– Конечно, знаю. Как и все обитатели среднего мира. Но, к сожалению, я понятия не имею, зачем его решили поставить смотрителем вместе с вами. Это замысел высшего мира. Никто из среднего мира и, тем более, земного не способен владеть сутью замыслов высшего мира и, уж тем более, влиять на них. Нам остается только принимать это и руководствоваться. Вам интересно, кто это и как его найти?! Обладая этими сведениями, я не имею права их разглашать. Это при том, что я полностью на вашей стороне, и именно через меня был заключен договор с вами. Вы должны справиться со своим дублером самостоятельно. Как вы это будете делать и будете ли вообще, полностью ваше дело. Ведь никто не требует от вас во что бы то ни стало найти его и устроить с ним поединок.

– Но, как мне сказали, он сам меня ищет и вроде бы хочет остаться один, а меня убрать с этого пути.

– Да! Мне это тоже известно. Может быть, это его ошибка. Этого я точно не знаю, потому что это спроектировал высший мир.

Мы опять помолчали. В комнате стояла тишина. Чересчур резкие тени от мебели черными отпечатками вырисовывались на стенах. Я почти различал контур Иллариона Федоровича. Он был человеческий. Но он никогда не сможет обрести тот облик, с которым жил много-много лет. Это показалось мне печальным. Но с другой стороны, его ожидал неизведанный путь, и, думаю, это понимание его радовало. Мой гость стоял у окна, и мне почудилось, что он смотрит на улицу.

– Скажите, Илларион Федорович, а вам известно, сколько жизней я прожил? Насколько я древний?

– Обитателям среднего мира все известно друг про друга, а также про жителей земного мира. Вы прожили одиннадцать жизней. Сейчас идет двенадцатая. Это не самое большое количество появлений на земной свет среди людей. Я бы сказал, даже небольшое. Может быть, при определенных обстоятельствах вы окончательно покинете земное обиталище. За свои предыдущие одиннадцать жизней кем вы только не были. Но всегда вас отличала особенность – по своей сути вы были одиноки. Вокруг вас вращались разные люди, и со многими вы даже были в какой-то степени дружны. Но внутреннее одиночество вас преследовало всегда. И вот даже сейчас. Ваша нынешняя жизнь в принципе та же. У вас есть мама, девушка, пара друзей. Но фактически вы один. Вас это угнетало всю жизнь, вы самотерзались, считали себя хуже других, концентратором всевозможных недостатков. Вы мучили себя изнутри почти ежедневно, у вас было мало по-настоящему счастливых дней. Из-за этого своего одиночества вы сами придумывали себе мирок, пытались через него оправдать свои неудачи, и иногда это получалось. Вы в душе грызете себя по разным пустякам. Но сейчас появилась возможность все исправить, почувствовать себя другим. Вы пока не перестроились окончательно, но это время придет. Обязательно и очень скоро. Ваше новое дело не должно подводить к тому, что, раз вы теперь особенный, то нужно ограничить общение с родными и знакомыми.

– Да я и не собирался.

– Может и не собирались, но мне доподлинно видно, что эта идея уже закрадывается в вас, и ею вы хотите оправдать свое одинокое существование. Опять вы погружаетесь в свой особый мирок.

Я вздохнул, потому что в глубине души понимал – сказанное было правдой.

– Мне надо уходить, – прозвучал хриплый голос.

– Вы еще придете? – спросил я.

– Скорее всего, это наша с вами последняя встреча, потому что вопрос со мной разрешится в самое ближайшее время.

– А мне как быть? Я до конца еще не понял по поводу своей дальнейшей жизни.

