Никон. Поэзия XXI века

Благодарности:

НП «ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА»

Директор издательства: Бояринова О.В.

Руководитель проекта: Крючкова А.А.

Редактор: Петрушин В.П.

Вёрстка: Измайлова Т.И.

Обложка: Крушинина В.А.

Книга издаётся в авторской редакции

Возрастной ценз 16+

Печать осуществляется по требованию

Шрифт Serif Ingenue 11 Poetry

ISBN 978-5-7949-0842-8

ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА

Издательство

Московской городской организации

Союза писателей России

121069

Россия, Москва

ул. Б. Никитская, дом 50А/5

2-ой этаж, каб. 4

В данной серии издаются книги

авторов, пишущих на русском языке

в XXI веке

Электронная почта: litress@mail.ru

Тел.: + 7 (495) 691-94-51

Будем рады

сотрудничеству с новыми авторами!

© Дмитрий Немельштейн, 2022

ISBN 978-5-7949-0842-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НИКОН

«Да приведёт к единству нас Господь!»

О новой стихотворной драматической трилогии «Никон» известного русского поэта и драматурга Дмитрия Иосифовича Немельштейна невозможно высказать исчерпывающее суждение «в двух словах» – столь серьёзна избранная тема, столь значительна историческая фигура патриарха Никона, столь глубоко автор погружается в художественно-историческое исследование, поднимая смысловые пласты давних событий, оказавших судьбоносное влияние на русское национальное и религиозное самосознание. Но обозначить наиболее характерные черты художественного стиля произведения и главные идейно-мировоззренческие посылы необходимо – для более ясного понимания значения и места трилогии в контексте современной литературы и общественно-политической мысли России.

Традиция стихотворной драматургии в России существует давно, с XVII—XVIII вв. (С. Полоцкий, М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков и др.). Получившая развитие в эпоху русского классицизма в виде следования образцам античной и западноевропейской литературы, русская стихотворная драматургия прошла относительно быстрый эволюционный путь, высшей точкой которого стали в XIX в. драмы А. С. Пушкина, в первую очередь «Борис Годунов». С этого момента стихотворная драматургия продолжила своё плодотворное существование, опираясь на теорию и практику пушкинского опыта. В ряду писателей, обогативших библиотеку жанра, можно назвать такие имена, как М. Ю. Лермонтов, А. С. Грибоедов, А. С. Хомяков, А. К. Толстой, А. Н. Островский и др. Жанровые возможности стихотворной драматургии весьма обширны для выбора темы, особенно они соответствуют художественному воплощению исторических сюжетов. Следует отметить, что произведения русской классической стихотворной драматургии написаны как рифмованным, так нерифмованным стихом. Таким образом, стихотворная драматургия утвердилась в русской литературе, стала органичной частью традиции, создав и представив произведения, соответствующие самым высоким критериям. О нынешнем состоянии русской стихотворной драматургии в целом судить непросто, поскольку современное театральное искусство во многом ориентируется на западные модернистские тенденции, которые выражают вкусы и запросы почти исключительно массовой аудитории и, как следствие, избегают всего сложного в пользу доступности, дешёвой занимательности и комфорта восприятия. Во всяком случае, это тема для отдельного разговора…

