Сказка 247-В (обновлённая версия)

Наиболее важным из законов, в контексте затронутой в настоящей статье проблематики, является закон, регламентирующий порядок функционирования рынка Госзакупочной деятельности в системе Государственного Заказа. Нормы права, лежащие в основе этой деятельности, постоянно актуализируются, приводясь в соответствие к требованиям и ритму современного общества.

Там нет ничего особо заумного. Чтобы разобраться в них и понять, где именно тебя наёбывают и наёбывают ли вообще, достаточно руководствоваться правилами общей логики. Но тут уж, без обид, как говориться, – кто на что учился…

В силу известных причин, не хотелось бы особо разглагольствовать на эту тему. Единственное, что в аспекте вышесказанного считаю просто необходимым отметить, то это то, что все проблемы этого мира кроются в нашем отношении к пидорастии.

Дело в том, что из двух зол, в подавляющем большинстве случаев, выбор делается в пользу моральной формы пидорастии, в отличие от физической (физиологической). А ещё в несколько превышающем приемлемую норму уделе уже реализованных случаев сделанный выбор и вовсе не представлялся выбирающему никаким-таким злом, а изначально носил вполне приемлемый для его внутреннего ощущения достоинства и справедливости характер.

Что касается лично моего отношения к пидорастии, а именно к выбору из двух зол одной из её форм, то я априори не отношусь ни к какой из возможных её форм, поэтому и в контексте выбора из двух зол подобный вопрос для меня стоять просто не может изначально. Извините уж за мой несгибаемый перфекционизм в этом отношении, но по-другому я не умею.

«По-другому не умею-2»

Игра игрой, но обеспечение достойного прожиточного минимуму для граждан, находящихся внизу турнирной таблицы, это прямая обязанность государства, – возразит недоверчивый читатель. Бабушки, просящие милостыню, являют собой наиболее выразительный индикатор того, что в систему закралась ошибка.

Во-первых, в системе, действительно, есть ошибка. Но она туда не закралась. Она туда внедрена целенаправленно и находится там на своём месте под охраной среднего класса твоих же сограждан, к коему в приличном обществе себя относят все без исключения. Однако, независимо от тех соображений, исходя из которых ты относишь себя к среднему классу, понять существо этой ошибки дано далеко ни каждому. Например, вышеозначенные бабушки, как правило, далеки от этого понимания.

Оглупляющая массы пропаганда, демонстративно фиксирующая эту ошибку в глубине идейного противостояния между левоцентристской системой ценностей, наиболее характерной для командно-административной экономики госплана, и правоцентристской системой ценностей, наиболее характерной для рыночной экономики, – делает своё дело. Однако, ошибка эта не в глубине противостояния этих двух систем, а на их стыке, которому и посвящена большая часть текста настоящей книги и цветная картинка на саморазворачивающейся странице-вкладыше к рассказу «Волновая теория финансовых струн или трактат о помидорах» (см. на стр. 173).

Более того, и это во-вторых, подавляющее большинство таких бабушек добровольно отдаёт свою пенсию своим неблагополучным внукам на наркотики. Поэтому, чем больше пенсия, тем больше доза. Я сам тому живой пример. Правда у меня это непрям наркотики в смысле запрещённых веществ (наркотик – это просто образное выражение такое, выражающее зависимость от чего-либо), а просто привычка жить, социализировавшись с окружающей средой в условиях тотальной безработицы (три сокращения занимаемой мною должности подряд за последние 5 лет). Хорошо, что я в состоянии контролировать размер своей «дозы», и поэтому нахожу способ отказаться от помощи таких бабушек (в данном случае моей одинокой матери-пенсионерки), но большинство моих сограждан, оказавшись в подобных условиях, не могут найти в себе силы для такого отказа и невольно в пассивной форме начинают высасывать из своих престарелых родителей больше, чем они могли бы им дать без ущерба для себя.

Что же касается возможности набить кишку на 15-20 т.р. в месяц пенсии, или на 10-15 т.р. соцпособия по безработице, то по состоянию на 2023 год это вполне реально. Да, хотелось бы больше, но тогда и «трутней» будет больше. Это как с идеальной медициной в идеальном обществе – сразу всем наименее конкурентноспособным гражданам станет вдруг выгодно болеть. Чтобы болеть и быть трутнями было не выгодно – имеем то, что имеем, – с учётом, конечно же, той поправки на ветер, что каждый гражданин должен иметь право на свободу максимально широкого высказывания для той целевой категории своих сограждан, с которой он в наибольшей степени самоидентифицирует себя и которая способна защитить свои интересы посредством не только (не столько) демократического большинства, но и (сколько) посредством высокого качества тех логических конструкций, на которые это высказывание опирается.

