Оставшись в одиночестве, я принялся осматриваться. Благодаря нескольким большим окнам, в кабинете было очень светло. У дальней стены, подобно трону, стояло рабочее кресло из черной кожи, принадлежащее хозяину кабинета. Над ним на стене висел большой фотографический портрет Президента России. Перед креслом громоздился стол с письменными принадлежностями, а перед ним еще один приставленный стол с рядами стульев по обе стороны. В сторонке покоился третий стол, предназначенный для неформального общения с графином воды посередине и бокалами. По стенам, как в картинной галерее, висели фотографии, а также нарисованные художниками небольшие картины с изображенными, по всей видимости, важными для хозяина кабинета событиями из его жизни.
Мне надоело стоять, поэтому я сел за неформальный стол. А поскольку хотелось пить, то налил себе из графина воды в бокал и выпил. В углу тикали массивные напольные часы, за стеклом из стороны в сторону качался маятник. Пока все шло, действительно, так, как мне было заявлено Илларионом Федоровичем. Таинственные силы были на моей стороне и полностью мне способствовали. Случай с охранником показал, что просто так ничего не делается и хоть немного, но некоторые усилия нужно прилагать. Стало быть, если мне что-то требуется, то надо обозначить в голове, сформулировать и получится почти как в сказке. Я начинал чувствовать себя всесильным. Впрочем, все эти несущественные мелочи были слишком ничтожны, как детская шалость.
Я продолжал сидеть в тишине под часовое тиканье, ожидая прихода губернатора. Что я ему скажу? И зачем это затеял? – Задавал себе я вопросы. Какое-то ребячество. Но мне пока нравилось. Никакого стеснения или робости я не чувствовал. В душе была уверенность в себе и интерес к происходящему. Раньше, приходя в кабинет к начальству, я всегда робел, от волнения потели ладони, а если меня начинали ругать, то и вовсе паниковал. Елеонора Владимировна не в счет. Она относилась ко мне почти по-матерински. Но вот при других руководителях, тех людях, которые имели надо мною власть, начиная с классного руководителя и директора в школе, затем моих командиров во время службы в армии, дело обстояло иначе. Сейчас у меня было ощущение, словно за моими плечами стоит некто, кто вселяет в меня уверенность, снабжает меня энергией, следит за тем, чтобы мне никто не навредил, приводит в исполнение мои пожелания.
Пребывая в безделье, только теперь я разглядел между креслом губернатора и напольными часами дверь. Она сливалась со стеной, поэтому была неприметной. Я знал, что у всех больших руководителей при кабинете имеется отдельная комната, предназначенная для отдыха. Часто там находится и персональный туалет. Я подошел к двери, дернул ручку. Дверь оказалась незапертой, но входить в комнату я посчитал пока неудобным, поэтому прикрыл дверь и стал прохаживаться по кабинету, разглядывая фотографии и картины. Походя, мысленно я представил, что губернатор должен воспринимать меня, как исключительно важного человека, причем не только он, но и все, кто присутствует сейчас в этом здании.
Благодаря хорошей шумоизоляции, я не слышал, что происходит за входной дверью и за окнами кабинета. Было тихо, и только паркетный пол слегка поскрипывал от моих шагов.
В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошел тот, ради кого я сюда прибыл.
Предо мной предстал мужчина лет шестидесяти, среднего роста, с проседью в шевелюре, в светло-сером костюме и черных, блестящих от безупречной чистоты, туфлях. Вслед за ним в кабинет проследовал тучный мужчина тех же лет, что и губернатор.
Стараясь оставаться важным, губернатор заметно волновался, и поэтому чересчур поспешно зашагал ко мне, протягивая руку для рукопожатия. От него пахнуло дорогим одеколоном. Мы с губернатором и пришедшим с ним мужчиной пожали друг другу руки, и губернатор жестом пригласил меня присесть за стол для неформального общения.