Коснувшись теории вопроса, вернёмся к драматической трилогии Дмитрия Немельштейна «Никон». Она посвящена жизни и деятельности выдающегося деятеля русской государственной и религиозной истории, патриарха Никона. Церковный реформатор, глубоко верующий православный христианин, сторонник укрепления русского национального единства, Никон оставил в истории России глубокий след. При неоднозначном отношении к его реформаторской деятельности со стороны историков и верующих, не подлежит сомнению подлинность его веры в великую миссию России и чувство долга перед Богом и Отечеством. Трилогия написана традиционным русским стихом с перекрёстной рифмовкой. Это делает её органичной для восприятия широким кругом читателей, воспитанных на классической русской литературной традиции. Трилогия основана на биографических данных, но при этом личность Никона подвергнута художественному осмыслению с позиции современного взгляда, в контексте всех обстоятельств жизни и духовной эволюции легендарного патриарха. В итоге образ Никона встаёт перед нами в художественной выразительности, идейной полноте и личностном своеобразии. Трилогия довольно велика по объёму, это обусловлено необходимостью максимального раскрытия темы – не только образа Никона, но и всей общественно-политической и религиозной ситуации в России XVII столетия. В тексте по ходу действия возникают и встают перед глазами читателя как живые царь Алексей Михайлович, гетман Войска Запорожского Богдан Хмельницкий и другие важные исторические фигуры. Тема русского общенационального единства красной нитью проходит через все три части, являясь стержневой в этом масштабном произведении. В концентрированной, страстной и осмысленной форме эта тема выражена в словах патриарха Никона, которыми завершается трилогия:

Всё в воле Божьей: страны, человеки…

Ещё немало предстоит камней

Собрать державе русской воедино.

Где будут воевать и дух, и плоть.

Да распрямятся русских братьев спины.

Да приведёт к единству нас Господь!

Особого внимания заслуживает язык трилогии, своим лексическим своеобразием убедительно выражающий атмосферу и дух эпохи. Старинные слова, которые автор использует с должным чувством меры, не затрудняют процесс чтения, но индивидуализируют героев, создавая достоверность образов. Обширный блок примечаний в конце текста даёт возможность читателю освежить в памяти исторические данные, чтобы за художественной составляющей не потерять онтологические русские смыслы, заключающиеся в описываемых событиях.

Трилогия Дмитрия Немельштейна «Никон» – значительное явление в русской стихотворной драматургии, подтверждающее актуальность, плодотворность и большие возможности этого жанра. Художественная, духовная и просветительская роль её велика, особенно в наше время, когда русское национальное самосознание подвергается агрессивным нападкам и попыткам ревизии. Классическая русская литературная традиция обладает неисчерпаемым потенциалом, и читатель получил ещё одну возможность убедиться в этом.

 
Иван ГОЛУБНИЧИЙ
 

Секретарь Союза писателей России

Кандидат филологических наук

Заслуженный работник культуры

Российской Федерации, Чеченской Республики,

Республики Дагестан

Действительный член Петровской Академии наук и искусств

НИКИТА МИНОВ
ЮНЫЕ ГОДЫ ПАТРИАРХА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Н и к и т к а – патриарх Никон в детстве

Н и к и т а – патриарх Никон в юности и молодости

М и н а – отец Н и к и т ы, кузнец и землепашец

С т е п а н и д а – мачеха Н и к и т ы

Отец И в а н – священник, настоятель церкви села Лысково

Н а с т е н ь к а – дочь священника (в детстве)

Н а с т а с ь я – дочь священника (в юности и молодости)

П а в л у ш а – сын священника (в детстве)

П а в е л – сын священника (в юности)

А в р а а м и й – игумен, настоятель Макарьевского Жёлтоводского монастыря

В а с и л и й – келейник

А р с е н и й – высокообразованный монах, наставник послушника Никиты

А р и н а – матушка, жена священника Ивана

С а в е л и й – староста московского прихода, окормляемого отцом Никитой

Два мальчика – дети Степаниды

Купцы

Часть 1. Никитка

Сцена первая

1612 год. Весна. Село Вельдеманово. Раннее утро. В горнице царит полумрак. На лавке сидит мальчик – Никитка. Руки на коленях. Взгляд устремлён на образа. Проходит несколько мгновений. Дверь отворяется. В избу входит Мина – крепкий мужик – отец мальчика.

М и н а (с доброй усмешкой)

Покуда тятя задавал скотине,

Ты уж с полатей скочил и сидишь.

И зришь, как барин при великом чине.

Лезай назад. Чай стол свой не проспишь.

Вздыхает.

А коли сон нейдёт, снеси поленьев

К печи охапки две, а то и три,

Чем так сидеть. Негоже знаться с ленью

В твои лета. Да не споткнись, смотри…

Никитка молча слезает с лавки, идёт к двери, набрасывает на себя кожушок. Выходит.

