Великий режиссёр

Глава 2
Вариант «бета»

Дэн прилетел в аэропорт имени Бен-Гуриона в четвёртом часу пополудни. Необходимо было всё-таки немного взбодриться. Разговор с дедом не сулил ничего хорошего, но, по крайней мере, к нему надо было подойти в полной боевой готовности. В первую очередь, следовало по возможности отключиться от надвигающейся суровой реальности и переключиться на что-нибудь хорошее.

Ему нравился этот город, вознёсшийся небоскрёбами, отелями и банками на месте, где когда-то были только дюны и пальмы. Дэн решил освежить воспоминания детства и юности. Он прошёлся по торговой улице Аленби и полюбовался галереей на улице Шенкин. Внезапно молодой человек понял, что необходимо направить свой путь к морю. Его шум всегда действовал успокаивающе. Через какое-то время он уже находился на пляже Хилтон. Как же ему нравилось здесь в детстве! К сожалению, то славное время нельзя возвратить, и теперь необходимо попытаться разрешить большую взрослую проблему.

Вдруг его взгляд упал на молоденькую девушку лет восемнадцати. Дэн поймал себя на мысли, что она чем-то напоминает Эльзу. Девушка была такая же стройная и голубоглазая, только с более тёмными волосами.

Внезапно у него возник профессиональный интерес. Молодому человеку захотелось визуально охарактеризовать её. «Маленький экзамен на профессиональную пригодность», – подумал Дэн. Судя по манере одеваться и держать себя, она – не местная жительница. У неё славянская внешность и тонкие черты лица. Может быть, полька? Нет, вряд ли. Всё-таки нет европейского лоска. Предположим, что она из России. Уровень жизни подавляющего большинства украинского и белорусского населения, как он знал, не позволяет даже мечтать о заграничных поездках. Пойдём дальше. Она смотрит на окружающих людей с восхищением, но без удивления. Значит, имела возможность наблюдать за иностранцами у себя на родине. Следовательно, скорее всего, она приехала не из российской глубинки, а из Москвы или Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург, как он знал, очень спокойный город, а взгляды, бросаемые девушкой то на часы, то на море, то на окружающих, выдают её привычку к суете. Наверное, она – москвичка. Перейдём к её семейному положению. Обручального кольца нет, но для русских это сейчас ровным счётом ничего не значит. Взгляд немного грустноватый. При этом надо отметить, что она в данный момент одна. Допустим, что поссорилась со своим мужем или молодым человеком. Нет, не похоже. У таких женщин лица обычно перекошены от злости на весь окружающий мир, а глаза при этом могут быть наполнены слезами. Значит, она грустит из-за отсутствия нормальной личной жизни. Приехала в туристическую поездку? Такие создания в одиночку на такие мероприятия обычно не решаются. Приехала к родственникам? Из-за чего она тогда грустит на отдыхе? Сделаем вывод, что она приехала к замужней подруге.

Следует отметить, что дар Дэна заключался только в том, что он мог повелевать чужими действиями. Читать мысли на расстоянии для него было довольно проблематично.

Что ж, ему необходимо было проверить результаты своих умозаключений. Для этого с ней надо было заговорить. Далее могло случиться одно из двух: или она будет поражена его выводами, или решит, что он сумасшедший. Что же, всегда можно сказать, что произошла ошибка.

Дэн подошёл к девушке и обратился к ней на русском языке:

– Как погода в Москве?

– Три недели назад была вполне сносная. А откуда вы знаете, что я москвичка?

Значит, первые его предположения были верными. Он продолжил:

– Кое-что написано у вас на лице.

Девушка слегка улыбнулась и иронично произнесла:

– А вас случайно не Гошей зовут?

Его этот вопрос не мог поставить в тупик. Он смотрел этот советский фильм двадцатилетней давности, награждённый Оскаром. Инструктор всегда говорил ему: «Кино – это выражение души народа. Если хочешь лучше узнать его менталитет, то следует скрупулёзно изучать достижения его киноиндустрии».

Мужчина не захотел оставаться в долгу и ответил ей:

– А вас зовут случайно не Катериной?

Девушка улыбнулась ещё больше, но вдруг её лицо посуровело.

– Вообще-то я предпочитаю не знакомиться с мужчинами на улице.