– Это Петр Алексеевич Краснов, крупный предприниматель, помогает нам, – представил мне мужчину губернатор и, указывая на меня, – а это Олег Сергеевич, весьма уважаемый человек.
Мы друг другу кивнули. Я отодвинул стул и сел, сразу предполагая, что нашей встрече не суждено быть продолжительной. Губернатор присел на соседний стул, полуобернувшись ко мне. Петр Алексеевич не стал присаживаться, а отошел к окну и стал глядеть куда-то на улицу.
– Вы извините меня, Олег Сергеевич, что пришлось подождать, – обратился ко мне губернатор басовитым голосом, – сейчас идет заседание комиссии по ЖКХ. Мне пришлось оставить заседание, когда мне сообщили о вашем визите. Честно признаюсь, не ожидал. Мне очень приятно, что вы решили меня навестить.
Вживаясь в роль, я со скучающим видом проговорил:
– Ничего-ничего, Сергей Сергеевич. Я же понимаю. Важные дела. Тем более, когда речь идет о ЖКХ.
Мне хорошо известно, как люди в большинстве своем относятся к чиновникам. Ко всем, от высших до низших. Ухудшение условий жизни, тотальная бедность, вечные житейские проблемы, решение которых высасывает все силы и нервы, не могли позитивно сказаться на отношении людей к властьимущим. Я тоже, можно так сказать, был из простого народа и прекрасно видел, что вокруг меня происходит. Самого покрутило в водовороте лишений. Поэтому я не отличался от большинства граждан своей страны и испытывал что-то вроде социальной аллергии к этим так называемым народным избранникам и назначенцам сверху. Вот и сейчас, слушая своего собеседника, я с неприязнью смотрел на сидящего передо мной мужчину, благодушно взиравшего на меня.
С самого начала общения меня удивила одна деталь – откуда он знал мои имя и отчество? Я никому в этом здании их не озвучивал. Врядли их в уши губернатору надул попутный ветер. Можно было предположить, что средний мир сконструировал все так, дабы каким-то образом пробудились силы, заставившие по какой-то надобности этих чинуш поднять документы, из которых стали доступны мои данные. И этот кто-то по непонятным причинам в нужный момент передал их губернатору. Все это выглядело сложно. К тому же было неясно, каким образом всем этим людям была внушена важность моего положения. Но из поведения губернатора и сказанного им было явственно видно, что он воспринимает меня именно как непростого гостя.
Через минуту дверь в кабинет снова открылась и вошла секретарша с подносом, на котором дымились три чашки. Подойдя к столу, она выставила перед нами белые хрупкие чашечки с кофе на блюдечках, сахарницу, две прозрачные вазочки с конфетами и печеньем.
– Угощайтесь, Олег Сергеевич, и вы, Петр Алексеевич, – предложил губернатор и, показывая пример, пригубил чашку.
Но Петр Алексеевич не присоединился к столу, а остался стоять у окна. Своим грузным животом он уперся в подоконник, держа руки в карманах брюк, будто невидимо помогал ими поддерживать свое грузное брюхо.
Я взял свою чашку, отпил, оценив хорошее качество крепкого кофе. Итак, моя задумка осуществилась – я решил попить кофе с губернатором Санкт-Петербурга, и я это делаю. Мои возможности действуют, и теперь я могу использовать их в полной мере. Но что мне делать сейчас с этим человеком, который, ожидая продолжения беседы, посматривает на меня, потягивая кофе из чашки. Опередив меня, он первым задал вопрос:
– Я так понимаю, Олег Сергеевич, вы пришли ко мне неспроста?
Я еще не придумал, о чем мне с ним говорить, поэтому, напустив делового вида и задумчивости, какое-то время молчал, степенно продолжая пить преподнесенный мне напиток.
– А может чего покрепче, – предложил хозяин кабинета.
– Нет, спасибо, – ответил я, думая, что это будет сейчас лишним.
Пока я молча пил кофе, а мой собеседник ждал от меня хоть какой-нибудь беседы или прояснения цели моего визита, мне пришла в голову мысль использовать посещение первого лица города для свершения доброго дела.
