День 7
Сразу и не проснулся. Глаза слипались и не хотели раскрываться.
Отворил форточку – свежий воздух ворвался вместе с запахом сена, кудахтаньем кур, шелестом листьев и прочими отголосками деревенской жизни. Пью воду и повторно разглядываю комнату. Ничего нового не нахожу, лишь явственнее рассмотрел рабочий беспорядок.
Выхожу и направляюсь в нужник. Идет длинная дорога в обход участка, и тропа напрямик через пасеку, где жужжат пчелы. Рискнул и пробежался мимо ульев. Удачно, меня пропустили и туда, и обратно.
На крыльце дома сидит женщина в тряпичной шляпе с широкими полями и вздыхает. Встретились взглядом – издали здороваюсь. Отвечают тем же и спрашивают:
– А вы кто?
Подхожу и объясняюсь. Уточняю:
– А Александр Сергеевич еще спит?
– Да, но сейчас я посмотрю, – она приподнялась, – меня Татьяна Илларионовна зовут.
Уходит, я покорно дожидаюсь.
Тело все измятое, хоть и ночевал не в палатке.
Выходит Александр Сергеевич с заспанным лицом и обтирает полотенцем круглую лысую голову. Он все язвительно подшучивал надо мной. Пошли в дом завтракать. Минуем спортивную комнату с тренажерами, восхитился этому. Александр Сергеевич застыдился лести. Сели на угловом диване в просторном зале. Перед глазами плазма, за ней комод набитый коллекционными фолиантами с позолоченными переплетами.
Татьяна Илларионовна приносит две тарелки омлета с ветчиной. Сглатываю слюну и тихо напоминаю о предпочтениях в еде. Александр Сергеевич громко смеется и зовет жену.
– Извините, что зря готовили, – говорю я с опущенной головой.
– Слазь вниз и принеси ему банку огурцов, – говорит Александр Сергеевич, – а мед ты ешь?
– Ем.
Александр Сергеевич достает из-под стола трехлитровую банку, наполненную съедобным золотом. Порезав белый хлеб, беру ломоть и густо намазываю медом. Сладко, вкусно, прихлебываю горячим чаем.
Татьяна Илларионовна вылезает из подполья с банкой и идет на кухню.
– Я так-то про огурцы пошутил, – прошептал мне Александр Сергеевич, – ну раз уж достала.
Приносят тарелку с соленьем, свежим болгарским перцем и зеленью. Пощипываю и оттуда.
Мимо проходит девушка лет семнадцати с симпатичным лицом и стрижкой каре. Одновременно здороваемся.
– Это моя младшая дочь, – говорит Александр Сергеевич.
Во время трапезы разговариваем по большей части обо мне. Из кухни доносится голос Татьяны Илларионовны, спрашивает меня о том о сем. Она временами подходила и справлялась, не надо ли чего еще?
Закончили с завтраком, выходим.
Александр Сергеевич показывает на кабинку и говорит:
– Холодный душ примешь?
Татьяна Илларионовна ухмыляется. Отказываюсь.
– А куда это ты собрался? – говорит Александр Сергеевич шутливым тоном, – пока ремонт на участке не доделаешь, мы тебя никуда не отпустим. Ну ладно, отпустим, но сначала все грядки нам вскопаешь. Ну-ка, дай паспорт посмотреть на минутку.
Татьяна Илларионовна все ухмыляется.
– Сейчас поедем уже, только разгрузимся, – сказал Александр Сергеевич и отбросил в сторону шутливость.
Из кузова пикапа он поочередно вытаскивал белые тканые мешки, а я принимал и складывал на земле. На этикетке значилось: «Рыбий протеин». Вот что так воняло в машине!
– Для чего это? – спрашиваю я.
– Кур кормить.
Садимся и отчаливаем. Прощаюсь с Татьяной Илларионовной, желает мне счастливого пути. Она вручила гостинец, банку из-под кофе с медовыми сотами внутри.
Пока едем, рассматриваю поселок. Все облагорожено, чисто, зелено. На перекрестке болтается старый, но исправный светофор.
Еще до выезда за пределы двора я приметил тень смущения на лице Александра Сергеевича. Словно его подъедала совесть.
– Помнишь про бугор? – говорит он, – доберись сначала туда, там и начинай путь.
Доехали до знака, где перечеркнуто название деревни, и остановились. С унылым лицом Александр Сергеевич произносит напутствие, а я от души благодарю за все, не показывая и толику возмущения за несдержанное слово.
Уехал. Может, у него своих забот полно. Меня подвозить – час с лишним времени терять, черт бы его побрал! До Канска шестьдесят километров, время уже одиннадцать. Попробуй еще выбраться из этого захолустья, этого тупика. Делать нечего, нет смысла лелеять надежду увидеть Байкал сегодня, самое меньшее завтра после обеда.
Почти никто не проезжает. Водители легковушек символически показывают в сторону, мол, едут недалеко и скоро уйдут с шоссе. Из чащи по лесной дороге выворачивает КамАЗ. Машу рукой. Место пассажира занято, понятно. Выезжает другой, водитель пристально посмотрел на меня и остановился. Вприпрыжку залезаю в кабину. Едет в Канск. Довезет до самого бугра!
В кузове шумно, поэтому особо не разговариваем. Спидометр неисправен, но по ощущению плетемся не быстрее 40 км/ч. Конечно уж лучше, чем пешком. Проезжаем в стороне деревню под названием «Огурец». Улыбаюсь и говорю:
– Оригинальное название.
Водитель смеется и отвечает:
– Тут разные названия попадаются. Угораздит кого-нибудь спросить, где живешь? И ответят: в Огурце!