– Осознание придет не сразу, но скоро. Не бойтесь. Живите себе дальше, прислушивайтесь к себе. Будут появляться ответы на вопросы, новые задания. Общайтесь со своими близкими, не мучайте себя одиночеством. Знайте, что как бы все в дальнейшем не сложилось, ничего с вами не закончится. Вас будет ожидать либо прыжок туда, откуда вы пришли изначально, либо вы проживете новую очередную обычную жизнь. Не бойтесь смерти. С ней ничего не завершается. Радуйтесь жизни, наконец. Каждый день. Тем более, у вас сейчас такие возможности, о каких можно только мечтать. И вот еще что. Если вы почувствуете угрозу себе, а это может произойти по причине усилий вашего соперника, а может и по каким-то другим, то обращайтесь за помощью к Юаллу. Отныне, если вы его позовете, произнеся его имя вслух или про себя, то он быстро придет на выручку. Теперь я все сказал. Прощайте!

– Прощайте! – ответил я, и сразу почувствовал, как комната опустела.

Тени на стенах стали менее резкими. Из головы ушла призрачная дымка, словно все было сном, и я таки очнулся. Все эти встречи с существами среднего мира происходили в состоянии, похожем на сновидение, и по их завершению я не был до конца уверен, что мне это не приснилось. Все произошедшее со мной могло сойти за небылицу или помутнение рассудка, если бы не появившиеся в последнее время удивительные возможности прибегать к могучим мистическим силам, к которым я обращался уже неоднократно.

Утром, встав с постели, я чувствовал себя превосходно. Настроение было отличным, голова светлая, мышцы в тонусе. Вообще, так обстояли мои дела каждое утро, будто кто-то невидимый молниеносно делал мне инъекцию заряда бодрости. Все это были последствия чудодейственного оздоравливающего воздействия.

Я сварил себе наикрепчайший кофе, следуя своим давним правилам – кофе должен быть черным, крепким, сладким, горячим. Поставив стул у окна, я расположился поудобнее и принялся пить кофе, посматривая на утреннюю уличную жизнь. По слякотной улице взад-вперед сновали автомобили, люди спешили по узким тротуарам на работу. Утро оживило городской муравейник, и он шумел жизнью!

Завтракая, я набрал номер Валерия, поэтому, когда чуть позже я выходил на улицу, черная респектабельная иномарка уже дожидалась меня у дома. Как важный человек, я медленно и вальяжно сел на заднее сиденье. Автомобиль повез меня не в мэрию, а за город сразу к объекту недвижимости, которая предлагалась мне в качестве резиденции. Проезжая по улицам Питера, я видел, как люди уныло плетутся на работу или по прочим делам. Серая масса людей, многие из которых даже не знают, зачем живут. Многих из них не ждет ничего хорошего. Вообще, жизнь странно устроена. К одним она, на первый взгляд, беспричинно благоволит, другим, напротив, постоянно ставит палки в колеса. Одним и делать-то ничего не надо, обстоятельства упорно складываются таким образом, что человек, не прилагая почти никаких усилий, либо успешно движется по карьерной лестнице, либо удачно ведет бизнес, и так далее. То ему высокопоставленный родственник поможет, то удачливый друг. Зачастую никчемный человек достигает таких высот, которые талантливому, но менее успешному человеку и не снились. Во время школьной и институтской учебы мне приходилось встречаться с людьми, которые учились, не напрягаясь, легко, и при этом имели отличные результаты. Помню, готовишься к экзамену, лопатишь литературу, штудируешь тему, после чего спать ложишься под утро. А однокурсник провалял весь вечер дурака, пару часиков полистал учебник, а на следующий день пошел и сдал экзамен так, будто все дни подготовки готовился круглые сутки напролет. Хорошо, когда у тебя есть врожденные способности к чему-либо. Тебе не нужно выматывать свой мозг, издеваться над собой. Хотя с другой стороны, заставляя себя что-то делать и получая после этого желаемый результат, ты, во-первых, закаляешь свой характер, а, во-вторых, достигнутый финиш более приятен и вселяет в тебя гордость за себя, что ты сам справился, без всяких там выдающихся способностей. Но все равно, я считал это несправедливым распределением, когда кому-то все дается легко, а кто-то без конца должен преодолевать жизненные препятствия.