Не умалено ли наше право на подобные высказывания, узнаем далее по тексту. Тем более я уже несколько осмелел и передумал отмалчиваться, решив всё-таки высказаться по существу…

«Игра»

Тут важно понимать, что с самой дикой природой человек не играет, – чтобы убить мамонта и накормить свою семью или чтобы защититься от непогоды и хищников, ему приходится трудиться совершенно не в игровом поле, а рисковать своей жизнью реально. Однако,

когда все накормлены, запасы жизненно необходимых благ созданы на достаточно длительный период, чтобы иметь возможность не думать о гастрономических или иных потребностях в ближайшей перспективе обозримого будущего;

когда элементарные технологии, позволяющие с гарантированным постоянством воспроизводить эти запасы в необходимых количествах, освоены,

– человеку становится скучно, и он начинает испытывать потребность в роскоши избыточного благосостояния, согласно своего достигнутого индивидуального статуса.

Чтобы определить свой индивидуальный статус в обществе среди множества других себе подобных людей, убивать этих людей, как в своё время убивали мамонтов, совершенно не обязательно, для этого и существует её величество Игра.

Но дело в том, что пока люди не научены культуре своего общежития, обеспечивающей гарантию безопасности для всех добросовестных членов человеческого общества, ни о какой нормальной игре речи быть просто не может. Игра в таких условиях возможна только в одни ворота. До этого дня люди ещё ни разу не играли в двое ворот. Предлагаю приступить немедля. Правила игры см. в книге «Книга» (рабочее название; действительное же название – «Сказка 247-В») на странице-вкладыше к рассказу «Волновая теория финансовых струн или трактат о помидорах» (см. на стр. 173), смотреть которую, не прочитав все предыдущие страницы книги, строго запрещается.

Честно говоря, эту книгу, которая называется «Книга» (в прологе №2 Вы поймёте суть этого названия), но название это рабочее, а действительное же её название – «Сказка 247-В», то есть настоящую книгу, которую Вы сейчас держите в руках, ощущая полиграфический запах её краски и лёгкое дуновение ветерка от перелистывания её прохладных страниц, или юзаете электронную её версию, ничего такого не ощущая, следовало бы начинать со слов: «Если чисто гипотетически допустить, что в основе классового превосходства лежит экономический обман, а не трудолюбие и талант, то подобное допущение не даст нам ровным счётом ничего». Дело в том, что любая гипотеза должна произрастать не из формальной любознательности, а из потребности практического смыслоизвлечения, вся польза от которого, в данном случае, фокусируется в одной простой истине: а если, собственно, талант и трудолюбие позволяют нам умело использовать в своих личных интересах инструмент экономического принуждения, основанный на обманных манёврах экономического мышления, не подвергая при этом себя опасности быть разоблачёнными и, главное, не подвергая опасности для жизни и здоровья обманываемых нами людей, как, например, безобидный финт ушами в шахматах, когда противник, как заворожённый, вынужден наблюдать за шевелением ваших ушей, отвлекаясь от сути разыгрываемого на доске гамбита слона, одно только ухо которого гораздо больше всех вместе взятых ушей участников шахматного поединка, то о почему бы и нет? Как говориться, – кто на что учился. А если по окончании турнира проигравшая сторона в ярости смахнёт с шахматной доски оставшиеся фигуры, одев её на голову своего более сообразительного противника таким образом, что его ухи попадут в крайне стеснительное положение, то смотрящие за порядком и специально для этого обученные наши с вами сограждане вмиг отреагируют на создавшуюся экстренную ситуацию и защитят ваши уши от чрезмерного их стеснения разъярённым лузером.

Так вот, в этой книге, которая, на самом деле, вовсе и не «Книга», мы чётко проследим за линией крамольного обмана, красной нитью проходящей чрез всю толщу её страниц, научаясь грамотно противодействовать различным финтам ушами, исходящим даже из самого верхнего законодательного уровня, и где то ближе к середине второй четверти дадим экспертное (по своей доказательной сути) заключение в виде графической иллюстрации современной теории финансово-экономического обмана с чётким указанием курса, как с ним бороться, не раскулачивая при этом друг друга, – до раскулачивались уже в своё время, хватит.