Отец продолжает негромко самому себе наговаривать.

Весна дружна. Не то, что в прошлом годе…

Дён двадцать – и лошадку запряжём

В плужок. Не в час зачнём – и… сев негоден,

И в осень мы уже не с барышом.

Оно ведь как? Коль семя напиталось

Водицей, что в землице, в самый раз —

Взойдёт крепко, а там нужна и малость —

Три дождичка на лето… И весь сказ.

А припоздал, в сухую землю бросил

Хоть доброе зерно, да всходов – пшик.

И дождь, не дождь… А там пришла и осень…

И ба… зимой без хлебушка мужик.

Входит Никитка с большой охапкой поленьев. Кладёт её у печи и снова идёт к двери. Останавливается, поворачивается к отцу.

Н и к и т к а (укоризненно)

Неделя, тятя, нонче… Воскресенье.

Как сказывает батюшка Иван,

В неделю грех робить. Се день моленья.

Нам по завету Божескому дан.

Отец не успевает ничего ответить.

Мальчик выходит.

М и н а (как бы оправдываясь)

Я нешто супротив. Пойдём и ноне

Семейством всем ко храму. Что не так?

Отца учить, ить тоже не в законе.

Отца учить, известно, перетяг.

Не то ль Христос наш Бог ещё глаголил,

Робить-де можно в крайности нужи

И в праздники. Ить то не спротив воли

Господней… Знай – не преступай межи.

Входит женщина, Степанида – мачеха мальчика. В руках у неё корзина с выполощенным бельём. Она ставит её на скамью. Садится сама. Скрещивает руки на груди.

С т е п а н и д а (язвительно)

В кого твой, Мина, выродок удался?

Хоча б словцо при встрече обронил.

И не взглянул, к поленнице подался.

Ты б, муженёк, его остепенил.

М и н а

Он, жёнушка, видать, не нашей стати.

Ему и впрямь ничем не угодишь.

И коли в церкви примостить полати,

Он там и ночью жить зачнёт, глядишь.

(продолжает просительно)

С ним, всё же, будь поласковее, Стеша.

Он мать свою, покойницу, любил,

И тем её простую душу тешил,

Что к батюшке за грамотой ходил.

С т е п а н и д а

Задля безделья к батюшке таскался —

Не мужику о грамоте радеть.

И ты, знать, Бога тож не убоялся…

Сынку потачку дал – во храме петь.

Твоя Марьямна – баба не от миру…

М и н а

Не поминай покойную со злом.

С т е п а н и д а (не реагируя)

…И при тебе, дурак, бесилась с жиру…

Ты и сейчас готов ей бить челом.

М и н а (насупившись)

Она души не чаяла в мальчонке…

С т е п а н и д а (язвительно)

И затвердила, глупому, что он

Ужо и не мужик, и, мол, ручонки

Марать о чёрну землю, не должон.

Мина хочет возразить, но тут входит Никитка с охапкой дров. Молча кладёт её у печи.

М и н а (стараясь быть строгим)

Почто, Никитка, матку не приветил?

Почто здоровья ей не пожелал?

Н и к и т к а

Не углядел я, тятя, не приметил,

Ино молитву про себя читал.

С т е п а н и д а (со злостью)

Я и кормлю его, и одеваю,

А он свой норов волчий кажет мне.

И ты с ним, Мина, заодно, я знаю,

Не то давно бы высек на гумне,

Чем потакать сыновьему безделью.

М и н а

Ты, Стеша, зря Никитку костеришь…

С т е п а н и д а

Мужицкий путь один – пахать земелю…

М и н а

Да и меня напрасно ты коришь.

С т е п а н и д а (всхлипывая)

Кругом я перед вами виновата.

Моих детишков (показывает на полати, откуда уже торчат две любопытные детские головы)

кто бы пожалел?