– Я заговорил с вами совсем не по этой причине. Тем более что у меня в Нью-Йорке осталась любимая женщина. У вас такое прелестное и грустное лицо… Не стоит так расстраиваться. Ваша жизнь ещё обязательно наладится.

– Вы, наверное, недавно иммигрировали из России?

– Мои предки никогда не жили в вашей стране. Просто я изучаю её язык и культуру.

– Прошу принять мой комплимент. Ваш русский язык настолько великолепен, что абсолютно не выдаёт ваши нероссийские корни.

Дэн подумал, что разговор ещё рано заканчивать. Ему почему-то захотелось поднять ей настроение.

– Я попробую предсказать ваше будущее?

– Вы, оказывается, умеете читать не только по лицам?

– Я умею много чего.

Дэн никогда не замечал за собой способности к предсказаниям, но он с ней, наверное, больше никогда не увидится. Значит, эта девушка никогда и не предъявит ему своих претензий. А сейчас у него есть возможность сделать доброе дело. И он начал прорицать:

– У вас в жизни будет большая любовь, и вы выйдете замуж за любимого человека. Только я не уверен, что он будет достоин вас. В вашей семье будет двое детей, и вы все будете жить долго и счастливо. Так что не надо очень печалиться, наблюдая за счастьем своей подруги, к которой вы приехали в гости.

– Откуда вы всё это знаете?

– Я внимательно разглядел ваше лицо.

«Что же, – подумал Дэн, – теперь можно поставить себе с полным правом высшую оценку». Он полностью разгадал её. Только это была преждевременная радость.

Девушка рассмеялась.

– С вашими данными вам следует работать в разведке. Но печальна я всё-таки по другому поводу. Моя подруга приехала сюда за любимым человеком, и мне за неё только радостно. Дело совершенно в другой причине. Две недели назад я узнала, что в России разразился кризис. Дефолт. Так, кажется, это называется. Я студентка, а мои родители – научные работники. В нашей стране это категория небогатых людей. Последние сбережения нашей семьи были потрачены на мою поездку. Теперь я чувствую себя сейчас последней эгоисткой.

«Да, женщину невозможно понять до конца», – подумал Дэн.

– Ваша страна выходила ещё не из таких ситуаций. Кризисы рано или поздно проходят, а люди остаются. В России много талантливых людей. Вы обязательно справитесь.

Девушка расплылась в восхитительной, освещающей всё вокруг улыбке.

– Как вас зовут, волшебник?

– Дэн Лич. Козырная карта правительства Соединённых Штатов Америки.

Она восприняла это, конечно, как шутку и решила не оставаться в долгу:

– Татьяна Уланова. Будущий гений психологии.

Немного подумав, она добавила:

– Вы мне оказали добрую услугу и здорово подняли настроение. Может быть, я смогу когда-нибудь вернуть свой долг.

Хорошее дело было сделано, и теперь можно было ехать к деду.

Старик Личинский встретил внука с распростёртыми объятиями.

– Как же ты возмужал, Денни! Стал настоящим мужчиной, ничего не скажешь.

Дэн прекрасно понимал, что такой радостный приём ничего не значит. Он ведь теперь знает, что имеет дело с профессиональным разведчиком, который умеет прекрасно скрывать свои эмоции. Нечего обольщаться, итог разговора заранее предрешён.

Они слегка перекусили, и молодой человек обратился к деду:

– У меня возникла серьёзная проблема.

– Из-за твоей девушки?

Конечно, отец уже успел всё сообщить ему, и старик полностью в курсе дела. Что же, тем короче будет наш разговор, поскольку не придётся тратить время на длинное предисловие.

Молодой человек, глядя в глаза предку, прямо сказал:

– Я впервые в жизни не знаю, что делать дальше. Мы очень любим друг друга.

Дед задумался. Пауза длилась всего несколько секунд, и наконец Личинский задал Дэну вопрос:

– Ты не знаешь, где жил отец Эльзы до иммиграции из Германии в Соединённые Штаты?

– Кажется, в Гамбурге. Только я не понимаю, какое это имеет значение в данном случае.

Взгляд старика принял какое-то странное выражение. У молодого человека возникло впечатление, что название далёкого немецкого города навеяло его родственнику какие-то давние воспоминания.