Я смотрел на этих грустных людей за окном, и во мне нарастало острое желание все исправить, что-то сделать для них, улучшить их жизнь.

Внезапно я снова ощутил знакомое острое ощущение чьего-то внимания, словно кто-то въелся в меня пристальным взглядом и наблюдает. Я заерзал на сиденье и заозирался, силясь понять, с какой стороны распространяется эта раздражающая меня волна навязчивого наблюдения. Причем проезжали мы примерно то место, где я столкнулся с подобным явлением в прошлый раз – Дворцовый мост у Эрмитажа. Когда мы переехали мост, ощущение пропало. Может быть, это связано с тем, что мы удалились от определенной точки. Я весьма разволновался, ведь, возможно, я проехал неподалеку от своего двойника. Я не уверен был, как мне именовать этого человека, поэтому после некоторых размышлений решил назвать его двойником. Поначалу возникла мысль развернуть машину и вернуться к Эрмитажу, но, во-первых, мы уже удалились и ехали в потоке, во-вторых, нас, вероятно, ждали в точке назначения, и не хотелось причинять неудобств.

До резиденции от города оказалось не очень далеко. Из раздумий меня вывел поворот машины с трассы вглубь соснового леса. Дорога была идеально ровная, асфальт полностью очищен от снега и льда, а лес по обе стороны от дороги чистый. Я немного опустил стекло и дышал сосновым ароматом. В воздухе ощущалась близость моря. Только я вспомнил о море, как оно блеснуло между соснами. Автомобиль краем проезжал загородный поселок. Слева пошли ответвления улиц, на которых виднелись расположившиеся в рядок солидные частные двух и трехэтажные дома. При въезде в поселок мы миновали шлагбаум и будку охраны. Все решал водитель, а я лишь осматривался, на всякий случай запоминал местность. Небо тяжело и мрачно нависало над землей и имело такой вид, словно, если бы не преодолимая сила, то оно полностью легло бы на землю, придавив все под собой. В лесу лежал снег, а в поселке его будто и не было, настолько все было убрано, да и плюсовая температура способствовала данному обстоятельству. Среди деревьев впереди я видел свинцовую полоску моря, встречающегося почти с таким же по цвету небом. Машина двигалась в сторону моря, все меньше и меньше деревьев скрывало его от меня. Разнокалиберные дома поселка закончились, дорога еще какое-то время одиноко продолжалась среди сосен, а потом повернула влево и вывела на открытую местность. Я увидел высокий коричневый деревянный забор с широкими воротами. Над забором возвышался современного вида дворец. От его масштаба у меня раскрылся рот. Все ж таки я рассчитывал на нечто более скромное.

Уже при въезде на территорию перед забором ворота начали медленно открываться, но на середине пути остановились. Из-за угла вышли двое человек в одинаковой черной одежде, по виду сотрудники охраны. Один остался стоять у ворот, а второй подошел к автомобилю со специальной палкой и прикрепленным к ее нижней части зеркалом, обошел машину вокруг, проверяя, нет ли прикрепленных к днищу взрывных устройств, а затем обратился к водителю. Было видно, что они знакомы. Перекинувшись парой фраз, охранник развернулся и пошел к своему коллеге. Ворота продолжили открываться, а водитель тронул машину, и мы поехали внутрь. Когда автомобиль проезжал мимо охранников, те внимательно посмотрели на меня и приветственно кивнули головами.

Сразу за воротами резиденция открылась моему взору во всей своей красе. В подобных зданиях мне не приходилось бывать ни разу. Оно представляло собой современное масштабное сооружение из дерева, стекла и бетона. Эдакий дворец в стиле хай-тек. Немалые пространства вокруг здания занимала сетка дорожек, выложенных тротуарной плиткой, петляющих между группками сосен. Недалеко от основного дома располагались другие здания поменьше. Со стороны моря не было забора, но при этом свободный доступ на территорию был невозможен, поскольку площадка, обращенная к Финскому заливу, была искусственно приподнята и обрывалась вниз метра на два. Чтобы попасть с нее к морю, нужно было спуститься по лестнице прямо к прибрежному песку, а там уже до воды было лишь несколько десятков метров. Все это я успел разглядеть, пока автомобиль двигался от ворот к дому по зеркально ровному асфальту узкой дороги с постриженными кустиками.