Ведь всё на мне: и ваши рты и хата,

А грамотей твой ходит мимо дел.

Обращается к Никитке:

Ах ты, негодник! И не устыдишься…

А ну как я тебе сейчас задам (берёт из корзины скрученное влажное полотенце).

М и н а

Ты, Стеша, на него напрасно злишься.

Он завинил, так перепросит сам.

Степанида хватает мальчика за руку и пытается отхлестать его полотенцем. Мальчик вырывается и выскакивает за дверь.

С т е п а н и д а

Ишь взвился как. Опять к попу Ивану,

Небось, подался, голову сломя.

Мы, по его суду, иного стану.

Побёг во храм. На что ему семья.

М и н а

Зря, Степанида ты с ним так сурова;

Он хоть упрям, да вместе с тем и прям.

Хоть мал пока, да крепко держит слово,

А что умён, так это ли во срам.

С т е п а н и д а (истерично)

А что умён… Таперича бурёнку

Доить пристало мне, а не ему…

В сердцах швыряет полотенце на пол, рыдая, уходит.

М и н а

Да-а! Не к добру я обронил солонку

Вечор. Бежать мне впору самому.

Обращается к образам, поминая первую супругу, мать Никитки.

Прости, Марьямна, что вдовицу эту

По смерти по твоей я в жёнки взял.

Заради сына брал и для совету…

Ужо Господь до смерти нас связал

Тем рушником, что дура обронила…

Чем встал малец ей этот впоперёк?

Всё ей в Никитке вчуже и не мило…

Даст Бог, взрастёт, поладят в нужный срок.

(поднимает рушник, кладёт обратно в корзину)

Пора и нам к причастию сбираться,

Вслед за Никиткой… Батюшка суров…

Оборачивается к полатям.

Робятки, брысь с полатей. Пригощаться

Просфорой поспешим, под Божий кров.

Ужо заря румянится на сходе…

За мамкою, Андрей, поди во хлев.

Негоже нам при всём честном народе

Запаздывать, ко службе не приспев.

Обращается к самому себе:

Во благо ль мне Никитушка ниспослан,

Аль не к добру – то ведает лишь Бог.

Что будет с ним, как станет он дорослым?

Уж больно прям, уж больно в правде строг.

Как книгочею хаживать за плугом?

Авось писцом при земской при избе

Свой грош он и найдёт. Его услугам

Всяк будет рад. Зачем претить судьбе.

Сцена вторая

1612 год. Лето. Горница в избе Мины. Сидя на лавке под образами, беседуют священник из села Лысково отец Иван и Мина. На краю лавки молча сидит Никитка.

Отец И в а н

Ты, Мина, право, крепко поразмысли.

Никитка твой сметлив не по годам.

Горазд ко чтенью и на зависть числит.

Отдай на время мне – с лихвой отдам.

Он отсейчас уже псаломщик справный.

Мне без него не просто службу несть.

М и н а

Да что тут мыслить… Он ить от недавна

Стал бегать со двора.

Отец И в а н

Куда?

М и н а

Бог весть.

То сядет за околицей под тыном,

То в лес уйдёт, а то прямком к тебе,

Свет отче. Как поладить с сыном?

Ить бить не бью. Всё Стешка по злобе

Его колотит. (после паузы, решительно)

Забирай Никиту,

Свет отче (лицо мальчика озаряется радостью).

У тебя не пропадёт.

В твоём дому ему ль не быти сыту.

И в разум при тебе, авось, войдёт.

Отец И в а н

Прими же от меня поклон мой низкий

За верный выбор.

М и н а

Мне ить без него

Чай тоже нелегко. Он от колыски

Уж был иным, чем все. Лишь одного

Его нам даровал Господь с Марьямной.

(От Стешки деток нету… по грехам)

Он к пасеке пристрастен… От упрямой…

Колоды обихаживает сам.

Да что тут говорить: сказал – отрезал…

Резко меняет тему разговора:

А что там в Нижнем бают про Москву?

Отец И в а н

А то, что люд разумный и тверезый

Брать стольный град собрался к Покрову.