«Маленькая онтология большого насилия»

Люди на интуитивном уровне чувствуют, что над ними производят эксперимент неоправдано-избыточного насилия, проверяя на прочность их человеческое достоинство и самоуважение. Дело не столько в их недостаточной талантливости и, как следствие, недостаточной конкурентоспособности и востребованности в обществе, сколько в их неспособности проводить подобные эксперименты над другими, становясь самим частью ими же ненавистной системы избыточного насилия.

Эта их неспособность выскакивает, как чёрт из табакерки, в самый не подходящий момент, когда, казалось бы, ничто не предвещает беды, когда всё ровно и в личной жизни, и на работе. Всё, да не всё…

Когда-то, не так давно, но и не вот чтобы уж прям совсем недавно, – на столько давно, чтобы успеть забыться в памяти окружающих тебя людей, коллег и смешаться со следами других не менее важных событий, но не настолько давно, чтобы списаться со счетов свято памятного долга по упущенным из-за тебя возможностям личного обогащения для начальствующих чиновников вышестоящего звена и, как следствие, причинённого тобой (в связи с этим долгом) ущерба их жесточайше уязвлённому самолюбию, – ты совершил быть может единственный в своей жизни порядочный поступок, отказавшись откатывать чиновнику с производства по госконтракту или брать этот откат самому, чтобы поделиться с чиновником вышестоящего звена, или отказавшись расторгать (не заключать) государственный контракт с нежелающим делиться с оплат по нему контрагентом, или отказавшись увольнять неугодного для чиновника вышестоящего звена сотрудника, отказавшегося, так же как и ты в своё время, брать откат с производства по госконтракту или расторгать (не заключать) госконтракт с нежелающим окатывать контрагентом. И вот теперь в отместку за всё это система неумолимо сжирает тебя, тупо пропустив через целую избыточно затянувшуюся серию сокращений штатно-должностной численности сотрудников организаций, в которых ты пытаешься закрепиться на профессиональном поприще. И ведь ничего никому не докажешь – сокращения штатно-должностной численности относятся к форс-мажорным обстоятельствам непреодолимой силы, а значит не подлежат оспариванию в судебном порядке. Увы.

Жена почти на 10 лет моложе тебя и, не смотря на двоих совместных детей, она не подписывалась на то, чтобы хоронить свою молодость рядом с таким неудачником, как ты. Это не её война. Она не давала клятву защищать до последней капли крови и до последнего пенса в своём кошельке, те ценности, которые защищаешь ты, тоже, вроде бы, не дававший такой клятвы, но уверовавший во что-то там себе на уме мало кому, кроме тебя самого, понятное.

Трусость непротивления системному насилию, когда его неоправданная избыточность уже давно доказана себе самому самим же собой, окончательно добивает человека, сводя остатки его достоинства в могилу самозабвения.

Но не локтекусательные самобичевания из-за упущенных возможностей минувших лет, посвящённых безуспешной борьбе с системой избыточного насилия, ломают человека, неумолимо парализуя его волю к дальнейшему сопротивлению, а страх потерять последнюю возможность обрести утешение хотя бы в дешёвых суррогатах плотских удовольствий, выражающих простые не искушённые интеллектом человеческие радости, которые еще пока могут себе позволить его истерзанные извечной борьбой с ветряными мельницами душа и тело.

Токсичность человеческого отчаяния, исходящего из самой его природы, органично вплетена в культурологический вирусный код не только интеллигенции среднерусской полосы, но и в саму универсальную онтологическую основу бытия человеческого существа, как такового. По умолчанию считается, что никакого такого специального системного насилия, тем более избыточного, над человеком, тем более над современным, нигде во всём мире, тем более в нашей стране, не производится. Что, мол, каждый человек сам виноват в своих неудачах. Типа, каждый сам себе режиссёр, кузнец, швец (устарелое портной), чтец, жнец и на дуде игрец.

Но так ли это, на самом деле?

