День тридцать первый. 30.07
Завтрак, после которого я хотел всё-таки съездить в Южно-Сахалинск, чуть было не проспали, но видно не в этот раз, старпом сказал, чтобы после обеда все были на борту. На корабле всё строго – как только загружают все контейнеры и дают разрешение, пароход отчаливает, потому что простой в порту стоит дорого, да и семеро одного не ждут. Догнать же его потом можно разве что на самолёте.
Посмотрел, как рыбачат мужики, даже несколько «краснопёрок» размером чуть больше ладони поймали, но это в Подмосковье их назвали бы рыбой, тут же на неё и внимания особого не обратили. Снова пытаюсь нарисовать море и в очередной раз понимаю, что такое настоящая, «добротная» мазня.
А время подошло к 10 часам, наверное, местный краеведческий музей уже открылся. Он находится в небольшом одноэтажном аккуратном домике, внутри которого можно узнать о природе, истории Корсакова, о его культурных связях и о многом другом.
Найдя в музее дневники некоего Чехова, доктора и писателя, я никак не мог поверить, что автор «Вишневого сада» и «Каштанки» бывал в этих краях. Но так оно и было, в 1890 году Антон Павлович Чехов совершил путешествие по Сибири до острова Сахалин «по кандальному тракту», единственной дороге, соединявшей запад и восток России. Дорога заняла у него 80 дней.
В мае 1805 года русские впервые ступили на Сахалин.
В 1806 и 1807 легендарные российские корабли «Юнона» и «Авось» проводили акции устрашения японцев. Как это происходило, к сожалению, не знаю, но цель тогда не была достигнута.
Только в 1855 году между Японией и Россией было заключено соглашение, что курильский остров Итуруп, где сейчас расположен город Курильск будет принадлежать Японии, а остров Уруп – России. Сахалин остался неразделенным.
В 1875 году остров Сахалин стал принадлежать России, но продлилось это недолго, потому что в 1905 году, после неудачного для нас окончания русско-японской войны, юг Сахалина и прилегающие острова были вновь уступлены жителям страны восходящего солнца.
Через 40 лет, в 1945-ом, когда мы победили в Великой Отечественной войне, все курильские острова и остров Сахалин отошли теперь уже СССР.
Кстати, местные аборигены, айны, уехали в 1945 году в Японию вместе с репатриантами, поэтому на Сахалине не осталось ни одного айна (правда, ходят слухи, что где-то ещё живет одна женщина-айн). И это несмотря на то, что японцы айнов не любят, называя их «собачьими людьми».
В период с 1905 по 1945 гг. город Корсаков назывался Оодомари и принадлежал японцам, по словам смотрительницы музея, в это время он был чистым и аккуратным, по вечерам сверкал иллюминацией, а уже после 1945–го потихоньку стал приходить в запустение. Тем не менее, это один из самых крупных портов Сахалина.
Была тут также выставка работ местной Школы искусств – картины на разные темы, выполненные очень интересными смешанными техниками, все-таки, фантазия детей гораздо веселей, чем фантазии взрослых.
Зайдя в художественный салон, расположенный в кинотеатре «Союз», долго изучал книги, в большом количестве лежавшие на прилавке, но дал себя уговорить купить маховый агат – такие агаты водятся только на Курилах, основная их особенность состоит в том, что они полупрозрачны. Как путешественнику, мне его продали не за 35, а за 30 рублей. А ещё я узнал, что где-то неподалеку должен быть художник с Арбата, Саша, который едет на Курилы, а сейчас собирался пойти порисовать портреты на площади.
К сожалению, я его не нашел, зато передал привет.
На корабль успел как раз к обеду, встретив в автобусе матроса Сергея, огромного парня с добрыми глазами и боцмана, настолько подходящего под классическое представление о боцмане, что в этой роли его легко можно было представить как на современном корабле, так и на паруснике времён Христофора Колумба.