– Сергей Сергеевич, – спросил я, – что вам обо мне известно?
Губернатор наморщил лоб, будто глубоко задумавшись.
– Ну, в первую очередь, – после некоторой паузы сказал он, – общеизвестно, что вы, Олег Сергеевич, серьезный человек, видный общественный деятель. Кроме того, вы слывете человеком, не равнодушным к проблемам людей.
Интересно, подумал я, откуда он это взял. Может, придумывает на ходу, сам не зная, что говорить, лепит, что придет на ум.
– Спасибо за лестную оценку, – ответил я. – Раз вам известно, что я активно занимаюсь проблемными вопросами людей, то я хотел бы предложить вам одну вещь. Вы знаете, что у нас в стране есть постыдная для государства проблема. На высшем уровне вещается о важности решения демографической проблемы, о повышении рождаемости, о помощи семьям с детьми, о сохранении здоровья детей. На первый взгляд получается, что каждый человек у нас на вес золота. Но на деле все это болтология, демагогия, так сказать. Вместо реальной защиты наших детей, нашего будущего, государство пустило проблему их лечения на самотек. В результате этого все население страны смс-ками собирает деньги на лечение наших российских детишек в виде добровольных пожертвований. А в казне денюшек ребятишкам и нет. Я считаю, что это наш большой позор. Понимаете?
– Да, конечно, – согласился губернатор.
– Так вот, – продолжил я, – Санкт-Петербург – не самый бедный город в мире. Я бы даже сказал, что он богатый. Надо сделать так, чтобы на лечение всех детей города в возрасте до восемнадцати лет выделялись деньги из городского бюджета. На операции, на дорогостоящие лекарства и так далее. Люди не должны просить и вымаливать этих денег у общества, у таких же бедных людей на лечение наших российских детишек. Сергей Сергеевич, соберите специалистов, ответственных должностных лиц и проработайте этот вопрос. Попробуем это сделать для начала по Санкт-Петербургу, а потом уже перенесем этот опыт на Ленинградскую область. Правда, дальше это будет не ваш вопрос. Думаю, все это реально. Уверен, что материальные возможности изыщутся. Главное, чтобы желание было. Моя мысль понятна?
В губернаторе явно шла какая-то внутренняя борьба, даже перестал кофе пить. Видно было, что он хотел бы мне возразить. Скорее всего, так и было бы, если бы к нему пришел другой человек. Но мои слова воспринимались им, как безусловная задача, и он фактически не мог мне отказать.
– Да, понятна, Олег Сергеевич, – ответил он мне, наконец, с трудом разлепив губы.
– Вот и хорошо, – сказал я и допил кофе. – Я понимаю, что один вы этот вопрос не решите, и время надо. Через месяц мы с вами встретимся и обсудим, как идут дела, и что удалось.
– Как все просто получается, – подал голос от окна Краснов, он, видимо, решил, что должен прийти на выручку главе города, – озвучили вопрос, и все сразу завертелось. Губернатор – не всемогущий человек. Денег-то где на это взять.
При этих словах губернатор вдруг вспотел, встал, подошел к своему письменному столу, достал бумажные полотенца. Оторвав от рулона, вытер лоб, а затем вернулся к столу.
– Извините, Олег Сергеевич, – проговорил он. – Что-то душно у меня в кабинете стало. Я попытаюсь инициировать решение вопроса с материальным обеспечением лечения детей. Но, сами понимаете, могут быть противодействия.
– Вот именно, – нервно от окна отозвался «крупный предприниматель» Петр Алексеевич, – говорю же, это немалые деньги, откуда их взять. Забавный юноша!
– Вы это серьезно? – я в миг не на шутку рассердился на встрявшего в разговор «крупного предпринимателя» Краснова, особенно за это его «забавный юноша». – Да вы в деньгах купаетесь, вы их деть не знаете куда! Достаточно проехаться по пригороду Питера и посмотреть на окружающие его феодальные замки, а на подрастающее поколение финансов у вас нет. Дома в Европе строите, на морях отдыхаете! А здесь хоть трава не расти?! Здесь что будет потом?
