Очень хотелось спать. За окном снег прекратился. Было тихо, только ломаная проекция окна по-прежнему отсвечивала на потолке, а в углу в сумерках темнело пустое кресло.
Я лег на диван, от усталости даже не застелив его постельным бельем, подложил под голову подушку, вытянулся, глаза закрылись сами собой, и я мгновенно уснул.
Во сне мне приснилось вот что. По собственному желанию и потребности я очутился на огромной бетонной прямоугольной площадке, окруженной по периметру высокими бетонными стенами. Я стоял спиной к одной из торцевых стен примерно в середине. Передо мной простиралась замкнутая со всех сторон серая площадь. Вокруг сплошной бетон. На вершине дальней от меня стены виднелась башенка с торчащим в мою сторону огромным стволом то ли пушки, то ли пулемета. Параллельно той стене между ней и мной виднелась невысокая опять же бетонная прямоугольная стена, за которой, как я понимал, можно укрыться от этой пушки. Но до защитной стенки еще нужно добежать. Я стоял спиной к стене, из которой вышел. Вроде как через ворота, но, обернувшись, я ворот не увидел. За мной был просто участок гладкой серой стены. Я снова стал осматриваться и увидел, что справа и слева на ровном расстоянии от земли в стенах вытянутые глубокие прямоугольные ниши. Они расположены друг за другом на равном удалении и защищены черными металлическими решетками. Мне холодно. Я понимаю, что нужно двигаться вперед в сторону противоположной стены с пушкой. Нацеленное на меня оружие кажется мне опасным, и мне необходимо достичь хотя бы защитной стены. Тишина, вокруг никого, только серые стены, а над головой огромный прямоугольник такого же серого безрадостного холодного неба. Я быстро бегу через площадь к защитной стене, подмечая, что не видно никаких дверей. Есть лишь эти зарешеченные ниши справа и слева, напоминающие огромные угрюмые амбразуры. Что находится в этих нишах, разглядеть невозможно, там непроглядная тьма. Я добегаю до защитной бетонной стенки и затаиваюсь, прислушиваясь к происходящему вокруг. Но по-прежнему тихо, нет никакого движения. Я выглядываю, смотрю на пушку и вижу, что она глядит как-то криво. Да ведь она окаменевшая, догадываюсь я. Даже выходное отверстие ствола забито. Что дальше? – возникает передо мной вопрос. Должно же что-то произойти. Тревожное чувство потаенной опасности гложет меня постоянно. Я выскакиваю и быстро подбегаю к стене, увенчанной башенкой с окаменевшей пушкой, начинаю хлопать ладонями по гладкой поверхности серого бетона, надеясь найти разгадку, ключ к тайне этого бетонного прямоугольного мешка без дверей. Никаких рычагов, кнопок нет, только гладкая твердая поверхность. Но что-то подсказывает, что нужно быть настороже. Еще похлопав по стене, я отбегаю к защитной стенке, чтобы в случае опасности укрыться за ней. Тишина, ничего не происходит. Почему у меня такой страх, когда все так спокойно. Я посмотрел в небо, по которому плывут серые кустистые тяжелые тучи. Даже ветра нет, просто холодно. Я отворачиваюсь от стены с пушкой и делаю несколько шагов в сторону стены, откуда пришел. И в этот момент я слышу за спиной нарастающий шум, похожий на столкновение воды и огня. Начался он как бы издалека, но быстро усилился. Я оглядываюсь и вижу, как слева в зарешеченной нише, самой близкой к стене с пушкой, возникла яркая точка, напоминающая глаз хищника в темноте, она расширяется, выпячивается, и оттуда, как из ракетного сопла, вырывается сине-белое пламя, которое, рыча, становится все длиннее и шире. Вот оно, преодолев решетку ниши, вышло наружу и подобно огненному лучу метр за метром ползет к такой же нише на противоположной стороне бетонной площади. Я понял, что смысл этого движения – соединить противоположные ниши этим огненным ракетным орущим маревом. Шум становится все громче и оглушительнее, начинает давить на мои барабанные перепонки. Я ощущаю жар высокотемпературного пламени. Смотрю на пушку. Окаменевший ствол ее, как и прежде, в бессилии скосился набекрень и уже не