У каждого умерщвляемого системой избыточного насилия индивида есть своя история. Не зависимо от уровня, на котором ты пытаешься реализоваться в профессиональном отношении, система вся на сквозь пропитана неоправданно-избыточным насилием коррупционной природы. Колыбель этого насилия не в нас самих, не в нашей общей человеческой природе или природе вещей, как таковой, не в тривиальности наших человеческих слабостей, связанных с вполне естественным стремлением каждого из нас найти наиболее лёгкий и не всегда законный способ для личного обогащения, что в совокупной массе подавляющего большинства своих случаев образует приемлемую поведенческую норму, а именно в противоестественным образом навязанных нам сверх нормы контрибуционных ценностях, делающих любую попытку сопротивления этому порядку технически невозможной.

Конечно же, мои буковки рассчитаны на тех, кто в состоянии различать характерные признаки системы оправданно-необходимого насилия от признаков системы неоправданно-избыточного насилия коррупционно-контибуционной природы. Так вот, ниже по тексту речь пойдёт не столько об этих признаках, сколько о самом математическом существе этого насилия, алгоритм реализации которого прописан в самом коде законодательного ядра, содержащего хитровыебанную системообразующую ошибку, которая лежит, как потерянные очки, на поверхности собственного же носа вне каких-либо аспектов право или левоцентристских говноидеологий, наиболее эффективным образом отвлекающих наше внимание от самого существа проблемы, связанной с практикой широкого применения алгоритмов неоправдано-избыточного насилия. Признаки можно подтасовать, существо – нет. Чистая математика, ёптать, – быть может чуть выше уровня начального образования, где-то на уровне средней школы 7-8 класса.

В это-то, как раз-таки, я и уверовал, как в Отче наш, только вместо молитвослова предпочитаю доказательную публицистику под модной терминологией нон-фикшн, удачно сочетающуюся с множественными вкраплениями в неё элементов художественного наива.

«Национальный вопрос»

Национальный вопрос, на сам деле, не существует:

1.) В лихие девяностые бандитские группировки формировались не только по национальному признаку. Люди убивают друг друга ради денег, а не исходя из чувства стайной принадлежности. Ради денег, многие родную мать готовы продать, хотя она по определению – часть стаи;

2.) Бороться надо не с богатыми, а с бедными. Надо стараться делать так, чтобы они вставали с колен и начинали самостоятельно мыслить, становясь всё более и более конкурентноспособными и, как следствие, более богатыми.

«Объяснительно-пояснительная записка по поводу предпредыдущего ранее опубликованного поста»

Госзакупки – это не что-то такое узко-специфическое из мира торгашей и грубой материи, чуждое интеллигенции. Это базисная надстройка всего нашего общежития. Расходные части государственных бюджетов стран всего вовсёммира состоят примерно на половину из фонда оплаты труда (з/п, пенсии, социальные пособия и прочее), а на вторую половину – госзакупки. Корпоративные бюджеты юрлиц – тоже самое, только там не госзакупки будут, а просто закупки. Бюджеты физлиц в свою очередь тоже условно можно разделить на плачение (фонетически более правильнее говорить «оплачивание», «оплату», «плату», но мне так удобнее) по счетам за услуги ЖКХ, банковским кредитам и прочее, а остальное – закупочная часть всякой всячины. Да и сам ФОТ (фонд оплаты труда) и, тем более, плачение по всяческим счетам, которое я совершенно условно зачем-то выделил в отдельную категорию, это тоже есть своего рода закупка "всякой всячины"; товар (всякая всячина, включая услуги и работы) – это, по большому счёту, и есть всё на свете без исключения, даже деньги в известной схеме "товар-деньги-товар" являются товаром, – просто игра слов такая. В экономике и политике много игры слов, привыкайте. Например, выдавая зарплату рабочим, мы покупаем их труд. То есть труд – это такой же товар, как и всё остальное, просто реализуемый на специфическом рынке труда. Даже Любовь – товар, за который мы расплачивается взаимностью, либо платим потом неустойку. В общем, надеюсь, пока понятно изъясняюсь.