Я сразу понял, что за фрукт этот встрявший не в свое дело человек. Богатый толстосум, которого мне представили, как крупного предпринимателя, разбогател в девяностых, сколотил себе хороший капитал, с тех самых пор трется в коридорах власти. Я в одну секунду безотчетно возненавидел его. В конце, глядя на Краснова, я разбушевался, почти перешел на крик и остановился только тогда, когда увидел, что он стал белым как мел, мешковато осел на пол, а потом завалился набок, держась обеими руками за шею. Этого я не ожидал, поэтому сначала в удивлении воззрился на него, а затем уже подбежал и склонился над ним. Губернатор последовал за мной.
– Что с ним? – удивленно спросил он.
– Не знаю, – пожал я плечами.
Постучав, в кабинет вошли двое мужчин в деловых костюмах и с удивлением уставились на представившуюся им сцену. Губернатор махнул им, чтобы уходили. Мы оба заметили, как мужчины украдкой пожали плечами, переглянулись и вышли, прикрыв за собой дверь.
– Что с вами? – испуганно спросил я Краснова, тормоша его за плечо.
– Дышать нечем! – тот лежал на полу, держал себя за горло и в ужасе смотрел на меня. Потом сдавленным горлом прошипел – Как вы это?
– Что именно? – спросил я.
– Как вы это сделали? Это ведь вы меня чуть не задушили! – продолжал он выпученными глазами пялиться на меня.
До меня дошло, что это я своей рассерженностью смог повалить его на пол и чуть не лишил жизни. Внезапно возникшая злость у меня прошла, и тот сразу почувствовал себя лучше, убрал руки с горла и, опершись руками о пол, начал вставать. Встав с пола, он сразу подошел к графину с водой и выдул половину его из горлышка. Напившись, спросил:
– Как вы это сделали?
– Что именно? – решил уточнить я.
– Вы меня чуть не задушили!
– Я к вам даже не подходил! Вам просто стало плохо.
– Нет, тут другое! – с опаской глядя на меня, проговорил Краснов. – Я это почувствовал.
Он снова приложился к горлышку графина и допил воду. Потом поставил пустую тару на стол, вытер тыльной ладонью губы, успокоился, повернулся ко мне и сказал:
– Делайте, что хотите.
– Я все сделаю, Олег Сергеевич, – проговорил ничего не понимающий губернатор, – вам не надо беспокоиться. Я ведь тоже понимаю, дети – это святое. По поводу средств подумаем, пошерстим бюджет. Я вам потом сообщу.
Краснов шатко подошел к ближайшему стулу, устало сел, прикрыл ладонью глаза и как-будто уснул.
Я подумал, что пора уходить, повернулся и взялся за ручку двери.
– Я распоряжусь насчет машины, – донеслось из-за спины, – вас довезут до дома.
– Не нужно, я сам, – ответил я, не оборачиваясь, и вышел.
– До свидания, Олег Сергеевич, – послышалось из-за закрывающейся двери.
Пока я шел к выходу, все попадающиеся мне навстречу, глядя на меня с благоговейной опаской, здоровались и расступались. А охранник вышел мне навстречу, провернул турникет, затем открыл дверь на улицу и максимально вежливо попрощался.
Как потом меня найдет губернатор, я не задумывался и был уверен, что как-нибудь эта информация сама собой дойдет до него.