кажется опасным. Внезапно я вижу, как в следующей – второй от стены с пушкой – нише вспыхнул такой же хищный глаз. К грохоту первого сопла прибавился новый. И все повторилось. Второй луч шириной от бетонного пола до двух метров высотой с упорством, словно преодолевая невидимую преграду, засквозил через площадь и вонзился в противоположную аналогичную нишу. Не успевает он закончить свой путь, в третьей нише возникает очередной огонек. И я понимаю, что это будет повторяться, пока огненные горизонтальные смерчи один за другим не дойдут до стены, из которой я пришел сюда, но в которой нет дверей. Я чувствую приближающийся нестерпимый жар, идущий от смертоносного ракетного огня. Грохот все нарастает. Я двигаюсь к тому месту, из которого я очутился здесь, а за моей спиной вспыхивают ниши одна за другой. Бушующий огонь не торопится. Все будто идет по плану, независимо от того, здесь я или нет. Никакой спешки. Ниши оживают огнем размеренно, как по часам. Им наплевать, что я тут. Но что делать мне? Приближающееся пламя обжигает. Этот близкий жар мне уже болезненно неприятен. Я начинаю бежать от него к своей стене. Но выхода нет. Возникает что-то вроде паники. Представляется, как орущее пламя подбирается все ближе и ближе, от дикой температуры на мне начинает дымится одежда, плавятся волосы. И тут я вспоминаю, что у меня в руке есть пистолет. Настоящий боевой и заряженный. Я не знаю, как он появился у меня в руке, но его наличие означает, что у меня есть спасительная возможность избежать ужасной смерти от всепожирающего пламени. На душе становится легче. Я иду и упираюсь в стену. Все, дальше некуда! Дверей нет. Я стою спиной к пламени и слышу все новые и новые приближающиеся хлопки возникающих смерчей. Грохочет жуткий рев уже десятков изрыгающих пламя сопел. И тут я понимаю ужасную суть возникшего передо мной выбора – ждать, когда меня постепенно сожрет приближающийся огонь, жуткой смерти, или взять и поднести к виску дуло пистолета и спустить курок. Да уж, отличный выбор! Спасительный, нечего сказать! Меня начинает колотить. Я чувствую жуткую давящую меня безысходность. Что я наделал, думаю я. Зачем я сам себя сюда загнал? Я сам себя поставил перед этим запредельным выбором. Своими руками все сделал. И настолько это понимание ранило мозг, что мое сновидение больше не могло продолжаться. Чудовищный тупик заставил меня выскочить из сна в сильной испарине.
Утирая лоб от пота, я встал, сходил в туалет. Посмотрел на часы. Было пять часов утра. Я снова лег на диван, продолжая переживать свой сонный кошмар. Лишь провалявшись полчаса, смог вновь уснуть. Но сны до окончательного пробуждения меня уже больше не посещали.
Проснувшись около девяти часов утра, я лежал и думал. К чему этот сон? Может это намек на ошибку, совершенную накануне? Я сам вчера выбрал свой новый путь. Мне четко сказали, что разворота не будет. Но при этой мысли во мне присутствовала уверенность, что я все сделал правильно. Я лежал, глядя в потолок, по контуру которого вырисовывался старинный незамысловатый узор – извивающаяся линия, через равные промежутки перерастающая в лилии. Может мне вчера вообще все приснилось? Сейчас проверим.
– Юалл, – громко позвал я.
В моей голове тут же откликнулось ровными отчетливыми словами: я здесь! У окна в маленькой комнате.
Значит, не приснилось, подумал я и решил, что мне хватит разлеживаться, а пора вставать и начинать общение с миром в новых условиях.
Я быстро встал с дивана, чувствуя необыкновенную легкость в теле. Мой организм был словно пружина, будто я выпил дюжину энергетических напитков. Хотелось действовать. Настроение было отличное. Чувствовалось вчерашнее целебное воздействие на мое тело неведомой силой. Первым делом, я устремился в ванную комнату. Пугающая тайна зеркала два дня мешала мне мыться в душе, поэтому мне срочно требовалось спасительное омовение. Поскольку секрет зеркала для меня раскрылся, то все страхи по поводу посещения ванной комнаты исчезли сами собой.