– В каком году это было? – вдруг спросил пожилой человек.

– Кажется, в сорок восьмом.

– Значит, он из тех людей, которых пощадил «напиток возмездия».

«Судя по всему, у него начались старческие мозговые явления», – с грустью подумал Дэн.

Дед посмотрел на внука, и было непонятно, что означает этот взгляд. Видимо, он делал какой-то свой внутренний выбор. Наконец старый разведчик заговорил:

– Видимо, настала пора рассказать тебе кое-что важное. Я никогда не говорил об этом, внучок, ни c кем. Потому что даже воспоминание об этом событии холодит мою душу.

– Я внимательно слушаю тебя.

– Знаешь, я готовился к встрече с тобой и внимательно прочитал материалы процесса, на котором судили Гюнтера Вайса и его подельников. Для меня не является большой проблемой получить доступ к таким архивам. И знаешь, что он сказал в своём последнем слове? «Я – солдат, я выполнял приказ», – таковы были его последние слова.

– Они все так говорили.

– Так-то оно так… А теперь выслушай мою историю. Когда я с твоей бабушкой приехал в Палестину, то сразу попал в орбиту внимания определённых лиц. Их имена называть нельзя до сих пор, но скажу только одно. Эти люди впоследствии создали израильскую разведку – одну из самых мощных спецслужб мира. Я заинтересовал их по двум причинам. Во-первых, потому что моя семья была уничтожена во время войны почти полностью. Во-вторых, потому что я воевал в партизанском отряде. Следовательно, они понимали, что я ненавижу нацистов и при этом имею хорошие навыки диверсионной деятельности. Меня поставили во главе одной из групп. Нашей задачей было нахождение и уничтожение без суда и следствия военных преступников, скрывавшихся от заслуженного возмездия. Было два варианта выполнения задания: вариант «альфа» и вариант «бета».

– Для чего это было сделано? Вы же были обыкновенными исполнителями. Руководитель формулирует задачу, а подчинённый её выполняет. Так было и так будет всегда.

– Я тогда думал точно так же. И вариант «альфа» абсолютно соответствовал этому постулату.

– А в чём же тогда заключался вариант «бета»?

– В том, что я, как командир группы, имел возможность просить подтверждения приказа человека, которого условно назовём Лидером, большинством голосов членов Совета, существовавшего при нём. Но мне намекнули, что к этому варианту не стоит прибегать слишком часто. И с течением времени нам всем уже стало казаться, что вариант «бета» является излишним. Всё выглядело очень простым и ясным: найти нацистского мерзавца и привести приговор в исполнение. Как хорошо, когда распоряжения начальства совпадают с твоим настроением и твоими убеждениями. Но однажды пришёл страшный приказ.

После очередного успешно выполненного задания меня вызвал к себе начальник службы и сказал следующее: «Пришла пора по-настоящему отомстить за наших погибших жён, детей и родителей. Кодовое название новой операции – “Напиток возмездия”. Место действия – Гамбург». Нам были переданы несколько ящиков. Инструкции к действию мы должны были получить на месте. Следует сказать, что наше проникновение в Германию с грузом не оказалось большой проблемой. В то время в этой стране ещё царила послевоенная неразбериха. Мы добрались до Гамбурга и расположились на предварительно снятой для нас квартире. Я и мои парни были в приподнятом состоянии духа, не догадываясь об истинной сути предстоящей акции. Через сутки пришла шифровка: «Сбросить содержимое ящиков в водопровод города».

– А что в них было?

– Яд. Видимо, в чьи-то горячие головы пришла идея, что несколько сот или тысяч уничтоженных военных преступников не могут оплатить шесть миллионов человеческих жизней. Значит, надо было убить миллионы немцев, чтобы уравновесить реки крови, пролитой нашим народом. Я посмотрел на своих людей и спросил: «Кто из вас хочет войти в историю и бросить первую порцию смертельного зелья в питьевую воду?» И всё, что они ответили мне, было следующее: «Приказывай, командир. Ты всегда прав». Тогда я предложил им выбрать этого первого самим, а сам решил немного пройтись по городу.