Косьма собрал то ополченье, Минин —

Купецкий старшина; то знамо всем.

А воеводой – князь Димитрий. Инный

Там разный люд… Да я про всех не вем.

В Кремле московском правят ныне ляхи:

Де, царь московский – ихний Владислав.

Округ Москвы – раззор, всё идет прахом,

Люд одичал, достаток потеряв.

И Ермоген – святитель убиенный —

Перед кончиной слово огласил:

Коль не хотите огненной геенны,

За веру бейтесь из последних сил.

Царевичу де польскому негоже

На православный зариться престол.

Хотя и договор про то уложен —

Да из папистской веры он не сшёл.

М и н а

Я и смотрю: чегой-то испоместный

С холопами отъехал, облачась

В кольчугу.

Отец И в а н

То святой путь, крестный. (к Никите)

Ну что, Никитка? В путь, перекрестясь.

Сцена третья

1617 год. Лето. Дом священника отца Ивана в селе Лысково. Во светлице дети священника: Настенька – лет десяти, Павлуша – лет восьми и сын кузнеца из села Вельдеманова Никита – лет двенадцати.

Н а с т е н ь к а

Никитушка, как стану я дорослой,

В мужья возьму … (делает паузу)

Н и к и т к а

Кого?

Н а с т е н ь к а

Кого? Тебя.

Н и к и т к а

Нет, не возьмёшь.

Н а с т е н ь к а

Почто ж? Неделей прошлой

Я так сочла, когда я отрубя

Теляти с сеном в ясли засыпала.

Ты грамоте учён и я учусь.

Таких как ты в округе нашей мало.

Я на иного мужа не польщусь.

Н и к и т к а

Ну, во-первых, не девице пристало

Судить, кого ей выбирать в мужья,

А во-вторых, мирских путей начала

Не для меня. О том решил уж я.

Чернечья жизнь мне только будет в радость.

Мирская жизнь полна греха и зла.

Мирская жизнь низка, зачем же младость

Мне ей дарить свою. Нет, мне мила

Та жизнь, что воспарила много выше;

Туда хочу взойти я. Там покой,

Там всё святыми помыслами дышит.

Там Божья власть простёрлась над мирской,

Там…

П а в л у ш а

А земная власть дана от Бога.

Мне батюшка то сказывал не раз.

Наш государь в златых живёт чертогах…

И видит всё его недрёмный глаз.

Н а с т е н ь к а (сердито)

Так нет же, нет же! Быти мне женою

Твоей, Никитка. Ведомо то мне.

И сужен мне ты вышней стороною…

Заручины я видела во сне…

Н и к и т к а

Ты, Настенька, моей души не знаешь.

Н а с т е н ь к а

Я всё, Никитка, знаю про тебя.

Ты мачеху недобрым поминаешь,

И любишь, вместе с тем, её робят.

Знать, от неё ты претерпел нимало…

Н и к и т к а

Три года я у вас гощу, а всё ж,

Как вспомню, как кляла и забижала…

Как позабыть мне мачехин правёж?

Н а с т е н ь к а

А я тебя жалеть, Никитка, стану,

Чтоб ты меня нисколько не бранил.

Н и к и т к а

За что бранить? Пред Богом буду рьяно

О вас молить, чтоб Он вас боронил.

П а в л у ш а

А я вот знаю, ты, Никитка, хочешь

Тишком из дому в монастырь уйти,

И доброго монаха там-то почесть

Перед мачехой своею обрести.

Н и к и т к а

И перед ней и перед миром целым.

Н а с т е н ь к а

Попробуй только. Батюшке скажу,

Чтоб обязал каким предолгим делом,

Не то сама к полатям привяжу.

Входит отец Иван.

Отец И в а н (обращаясь к Никитке)

Всё грезишь, друже, о чернечьей доле.

Я слышал ваш отроковичий спор;

За то меня простите – поневоле.

А вот тебе, Никитка, мой укор.