Преисполненный радости, я принял душ, потом прошел на кухню, где включил свет, поскольку на улице хоть и светало, но было недостаточно светло. Сделав себе бутерброды с колбасой и сыром, заварил в кружке кофе и в отличном расположении духа позавтракал.
Итак, стал думать я. Крепкое здоровье у меня есть, но особых возможностей, о которых говорил Илларион Федорович, пока нет. Мне нужно как-то пережить одну неделю, постоянно контактируя с внешним миром, ставшим враждебным по отношению ко мне. Что значит контактировать с внешним миром? А вот что – сейчас я оденусь и пойду бродить по городу.
– Юалл, – громко обратился я к своему охранителю, – а если я сейчас отправлюсь погулять по городу?! Буду заходить в разные заведения, допустим, в магазины и кафе?
– Вы можете говорить со мной тихо, даже шепотом, я услышу, – ответил мне голос в голове, – по поводу прогулки – все правильно. Только держитесь подальше от очень людных мест. Это нужно, чтобы снизить опасность, и так легче все контролировать.
– Ты со мной?
– Другого варианта нет. Можно даже не спрашивать. Я все время буду сопровождать вас.
– И тебя не будет видно?
– А сейчас? – ответно спросил меня голос.
– Что именно, – не понял я, потому что мне казалось, что Юалл общается со мной из другой комнаты.
– Сейчас я в двух шагах от вас. Меня видно?
– Шутка?
Ответ не последовал, но вместо него я увидел в дверном проеме проявившийся знакомый силуэт кошмарного существа. Через секунду он исчез.
– Я видел вчера вашу реакцию, – сообщил мне Юалл. – Вы еще не привыкли, поэтому не хочу с утра шокировать вас своим видом.
– Как ты так хорошо по-русски передаешь мне информацию, – с уважением произнес я.
– Я не говорю ни на одном человеческом языке, – ответил Юалл, – передаваемая мною информация трансформируется в язык того человека, с кем происходит общение.
– Все ясно, – сказал я, – пойду собираться.
Я знал, что Юалл остается в дверном проеме, и у меня появилось желание дотронуться до него, чтобы проверить, исчезает ли осязаемость его вместе с видом. Но дотронуться не получилось – я просто вывалился из кухни в прихожую, не встретив никакого физического препятствия.
– Вы хотите, чтобы я повторил физический контакт? – спросил голос, – хотите проверить плотность моего тела в невидимом состоянии?
– Нет-нет, это я так, – поспешил ответить я.
Собираясь в дорогу, я посмотрел в интернете прогноз погоды на сегодняшний день. Он не предвещал осадков, температура воздуха должна будет держаться на уровне минус три. Неплохо. Вот только эти ветра!
Выходя из квартиры, я пребывал в спокойствии, поскольку полностью был уверен в своей защите. Я запер дверь квартиры, вышел из подъезда и через минуту очутился на Моховой. Ну вот, подумалось мне, взаимодействие с внешним миром началось.
Я оглядел улицу, раздумывая, в какую сторону пойти. Окинув взглядом близстоящие дома, мне почудилось, что кое-что изменилось. На первый взгляд, все то же самое. Но не совсем. Низкое небо давило, дома мрачно взирали на меня. Даже каменные головы львов, торчащие из серых стен зданий, казалось, неприязненно и сердито косились в мою сторону.
– Юалл, ты здесь?
– Да, – послышалось у меня в голове.