Мы въехали на большую прямоугольную площадку перед домом, на которой стоял точно такой же автомобиль, что и мой. От него отделилась фигура. Это был пожилой мужчина в костюме и длинном пальто. Автомобиль, доставивший меня в это необычное для меня место, остановился, и мужчина медленно направился в нашу сторону, держа правую руку в кармане пальто. Заморосил дождь, но он будто не замечал мороси, шел и улыбался.

Я вышел из автомобиля и двинулся к бредущему ко мне человеку. Подойдя ближе, мужчина еще шире улыбнулся, вытянул руку из кармана и протянул мне для приветствия.

Мы поздоровались. Ладонь была сухой и теплой, а рукопожатие крепким. Мужчина представился мне. К моему удивлению, это оказался помощник того самого предпринимателя Краснова, звали его, как Ленина, – Владимир Ильич, а фамилия была Градов. Он объяснил мне, что направлен сюда Петром Алексеевичем для передачи в мое безвозмездное временное пользование данного объекта недвижимости. Сам Краснов не смог сейчас приехать, но очень хотел. Он чувствует досаду за недоразумение, произошедшее в мэрии, хочет загладить возникшую неловкость, поэтому активно изъявил желание помочь в жилищном вопросе. Он просил передать, чтобы я жил в предоставленном доме, как полновластный хозяин, ни в чем себе не отказывал. Сам Краснов живет в другом месте и мешать своими наездами не собирается. Пока Градов мне про это рассказывал, я рассматривал дом. Строение это было величиной примерно с третью часть Зимнего дворца, имело три этажа и огромную прилегающую территорию. Все это вместе с обслуживающим персоналом переходило в мое полное пользование и содержалось за счет толстосума Краснова. Я воспринял это, как должное, отказываться не стал, и теперь мне предстояло стать здесь хоть и временным, но хозяином. На крыльце дома нас ждал средних лет мужчина в костюме, но без верхней одежды. Это оказался управляющий этим, так сказать, поместьем. Нас представили друг другу, и управляющий приветственно слегка поклонился. Мы прошли в дом. Изнутри он выглядел еще богаче, чем снаружи. Дорогостоящая внутренняя отделка, роскошная мебель и прочие предметы интерьера просто вопили о своей эксклюзивности и дороговизне. Мы целый час обходили дом, и меня неоднократно посещала мысль. Зачем возводить такие дорогостоящие дворцы, содержать многочисленный персонал, тратить на все это бездну средств? К чему это императорское стремление к роскоши? Да и про себя я начал сомневаться, зачем мне такой дворец? Можно согласиться и на нечто попроще. Но одновременно где-то в глубине души проявилось сладкое чувство, подсказывающее мне, что все складывается лучше некуда, и я прекрасно впишусь в обстановку дворца. Мы переходили из комнаты в комнату, из зала в зал, посетили зону спа с большим бассейном и банями, тренажерный зал, которому позавидует любой фитнесс-клуб. Я с интересом разглядывал все детали, при этом размышлял. Приглашу сюда Алену, маму, потом позову друзей, радушно встречу их, как хозяин, с царским размахом. Радость от этого предвкушения постепенно наполняла меня, в голове рисовались перспективы. Я ликовал от творящегося вокруг меня волшебства. Кто-то словно поместил меня в сказку и наставил – живи и радуйся. Лишь две вещи немного омрачали происходящее. Первой и главной была мысль о том, что все это внезапно может закончиться, и некие силы в одночасье выпрут меня из всего моего благополучия пинком под зад. Второе обстоятельство, омрачающее мою радость, являло собой наличие второго неведомого человека, моего соперника по должности, если можно применить это слово к моему положению. Эти два фактора не могли меня не волновать. Но продолжающаяся экскурсия и предъявление моему обозрению все новых и новых приятных сюрпризов, которые весьма и весьма скрасят мой быт, отодвинули неприятные мысли на дальний план.