П а в л у ш а (выгораживая Никитку)

Мы, батюшка, всё это понарошку.

Н а с т е н ь к а

Всё это наша, батюшка, игра.

Отец И в а н

Господь торит дитятеви дорожку:

Пред кем-то – шлях широк, пред кем – гора.

Один идёт, не ведая сумленья,

Другой в сумленьях мается весь век.

А что земная жизнь? – одно мгновенье.

Не согрешай же в ней, Господь изрек,

Тогда найдёшь небесного блаженства

И праведностью вечность обретёшь.

Покорен будь от самого младенства

Отцу родному. Всё иное – ложь.

Не обманись, Никитушка, подумай.

Бежать из дому, то большой разлад,

То грех большой. К тому ж в обитель с суммой

Берут изрядной. В чём же твой заклад?

Да и в летах ты мал. Ещё годочка

Два, три, а там отцову слову быть.

Он, кстати, тут. Сходи за Миной, дочка.

(Никите) Отъедешь с ним. А мы тебя любить

В молитве будем, да и без молитвы

За ум твой добрым словом поминать.

Обращается к неподвижно стоящей Настеньке:

А у тебя почто глаза залиты

Слезою. Едет, чай, не помирать…

За пасекой приглядывать, покуда

Отец пребудет в Нижнем по делам.

Пчела, она большое Божье чудо,

И требует любви, что малый храм.

И едет, дочка, вовсе недалече.

Коли даст Бог, сроднитесь, обвенчась.

Никита, не моги отцу перечить.

Езжай же смело. С Богом! В добрый час!

Часть 2. Послушник

Сцена четвёртая

1617 год. Осень. Келья Жёлтоводского Макарьева монастыря. На лавке сидит игумен отец Авраамий. Листает книгу. Стук в дверь. Входит келейник.

К е л е й н и к

Прости мя, отче: малостью тревожу…

В обитель новый просится жилец

Престранный.

А в р а а м и й

Кто быть это может?

К е л е й н и к

Безусый отрок, от семьи беглец.

Как братия мальчонку подкормила

И до ворот спровадить собралась,

Тут он, нежданно закусил удила,

Пал на колена, к братии взмолясь.

Твердит, что знатно грамоте обучен;

Твердит, что не поднимется с колен

Покуда он, коль этот выпал случай,

Не будет в сей обители призрен.

А в р а а м и й

Так Бог же с ним! И впрямь предивный малый.

Возьми его и приведи сюда.

Он из семьи скорей не захудалой,

Коль так смыслен в столь юные года.

Келейник выходит. Игумен идёт к полке с книгами. Перекрестившись, достаёт псалтырь. Листает. Кладёт раскрытый псалтырь на столик. Садится на лавку. Ждёт. Стук в дверь. Келейник вводит Никитку. Тот падает на колени и целует руку игумена. Игумен благословляет его, берёт раскрытую Псалтырь и даёт в руки мальчику.

А в р а а м и й

Ты, сказывают, выучен ко чтенью.

Н и к и т к а

Да, выучен ко чтенью и письму.

А в р а а м и й

Так окажи мне старому почтенье

Чти гласно и отсель (указывает пальцем)…

Авось пойму.

Н и к и т к а (читает с чувством)

…Се бо истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости твоея явил ми еси. Окропиши мя иссопом и очищуся, омыеши мя и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие, возрадуются кости смиренныя.

А в р а а м и й

Прочувствованно, сыне мой, читаешь.

Иной монах поплоше бы прочёл.

Ты в грамоте, гляжу, изрядно знаешь,

И крепок глас, и слог твой не тяжёл.

Кажи же нам, откуда ты явился,

Почто оставил, сыне, отчий дом.

Проведаем, что не во всём открылся —

Тотчас назад к родителям сведём.

Ведь ты не сирота, то видно сразу.

Посадский, чаю, будешь? Али как?

Купецкий сын, по первому показу —

Чай грамоте учён не за пятак.