Дальше будет чуточку сложнее, но, надеюсь, и интересней тоже…

Среднерыночная цена формируется из совокупного спроса и предложения госбюджетов, бюджетов юрлиц и физлиц. Однако центр её тяжести, исходя из совокупного объёма сделок купли-продаж на рынке госзакупочной деятельности и того обстоятельства, что главным участником рыночных отношений является государство в лице госзаказчика, смещается в сторону госзакупок. Если госзаказчик, в виду различных форс-мажорных обстоятельств непреодолимой силы, например война (кому война, а кому мать родна), будет позволять себе в отношении неугодных ему контрагентов (исполнителей государственных контрактов), которые не желают откатывать чиновникам с оплат по госконтрактам, задерживать эти самые оплаты на неопределённый срок, то этим контрагентам, не желающим откатывать чиновникам и, как следствие, оставшимся без обещанных им государственным заказчиком денег, нечем будет платить своим рабочим и кредиторам. Если рабочие – это быдло¹, которое завсегда подождёт сколько будет угодно хозяевам жизни, вплоть до гробовой доски, то банкиры ждать не будут ни единой секунды и вмиг заблокируют всю кредитную линию, ранее выделенную под закупку материалов и оборудования для обеспечения государственного заказа, с оплат по которому добросовестный контрагент не захотел делиться с недобросовестным чиновником. Выход один – либо башлять чиновнику, либо банкротиться и выходить из игры вообще. Таким образом рынок госзакупочной деятельности зачищается от добросовестной конкуренции, освобождая место для недобросовестной, готовой по умолчанию в цену государственного контракта закладывать маржу для откатов чиновникам, – благо рынок госзакупочной деятельности, учитывая его объем и полномочия госзаказчика, как главного участника рыночных отношений, позволяет смещать центр тяжести среднерыночной цены таким образом, чтобы эту маржу всегда было куда закладывать.

Кто-то прям сейчас в отношении моей персоны повертит у своего виска пальцем, утверждая, что никаких задержек в оплатах по обязательствам государственных контрактов в нашей стране, впрочем, как и во всех приличных странах приличного вовсёммира, давно уже нет. Да, мол, были когда-то, но с этим уже разобрались раз и навсегда.

И я совершенно буду согласен со своим оппонентом, казалось бы, не без основания крутящим в отношении моей персоны своим пальцем у своего же виска. Особых задержек в оплатах по обязательствам государственных контрактов за последние несколько лет, действительно, не наблюдается.

Дело в том, что рынок госзакупочной деятельности уже обучен и находится сейчас на пике своего коррупционного насыщения, в цену всех, без исключения, государственных контрактов по умолчанию закладывается маржа для откатов чиновникам, а значит необходимости применять инструмент своевременного неплачения, блокирующего оборотные средства неугодных чиновникам контрагентам, которые не желают с ними делиться с оплат по госконтрактам, больше не возникает – все, без исключения, вдруг стали угодны. Такое, к сожалению, бывает. И только поэтому (исключительно поэтому!) особых задержек в оплатах по обязательствам государственных контрактов сейчас не возникает. Кроме того, сам инструмент своевременного неплачения в своём потенциале остаётся в руках недобросовестных чиновников. И это юридически значимое обстоятельство прописано чёрным по белому в нашем законодательстве. Дальше, по ходу пьесы, я покажу Вам, где именно. Прошу проявить немного терпения. Кроме того, углубляясь далее в толщу книги я подробно расскажу, что такое мнимый государственный виртуально-энергетический внутренний долг и какую роль он играет в механизме избавления от неугодной коррумпированным чиновникам добросовестной конкуренции. Также, на примере ФГБУ «ЦЖКУ» Минобороны России, разберём механизм обезличивания персональной ответственности чиновника, избирательно применяющего в коррупционных целях инструмент своевременного неплачения. Дело в том, что когда оказывается так, что на плановой статье расхода вдруг нету денех, то их как бы нету во всех звеньях вертикали власти, начиная от самого госучреждения, заключившего государственный контракт, его довольствующего органа (департамента, ведомства, министерства) и заканчивая бюджетом муниципального и федерального уровней, а значит крайний всегда будет не чиновник, использующий инструмент своевременного неплачения для того, чтобы принудить плохо сговорчивого контрагента, исполняющего государственный контракт, откатить ему в карман с производства по этому контракту, а Путин. Иди попробуй ему предъяви.

В общем, предъявлять никому ничего не надо, – боже упаси. Тем более раскулачивать кого-то, – до раскулачивались уже в своё время, хватит. Надо просто убрать этот искусственно созданный вышепоименованный законодательный тромб из финансового кровотока нашего коллективного тела, чтобы естество добросовестной конкурентной среды и связанной с ней коммерческой выгоды приятным теплом растеклось по всем его даже самым отдалённым участкам. Для этого надо просто запретить нецелевое расходование денежных средств, задействованных в производственной деятельности в рамках обеспечения выполнения условий государственного контракта со стороны государственного заказчика и уже перенесших часть своей стоимости на стоимость конечной продукции. Всё. Делать больше ничего не нужно.