В воздухе пахло весной и возрождением. Гамбург всё ещё лежал в руинах, но жизнь уже пробуждалась. Люди начали улыбаться друг другу, в городе начали открываться магазины и бары. Редкий случай для этого северного города – но солнце разорвало пелену облаков и резвилось на голубом небосклоне.

Я подошёл к одному из киосков, чтобы купить сигареты. Миловидная продавщица улыбнулась мне, отдавая покупку, и вдруг обратилась ко мне: «Почему у вас такое печальное лицо? Эта страшная война закончилась, и мы сделаем всё, чтобы эти ужасы больше никогда не повторились. Люди, взявшись за руки и проявив волю, смогут построить безоблачное будущее для себя и своих детей». Меня пронзила жуткая мысль: «У тебя и всех твоих друзей и родственников уже нет никакого будущего». Моё воображение моментально нарисовало, как она будет выглядеть через сутки распухшим трупом…

Я вернулся к своей группе и посмотрел парням в глаза. Только им было нечего мне сказать. Тогда твой дед произнёс: «Буду просить о варианте “бета”».

Прошло двое страшных суток почти без сна и отдыха. После того, что произошло в Европе во время последней войны, я уже не верил в Бога. Но все эти страшные дни и ночи я молился. За немцев и за спасение своей души. И наконец, пришла шифровка: «Приказ отменяется. Содержимое ящиков уничтожить». Мы все вздохнули облегчённо.

– Я горжусь тобою, дед. Благодаря тебе были спасены миллионы человеческих жизней.

– Увы, но я не сыграл здесь главную роль. Позднее выяснилось, что вариант «бета» не сработал. Вернее говоря, он не привёл бы к отмене приказа.

– Не понимаю тебя.

– Я уже сказал тебе, что вариант «бета» требовал подтверждения большинством голосов членов Совета. Мальчик мой, счёт был десять – один в пользу проведения акции!

– И что же тогда её остановило?

– Я решил покопаться в архивах тридцать лет спустя. И, в конце концов, вышел на это дело. Оказывается, что был ещё один вариант – вариант «гамма». О нём мне было до этого неизвестно. В этом случае Лидер отдавал приказ только в том случае, если все члены Совета были единогласны. И, получив мою шифровку, он настоял именно на этом варианте.

– И кто же был против этой диверсии? Может быть, в честь него когда-нибудь будут слагать песни и называть улицы? Или, может быть, люди будут нарекать детей его именем?

– От него здесь также не всё зависело.

– Ты совсем сбил меня с толку…

– Я решил встретиться с этим человеком, и он рассказал мне о неизвестных обстоятельствах той истории. Его рассказ, конечно, несколько отдавал мистикой, но я перескажу его слова. Лидер действительно сказал им, что приказ на нашу акцию он подтвердит только при единогласном решении членов Совета, и дал на принятие решения одни сутки. Этот человек потерял, как и я, во время войны многих своих родных и был, естественно, одержим ненавистью. Он готов был проголосовать за отравление водопроводов – немедленно, не раздумывая!

– И что же его остановило?

– Один выпитый стакан воды.

– То есть?

– Когда он шёл домой, то почувствовал сильный приступ жажды… Впоследствии этот человек участвовал во многих боевых действиях, проводившихся в том числе и в пустыне. Иногда приходилось сутками обходиться без нормальной еды и питья, но подобного ощущения не было никогда. Приведу его слова дословно: «Мне показалось, что у меня загорелось горло, а глаза вот-вот вывалятся из глазниц. Ноги же мои отказывались двигаться дальше. Мозг же как будто говорил: “Выпей влаги или умрёшь”». Он увидел небольшое кафе, зашёл в него и попросил у девушки за стойкой стакан обычной питьевой воды. Она выполнила его просьбу, не взяв при этом денег. Вода имела какой-то странный привкус, но наш герой не обратил на это никакого внимания, так как жажда была гораздо сильнее.

Этот член Совета дошёл до дома, почувствовал себя плохо и понял, что отравился. Его мозг моментально сделал заключение о причине недомогания. Мучения длились всю ночь, отпустив только к утру. Тогда он представил, что так же будут чувствовать себя старики, женщины и дети в далёком Гамбурге. С одним только отличием: у них нет шанса выжить. В итоге его решение изменилось и, придя на Совет, он отдал голос против нашей акции.