Н и к и т к а

Всё расскажу, как на духу, свят отче…

А в р а а м и й (келейнику)

Василий, выдь. Коль надо – кликну я.

Келейник выходит.

Н и к и т к а

Два дня тому, дождавшись тёмной ночи,

Себя крестом трекратно осеня,

И помолясь, я бросил двор отцовский…

А в р а а м и й

То ведомо. И не о том мой спрос.

Н и к и т к а (взволновавшись от воспоминаний)

По дозволенью тяти, скибу воска

Я батюшке во храм наш сельский снёс.

А мачеха о том тотчас прознала,

И била крепко скалкою меня,

И за власы по горнице таскала,

И в печь сажала, подпустив огня.

Да спас Господь и бабка Аграфена —

Отцова матка. В горницу взойдя,

Она схватилась раскидать полена,

Одним лишь этим спасся, отче, я.

А в р а а м и й

Не мачеха, а суща дьяволица (крестится)

И пасека, гляжу, при доме есть.

Н и к и т к а

За кузнею. Отец, как притомится,

Идёт туда. Пчела – его болесть…

А в р а а м и й

Так кто отец твой, отрок, и откуда?

Н и к и т к а

Отец мой в Вельдеманово кузнец

И пахарь вместе…

А в р а а м и й

Истинное чудо

Твоё спасенье, отрок. И конец

Твой, видно, не в пещи огнистой. Дале

Мне сказывай… Кем грамоте учен?

Уж не отец Иван тя взял из жали

В ученье. Он мудрейшим наречен

Из иереев, служит кто в округе.

Н и к и т к а

Он самый, отче. Я ему в дому

И в храме помогал. И без натуги

Входил в ученье. Мне ить самому

В отраду честь Священное Писанье

И Богом освящённую Псалтырь.

А в р а а м и й (с хитрецой)

А к пасеке ходил? Имеешь знанье

О пчёлах? Наш Макарьев монастырь

И мёдом славен от, и воском белым…

Да пасечник – отец Савватий – слёг…

И невдомёк, кто мог бы этим делом

Заняться. Кто управиться бы смог.

Ведь как Савватий слёг, его подручник,

Куда, не знаю, сбёг. Пропал, шельмец.

И к пчельнику приставлен ноне ключник:

Ещё чуток – и пасеке конец?

Н и к и т к а (торопливо, с надеждой)

Я к пасеке ходил, отцом научен.

И пчёл люблю, и норов знаю их.

А в р а а м и й

Сей труд тебе не в тягость, и не скучен?

Н и к и т к а

Готов робить я, отче, за двоих.

Есть и заклад. Коп пятьдесят, наверно.

А в р а а м и й

Где взял, о том не будем поминать.

Вернём отцу. Не с этаких вот терний

Греховных надо, сыне, начинать.

Н и к и т к а

Меня, молю, послушником примите

В обитель!

А в р а а м и й (улыбаясь)

Тут нам не о чем судить:

Ты послан свыше в нужный час в обитель —

И отказать, лишь Бога прогневить.

Послушником при пасеке труждаться

Отныне будешь.

Н и к и т к а

Век за вас молить

Я Бога, отче, стану!

А в р а а м и й

Расстараться

Тебе придётся, дабы впредь не злить.

Кричит:

Василий!

Входит келейник.

Взавтре утром, без вспомина

Пошли-ка в Вельдеманово. Кузнец

Там есть.

Обращается к Никитке:

Как звать-то?

Н и к и т к а

Мина Минов.

А в р а а м и й (келейнику)

Пусть скажет, что в послушниках малец

Его у нас в обители остался.

Возрадуется пусть и слёз не льёт.

Отца Ивана (я с ним крепко знался

Когда-то) пусть, не мешкая, найдёт

И передаст от нас ему в подарок

Ковригу воску и земной поклон

За отрока. И скуфию – в приварок,

Пусть поминает добрым словом он

И нас, и нашу славную обитель.

Он без корысти ночию и днём

За веру православную ревнитель,

И мы его в моленьях помянём.