В конце показа я уже почти вошел в роль эдакого состоятельного владельца особняка, даже отметил, что перегибаю с вальяжной походкой, и не без труда пытался вернуть себе прежний обычный вид. Подобного раньше я за собой не замечал. А впрочем, нет, был один эпизод. Несколько лет назад я, насмотревшись на приятелей, решил себе прикупить автомобиль. Денег для этого было мало, а желания – много. Помыкавшись по авторынкам, я нашел себе старенький двухдверный автомобиль «Таврия» синего цвета. Был он дешевенький, шестую часть стоимости составляла магнитола. Надо сказать, что в это летнее время в моем дворе на скамеечке у подъезда ежедневно в хорошую погоду сиживали молодые парни и девушки. В день покупки машины стояла отличная теплая солнечная погода. Уже въезжая во двор дома на вновь приобретенном авто, я увидел, что несколько парней и девчонок привычно сидят и разговаривают на скамейке. В то же мгновение я напустил на себя важный вид и с якобы ничего вокруг незамечающим взглядом подрулил к подъезду дома. Заглушив двигатель, я по-барски, не спеша, вышел из автомобиля, как бы не отвлекаясь на девчонок и ребят, но подмечая их реакцию, нажал на кнопку закрытия двери и захлопнул ее. В тот момент, когда я, напустив на себя вид бывалого крутого мужика – обладателя автомобиля, уже собирался отвернуться от машины, то сквозь боковое стекло заметил болтающиеся в замке зажигания ключи, среди которых висел ключ от двери водителя. Дернув ручку дверцы, я понял, что просто так мне ее не открыть. Видя краем глаза, как за мной наблюдают со скамейки, я обошел свой автомобиль, в надежде на позитивный результат дергая одну за другой дверцы, но ни одна из них, естественно, не поддалась, потому что все они были заперты изнутри. Уходить, оставляя ключ внутри машины, я не собирался, но при этом не знал, что предпринять. От неожиданного конфуза я вспотел, принялся примерять к замочной скважине по очереди ключи от работы, от квартиры, от почтового ящика. Уже явно паникуя, на пятой минуте возни я обнаружил, что ключ от почтового ящика запросто может открыть дверцу водителя. Дверца спасительно распахнулась, я забрал из замка зажигания ключи и под насмешливые взгляды молодняка в сердитом настроении пошел в подъезд. Таким образом, поважничать у меня не получилось, а из той ситуации я вынес очередной урок – старайся держать себя в руках, а если хочешь произвести нужное тебе впечатление на людей, то хорошенько приготовься к ситуации, дабы быть уверенным, что не получится так, как с ключами от автомобиля. Если не уверен в себе, то не выпендривайся, чтобы не случилось конфуза.

Теперь, бродя по огромному дому, я оставался уверен в себе, поэтому позволил себе расслабиться. Я ощущал себя новым человеком, другим, не тем, что раньше, входил во вкус. Я мог переменить решение, и тогда все завертится по иному. Меня будут носить на руках, а взамен я буду вершить добрые дела. Ко мне выстроится очередь из страждующих. Я стану их благосклонно принимать, выслушивать каждого, разбираться по существу, хорошим нуждающимся людям помогать в беде, негодяев и подлецов наказывать, вершить некий неформальный суд. Я уже представил себе, где в доме это будет происходить. Я буду сидеть в огромном зале у камина. Человек будет приходить ко мне и усаживаться в таком же кресле у камина напротив меня. Там я и буду выслушивать просьбы и решать вопросы.