И я пошел в сторону улицы Чайковского. Мои мысли вернулись к вчерашнему разговору. Три параллельно существующих мира! А может и больше. Ведь Илларион Федорович не может знать, что конкретно происходит за гранью среднего мира, располагая только знаниями о факте существования высшего мира, с которого все начинается и им же заканчивается. Открытым остается вопрос образования самого высшего мира. Кто-то сначала создал его. Из высшего мира замаравшее себя недостойными делами существо выбрасывается в земное чистилище через средний мир, являющийся переходной прослойкой. Земной мир должен изменить это существо, вылечить его и вернуть обратно. И пока полное излечение не произойдет, круговорот «средний мир – земной мир» будет продолжаться. Может, очень долго. Долго, но не по меркам высшего мира. Ведь там год, а здесь сто лет за то же время. У них десять лет, а у нас тысячелетие. С земным миром все понятно. Со средним – почти то же. Со слов, Иллариона Федоровича, с человеческой точки зрения, это эдакий хаос из сред и пространств, по которым мечутся некие сгустки частиц – нематериальные существа, выбрасываемые в земной мир в человеческие тела для прохождения очистки, а затем возвращающиеся в средний мир для оценки состояния и определения возможности попадания домой – в высший мир. Поскольку путь исправления труден, процесс перемещений может затягиваться. Причем, средний мир это не просто трамплин в другие миры, там тоже жизнь, нематериальная, там свои законы и порядки. Юалл, например, существо среднего мира, он там живет всегда. Но законы и порядки этого мира человеку не объяснить, человеческими мерками не оценить, он их не поймет, потому что там все абсолютно иначе. С высшим миром вообще непонятно, потому что конкретных знаний о нем нет даже в среднем мире. Это загадка непреодолима. Понятно, что высший мир является родоначальником остальных двух, один из которых в основном материальный, другой – нематериальный. В нем находится нечто, способное создавать миры. Может быть, именно подобное место на земле интуитивно называют раем? А где тогда ад? Или все это просто придумали люди? Им передали идею, которая должна их со временем сделать лучше, а дальше они развивали ее сами. Они самостоятельно придумали рай и ад, дабы стимулировать вести себя хорошо, дескать, за хорошее поведение и соблюдение гуманистических законов человека ожидает рай, в противном случае – ад.
Я не заметил, как свернул с улицы Чайковского направо. Продолжал идти в задумчивости, не обращая внимания на вытаращившиеся от возмущения или отвращения глаза встречных прохожих, а также водителей проезжающих мимо автомашин. Я вообще про все забыл, полностью углубившись в свои мысли. Не смотря на прогноз, с неба, кружась от легкого ветра, стали сыпаться воздушные снежинки. Они щекотали и холодили нос, отчего его хотелось поминутно чесать. В конце-концов, это стало отвлекать от размышлений.
А что же Алена, внезапно вспыхнуло в мозгу. Что она сейчас думает обо мне. Наверное, мне стоит ей позвонить и поговорить. Или не надо? Переждать эту неделю? Или стоит? Решил позвонить. Я достал из кармана куртки смартфон и нажал вызов. Через несколько секунд я услышал Аленин голос:
– Привет, Олеженок! Как чувствовала, что ты позвонишь!
– Привет, Аленушка! – меня растрогал ее бархатный голосок, ведь я переживал, что весь навалившийся на меня всемирный негатив отразится на ней. Я вспомнил, о чем мне говорили вчера – из всего сказанного я понял, что тот, кому я не безразличен, не изменит своего отношения. И радостный голос Алены развеял мои дурные предчувствия.
Мы поговорили о том, о сем, о разном. А когда я отключил связь, на душе было спокойно. В этот момент мимо меня со свистом пролетел большой камень. Он ударился в тротуар и высек фонтанчик осколков из покрывавшего тротуар льда. Откуда-то сверху раздалось получеловеческое рычание:
– эй, ты! Мразь! Гнида поганая!
Этот крик перекрыл шум улицы.
Во время удара камня о тротуар я инстинктивно присел, но сразу выпрямился и, выстроив примерную траекторию полета камня, посмотрел наверх. Повторный крик скорректировал мое внимание на балкончик третьего этажа здания, мимо которого я сейчас проходил.
– Что глядишь, тварь? – опять заорал на всю улицу грузный по виду пьяный мужчина лет сорока – сорока пяти. – Стой на месте, я сейчас спущусь и урою тебя, гнида!
Я видел, что он хотел повернуться и выскочить с балкона в квартиру, но тут взгляд его за что-то зацепился, он наклонился, что-то схватил, развернулся, и я увидел в его руке еще один камень, даже крупнее того, что несколько мгновений назад врезался в тротуар. В голове мелькнул вопрос, откуда у него на балконе камни, он что, их на такой случай держит, чтобы в прохожих кидаться?