Выйдя за пределы ограды здания Правительства Санкт-Петербурга, я остановился, достал телефон и стал искать в интернете место расположения ближайшего отделения почты. Мне нужно было отправить почтой заявление на увольнение с моей прежней работы. В общем-то я мог ничего и не делать, ведь теперь мне это было ни к чему. Но перед Эльвирой Владимировной было неудобно, тем более, что я ей пообещал. И я направился в ближайшее почтовое отделение, расположенное неподалеку от перекрестка улиц Кирочной и Восстания. Прямо в отделении я попросил чистый лист бумаги формата А-4 и набросал на нем текст заявления об увольнении меня по собственному желанию, потом купил конверт и направил свое заявление своему работодателю заказным письмом. Разобравшись с этим делом, я снова очутился на улице, где подумал, а почему бы мне сегодня вечерком не отдохнуть в компании с армейским приятелем. Я достал телефон, выбрал номер Димы Синицына. На этот раз он ответил не сразу. Я уже собрался отключать вызов, как вдруг на том конце связи гудки прекратились, и послышался невнятный жующий голос:
– У аппарата!
– Здорово, Дим! Опять жуешь что-то? – весело спросил я.
– Да, я сейчас на обеде.
Я посмотрел на часы и увидел, что сейчас, действительно, обеденное время – около часа дня, и спросил:
– Что делаешь вечером?
– Ничего особенного, буду отдыхать после рабочего дня.
– Слушай, я понимаю, что сегодня понедельник, но может зайдем куда-нибудь, поболтаем, да выпьем по пятнадцать капель горячительного?
В трубке какое-то время царило молчание, только слышались звуки жвательной работы челюстей.
– Ну, вообще, я не планировал, – растягивая слова, наконец, проговорил Дмитрий. – Хотя, вроде как завтра ничего такого серьезного на работе не будет. Слушай, я после обеда уговорю начальство на завтрашний отгул, и тогда сегодня можно будет оттянуться немного.
– Вот и отлично, – обрадовался я. – А куда пойдем? А то дома не охота.
– Свожу тебя в одно зачетное местечко. Думаю, тебе там понравится. Я сегодня освобожусь в пять часов и наберу тебя, а ты будь готов. Если у меня сорвется, то я тебе сообщу.
– Ок, договорились.
– Все, до связи, – и Дима отключился.
Пора и мне поесть, подумалось мне. Я снова обратился к интернету и нашел ресторан «Крыша», располагавшийся на улице Почтамтской. Судя по ценам, это был дорогой ресторан, да и располагался он не близко. Захотелось проверить, смогу ли я поесть в нем задаром, устроить себе эдакое мелкое приключение с проверкой сил. Мысленно я определил себе доехать туда на такси и поесть там без какой-либо оплаты. Я был уверен, что все получится, поэтому не волновался о том, что меня оттуда могут выставить взашей.
Я по-прежнему стоял около почтового отделения и ехать должен был на улицу с тем же названием – Почтамтскую. Не прошло и пары минут, как ко мне подрулил желтый «Фольксваген». Я сразу понял, что это за мной, молча открыл дверцу, сел в машину, поздоровался с водителем и махнул рукой, дескать, поехали.
– На Балтийский вокзал? – спросил водитель.
– На Почтамтскую, – поправил его я.
– У меня заказ на Балтийский вокзал, – твердо ответил водитель.
И в этот момент в окошко постучал молодой человек с сумкой через плечо, а рядом с ним стояла девушка. Я приоткрыл дверцу, а парень с сумкой нагнулся ко мне и сказал, что это их такси, демонстрируя на экране смартфона текст смс с информацией об ожидаемом такси. Я пожал плечами, извинился и вылез из машины, а молодой человек с девушкой тут же заняли в ней свои места, и автомобиль помчался по улице. Вот те раз, с досадой подумалось мне.
Но расстраиваться было рано – не успел желтый «Фольксваген» отъехать и нескольких десятков метров, как его место занял белый «Ниссан». На всякий случай я оглянулся вокруг, дабы убедиться, что поблизости нет ожидающих его людей. Лишь после этого я сел в машину, и водитель повез меня по городу.
– На Почтамтскую к ресторану? – решил уточнить я.
Водитель такси кивнул, выводя автомобиль на Невский проспект. Поскольку в это время был час пик, то понадобилось минут сорок добираться по пробкам до выбранного мною ресторана. Располагался он неподалеку от Исаакиевского собора, и окна его основного зала одной стороной выходили прямо на собор.