Сергей уже уехал, в остальном на корабле всё так же. Поэтому, насытившись, сажусь за записи. На самом деле, это на бумаге я пытаюсь разнообразить нашу жизнь, описывая интересные и яркие моменты, а тут все дни очень похожи друг на друга, жизнь течёт неспеша и всегда по одному и тому же графику, поэтому очень легко запутаться.
Буквально на следующий день, как мы вышли из Владика, там начался шторм, и на парад, посвящённый дню Военно-морского флота, приехал министр обороны. Вовремя мы ушли, а я ещё удивлялся окружавшей нас пасмурности.
В 17:00 отчаливаем и держим курс на Камчатку. Сахалин остается позади грядой синих сопок между морем и облаками. А у нас появляется новый пассажир – Роман. Он живет на Камчатке, но 5 лет назад случайно с рыбацкой артелью попал на Сахалин и жил там, а вот теперь возвращается домой к жене.
После вечернего чая выхожу на палубу – темно, хоть глаз выколи. И холодно. Но через 5 минут глаза постепенно привыкают, и вот уже видны белые барашки, бегущие с бешеной скоростью мимо борта. Мы уже в Охотском море, продолжаем двигаться на север. Охотское море более суровое, чем Японское, и более холодное.
Вечером устроили глобальную стирку. Тут есть ещё и стиральная машина – очень удобная штука! Специально по этому случаю я купил на Сахалине стиральный порошок. Удивительно, моя совершенно черная желтая рубаха через полчаса приобрела свой первозданный цвет.
Пока вещи крутятся в машинке, захожу в гости к Оле – она живет на две палубы выше, у нее просторная одноместная каюта, магнитофон. Кайф! Болтаем и слушаем музыку.
День тридцать второй. 31.07
На завтрак решили не идти и проспать до обеда. В каюте, завешанной сохнущими вещами, прохладно (мы решили на ночь открыть иллюминатор) и сыро.
На обед нас разбудила Оля, никуда не денешься, надо идти. Как обычно, все блюда съедаются подчистую, спасибо Михаил Ивановичу. А потом по очереди с Герой гладим почти уже высохшие вещи. Через тридцать дней пути вопрос стирки и глажения становится очень важным, очень приятно смотреть на чистые джинсы и рубахи.
Даже не верится, уже больше месяца в пути, проехал почти всю Россию, около 11000 километров, и скоро увижу Камчатку!
Долго стоял на носу корабля, наслаждаясь тем, как мы рассекаем море, раскидывая каскады сумасшедше-белых брызг, в каждое мгновение они создают настолько красивые картинки, что невозможно оторвать глаз, кажется, заморозь их в эту секунду, и можно легко помещать в музей, будет красивое произведение искусства… искусства или природы? И что отличает одно от другого? Наверное, в первом всегда присутствует личность художника, а во втором? Ведь если Бог не безличен, то, наблюдая за природой можно многое понять, так же, как, рассматривая произведение искусства, можно хоть отчасти понять, что хотел передать нам его создатель, что он за человек… Или же все человеческое сугубо субъективно, а в природе одна объективность? Но ведь в каждом человеке искра Божья… Интересный получается клубок.
Так и дожил я до ужина, потом глажка белья – занятие полезное, интересное и согревающее. После вечернего чая смотрели фильмы, зачастую скучные, абсолютно безыдейные, нефилософские, но ведь смотрели же зачем-то…
День тридцать третий. 1.08
Ура! Сегодня первое августа. Более половины от запланированного времени путешествия пройдено, и до Камчатки осталось всего около суток.