Затем этот человек зашёл в то же самое кафе, желая нажаловаться на безответственную работницу. Только было поздно: девушка уволилась, проработав в этом заведении только один день. Даже если эта женщина не сделала потом карьеру, не вышла замуж и не родила ребёнка, всё равно она выполнила свою жизненную программу за один рабочий день, спасши миллионы человеческих жизней. Вот и не верь после этого в существование высших сил…

– Зачем ты мне всё это рассказал?

– Сейчас поймёшь. Я много раз думал над этими событиями, и, наконец, все события и обстоятельства сложились в целостную картину. Многое ли меня отделяло тогда от того, чтобы превратиться в Гюнтера Вайса и ему подобных? Одна улыбка, один голос, один стакан воды. А если хотя бы одна из этих преград отсутствовала? Наверное, когда-нибудь был бы проведён ещё один судебный процесс, на котором судили бы уже твоего деда. Я же мог ответить судьям только словами дедушки Эльзы: «Я – солдат, я выполнял приказ». Конечно, человек не виноват, что приказы с течением времени перестают быть истиной в последней инстанции. Или, может быть, это очень лёгкая отговорка. Скажу тебе следующее: необходимо уничтожать только то зло, которое посягает на самую основу жизни. Абсолютное зло. Поэтому мы так легко и выполняли приказы по варианту «альфа». Если же ты выходишь за рамки этой борьбы, то сам рискуешь стать этим самым абсолютным злом…

Гюнтера Вайса уже давно нет. А на какие основы жизни посягает Эльза и её семья? Поэтому мой ответ будет, наверное, неожиданным для тебя: я поддерживаю вас, а не Джона. Сегодня же и сообщу ему о своём мнении. А своей будущей жене передай только одну просьбу: мне очень хочется ещё увидеть правнуков.

На следующий день к вечеру Дэн был уже в Нью-Йорке. Родители встретили его с хмурыми лицами. «Что же, – подумал он, – никому не нравится получать такие оплеухи».

Мать решилась заговорить с ним первой:

– Случилась беда, Денни.

– Потому что дед принял не вашу сторону?

– Нет, дело совсем не в этом. Эльза со своими родителями уехали в неизвестном направлении. Сегодня нам сообщили об этом.

Отец также включился в разговор. Сильный человек и высококлассный адвокат не пожелал отстаивать свои убеждения, а сразу признал вину:

– В этом виноват только я. Мне не хотелось мучить тебя, наблюдая, как мой сын разрывается между своими чувствами и нашим мнением. Я пришёл к Эльзе домой и пригрозил её родителям, что если они не покинут немедленно нашу страну, то об их прошлом узнают все окружающие. Когда со мною поговорил вчера наш дед, мы с мамой решили немедленно всё исправить. Но было слишком позднее время, и на небольшом семейном совете было решено перенести нелёгкий разговор на следующий день. Я направился сегодня в их дом с намерением принести свои извинения. Но соседи сообщили, что эта семья уже съехала в неизвестном направлении. Мы разминулись буквально на несколько часов… Нам очень жаль, сынок. Действительно, благими помыслами выстлана дорога в ад.

Дэн не собирался опускать руки. Невозможно потерять человека в нашем мире, считал он, в век Интернета и информационных технологий. Ответ на запрос пришёл очень быстро: Вайсы вылетели из аэропорта Кеннеди, прибыли в аэропорт Франкфурта, дальнейший путь неизвестен.

Всё понятно, они бежали на свою историческую родину, как его бабушка и дед в своё время. Но его предки делали это от состояния безысходности, желая начать новую жизнь. А семья Эльзы, наверное, бежала из страны, которую они считали своей родиной и вжились всем существом, в страну, которая была для главы семейства символом позора.

Ничего страшного, – считал Дэн. Круг резко сузился. Искать свою любимую среди восьмидесяти миллионов ему будет всё же легче, чем среди нескольких миллиардов. Тогда он начал делать запросы в различные германские министерства, органы власти и поисковые службы. Ответ был всегда один: Эльза Вайс здесь не проживает, не работает, не учится, не значится.