Кроме того, подробно разберём для чего именно им там всем наверху нужна эта война и вообще все войны современного вовсёммира, и связана ли эта причина с проблемой перенаселения земной поверхности.

«Тоха»

Под псевдонимом "Антон" скрывается Большой Пу. Это он специально перед выборами делает так, чтобы мои представления о современном тоталитарном обществе потеряли свою устойчивость и рухнули в пучину демократического плюрализма. Ну и, как следствие, чтоб я за него проголосовал. Важен ж каждый голос)

«Бесконечно долго извивающийся постскриптум закончился, наконец, сексом»

А-а-а, обезьяны, папуасы. А-а-а, наркоманы, пидорасы. А-а-а и зелёный попугай. А-а-а и зелёный попугай.

(это в качестве эпиграфа было)

Не важно чем, куда, и сколько долбятся наркоманы и пидорасы, важно чтобы люди были хорошие.

Хороший человек – это тот, кто не нарушает право выбора других людей на предмет того, кем они хотят быть: хорошими или плохими, – ограничиваясь лишь рекомендационным характером своего вмешательства в процесс их самоопределения. А люди, они такие, – если на них не давить, они, по умолчанию, к добру и свету будут тянуться. Ну или, по крайней мере, к золотой середине меж светом и тьмой, что, на сам деле, даже лучше первого.

Поэтому, уважаемые наркоманы и пидорасы, долбитесь чем угодно, куда угодно и сколько угодно, главное не ограничивайте право выбора других людей.

P.S.:

Если после неоднократных рекомендаций ребёнок всё равно выбирает неправильный путь, значит что-то не так с системными настройками более высокого уровня и выбивать дурь надо не из ребёнка, а из этого уровня. Значит менять, прежде всего, нужно этот мир, а не только и исключительно только этого ребёнка, и никого, плять, кроме него.

P.P.S.:

Пидорас не тот, кто долбится в зад, а тот, кого это волнует.

А кто же тогда тот, кто долбится в зад? – спросит взволнованный обыватель.

Не знаю, – спокойно ответит неискушённый обыватель, – меня это не волнует.

Наркоманы – это люди, имеющие нездоровую зависимость от чего бы то ни было. Все мы в какой-то степени наркоманы, требующие порцию любви и уважения к себе, не всегда основывая свои требования на реальной необходимости и соизмеряя их с желаниями окружающих. Иными словами, мы не всегда делаем правильный выбор, даже если на нашей стороне опыт и интуиция.

Так вот, существует особый сорт плохих людей – пидорасы. Пидорасы, исходя не из физической особенности их взаимоотношений с другими людьми, а из морального существа принимаемых ими решений и совершаемых поступков. Это люди, сознательно делающие нездоровую зависимость других людей ещё более нездоровой, вместо того, чтобы хотя бы ограничиться политикой невмешательства.

P.P.P.S.:

Современный фашизм, как и современная пидорастия – это, прежде всего, борьба с фашизмом и пидорастией. Подлинное заступничество никогда не будет направлено против абстракта идеологически выверенных идиом и злонамеренных воинствующих интенций, в каком бы отвратительном свете они нам не были бы представлены в реальности.

Настоящий современный защитник всегда действует от противного: если преступление против жизни человека или суверенного государства ещё не совершено, но нас уже склоняют к тому, чтобы мы шли убивать тех, кто намерен в будущем убить нас, то это и есть потенциальный фашизм и политическая пидорастия, которым не достаёт лишь одного для полной реализации своих целей – нашего молчаливого согласия.

Лучше не убить тех, кто реально был намерен убить нас и, быть может, рискуя самим стать впоследствии ими убитыми, чем убивать всех подряд, включая и тех, кто, в действительности, не имел намерения убивать нас, но коих мы ошибочно в этом подозревали.

Дело в том, что те, кого мы не убили, в благодарность за проявленные нами благородство и выдержку, связанные с преодолением нами своего страха быть самим впоследствии ими убитыми, не дадут свершиться подлинной злонамеренности, исходящей от тех, кто, несмотря на выявившееся отсутствие угрозы с нашей стороны, продолжает иметь намерение убить нас.