Захлопнув дверцу автомашины и не пытаясь расплатиться, я пошел в ресторан, расположенный в старинном сером здании. Вход в ресторан «Крыша» был как бы продолжением арки. Я проследовал в основной зал, заполненный на четверть, и присел за свободный столик у окна, из которого открывался вид на величественный Исаакиевский собор, с расстояния нескольких сот метров кажущийся огромным, каковым он и являлся.
Не прошло и минуты, как ко мне подошла молоденькая официантка, положила на стол меню, подождала, будут ли у меня вопросы, и отправилась по своим делам. Я долго не стал изучать меню, а выбрал салат «Цезарь» с креветками, мусо-суп с морепродуктами, томленного ягненка с баклажанами и воздушным картофелем. Жестом подозвал смотревшую на меня издали официантку, озвучил заказ и попросил еще добавить домашний морс из клюквы. Я никогда не был любителем морепродуктов, но хотелось попробовать что-нибудь новое, поэтому и заказал. Пока ждал, осмотрелся. Зал был немаленьким. По его периметру стояли прямоугольные столы, а в центре зала – круглые. Затем я полюбовался видом из окна. Конечно, Исааковский собор смотрелся впечатляюще. Я знаю, что долгое время в центральном зале собора висел огромный маятник. Он был прицеплен к потолку центрального купола и своим качанием доказывал, что наша планета вертится. Но в восьмидесятых годах прошлого века маятник сняли и убрали в подвал собора.
Примерно через полчаса после принятия заказа мне принесли сразу все, что я заказывал, и я понял, что врядли мне удастся все съесть.
К этому времени я весьма проголодался, поэтому незамедлительно приступил к поглощению еды. Салат оказался настолько вкусным, что я почти не заметил, как тарелка опустела. Далее последовал мусо-суп, а после него блюдо с ягненком. Последнее я смог осилить лишь наполовину и взял в руки бокал с клюквенным морсом. Все было приготовлено очень вкусно.
Попивая морс, я наблюдал за обстановкой на улице, время от времени останавливая взгляд на соборе, купол которого блестел на вышедшем из туч солнце. В зале по-прежнему было не многолюдно, и это можно было понять – цены в меню кусались, и далеко не каждый мог позволить себе здесь отобедать. В зал зашли два важных упитанных с двойными подбородками господина возрастом к шестидесяти оба в дорогих костюмах. Они прошли к соседнему столику возле окна, причем места не выбирали, а сразу сели. Вид из окна на собор был прекрасен, поэтому неудивительно, что они присели именно тут. Но господа были не одни – с ними пришли четверо добротно одетых мужчин, по виду которых я догадался, что они охраняют этих господ.
Вальяжно рассевшись, оба гостя ресторана взяли меню, принесенное официанткой в двух экземплярах. Они сразу предупредили официантку, чтобы та не уходила, а дождалась заказа, и она покорно осталась стоять рядом, робко поглядывая на господ. Те рассматривали меню несколько минут, что-то выбрали, озвучили официантке, и девушка ушла выполнять. Далее, господа заговорили о делах. Было плохо слышно, но речь шла о торговых центрах, владельцами которых они являлись.
Я отвлекся, думая о своем. Нужно было позвонить Алене, поэтому решил, что наберу ей после ресторана на улице. Определившись с этим вопросом, я подумал, что неплохо было бы досадить толстосумам, сидящим рядом со мной. Я никогда не верил, что в нашей стране большие деньги можно заработать честным путем. Может быть, есть несколько человек на всю Россию, да и то наврядли. Вот и эти, скорее всего, разбогатели на скорую руку, а теперь живут припеваючи на фоне того, как обычные люди терпят лишения. Я начал размышлять над каверзами, но в этот момент зазвонил телефон. Это была Алена. В разговоре я сообщил ей о своем увольнении с работы, а заодно приврал о поисках нового места в Питере. Алена, в свою очередь, сказала, что сможет приехать через одну – две недели на выходные. Пока мы общались, добродушие во мне взяло верх, поэтому я передумал всерьез браться за господ. Решил, что с них будет достаточно оплатить мой обед и доставить меня домой.