Я не слушал сопровождающих меня людей, а крутил свои мысли в голове, при этом то улыбаясь, то хмуря лоб, то снисходительно приосанившись. Сопровождавшие меня Градов и управляющий, замечая внезапные перемены во мне, удивленно переглядывались.

В конце экскурсии мы прошли через кухню в столовую, потом вышли обратно в главный холл, на чем знакомство с домом закончилось. По территории решили прогуляться после обеда. Владимир Ильич вежливо и душевно попрощался со мной и ретировался из дома. Управляющий отправился распорядиться по поводу обеда, оставив меня уже самостоятельно пройтись по дому и осмотреться, добавив, что обед будет через час в столовой. Я не стал возражать по поводу столовой и пошел гулять по дворцу уже без сопровождающих.

XII

Во время обеда я принимал пищу в столовой в одиночестве. Сидя за длинным столом в большом зале с окнами от потолка до пола, я ел неизвестные мне яства, очень вкусные. Звонкий стук вилки и ножа о тарелку, даже самый слабый, громко раздавался в пустом помещении и эхом возвращался ко мне от стен и углов зала. За окном виднелась полоска пляжа и море, бегущие к берегу барашки волн. Пошел снег. Он мокрыми хлопьями тяжело падал на брусчатку за окном столовой и тут же таял. Плюсовая температура не давала сохраняться ему на земле. Отвратительная зима, думал я. Вспомнилось, что скоро новый год. Надо будет готовить подарки, придумывать, как провести один из самых лучших и добрых праздников. Глядя на штормящее, но совершенно не слышное из-за стекла, море, я размечтался. Алене мне захотелось купить что-нибудь дорогое, украшение из золота и бриллиантов. Раньше, думая о подарках, я мог позволить себе представить только цветы и тортик либо что-то подобное. Теперь же моя фантазия могла разгуляться на славу. Кивнув управляющему, выглядывающему из-за двери, о том, что можно нести кофе и десерт, я откинулся на спинку стула и, мечтательно устремив глаза к огромной люстре, продолжил фантазировать на тему встречи нового года.

Мой мобильный телефон, лежащий возле тарелки на столе, заиграл медленную композицию из репертуара группы «Роксет» и вибрационно в круговую поехал по поверхности стола. На экране высветилось «мама». В разговоре мать спросила меня, как у меня дела, посетовав, что можно и почаще звонить. Я не стал раскрывать ей все карты, сказал только, что скоро приглашу ее к себе в гости, и она приятно удивится некоторым обстоятельствам. Мама ничего не поняла, начала дознаваться, что именно ее ждет, но потом перестала. Мы еще поговорили о том, о сем, пожелали друг другу хорошего дня, после чего я отключил вызов.

Пока я разговаривал с матерью, пришли двое молодых мужчин, похожих на официантов, один из которых забрал грязную посуду, а второй поставил передо мной чашку кофе, тарелку с большим куском шоколадного торта, столовые приборы. Выполнив свою работу, они удалились.

Поглощая торт с кофе, я набрал номер Алены. Она ответила почти сразу, но как то вяло и не совсем радостно. Я сообщил ей, что скучаю, по-прежнему нетерпеливо дожидаюсь встречи, а потом расспросил, как у нее дела. Она сказала мне, что не получается быстро приехать, учеба не позволяет, и надо готовиться к экзаменам. Но к новому году она обязательно постарается вырваться ко мне. Говорила она мне все это без энтузиазма и невесело. Я спросил, все ли у нее в порядке, на что она ответила, что просто устала от ежедневных зубрежек. Я, придав голосу заговорщецкий характер, поведал ей то же самое, что и маме. Дескать, ее ждет сюрприз, и, когда она приедет ко мне в гости, то все узнает. Хорошо – ответила она, но эмоционального подъема в голосе я не услышал. Я еще раз сказал, что скучаю по ней, и мы попрощались. Когда в трубке уже звучали гудки, у меня начало нарастать чувство тревоги. Интуиция подсказывала – что-то не так. В одну минуту радужное облако наших отношений показалось мне вовсе не облаком, а каким-то искусственно подсвеченным маревом. Настроение испортилось. Хотя, с другой стороны, стал успокаивать себя я, у человека напряженная учеба, скоро экзамены, к тому же кто-то мог расстроить, а тут я не вовремя позвонил.