Мужчина от души размахнулся и явно со всей силы, в остервенении выпучив глаза, швырнул камень в мою сторону. Каменище, как в замедленном действии, понесся мне прямо в голову. Я автоматически стал уклоняться, но понимал – не успею, видел, что камень хоть и по касательной, все же зацепит меня.
Но камень, не долетев до меня метр, вдруг остановился в воздухе, словно по дороге решил отдохнуть и заодно подумать, лететь дальше или нет. Но думал он не долго. Будто отпружинив от невидимой преграды, он со страшной скоростью понесся ровно по тому же пути назад и с глухим стуком достиг лба мужика. Тот, взмахнув руками, завалился в открытую дверь квартиры, а из балконной двери остались торчать только его ноги в спортивных штанах и тапках. Юалл, сразу догадался я.
– По поводу этого субъекта не переживайте, – услышал я голос внутри себя, – перед попаданием я замедлил снаряд, поэтому удар был не слишком сильным. С ним все будет в порядке.
И, действительно, почти сразу после этих слов, торчащие на балконе ноги зашевелились и исчезли в дверном проеме, дверь закрылась.
Все произошло очень быстро, я даже не успел всерьёз обеспокоится. И в самом деле, нужно быть все время начеку. Тут я заметил, что сразу несколько человек стоят на улице, глядя на меня осуждающе и одновременно на балкон – с сочувствием. И хотя они ничего мне не говорили, по их лицам я понял, что мне лучше ретироваться с этого места, поэтому завернул за ближайший угол и пошел дальше.
– Спасибо, Юалл, – с благодарностью сказал я пустоте.
Ответа не последовало.
Больше я не стал разговаривать, поняв, что это и не требуется – Юалл будет поблизости.
Постепенно, пока я шел, косые неприязненные взгляды людей стали меня утомлять и даже раздражать. Через некоторое время я сам стал к ним относиться почти так же, как они ко мне. С чего вдруг такая ненависть? Я им что, всем дорогу перешел? Что у них в головах? Конечно, у меня было понимание, что все эти люди не виноваты, просто на них идет какое-то невидимое воздействие, и происходит не ими и мною установленная притирка между обновленным мной и этой небольшой частью мира. Но понимание успокаивало лишь отчасти.
Дойдя до улицы Пестеля, я решил, что пока достаточно испытывать себя и нервировать окружающих, и пошел домой. Всю дорогу я старался не обращать внимание на лица людей, шел и глядел в землю. И даже так я чувствовал исходящий от каждого человека непримиримый гнев, направленный на меня. Казалось, я вобрал в себя всемирное зло и каждую секунду источал его на ни в чем неповинных людей.
Только закрыв за спиной дверь, провернув до упора ключ в замочной скважине, я вздохнул свободно, но успокоился не сразу. А ведь это настоящее испытание, думал я. Целую неделю в таком формате прожить надо!
Раздевшись в прихожей, я сразу зашел на кухню и поставил чайник, а сам уселся за стол и невидящим взглядом уперся в боковую стенку холодильника с огромным количеством налепленных на ней магнитиков, продолжая переживать уличный негатив. С другой стороны, продолжал размышлять я, если все ограничится глупыми пьяными мужиками с камнями в руках, да укором в глазах встречных горожан, то не все так страшно. К тому же Юалл рядом. По большому счету, можно вообще бродить по городу, не напрягаясь. Просто не обращать внимания ни на кого и ходить.
– Нет, – внезапно раздался голос в моей голове, отчего я вздрогнул, – просто бродить по городу недостаточно. Я говорил, что надо держаться подальше от больших скоплений людей, но это не означает, что требуется избегать общения с ними. Вам необходимо контактировать с обществом, точнее с его отдельными представителями, а не с группами. Тогда сцепка с новой для вас реальностью получится настоящей и прочной. Сегодня ваше общение было косвенным, не вы его начали. В следующий раз попробуйте сами. Не надо ничего углубленного, вполне хватит простого обращения вроде вопроса-ответа.