Он гнал от себя эту мысль: вдруг она вышла замуж и поменяла фамилию. В таком случае её всё равно надо найти, чтобы сказать, что Нью-Йорк – не чужой для неё город, что она может приезжать на свою родину, когда захочет, без опасения быть униженной и оскорблённой.

Тщетно. Семья Эльзы как будто растворилась в воздухе. Так прошло полтора года. Дэн почти потерял надежду найти любимую, когда раздался телефонный звонок от деда. То, что сказал старый разведчик, потрясло его.

– Я нашёл твою девушку, – произнёс старик.

– Где она находится?

– В небольшом польском городке с названием, известным на весь мир. Это Освенцим.

Дэн запнулся. То, что он услышал, звучало шокирующе. Что Эльза делала в тех местах?

– Как ты нашёл её? – спросил он деда.

– Ты это делал, опираясь на обычную логику, а я использовал свой огромный жизненный опыт. Интуиция вкупе с тем, что я узнал об Эльзе во время нашей последней встречи в Тель-Авиве, подсказала, что у неё могло возникнуть чувство вины. Далее мне пришлось немного освежить свои старые контакты. Вскоре пришло сообщение о молодой женщине, которая с грудным ребёнком каждый день приходит к мемориалу и стоит там по нескольку часов. Я сразу поехал в Польшу, нашёл эту персону и убедился, что это Эльза.

«Вот и всё», – подумал молодой человек. У неё появилась семья. Значит, я потерял её. Стоит ли ему теперь встречаться с Эльзой? Наверное, нет. Она и так достаточно настрадалась и заслужила право на спокойную жизнь.

И он сказал деду:

– Передай Эльзе, что Нью-Йорк – это город, где её всегда помнят. Пускай не держит ни на кого зла.

В трубке возникло молчание. Наконец дед заговорил:

– Денни, я уговорил твою любимую вернуться домой. Это вторая хорошая новость.

Зачем он ему всё это говорит? Какая теперь разница, приедет она в Нью-Йорк или нет? Главное, что ему, Дэну, уже нет места в жизни Эльзы.

А старый разведчик продолжал:

– Что-то не слышится радости в твоём голосе? Когда родился Джон, то я визжал от счастья. Ты стал отцом, а у меня родился правнук. Это третья хорошая новость и, пожалуй, самая главная. Странно, что такой идиот произвёл столь хорошее впечатление на мистера Хартли! Никогда ещё не видел, чтобы перспективный молодой человек не мог сразу понять таких простых вещей.

Дэн встречал Эльзу в аэропорту. Как же он соскучился по ней! И вот, наконец, показалась его белокурая фея, катящая перед собой детскую коляску.

Дэн подошёл к ним вплотную.

– Как его зовут? – обратился он к своей возлюбленной.

– Том.

– Это – мой сын?

– Это наш сын.

Месяц спустя Дэн решился расспросить Эльзу об обстоятельствах её долгого отсутствия.

– Почему ты оказалась там, где тебя нашёл дед?

– Я подумала, что наше расставание было неслучайным. Может быть, высшие силы решили, что Эльза Вайс действительно должна ответить за грехи своего деда и других немцев. И я поехала в Освенцим, дав себе слово, что буду просить прощения у всех невинно убиенных столько, сколько это потребуется. И, если они дадут отпущение грехов молодой женщине за то, что совершил её дед, то небеса дадут мне возможность вновь соединиться с тобой в этой жизни. Я приходила к лагерю каждый день в любую погоду на несколько часов и молилась, первоначально одна, а потом мы делали это вместе с Томом… И произошло чудо. Однажды появился приятный пожилой господин, который подошёл к нам и спросил: «Зачем вы так себя мучаете?» И я ответила: «Потому что хочу получить искупление грехов». И он опять спросил: «Когда вы поймёте, что искупили их?» И я опять ответила: «Когда смогу быть вместе с любимым человеком». И старик сказал, что приходится тебе дедом. Мы посмотрели друг другу в глаза и скрестили руки на коляске, где спал Том. А потом этот человек сказал: «Не стоит дальше продолжать это, Эльза. У нас с вами появилось общее будущее. Значит, жизнь продолжается. И этот ребёнок, мирно спящий в коляске, является для всех погибших лучшим доказательством того, что Гюнтер Вайс потерпел полное и окончательное поражение».