После завтрака я пошел на камбуз, и долго мы болтали с Михаил Ивановичем, он рассказывал, как ходил в Штаты, Гонгконг, Вьетнам, Индию, Новую Зеландию, разные другие страны. Говорит, раньше русских моряков везде уважали, были им рады, ведь моряк, это лицо нашей страны за рубежом. А теперь отношение к русским сильно испортилось, если моряки в большинстве своем сохранили своё лицо, то поток весьма некультурных туристов, хлынувший после 1991 года, оставил весьма неприятный след в сердцах многих. Очень интересно рассказывает Михаил Иванович про страны, местные достопримечательности, про людей, живущих в разных уголках планеты, про жизнь моряка. Очень захотелось мне на флот. А ведь действительно, вот это жизнь: у каждого моряка есть своя каюта, его всегда накормят, после работы остается довольно много времени, которое можно тратить на что угодно, причем такие неприятности, как телевизор и пьянки, можно исключить. Заодно бываешь в разных странах, много всего видишь, узнаёшь, а чтобы оказаться на природе, достаточно выйти на палубу… и отпуск есть.
Разговор прервала Оля – проходим Курилы. Значит, мы уже вошли в Четвертый курильский пролив. Говорят, в проливе можно увидеть касаток, а на горизонте иногда появляются киты.
Слева остров Парамушир – пологий поначалу берег прячется в тумане, пока я бегу за фотоаппаратом, от него остается лишь тонкая темная полоска между туманом и морем, но вот уже через 5 минут над туманом появляются вершины, и вскоре южная часть острова предстает перед нами во всей красе на фоне чистого синего неба. На склонах, местами касаясь воды, разбросан снег, изо рта идет пар. Пики гор устремлены ввысь, никакому океану не справиться с этой маленькой, но непокорной точкой на карте. Интересно, есть ли там сейчас люди? По крайней мере, отсюда их не видно.
Вскоре туман вновь берёт свое, и Парамушир ныряет в него. Справа же едва-едва над туманом виднеется другая высоченная вершина, словно скала оторвалась от земли и, подобно воздушному шару, парит в облаках – это остров Онекотан. Значит, примерно через час начнется Тихий океан.
Перед обедом успеваю принять душ, правда, как только основательно намылился, закончилась вода, наверное, это в наказание за мои нехорошие мысли и дела. Почувствовал себя человеком с почти «высшим образованием в центре Москвы на лестничной клетке у запертой двери». Оставалось только молиться. И сразу потекла и холодная, и горячая вода.
После обеда снова стирка и созерцание моря. Мы уже вышли из полосы тумана, горизонт отодвинулся километров на 50, засветило солнце, холод сменился теплом. А слева стала видна неширокая темная полоска, видимо, восточное побережье Парамушира. Море вновь стало темно-синим, и по волнам, забавно помогая себе маленькими крылышками, улепётывают от корпуса корабля тупики, на всем пути нас сопровождают небольшие серые птицы, похожие на чаек.
Погода меняется очень быстро, вновь вокруг туман. Вода позеленела. Как сказал, боцман, это из-за водорослей и планктона, скопившихся возле островов.
А потом началась качка – с носа на корму плавно переваливается «Капитан Кремс» через океанские валы. Океанские волны больше морских в несколько раз, океан, словно заботливый отец, качает кораблик на ладошке.
Чтобы почувствовать это сильнее, я отправился на нос и понял, что такое летать. Вода то приближается к самому борту, то уходит далеко-далеко под ноги, потом вновь с угрожающей скоростью надвигается, но, только попугав, падает вниз, а мы взлетаем на очередной гребень.
Туман всё также молочной пеленой скрывает горизонт, ветер явно северный, 10-20 метров в секунду.
Уже собрался возвращаться в тёплую каюту, как вдруг прямо из-под носа с огромной скоростью выплывает чёрная спина с белыми полосками по бокам, помогая себе мощным хвостом. Это маленький касатёнок помахал и скрылся в волнах.
А я пошел на корму – там почти нет ветра, и можно долго стоять, наслаждаясь морем. Разговорились с Романом, он работал в «Питере» звукооператором на концертах различных, в том числе и московских групп. Я же рассказывал о своих друзьях, группе «Спорщик», об их суровых буднях и праздниках. Вдалеке промелькнул чей-то черный плавник, еще один… касатки? Нет, это дельфины, у касаток плавники в несколько раз больше, да и не любят они друг друга. А плавники помелькали вдалеке и унеслись дальше, обогнав пароход.
