местами усеянная деревьями с сине-зеленой листвой; у него за спиной возвышался крутой серый утес.

Из расщелины скалы вырывался шумный ручей – он перекатывался с камня на камень, плескался и разбрызгивался, охлаждая воздух, и в конце концов впадал в прекрасный прозрачный пруд, на берегу которого Уллворд соорудил купальную кабинку из красного, зеленого и коричневого пластика. У основания утеса и в расщелинах росли пучки колючих бледно-голубых кактусов, буйный зеленый кустарник с красными воронкообразными цветами, розетки толстых белых листьев с торчащими стеблями, увешанными гроздьями белых пузырьков.

Одиночество! Полный покой! Никаких сотрясающих стены станков, никакого ревущего потока машин в полуметре от изголовья. Протягивая одну руку вперед и прижимая другую к груди, Уллворд исполнил на террасе нечто вроде величавого торжествующего танца. Если бы он умел ходить колесом, как гимнасты, он, наверное, не преминул бы это сделать. Когда человек один – совсем один – ему ничто не запрещено!

Уллворд снова прошелся по террасе и в последний раз обвел оценивающим взглядом горизонты своих новых владений. Солнце заходило за многослойной грядой окаймленных пламенем туч. Чудесное разнообразие и богатство ярчайших оттенков, не уступающее лучшим проекциям на иллюзионных панелях!

Уллворд зашел в дом и выбрал несколько закусок из пищевой ячейки. Неспешно подкрепившись, он вернулся в гостиную и некоторое время размышлял, после чего снова вышел на террасу и стал прогуливаться по ней. Бесподобно! Ночь была полна бесчисленных звезд, больших и чуть размытых в небесной дымке, как белые лампочки – примерно так он и представлял себе всегда звездное небо.

Восхищение звездами заняло около десяти минут. Уллворд вернулся в гостиную: что теперь? Настенный экран позволял просматривать различные предварительно записанные программы. Уютно устроившись в кресле, Уллворд развлекся одной из последних музыкальных комедий.

«Настоящая роскошь! – говорил он себе. – Жаль, что я не могу пригласить друзей провести со мной вечер». К сожалению, учитывая дальность полета с Земли на планету Мэйла, это было невозможно. Тем не менее, оставалось всего три дня до прибытия первой посетительницы, Эльфи Интри – молодой женщины, с которой Уллворд состоял в более чем дружеских отношениях на Земле. Принимая Эльфи у себя на даче, Уллворд собирался обсудить с ней вопрос, занимавший его мысли уже несколько месяцев – по сути дела с тех пор, как он узнал о существовании планеты Мэйла.

Эльфи Интри прибыла вскоре после полудня, спустившись на планету Мэйла в челночной капсуле пассажирского экспресса, еженедельно посещавшего внешнее кольцо планет. Как правило, Эльфи находилась в прекрасном настроении, но сегодня, встретив Уллворда на террасе новой дачи, она кипела от возмущения: «Кто этот паршивец на другой стороне планеты? Я думала, у тебя здесь не будет случайных соглядатаев!»

«Старина Мэйл, только и всего, – уклонился от разъяснений Уллворд. – Что случилось?»

«Кретин на пакетботе задал ошибочные координаты, капсула приземлилась на пляже. Я увидела дом, я потом увидела за кустами голого мужчину, прыгавшего со скакалкой. Я подумала, что это ты, выскочила из-за кустов и закричала: „А вот и я!“ Ты только послушал бы, каким многоэтажным матом он меня обложил! – Эльфи покачала головой. – Не пойму, зачем ты терпишь такую скотину у себя на планете».

Под телеэкраном прожужжал сигнал вызова. «Наверное, это Мэйл, – сказал Уллворд. – Подожди здесь. Я научу его, как следует разговаривать с моими гостями!»

Через некоторое время он вернулся на террасу. Эльфи обняла его и поцеловала в нос: «Улли! Ты весь позеленел от злости! Надеюсь, ты не наговорил ему лишнего?»

«Нет, – ответил Уллворд. – Мы просто… достигли некоторого взаимопонимания. Пойдем, я покажу тебе свои владения».

Он провел подругу на задний двор и продемонстрировал ей плавательный бассейн, водопад и массивную скалу над ними: «Такого ты не увидишь ни на какой панели! Это настоящая скала!»

«Отлично, Улли. Очень мило. Хотя скала могла быть чуть потемнее. Камень так не выглядит».

«Ты так думаешь? – Уллворд смерил утес критическим взглядом. – Что ж, я в этом не разбираюсь. А как насчет свободного пространства? Никого вокруг!»