Мысль сформировалась и устремилась в средний мир. Оставалось только ждать реакции, последовавшей довольно быстро. Через минуту один из господ заворочался, скользнул взглядом по мне через плечо своего товарища, потом наклонился к нему и что-то сказал. После этого второй господин тоже заворочался, медленно повернулся и украдкой глянул на меня. В ответ я тоже поглядел на них, с внутренним интересом ожидая продолжения. Увидев, что я взираю на них, оба господина поклоном головы поздоровались со мной. Мне пришлось ответить тем же. Затем дальний из них подозвал официантку. Та подошла к нему с портативным терминалом. Мужчина прислонил к нему банковскую карту, кивнув в мою сторону. Официантка ушла, и тот же господин подозвал к себе одного из своих телохранителей, и что-то ему буркнул. Телохранитель вернулся на свое место, а господа принялись есть только что принесенную им снедь.
Допив морс, я встал и пошел к выходу. Проходя мимо зеркала, я глянул в него и увидел, как оба вальяжных гостя таращатся мне вслед. Официантка попрощалась со мной, не требуя оплаты обеда, а телохранитель двинулся за мной. На выходе из ресторана он догнал меня и сказал, что ему приказано предложить довезти меня до того адреса, который я назову. Я согласился, и телохранитель провел меня к черному «Мерседесу», припаркованному неподалеку от входа в ресторан, распахнул заднюю дверцу, а когда я сел, захлопнул ее. Сам он обошел автомобиль и через открытое стекло сообщил водителю, что меня требуется отвезти туда, куда я скажу. После этого телохранитель ушел в ресторан, а водитель повернулся ко мне и вопросительно посмотрел.
– На Моховую, двадцать два, – буркнул я, и машина плавно повезла меня домой.
Водитель поехал не по короткому пути, а выехал в начало Невского проспекта и двинулся в потоке. Может он специально выбрал именно эту дорогу, дабы подольше ехать, а не скучать, стоя возле ресторана. По левой стороне мелькнул Эрмитаж.
Будучи в седьмом классе в школе, я ходил в туристический кружок. В октябре мы с кружком поехали на соревнования по спортивному ориентированию в пригород Санкт-Петербурга. Мне тогда немногим не доставало до четырнадцати лет. Для дорожных расходов мы взяли у родителей немного денег и вложили их в общую кассу. Но перед началом соревнований нас сначала повезли в Эрмитаж на экскурсию, после которой провели на обед в кафе, расположенное в подвальном помещении. На столе уже стояла еда в виде бутербродов, салатов, пирожных, кофе и чая. Моя семья была небогатой, поэтому денег с собой у меня было мало. Боясь совсем остаться без финансовых средств, я скромно взял два бутерброда поменьше и съел их с кофе. Есть хотелось ощутимо, но большего, по моему мнению, я взять не мог. После приема пищи я остался голодным, но меня успокаивало то, что позже будет основной обед, на который мы скинулись деньгами. Но уже выйдя на улицу, я случайно узнал, что в кафе Эрмитажа был как раз настоящий обед, и до прибытия к вечеру на место стоянки туристического лагеря еды больше не будет. Оказывается, представленное на кафешном столе заранее было заказано и по приходу в кафе оплачено из общих средств нашим руководителем. Мне стало обидно и досадно за себя, что я так опростоволосился. Ведь видел, как уплетают мои товарищи, щедро накладывают себе еду. Так голодным и добирался до лагеря. Сначала, на электричке, потом долго пешком через лес. Причем выяснилось, что место стоянки располагалось не совсем рядом с Питером. Когда прибыли в лагерь, находившийся на берегу живописного озера, окруженного густым смешанным лесом, то уже сгустились сумерки.