На ужин пришли не все, часть пассажиров стала страдать от качки, вашего же покорного слугу сия участь избежала, и он наворачивал за обе щеки, ведь впереди не одна ещё неделя путешествия и питания консервами с макаронами.
Потом вновь сели смотреть кино, и я пропустил закат, а когда вышел, в синем небе расплылась почти полная луна, и прямо над мачтой горела одна маленькая звездочка.
Стоял и завороженно смотрел, как суетятся блики на море, превращаясь в своем хаотичном движении в лунную дорожку. Очень люблю луну, особенно когда она полная, можно часами глядеть на эту ночную спутницу лунатиков, романтиков, путешественников и других ночных обитателей планеты. Когда же обернулся, не поверил своим глазам – туман рассеялся, и передо мной в лунном свете предстала самая настоящая Камчатка, а точнее, южная ее оконечность, мыс Лопатка, как и полагается, с небольшим вулканчиком. Чтобы не быть эгоистом, побежал разбудил Георгия, ради такого дела стоило. Потом долго стояли, он рассказывал, как строил дороги, чем собирается заняться на Камчатке, смотрели на берег, который, впрочем, вскоре вновь скрылся в тумане. Пришла Оля с Димой и Иваном, моряками, и вместе смотрели на очень необычное зрелище – в тумане светилась ночная радуга, она тоже полукруглая, только бесцветная – белесая дуга среди черного неба.
Если вы думаете, что звезды неподвижны, то вы глубоко ошибаетесь. Постойте ночью на корме корабля где-нибудь в Тихом океане, и вы обнаружите, что вся эта звездная армада шатается, и еще как! Вправо-влево, вправо-влево…
А потом, когда все ушли, я отправился на нос, смотреть на океан ночью. Жутковатое зрелище – в полной темноте, с бешеной скоростью, то приближаясь, что кажется, протяни руку и дотронешься, то уносясь куда-то в бездну, бегут эти черные громады воды, превращаясь после встречи с кораблем в стадо обезумевших белых барашков, с шипением уносящихся прочь. Да, оказаться среди них совсем не хочется – в открытом океане, с температурой воды меньше 10 градусов человек протянет максимум 30 минут. В очередной раз осознаешь себя лишь пылинкой на поверхности планеты.
Всё, пора спать. Завтра ранний подъем, сборы, и Камчатка ждет своих героев!
День тридцать четвертый. 2.08
Подъем был ранний – около 5 часов утра кто-то долго стучался в дверь, а когда я всё-таки вышел в коридор, там никого не было. Зато вышел на палубу. Как обычно, дул пронизывающий ветер, все ещё спали, солнце – желтый павлин, – ещё не успело распустить лучи по горизонту, даже океан дремал, лениво покачивая «Капитана Кремса» на волнах. А где-то там, в белесой туманной темноте по левому борту, была Камчатка. Я же, налюбовавшись, пошел снова спать.
На завтрак наедаюсь от пуза – конец сытой размеренной жизни на пароходе, впереди жизнь, полная опасностей и приключений. И сразу же с Герой побежали на бак, там уже готовят швартовые боцман и 3-й помощник капитана.
Корабль медленно входит в Авачинскую бухту, мимо проплывают знаменитые «Три брата» – эти скалы встречают и провожают всех мореплавателей. Мы стоим с открытыми ртами, не в силах вымолвить и слова, я даже про фотоаппарат забыл, такая вокруг открылась красота. Вода здесь зеленая, спокойная, от громады парохода разлетаются бакланы и чайки, улепётывают большеголовые тупики, разбегаются рыбацкие судёнышки, любопытно поглядывают на нас чёрными бусинками глаз сивучи.