Закончив обед, невеселый и неуспокоившийся, я встал из-за стола и пошел в сторону спальни, которую определил себе в качестве места отдыха и ночлега. Про себя я все уже решил по поводу комнат, которыми буду пользоваться, поэтому и направился к выбранному мною спальному помещению.

Не смотря на выпитый кофе, меня тянуло в сон. Выйдя из столовой в просторный коридор, я устремился к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. В одном кармане брюк лежал мобильный телефон, в другом – маленький пульт, выданный мне управляющим для того, чтобы я мог его вызвать при необходимости.

Возле самой лестницы случился новый мозговой штурм из происшествий, поток которых яростно хлынул прямиком в мою голову. Атака была настолько интенсивной, что я в первое мгновение присел на ступеньку, ничего не видя, кроме мельтешащих картинок. Я предпринял огромные усилия, прежде чем смог замедлить возникший в голове хаос и сфокусироваться на сменяющих друг друга эпизодах. Пока я приходил в себя, то пропустил пару десятков происшествий и не успел на них отреагировать. Далее все пошло, как накануне. Максимально быстро вникнув в ситуацию, я тут же проектировал либо контрмеры, либо вероятно возможную помощь, либо возмездие по отношению к виновнику происшествия.

Я не заметил, как встал на ноги, и механически пошел от лестницы по коридору вдоль огромных окон. Двигался неосознанно, медленно, поминутно останавливаясь. За час такой ходьбы я так устал, что на несколько секунд силой прорвал череду сменяющих друг друга картинок, сообразил, в каком направлении расположен бассейн, и, ускорив темп, пошел к сему искусственному водоему в надежде привести голову в порядок путем погружения в прохладную воду. Путь до бассейна занял еще почти час. За это время я сумел разрешить большое количество жизненных ситуаций, происходящих сию минуту, и, как мне показалось, справедливо и честно. Пот струями лил с меня, когда я вошел в нужное помещение. Словно через пелену я разглядел длинную прямоугольную голубую гладь воды, подошел к краю и прямо в одежде рухнул в водную прохладу.

Как только мое тело погрузилось в воду с головой, гонка городских и окрестных проблем прекратилась, эмоциональное и физическое напряжение схлынуло, пришло успокоение. Я висел в толще прозрачной воды, как в невесомости, приятная влага обволакивала меня. Все мысли выветрились из головы, ни о чем думать не хотелось. Когда я окончательно пришел в себя, то вылез по лесенке из бассейна, разделся, положил одежду на плетеное кресло и уже вдоволь накупался. Я плавал около получаса, и во время плавания вода добавила мне сил.

После бассейна я пошел в спальню и только прилег, как уснул. Лишь одна мысль сверлила мне мозг, когда проваливался в сон, – разговор с Аленой. Не смотря на здравые самоубеждения, некий червяк внутри меня не давал покоя и подгрызал. Но мысль улетучилась, уступая место погружению моего организма в царство Морфея.