– Понятно. Значит, просто переждать, расхаживая по улицам, не выйдет, – такая перспектива не прибавила мне настроения. – Юалл, я думаю на сегодня хватит. Продолжим завтра?!
– Хорошо, завтра.
Закипел чайник.
– Будешь чай? – на всякий случай спросил я Юалла.
– Не требуется.
После этого короткого ответа я налил себе чаю и достал из пакета горстку шоколадных конфет. Юалл не говорит по пустому, а только по делу, поэтому не стоит ждать от него каких-то отвлеченных суждений или шуток.
По окончании чаепития я перешел в большую комнату и сел в кресло, в котором накануне сидел Илларион Федорович. Мне было интересно, где он в данный момент.
– Он в моем мире, – прозвучал голос у меня в голове.
– Ты можешь читать мысли? – с удивлением посмотрел я в дверной проем комнаты, решив почему-то, что чудовище находится именно там.
– И словесная речь и мысли одинаково читаемы для меня. Все нематериальное я считываю так же, как и материальное. Поэтому, если нет желания говорить, то можете просто подумать, обращаться ко мне мысленно.
– А если мои мысли будут, так сказать, стыдными.
– Мне все равно. Стыд и все другие человеческие чувства мне понятны, но мною не испытываются, поэтому не интересны.
Мне подумалось, что с Юаллом вполне можно пообщаться, видя его ввочию, попробовать расспросить его о среднем мире. Мне это было чрезвычайно интересно. И к внешнему виду надо привыкать.
Юалл не стал ждать, когда я вслух попрошу его проявиться, а взял и возник передо мной, словно материализовался из воздуха. Я увидел его стоящим возле дивана, и, хотя с внешностью его был знаком, все равно меня вытошнило прямо на пол возле кресла. Вид Юалла был не только мерзким и отвратительным, но более – страшным. Эдакий кошмар из преисподней. На силу я справился с собой, вытирая платком рот. Затем сходил в ванную комнату, умыл лицо, принес в комнату тазик с тряпкой и убрал рвотное пятно, избегая смотреть на чудовище, которое при свете дня было ужаснее, чем виделось вчера в сумерках. Убрав, я вернулся в кресло и заставил себя посмотреть на древнее адское существо, все так же молчаливо стоявшее напротив меня. Я не выдержал и попросил его стать снова невидимым, и чудище исчезло.
– Расскажи, как живется в твоем мире, как там все устроено.
– Не знаю, поймете ли вы, – ответил Юалл, – но вам это будет не просто. Можете представить себе, что вы не видите предметы, да к тому же их нет, как не можете лицезреть вообще что либо, поскольку отсутствуют глаза. Вы не слышите звуки, потому что они не существуют, и у вас нет ушей. Вам неизвестны вкусовые ощущения, да и рта у вас тоже нет. Ни ветра, ни сырости, ни тепла, ни красок – ничего нет. Свет и темнота вам не понятны. Вы ни на чем не стоите, так как нет опоры и ног у вас нет. Вам нечего трогать или брать в руки. Все, привычное человеку отсутствует. И у вас, с человеческой точки зрения, возникнет вопрос, что же это за скучный мир, похожий на царство мертвых. Но это с человеческой позиции. Но тем, кто постоянно или временно населяет мой мир, существовать намного интересней, чем вам здесь на земле. Вы здесь мучаетесь по сравнению с нами. Трудности человеческого мира нам не ведомы. Человеческое тело настолько несовершенно, что трудно понять, как вы в нем существуете. Но это не ваша вина. Земной мир таким создали. Это временное пристанище для всех. Чистилище, только и всего. У нас, конечно, тоже есть свои проблемы. Я не смогу их объяснить, а вы не поймете. Для вас это как с ног на голову. Но пройдет не так много времени, и вы сами все узнаете, вам все откроется. Если бы от меня зависело, то я пребывал бы в земном мире без этого уродливого с вашей точки зрения тела. О том, как я выгляжу в глазах людей, могу судить только по их реакции. Самому мне было бы не ясно, красив я для вас или уродлив. Но без тела мне тоже нельзя, поэтому мой мир переводит меня в земное состояние, в такую причудливую форму.