Справа, между мелких сопок, выделяется Вилюй, красавец-вулкан, словно одетый в горностаевую мантию, он гордо наблюдает за окрестностями. Слева среди тумана уже видны громады Корякского, Авачинского и Козельского вулканов и «Питер» – Петропавловск-Камчатский, что раскинулся километров на 20 по побережью.
Возникновение города Петропавловска-Камчатского связано с деятельностью Второй Камчатской экспедиции Беринга об исследовании Авачинской губы и выборе там удобной гавани для зимовки экспедиционных кораблей. 6 октября 1740 года в Авачинскую губу прибыли пакетботы «Святой апостол Пётр» и «Святой апостол Павел» под командованием Витуса Ионассена Беринга и Алексея Ильича Чирикова. Эта дата считается днем основания порта Святых апостолов Петра и Павла (Санкт-Петропавловского, Петропавловского) и города Петропавловска-Камчатского.
Камчатская область (41 rus) – расположена на крайнем северо-востоке страны вместе с Командорскими островами занимает площадь 170 тыс. кв. километров, на её территории живет 365 тыс. человек разных национальностей. Нанесена на карту в 1667 году. Столица области – Петропавловск-Камчатский, в котором проживает примерно 210 тыс. жителей, расположен в 11876 км к востоку от Москвы).
Как ни жалко покидать дружную команду парохода, а ступить на камчатскую землю ногой я мечтал очень давно и стремился к этому тридцать четыре дня (а точнее, тридцать три дня и девятнадцать часов). Напоследок все меняемся адресами, я дарю Михаил Ивановичу на прощание свою книжку и вытаскиваю заскучавший уже было рюкзак на палубу.
Сразу после швартовки сходить нельзя, нас ещё должен проверить милиционер. Он смотрит прописку, спрашивает о цели визита, узнав откуда, как и зачем я еду, слегка опешил, и не нашел ничего лучшего, как пожелать счастливого пути.
Роман показывает «Питер», город, по которому скучал пять лет. Оказалось, что они с Георгием живут недалеко друг от друга, и им по пути, заодно и меня проводили до Главпочтамта. Здание Морвокзала, стоявшее невдалеке, видимо, когда-то было одним из самых людных мест в Петропавловске, теперь же, с прекращением пассажирского морского сообщения с материком, оно обветшало и стало похоже скорее на памятник англо-французской агрессии 1854 года. Разогнав последние клочья тумана, наконец-то засветило ласковое солнце, мы шли по аллее Славы моряков, словно по курорту, наслаждаясь зеленью неизвестных мне деревьев, аккуратными дорожками, ухоженными клумбами, чистотой воздуха и безграничной свободой.
Попрощавшись, я пообещал, если будет возможность, позвонить или заехать к Роману в гости и написать письмо Георгию.
Первым делом позвонил домой и выяснил, что всё хорошо (правда, дома было уже 3 часа ночи). Следующим в списке стояло телевидение – надо было найти женщину, привет которой просила передать семейная пара, подвозившая меня где-то под Комсомольском-на-Амуре. Ближайшим телеканалом оказался ТВК, он располагался в 500 метрах от почты (оказалось, что в Петропавловске аж три канала: один центральный и два местных). Поднявшись на 3-й этаж, пройдя через несколько железных дверей, я, наконец, очутился в просторном красивом офисе, даже в Москве такой не часто встретишь; огромный логотип ТВК красовался на всю стену, а рядом сидел, о чем-то задумавшись, зелёный попугай ара. Сотрудницы канала оказались очень милыми и гостеприимными, меня тут же усадили в кресло и сказали, что женщина, которую я ищу, здесь никогда не работала. Потом долго объясняли, как добраться до ГТРК, государственного канала, может быть, там её можно найти. Оказалось, что он находится почти на другом конце города, а от остановки вверх на сопку «немного подняться».
