Хотя к концу советской эпохи по многим направлениям техники удалось догнать и даже перегнать западный мир, это достигнуто было перенапряжением экономики, показавшей в итоге нежизнеспособность командно-административной системы. Выживала эта система сначала за счет использования рабского труда своих же граждан, затем за счет высоких цен на нефть, – когда не стало ни того, ни другого, система рухнула, развалив при этом страну. Причем для распада самими же большевиками были приготовления границы между "республиками", что дополнительно спровоцировало распад страны. Причем в состав "республик" безумной партией были включены, в том числе, совершенно русские по населению и историческому прошлому регионы.
Страшное преступление против России совершили большевики разделив некогда единую Империю на "республики", причём сформировав последние совершенно искусственно. Границы между ними проводились, опираясь на логику "классовой борьбы", и история теперь ясно показывает несостоятельность этой логики. Так ещё в Гражданскую войну 1917-1920 гг. друг с другом воевали грузины, с одной стороны, и осетины с абхазами, с другой. Большевики же умудрились включить их в состав одной "республики", которая 1991-м году стала независимым государством. Надо ли удивляться, что конфликт вспыхнул снова? Общая "классовая борьба" не только не привела к устойчивому миру, она вообще показала условность своего существования, зависящего больше от пропаганды, чем от объективных исторических причин. Вот межнациональные конфликты существуют, увы, объективно вне зависимости от государственного строя.
Другой катастрофический провал большевистского государственного строительства можно видеть и в Донбассе, включённом в состав УССР с целью повысить в ней процент "пролетарского" населения, которое рассматривалось большевиками как более "благонадежное", нежели сельское население Малороссии. Надо отметить, националистические власти "незалежной" Украины мыслят в той же парадигме, хоть и с другого ее полюса, – население Донбасса стало для них врагами именно в силу своего "пролетарского происхождения", в отличие от более сельского населения центра и особенно запада этой несчастной страны. Поэтому население Донбасса стало жертвами сначала агрессивной пропаганды, представляющей их чуть ли не "недочеловеками", затем и откровенной попытки геноцида. Те и другие власти – сначала пролетарские, потом националистические – видят в людях только носителей той или иной идеологии, не воспринимая их тем самым как собственно людей.
Абсурдность создания большевиками отдельной республики Украины можно видеть уже в этимологии слова. Толковый словарь Даля фиксирует следующее значение слова: «Украйный и украинный. крайний, у краю, на краю чего находящийся; дальний, пограничный, порубежный, что на крайних пределах государства, Сибирские города встарь зывались украйными. А город Соловецкой место украинное, Акты. Украй, украйна, область с краю государства или украйная. Латины взяша украины неколико псковских сел, стар. Даже до украины нашей страны молдавской, стар. На украине, на студеном море, стар. Ныне Украиной зовут Малую Русь.»
Употребление множественного числа слова ("украины") применительно к любым окраинам широко встречается ещё в документах XVI-XVIII вв..
Также важно отметить, что "языки" русский, украинский и белорусский отличаются друг от друга меньше, чем диалекты немецкого, или испанского, или китайского, – так что рассмотрение их (и название) как отдельных языков (а не диалектов одного, русского, языка) исключительно политическое явление, не имеющее под собой объективного языкового смысла. Причем до двойного переворота 1917-го "украинский язык" корректно назывался малороссийским наречием…
От всего этого государственного хаоса, устроенного большевиками и пришедшими им на смену на окраинах некогда единой Империи националистами, в первую очередь страдает население этих несчастных государственных новообразований, которые свою идентичность могут построить только на противостоянии России, как анти-Россия, своего же собственного, положительного содержания не находят. Отсюда и вся несостоятельность их государственного строительства. Простые люди этих «независимых» стран теперь массово зависят от заработка в России (или в странах Запада).