Лагерь представлял собой целый город из сотен всевозможных палаток, опоясывавших длинный участок береговой озерной линии и разбросанных между хвойными и лиственными деревьями. Руководитель группы распределил, кто из нас будет ставить палатки, кто добывать хворост и разжигать огонь, кто готовить еду. Нас было двадцать человек – десять мальчишек и девять девчонок во главе с руководителем-женщиной, палаток – четыре, получалось, по пять человек на палатку. Только мы принялись за работу, как заморосил дождь, да к тому же очень быстро стемнело. Места для палаток не хватало, настолько густым оказался в этом месте лес. Вмиг в лесу все стало мокрым. Палатки ставились плохо, огонь не разжигался, и, соответственно, пища не готовилась. В конце-концов, когда мы мокрые начали есть, то в лесу уже царила кромешная тьма, и отблески костра подсвечивали наши лица, руки, держащие алюминиевые тарелки с едой, а также ближайшие блестящие от влаги стволы деревьев и кустарники. К этому моменту я крайне оголодал и очень устал. Поэтому, набросившись на еду, я ел дрожащими от голода и усталости руками, а потом сразу, как и все остальные, отправился отдыхать в палатку, где моментально провалился в сон.
На следующий день подъем был ранним, потому что с самого утреннего часа начинались соревнования по спортивному ориентированию и преодолению туристических препятствий. Дождь закончился лишь под утро, поэтому все в лесу было мокрым. Сильно пахло хвоей, мхом, прелой листвой, покрывавшей октябрьскую землю. Все команды, в том числе и наша, поделились на две группы, одна из которых направлялась на спортивное ориентирование, вторая – на полосу препятствий, представлявших собой переплетение веревок между деревьями, лестниц, качающихся бревнышек, веревочных петель на стволах, каната через болотце. Я вошел во вторую группу. Судейская комиссия решила поставить нас в самом конце соревнований, поскольку мы были самыми молодыми представителями туристического сообщества, собравшегося на состязания. К моменту начала старта нашей группы каждого экипировали двумя страховочными карабинами для перемещений по веревкам. Ждать пришлось долго, и во время ожидания мы изрядно нервничали. Наша очередь подошла к двенадцати часам дня.
К этому времени мы стояли неподалеку от места старта, провожая взглядами уходящие группы. Я визуально просмотрел весь участок, который нам предстояло преодолеть. Он занимал небольшую площадь леса и начинался с «параллельки» – двух параллельно натянутых друг над другом веревок между деревьями. По нижней идешь боком приставным шагом, за верхнюю держишься обеими руками. К верхней же пристегнут один из страховочных карабинов, чтобы, если нечаянно сорвался, то не упал бы на землю, а повис, пока не помогут слезть. Далее, виднелись веревки между стволами елей. Бежишь по земле и от ствола к стволу перестегиваешь карабин. Далее нужно было забраться по веревочным петлям по стволу к следующему объекту – тонкому канату, натянутому над болотцем от дерева к дереву. Забравшись по дереву, необходимо было прицепить к канату сначала верхний карабин, потом подтянуть живот и прикрепить нижний поясной карабин. Далее, провиснув под веревкой, следовало, тянуть себя обеими руками от одного дерева к другому над маленьким болотом. Отцепившись от веревки на другом берегу, требовалось перебежать маленький ручей по качающемуся бревнышку, потом опять покрутиться по лесу между деревьями, перецепляя карабины, и в заключение быстрым бегом добежать до финиша, располагавшегося совсем рядом, на одной линии со стартом. Зачетное время начиналось со стартом первого участника группы и заканчивалось, когда последний участник пересек финиш. Причем, пока первый участник не преодолел очередное препятствие, второй не может к нему приступить.
Изучив, как следует, трассу, я сделал для себя вывод, что она не очень трудная, но, по своему обыкновению, я волновался перед началом состязаний. Впрочем, волновались все, просто кто-то больше, а кто-то меньше, но старался не показывать виду, что переживает.