В этом есть суть баланса сил эволюционировавшего общества.

P.P.P.P.S.:

Ладно, так и быть, учитывая мнение Розика, что, мол, даже пьяный попугай знает, что один Сева и сто Поль составляют вместе славу прусского флота, поэтому пусть Крему будет присвоен гибридный статус административно-территориального образования совместного Кроваинско-Эрэфийского пользования.

Формальный аспект вопроса (де-юре) – на стороне Кроваины (Никитос же подписал сначала херню свою о передаче Крема, потом Бориска согласовал сие, когда время пришло, а за удовольствие, получаемое нашими царями от вершений судеб малых народностей, приходится платить теперь нам всем вместе, таков закон природы вещей), но по своей исторической сути (де-факто) Крем – прусский, по-этому – 50\50. Формальная сторона вопроса (де-юре) вполне конкурентно способна перед фактической (де-факто). Поэтому не надо тут ля-ля разводить.

Есть исчо моральная сторона вопроса, касающаяся права на самоопределение: Коль выбрали себе Родину, сделав ставку на лучшую жизнь в отдельном от Эрэфии плавании, то будьте любезны идти с ней до конца – и в горе, и в радости, а не бежать при первом же шухере к более могущественному хозяину, вместе с природным ландшафтом. Ставка сделана – ставка сыграна. Ландшафт оставьте в покое. Он не делим уже. Рождение Родины – это как рождение ребёнка, словно вылупившегося из небытия на свет божий, – обратно уже не влупишь!

Но Кроваинский народ должен доказать всему миру своё истинное великодушие и пожертвовать моральной стороной вопроса в пользу ценности многих человеческих жизней, которые можно ещё сохранить, сказав фойне нед.

Территория Кремского полуопострофа должна быть освобождена от фоенного присутствия обеих сторон. Только туризм и лёгкая промышленность, и Кроваинско-Эрэфийский секс в хорошем смысле этого слова. Убедил! Сдаюся🏳

«Грубый андеграунд нижнего мира и утончённая эстетика классического великолепия мира верхнего»

Так многие жители верхнего мира, купающиеся в ласково-озорных, согревающе-исцеляющих лучах общепризнанного и всеодаряюще-благодатного солнца, знают о том, что они, на сам деле, ничем не лучше многих жителей нижнего мира, застрявших, далеко не всегда по своей вине, в сыром и холодном подземелье невостребованного андеграунда. Но это совершенно не мешает им оставаться наверху. Многие из них (особо продвинутые в вопросах правоимения) даже и не скрывают того, что они достигли своего успеха в не совсем честном бою, а порой даже совсем в нечестном. Мой шеф, например, пренебрегая заключением государственных контрактов с первичными дистрибьютерами или с непосредственными производителями, наделёнными функцией дистрибьютеров, позволяет себе заключать государственные контракты с теми контрагентами, которые закупают материалы и оборудование по более низкой цене у ранее им же отвергнутых первичных дистрибьютеров (непосредственных производителей) с тем, чтобы продать их потом государству по более высокой цене, а полученную в результате финансово-стоимостную маржу распилить.

Учитывая то обстоятельство, что мой шеф далеко не единственный, если не сказать более, – крайне типичный, – представитель государственного заказчика, который закупает товары, работы и услуги для государственных и муниципальных нужд таким образом, чтобы в результате осуществляемой им закупочной деятельности всегда было чего пилить (см. предыдущий абзац про разницу в цене), то среднерыночная цена на закупаемую такими должностными уёпками продукцию (а других, менее уёпищных, закупщиков в этой крайне плохо отрегулированной системе государственного заказа просто и быть не может по своему определению) невольно смещает центр своей тяжести в сторону совокупно-коррупционного спроса главного участника рыночных отношений, коим и являются все эти педерастические лица, представляющие интересы государственного заказчика в своей совокупности. Все другие же потенциальные контрагенты, составляющее в своей совокупной массе естественную конкурентную среду, и гипотетически готовые предложить для государственных и муниципальных нужд наилучший продукт по наименьшей цене, даже и не рыпаются поперёк батьки в пекло, иначе не получат оплаты за свой труд до конца следующего отчётного периода, то есть от 1 до 2 лет.