Следующий провал большевистской политики, государственного (а лучше – антигосударственного) строительства – воспевание «революций» как якобы борьбы народа с «тиранией», романтизация советским искусством погромщиков и изменников отечества – «революционеров». Воспитывая в людях эти антихристианские качества – враждебность властям и романтизацию бунта – советская власть, однако, сама приближала свою бесславную кончину. Вот уж воистину «ископаша яму и сами впадоша в ню», согласно вечной богодухновенной истине, возвещённой царём и пророком Давидом. Последствия этого дурного советского воспитания очень чувствуются в нашем народе до сих пор, проявляясь как в бытовом недовольстве Богом данной государственной властью (а нередко недовольстве и властью духовной, церковной!), так и в дерзких антигосударственных («оппозиционных») движениях – предателей, желающих, при открытой поддержке внешних врагов России, свергнуть от Бога установленную власть и ввергнуть наше Отечество в пучину смуты и хаоса. Великая и неоценённая пока милость Божия к нам, что разумными действиями государственной власти эти движения низведены до уровня политических карликов, способных только на беспомощные и неопасные выходки. На Украине последствия советского воспитания, при попустительстве властей, обернулись явлениями катастрофическими…
Само по себе слово «революция», применительно к политике, глубоко ложно по смыслу, так как подразумевает некое развитие скачком (в отличие от эволюции, постепенного развития) – на самом же деле оборачивается всегда разрушением и деградацией. Единственные в подлинном смысле слова Революции, которые знает человечество, – Первое и Второе пришествия Христовы! Волю людей к этим единственно истинным Революциям, интуицию их подлинной светлости и пытаются использовать все политические «революционеры» (а точнее, бесы, ими управляющие) в своей романтизации политических «революций».
Особенно нелепа попытка оправдать политические «революции» борьбой с «тиранией» – мнимой или настоящей – потому что, где бы то ни было, жёсткие действия власти (оправданные или не оправданные) никогда не пресекаются переворотами («революциями») и не приводят к ним – ни один тоталитарный режим не был свергнут "восстанием масс". Приводит, наоборот, бездействие власти, или слабость власти, или даже просто неуместная в данном случае гуманность, которая затем оборачивается чудовищными жертвами от рук погромщиков-«революционеров». (Что, конечно, не означает, что всегда оправданы жесткие действия власти. Каждая историческая ситуация индивидуальна.) Более того, власть в итоге, после переворота, берут самые худшие из претендентов, самые вероломные, потому что не стесняются в методах захвата и удержания власти. Так получилось в конце XVIII века во Франции, где власть, в итоге захватил маньяк Наполеон и устроил серию кровавых войн, от которых Франция, по воспоминаниям современников, обезлюдела. То же самое произошло после двойного переворота в 1917-м в России – власть берут худшие, потому что не стесняются в методах; и развязывают террор (добавим, что именно после двойного переворота 1917 в России впервые в мировой истории было надолго легализовано внутриутробное детоубийство, впервые кратковременно легализованное во Франции после Большого французского переворота 1789г.). Аналогичные катастрофические последствия после переворота 2014-го года на Украине – вместо "евроинтеграции" война, нищета и террор. И обратим внимание, когда власть в руках захвативших её погромщиков, ставших тиранами, никто не выходит уже свергать их, – потому что свергать власть вообще возможно только в ситуации относительно мягкого, не тоталитарного, правления. Таким образом, любые революционеры кусают руку, которая их милует, – уже поэтому всякая революционно-протестная деятельность глубоко аморальна!
Отметим, что как попытка переворота 1905г., так и двойной переворот 1917 происходили во время войн и перевели к поражению в них, то есть все участники их уже поэтому являются прямыми предателями Отечества в трудную минуту и гос. изменниками.
Коммунистическая идеология использует ложную романтику жертвенности во имя будущих поколений. Однако стоит задуматься, каковы тогда должны быть в нравственном отношении те воображаемые будущие поколения, чтобы радоваться своему счастью на костях предков?.. Так же, как и либерализм, это идеология хамов, почитающих себя выше и мудрее своих предков, желающих на их костяк построить себе рай материальных благ. Причём при заявленной борьбе с частной собственностью, по сути, получается нелепое обожествление собственности, материальных благ, именно поэтому в перераспределении собственности коммунистам и социалистам и видится победа над всеми бедами человеческими. Как и либерализм, коммунизм является разновидностью неоязычества, поклоняющемуся материальным благам, в них ищущему спасения миру.
Надо ли повторять очевидное, что глубинной причиной этой экономической, и политической, и жизненной несостоятельности стало предательство святой православной веры?
Та крупица истины, которая всё же имеет место в коммунистической идее, сворована у христианства, где давно и в полном объемё осуществлялась и осуществляется, как в раннехристианских общинах, так и до сих пор в общежитийных монастырях.
«Все же верующие были вместе и имели всё общее.