– Скажи, а для тебя самого здесь нет опасности? – спросил я.
– Здешний мир никак не может на меня воздействовать. А я могу легко противостоять ему. Я хороший охранитель. Я и любой из нас.
– Ты хочешь домой? Тебя там кто-нибудь ждет? Есть ли там семья?
– Там нет семей, ни братьев, ни сестер, ни детей, ни друзей. Повторяю, в моем мире все по-другому. Мы не люди и живем не по-человечески. Но при этом там меня ждет продолжение моего привычного и полноценного существования. Но я туда не тороплюсь, потому что там меня ждет вечность, и мне некуда спешить. Здесь, в этом земном мире, я выполняю заложенную в меня функцию. Думаю, что этой информации для вас пока достаточно.
На этом поток слов в моей голове прекратился.
VI
В этот день больше ничего интересного не произошло. Теперь, когда я заходил в ванную комнату, то зеркала не опасался. Отныне я понимал, что передо мной висит старинное зеркало, а не зловещий портал в темный мир. Хотя, следует признаться, что поначалу я присматривался к своим глазам, не появится ли снова чужой взгляд. Конечно, у Иллариона Федоровича врядли опять возникнет желание всматриваться в меня, демонстрируя свои умные всезнающие глаза.
Сначала, я около часа пролежал на диване с книгой, а после чтения приготовил обед – сварил гречневую кашу, затем разжарил ее на сковороде с луком и тушёнкой. Тушёнка – прекрасный выход для холостяка. Подходит к любому гарниру. Не надо мучиться с приготовлением. Все быстро, просто и вкусно.
За обедом последовал сон. Я по-прежнему физически чувствовал себя прекрасно и знал, что так будет продолжаться.
Ближе к вечеру я решил позвонить своему другу Вячеславу Никодимову, с которым мы регулярно ходили в баню. Хотелось проверить, как он отнесется к моему звонку.
Долгое время трубку никто не брал, и, когда я уже собирался отключить вызов, я услышал Славин голос:
– Алло.
– Привет, Слав.
– Привет.
– Как поживаешь? – спросил я.
– Тебя это не касается, – хмуро ответили на другом конце связи, – ты зачем звонишь? Напрашиваешься, чтобы я послал, куда подальше?
Мне стало весело и интересно, чем он объяснит нахлынувшую на него неприязнь ко мне.
– А что случилось, Слав? – спросил я.
– Ты что там? Лыбишься? – распаляясь, начал наступать мой друг. – Если бы я знал, что ты такой урод, сразу начистил бы тебе лицо!
– Так в чем дело? Из-за чего сыр-бор? – не унимался я.
Произошла заминка – видимо Слава соображал, что ответить.
– Ты почему так к людям относишься? – наконец спросил он. – Думаешь, тебе все можно?
– А конкретнее?
Опять заминка.
– Да иди ты! Я тебя больше не знаю! – выкрикнул разгорячившийся смартфон и выключился.
Я не расстроился. Все понятно. У окружающих безотчетная ненависть ко мне, и они ее не могут объяснить. Другим своим друзьям и знакомым я решил не звонить. Со Славой и со всеми остальными придется общаться на следующей неделе.
Пришел вечер. После ужина я смотрел телевизор, где в новостях рассказывалось о достижениях нашей страны. Но досматривать я не стал, выключил, потому что знал, что правда жизни выглядит иначе. Взял книжку и сел в кресло. Смотрел в страницу, но ничего не видел. Просто сидел и думал. Сколько вопиющей несправедливости вокруг. Ее не надо искать, все на поверхности и повсюду. Так мне наших людей стало жаль. За что им все эти беды?! И тут на меня нахлынуло. Такое случается время от времени, при этом мой интерес к политической жизни переплетается с личными наблюдениями, и тогда на меня нападает хандра или напротив – злость. Почему, думал я, на протяжении всей истории и до настоящего времени наш народ сталкивается с такими огромными трудностями, которые приходится мучительно преодолевать. На протяжении пятисот лет мы стараемся догнать западные страны, копируем разные стороны их жизни, многое возводя в категорию эталона для подражания. Но при этом их уровень жизни догнать не можем. Можно, конечно сказать, к чему нам его догонять, дескать, у нас самобытная страна, у нас свой путь. Но при этом большое количество людей, проживающих на нашей Родине, считает, что Европа стоит на уровне культурно-экономическом выше, ставит ее в пример, мол, у них там все по-другому, лучше. У нас и это не так, и то не эдак. Это происходит постоянно в повседневной жизни. Странно, что наша страна вынуждена постоянно кого-то догонять при том, что у самой ресурсов столько, что любое другое государство могло бы только мечтать о них и завидовать нашим просторам и богатствам.