К счастью, кому-то в голову пришла прекрасная мысль найти телефонную книгу и позвонить. В «Лукоморье» (так называется второй местный телеканал) никто долго не брал трубку, зато в ГТРК радостный голос сообщил мне, что она уже давно тут не работает и уехала в Питер, настоящий Питер, в 12000 км отсюда. Вот это удар судьбы! А я уже размечтался о прохладной ванне, интересных рассказах о походных и камчатских курьёзах, ещё об одной интересной встрече. Алла Чикичёва, если вы читаете эту книжку, вам большой привет от Дзизенко, они сейчас (в 2001 году) живут в Комсомольске.
Следующим, и последним пунктом в городе значилось интернет-кафе, которое, по свидетельствам очевидцев, располагалось на остановке «Силуэт». Туда я и направился. Город из окна автобуса похож на кадры кинохроники 80-х годов: похожие друг на друга серые здания, газоны, огороженные резными решётками, люди. Люди тут, как и на всём Дальнем Востоке, очень приветливые и добрые.
Интернет-кафе представляло собой симбиоз между современным офисом и баром – вытянутый зал, заканчивавшийся барной стойкой, был разделен перегородками и заполнен компьютерами. Свободных мест не было. Поболтавшись с рюкзаком ещё полчаса, слегка подкрепившись, я повторил попытку. Но этого камчатский интернет уже не вынес, канал «упал», и было неизвестно, когда его восстановят. Значит, не судьба.
Снова на автобусе доехал до остановки «Десятый километр», откуда уже можно было стопить в сторону Елизово и дальше, и вскоре, после пары неудачных попыток, уехал на грузовичке с правым рулем и двумя мужиками. Местность вокруг очень оживлённая, через каждые 2-3 километра встречаются деревни, а если прибавить к этому необычайную зелень, растущую в округе и сопки, ещё встречающиеся в районе Петропавловска, то остаётся только зачарованно смотреть в окно. Высадили меня в нескольких километрах от Елизово, и вскоре я поехал дальше. Кстати, елизовцы очень любят свой город, и все как один утверждают, что он гораздо лучше «Питера», «питерцы» же в свою очередь утверждают, что лучше «Питера» ничего нет, и что Елизово – просто деревня. Водитель, молодой парень, узнав, что я еду автостопом, рассудил вполне логично и отвёз меня до выездного поста ГАИ. «Там много таких же стоит, тебе веселей будет», – сказал он на прощание. И действительно, стало веселей, потому что возле поста стояло человек пять незнакомых друг с другом пьяных мужиков, каждый по-своему пытавшихся поймать проезжающие машины. Рассчитывать на уезд отсюда не приходилось, и я пошёл вперед. В пятистах метрах оказался чудный взгорочек с табличкой, утверждающей, что город Елизово тут заканчивается.
И действительно, через полчаса-час меня берет чудный КамАЗ до Сокоча. В нем муж с женой едут к родственникам. Они рассказывают массу интересного про Камчатку: про дышащие вулканы, про «сухие речки» (сухие русла рек, по которым иногда несётся бурный поток воды и песка, способный в считанные минуты занести машину, рискнувшую использовать её в качестве дороги, – они образуются в результате таяния ледников – днём солнце растапливает лёд, и к вечеру лавина воды проносится по уже протоптанному пути с тем, чтобы через некоторое время, превратившись в пар и осев на вершинах, вновь повторить свой набег), про медведей (Сергей недавно гонял на своем «КамАЗе» одного любопытного, вылезшего на трассу), про оленей и прочую живность. А ещё мне посоветовали заехать в Малки, потому что здесь производят Малкинскую минеральную воду, которая пользуется популярностью по всей Камчатке, завод находится в 500 метрах от трассы, и минералку, льющуюся из трубы, можно беспрепятственно набирать в любые ёмкости. К тому же, если пойти направо от трассы, то в 4 километрах расположены Малкинские лужи – горячие источники, весьма полезные для здоровья. Время клонится к вечеру, переночевать хочется в каком-нибудь живописном месте, и я соглашаюсь на Малки.