Неделю я обживался в своем новом пристанище, которое все больше и больше мне нравилось. Каждое утро у меня начиналось с тренажерного зала, в котором были представлены все возможные существующие в мире спортивные тренажеры. Утренняя разминка у меня была легкой, и представляла собой короткую серию разогревающих мышцы упражнений. Управляющий предлагал мне в помощь тренера, но я отказался, потому что любил заниматься физическими упражнениями в одиночестве. Я вообще больше предпочитал одиночный спорт, а не коллективный. Мне проще было заниматься в тех видах спорта, где не требуется командное состязание, а нужно только одиночное участие, когда ты рассчитываешь только на себя, на свои силы, умения, навыки. Никто не будет предъявлять тебе претензии, например, мол, почему ты вовремя мяч не передал и тому подобное. Целая команда не будет смотреть на тебя волком. Только один тренер, если ты не справился. Когда один тренируешься, легче думается. Или не думается. По обстоятельствам. Заканчивал я занятия в тренажерном зале бегом на эллипсоидном тренажере. Бег продолжался минут пятнадцать – двадцать под музыку, то динамичную, то медленную, или классическую – под настроение. Через огромное окно я наблюдал, как за забором на ветру покачались верхушки крон густого соснового леса. Почему-то так получается, что, когда я смотрю на сосны, мне сразу мерещится запах сосновой смолы, шишек и хвои.

Вслед за тренажерным залом я переходил к водным процедурам и посещал бассейн. Наплававшись вдоволь, я заходил в одну из нескольких бань, где восседал на полке в полном одиночестве. Там я проводил от пятнадцати до двадцати минут, после чего бросался в прохладную купальню. Далее я шел в душ, а из него направлялся в массажный кабинет. Этот порядок я придумал сам, сообщил его управляющему, а он уже обеспечивал плановый ход того, что я задумал. Массажных кабинетов было два. Я выбрал попросторнее. Массажистка, женщина немолодая, делала мне общий и точечный массаж. Когда-то давно она работала массажисткой на спортивной базе олимпийского резерва для биатлонистов, хорошо себя проявила, и уже долгое время находилась тут – в резиденции.

Все, с кем я сталкивался в доме, были со мной предельно вежливы и услужливы. Мне от этого было очень приятно, и хотелось, чтобы все продолжалось и дальше в том же духе.

После массажа я шел в столовую. Если честно, то данное помещение для приема пищи я окрестил столовой сам. У них это значилось как ресторан. Впрочем, зал был обставлен богато и, действительно, вполне сошел бы за очень приличный ресторан. Там я завтракал. Еда всегда была вкусная и разнообразная. Закончив завтрак, я медленно шел через зимний сад в свой огромный кабинет, садился в тронообразное кожаное кресло и ждал, когда начнется очередной мозговой штурм. Он начинался почти в одно и то же время после девяти часов утра и продолжался два – три часа, в зависимости от того, сколько я выдержу. Я понимал, что это моя работа, от нее я не могу отказаться, поэтому держался, сколько мог. А потом доходил до бассейна, находящегося от кабинета поблизости, и кулем падал в воду. На этом мозговой штурм сразу прекращался, и в этот день больше не беспокоил.

Незаметно для меня самого за неделю во мне произошли немалые изменения. Спустя всего несколько дней после заселения прислуга, которая крайне редко попадалась мне на глаза, уже не могла меня узнать, настолько я переменился. Я переоделся в шикарный восточный халат – почему то мне приглянулся именно этот вариант. Прогуливаясь по коридорам и залам в халате и тапочках, редкую прислугу я старался не замечать, будто ее не было. Я был преисполнен ощущением важности самого себя, и не уловил, в какой момент со мной произошла эта метаморфоза, почему я стал думать по иному. Всего несколько дней прошло с момента заселения в этот дворец, а я уже изменился. Скромный архивный работник остался в далеком прошлом. И это при том, что с судьбоносной встречи с Илларионом Федоровичем прошло всего то несколько недель. Мне мое нынешнее положение нравилось. Поначалу я отгонял от себя эти мысли о так называемом всемогуществе, ведь всю жизнь вел себя скромно, никогда и ничем не выделялся среди других людей, понимал свою скромную роль в этой жизни и не собирался ничего менять, для себя решив, что не способен на перемены. Но я так их хотел и остро жаждал, что понадобилось совсем мало времени до того момента, когда я полностью вжился в роль вершителя судеб.