И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого.» (Деян. 2: 44-45)
«и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё у них было общее.» (Деян. 4: 32)
«Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного
и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду.» (Деян. 4:34-35)
2.3 Против национализма, нацизма, фашизма.
Существует много разновидностей этого зла – от людоедского нацизма-фашизма, до сравнительно интеллектуального и интеллигентного национализма, однако даже такой «интеллигентский» национализм глубоко ложен. Крупица истины, как и в прочих идеологиях, здесь есть, – как и в прочих, она скрыта под массами лжи. Крупица эта здесь в почтительном, достойном отношении к предкам, к прошлым поколениям, желание следовать за ними и у них учиться. Это достойное желание, однако, справедливо развенчивает саму идеологию национализма: вчитаемся в русские летописи – кто назван там русскими? Кто живёт на Русских землях? Поляне, древляне, кривичи, дреговичи, словены, да все они оказываются под руководством пришлой и призванной скандинавской военной аристократии; более того, вскоре в русский народ вливаются чудь, мордва, меря и прочие и прочие. А где же тут русские?! Спросит вульгарный националист. И не поймёт, что русские – это не примитивная «кровь и почва», придуманная идеологами последних веков, а принадлежность к единой православной Церкви, православной вере, русской культуре и языку, и благодаря всему тому, ещё и к единому государству. Это также единство исторической «судьбы», то есть промысла Божьего в истории, и народного исторического выбора…
Помимо вышеописанной ошибочности национализма в области онтологии народного бытия, у него есть ещё и практическая несостоятельность. Дело в том, что из сверхценности рода при обесценивании личности необходимо следуют самые чудовищные выводы: превалирующая ценность социально и экономически полезных членов общества по сравнению с "бесполезными", отсюда необходимо выводится евгеника. Если национализм не всегда до этого доходит, то лишь в силу непоследовательности, робкого недоведения до конца собственных положений. Более смелый националист их доведет до конца… Верный признак лжи – когда последовательность явно оборачивается против истины. Доказательство от противного.
На самом же деле, предложение любой рационалистической, функциональной ценности человеческих жизней означает лишь отсутствие (для предлагающего) вообще какой-либо ценности человеческой жизни. Остаётся лишь ценность функции, которую данный человек выполняет в обществе. И обожествление общества, – опять неоязычество!
На самом же деле, человеческая жизнь может иметь ценность только тогда, когда это иррациональная и сверхрациональная ценность – когда человек образ и подобие Божие!
Крупица истины также есть у национализма в его мечте о соборности. Однако только в мечте – поскольку вне Церкви всякая соборность вырождается в унылый коллективизм, где в массе людской, в толпе растворяется человеческая личность; народ превращается в безликую людскую массу. Никакого смысла нет искать свою идентичность в «крОви», в генетике – в физиологии. Примесь эфиопской крови у Пушкина никак не мешает ему по языку, культуре и, самое главное, вере быть премного более русским, чем множество наших одичавших современников. Отсюда, от поиска идентичности в физиологическом сходстве, и происходит в национализме вырождение заимствованной у христианства идеи соборности в безличностный коллективизм. Это обожествление родовой стихии и делает национализм разновидностью неоязычества.
Только в Церкви Христовой мы видим сверхъестественное сочетание несочетаемого – личности и соборности, «индивидуализма» и «коллективизма». Так, только в Церкви возможно Царю и Богу стать последним и погибнуть за народ. Только в Церкви мыслимо непрестанное общение, да ещё на «Ты», с Царём и Богом каждого гражданина Небесного Царствия! И только в Церкви, наконец, об одном кающемся грешнике возможно больше радости, чем о девяносто девяти праведниках. Это примеры крайнего «индивидуализма» церковной жизни – предельной ценности всякой личности. Также (как бы крайний «индивидуалист») царь и пророк Давид в своей гениальной поэзии общается с Богом – один на один – вокруг, словно фоном, плоской декорацией, «мятутся народы», «замышляют тщетное». (Пс. 2:1)
И здесь же, в Церкви, примеры крайнего «коллективизма», соборности и единых для всех правил – уставы предписывают даже состав пищи, допустимый в тот или иной пост, в тот или иной день, чего нет даже в армейских уставах! В такой дисциплине воспитывает Церковь чад своих, и отсюда же рождается в душах соборность – от общих праздников и постов и молитв…