На улице стоит жара, а я в желтой рубахе с огромным рюкзаком иду по пустынной пыльной грунтовке. По пути попадается группа молодёжи, и мне сообщают, что до Луж осталось совсем немного. И действительно, через пару километров впереди показалась речка Быстрая и несколько небольших, метров десять в диаметре, озерец, откуда торчали головы весьма почтенных людей. Вокруг, выстроившись в стройные улочки, стояли палатки и машины.
Место для палатки было найдено быстро, и, оставшись в плавках, я отправился изучать, что такое эти горячие источники, и с чем их едят. Температура воды градусов 30-40 С, вода мягкая, так бы там и сидел, глубина почти по пояс, на дне что-то неизвестное, вокруг резвятся дети, а невдалеке группа школьников из Елизово поймала человек 15 датчан и стала засыпать их вопросами на чистейшем русско-английском языке. Жизнь определённо приобрела розовые оттенки. Метрах в десяти бежит чистейшая речка, вокруг нас, создавая уют, сгрудились невысокие, но очень живописные сопки, солнце перестало жарить, и просто начало весело светить. Чтобы запечатлеть эту идиллию, решил сбегать за фотоаппаратом, и через пять минут испытаний на прочность (пришлось метров сто идти босиком по щебёнке), уже искал глазами человека, который помог бы мне в этом мероприятии. И тут как раз подошел какой-то парень. Ура! Теперь есть доказательства, что я тут был.
А потом мы разговорились с ним, и оказалось, что он живет… в Мытищах!!! Как приятно было первый раз за целый месяц и 14 тысяч километров пути встретить земляка.
После большой лужи долгое время валялись в маленьких лужах – туда легко помещается один человек, в луже вода горячая, градусов 40-50, даже пятки обжигает, а буквально в полуметре, отгороженная лишь естественной насыпью из гальки, весело журча, бежит речка Камчатка, вода в которой не горячее 6 градусов. Переползаешь через барьер и погружаешься в холодный поток, что так и норовит унести тебя за собой, потом снова в горячую лужу.
Сергей прилетел сюда на самолете и уже успел побывать во многих интересных местах – сплавлялся по речке Аваче, поднимался на вулкан Горелый. «Когда стоишь на гребне кратера, ветер сдувает, а внизу по-неземному красивые воронки, в одной из них сероводородное озеро, в другой вода с каким-то белёсым оттенком, третья пустая, но зато самая большая. Пейзаж как на Луне, и кое-где лежит черно-белый снег».
А еще он путешествовал по Англии, Штатам, Эмиратам, и многим другим странам, бывал во многих интересных местах в России. Я тоже рассказывал о чём знал: о Байкале, который уже успел стать родным, про БАМ, Йемен… Часа три так валялись, пока всё-таки не решили заняться ужином.
Перетащили мои вещи к Сергею, и стали готовить ужин. Сергей уже успел познакомился с замечательной бабушкой Галей и её внуками Костей и Андреем, их палатка стояла невдалеке, и они всячески помогали нам: топором, дровами, едой, посудой… Когда все зашкворчало, собрались вокруг столика и закатили здоровскую походную пирушку. Солнце медленно зашло за сопки, и весь лагерь погрузился в темноту, состоявшую из отбликов костров, криков купавшейся в большой луже компании, зелёных мошек, в общем безобидных, но облепляющих все темные предметы, потрескивания нашего костра и рассказа бабы Гали о жизни. Многие красивые места на Камчатке сейчас коммерциализируются, застраиваются домиками для туристов, платными площадками для палаток, сильно и далеко не в лучшую сторону изменяя природу. Потом бабушка с внуками пошли спать, а мы ещё долго сидели, вспоминая былое.
С утра надо встать пораньше и ехать дальше, хотя так не хочется! Залезаю в палатку, разогнав стаю мошек, что облепила весь тент, и засыпаю, закутавшись в спальник.