Я встал, выключил верхний свет, включил настольную лампу и снова сел в кресло. Книга лежала рядом. В маленькую комнату я сознательно ходить избегал, потому что там Юалл. Мне и так хватало жизненного пространства, без второй комнаты.
Я сидел и продолжал крутить свои мысли. Наше колоссально большое государство обладает всеми возможными природными ресурсами, а народ в большинстве своем беден, живет слабенько. И так сотни и сотни лет. Сейчас ведь то же. В чем дело? У нас путь такой? Что мешает? Менталитет? Проблема с руководителями? Подавляющему большинству людей тяжело жить. Так что же мешает? Неэффективное управление, коррупция, бюрократия? Может быть, вот это все вместе взятое! Но еще, что также важно, отсутствие главной идеи в стране, той основной цели, к которой она стремится. Я был в этом убежден. Люди мечтают о простом, материальном, но у них нет главного стержня, который помог бы им с надеждой смотреть в будущее. Менталитет нашего народа таков, что ему нужна именно конкретная цель развития, внушающая надежду на хорошую в недалеком будущем жизнь, не только в материальном смысле. Наш народ, получив ее, готов затянуть пояса, поступиться на какое-то время своим благополучием, зная, к чему стремиться. Конечно, имеется ввиду в целом народ, а не кучка эгоистов, которые зациклены только на личном материальном счастье, которым плевать на других людей и на судьбу страны, живущих на чемоданах и строящих свое благополучие там, за границей.
От негодования я вскочил с кресла и принялся отмерять шаги по комнате. Сложно без цели построить совершенное общество или хотя бы двигаться к этому. Цель способна изменить сознание общества, в целом, и каждого его представителя, в частности. Без этого мы обречены меланхолично топтаться на одном месте, постепенно деградируя. Что сейчас во многом и происходит!
Постепенно я распалялся, рассуждая. Каждый ныне сам за себя, большинство живет по принципу человек человеку не друг, а волк. Большое число людей, проживающих на территории России, считающих ее своей Родиной, уже не верят в то, что в обозримом будущем их ждут какие-нибудь позитивные перемены. И чем дальше, тем меньше становится надежда. Для того, чтобы прочие страны не относились к России с пренебрежением, недоверием, враждебно, необходимо, чтобы страна таким образом выстроила свою экономику, сформировала такой образ жизни, который со стороны будет казаться выигрышным, привлекательным. Такое может быть только в государстве, экономически крепком, где все построено на принципе справедливости, социальной ориентированности, крепко, добротно и надолго. Если в стране люди себя чувствуют комфортно, защищено, материально обеспеченно, места проживания обустроены с учетом интересов людей, их детей, удобные и красивые места общего пользования, дороги, не только федеральные, но и региональные, если в стране имеется бесплатное образование, в том числе высшее, доступное для каждого, если люди за свою работу получают деньги, которых им хватает не только на одежду и продукты питания, но и на нормальную культурную жизнь, то граждане многих иных государств, увидев хороший пример качественной жизни, изменят свое отношение. Они будут тянуться к нам, к нашему образу жизни. Они не будут косо, с ненавистью и даже презрением смотреть в нашу сторону. Напротив – они будут искать дружбы, и неприязнь с их стороны исчезнет, во всяком случае, у многих из них. Все это кажется призрачным и несбыточным, похожим на утопию. С точки зрения сегодняшнего дня – да. Многие не видят перспектив. Но так не должно быть. Хочется надеяться, что когда-нибудь в обозримом будущем все наладится.