– В районе краснодарского края федеральная трасса проходит через поселение «Счастливая жизнь», – говорю я, – и буквально через три километра эта же фраза перечеркнута на знаке. Кончился поселок, и счастливая жизнь тоже.
На дороге начинается подъем, ползем еле-еле. Еще вчера эта дорога казалась утомительно-длинной, а сегодня, несмотря на меньшую скорость, будто едем быстрее. Обратный путь всегда короче.
Останавливаемся напротив заправки, рядом висит указатель в сторону Иркутска. Прощаюсь, закидываю рюкзак на плечи и иду на поиски удачного места.
Миновал заправочную станцию и остановился утолить жажду. От жары во рту пересохло. Солнце не щадя лучится на землю, восполняет холодную ночь. Дорога покрыта щебенкой и засыпана слоем песка. Транспорт проезжает довольно часто, практически все дальнобои. Едут медленно, поднимая за собой столб пыли, который весь меня обволакивает. Никто не останавливается. Никто не хочет меня подбирать.
Проходит сорок минут. С раздражением провожаю взглядом медленно уходящие фуры. Постою еще минут двадцать и пойду отсюда, искать другие пути. Здесь мертвая зона, проезжающие только ухмыляются. Придется идти обратно на дорогу, ведущую в город. Сколько еще предстоит плутать перед тем, как выйти на трассу. Хоть бы километров пятьсот проехать сегодня.
Проходит 54 минуты. Еще пять минут и сруливаю отсюда! Здесь я только глотаю пыль.
Остается две минуты, проезжает поток машин. Проедет и пойду. Завершает цепочку военный Урал с черными номерами. Поднимаю руку и… останавливается! Осторожно забираюсь по вихляющимся навесным ступенькам в кабину и закидываю рюкзак. За рулем мужчина в засаленном камуфляже с растрепанными волосами и щетиной. На лицо признаки контрактника. Спрашиваю направление.
– Километров пятьдесят подвезу. Там на трассу выедем, – говорит он, оголяя передний ряд золотых зубов.
– Мне главное отсюда выехать, а то тошно уже здесь находиться.
Едем по сплошным кочкам, которые присыпаны щебенкой. Дорога совсем неважная.
– Еще километров 17 так трястись, – говорит контрактник.
Верно, поэтому желания подобрать меня не возникало. Впереди тянулся ужасный отрезок пути, а еще отягощать себя попутчиком. С другой стороны, все едут со средней черепашьей скоростью, скучно ведь, а так и поговорить можно было. Чего гадать, ведь удача мне подмигнула.
Урал – машина мощная, такое бездорожье для нее раз плюнуть. А вот еврофурам здесь несладко. Моя двойная удача – ехать на таком агрегате.
– Вы где служите? – спрашиваю я.
– На РАВ складах. Склады и автопарк я там в основном нахожусь.
– А срочники служат у вас?
– Да вроде был один…
Выехали за городскую черту на просторную трассу. Окно нараспашку, ветер приятно обдает лицо, аж волосы развеваются. Смотрю на прикуриватель.
– Работает? – спрашиваю я.
– Нет, а что?
– Да хотел телефон подзарядить.
Контрактник вытаскивает с верхнего бардачка блок с тремя выходами под автомобильный разъем. Достаю переходник и ставлю на зарядку.
Поначалу я ежедневно отписывался родным, где нахожусь. Позже они сами начали мне говорить, куда я подъезжаю. Они следили за моим движением за счет услуги провайдера связи. После я отписывался только словами, что все нормально.
Едем уже больше часа. Что может быть лучше для стопщика, чем просто ехать в нужном направлении? Но всему когда-нибудь придет конец, так и поездка на этой попутке завершается. Контрактник показывает в сторону железнодорожного переезда.
– Там за шлагбаумом самое то для тебя место, – говорит он.
Останавливаемся на съезде с трассы, так же осторожно слезаю. Рядом остановка, где сидят два школьника. Они удивленно вытаращились на меня. На переезде стоит покосившийся деревянный домик, во дворе которого небольшое поле, засаженное картофелем. На этом поле щуплый мальчик нехотя окучивает землю. Скорее даже делает вид, чем окучивает. На дворе лето, солнце. Хочется гулять и купаться, а не ковырять сорняки. Но видимо от урожая картошки зависит полнота тарелок на столе. Остается только смириться.
Через рельсы проезжают медленно. Встаю на обочину и поднимаю руку. Не проходит и пяти минут, как съезжает китайский грузовичок. Открывается окно и оттуда доносится громкий вопрос:
– Тоже на Байкал собрался? Садись, подвезу!
Может, сегодня не такой уж и плохой день?
– Я как-то подвозил одного паренька, программиста, – говорит водитель в солнцезащитных очках, – твоего единомышленника так сказать по способу отдыха. Примерно год назад. Тогда ему меньше повезло, чем тебе. Погода была ужасная: постоянно лили дожди, чуть ли не мокрый снег, а ночью вообще заморозок наступал. А он, как и ты, с палаткой да со всеми причиндалами на улице ночевал. Так что тебе повезло с погодой.
Соглашаюсь, что тут еще добавить.
Чем дальше заезжаю вглубь Сибири, тем больше любуюсь живописными просторами, сквозь которые пролегает дорога. Как описать красочные цвета растительного мира на возвышающихся до небес холмах, где густые загадочные леса? Самая богатая фантазия человека не приблизится к величию произведений матери-природы.
– А дальше куда поедешь? – спрашивает водитель.
– Собираюсь до Владивостока. Как там ехать, нормально?
– После Читы дорога хорошая. А до него путь отвратительный. И живность там куда крупнее, чем здесь. И на медведя можно напороться. Даже тигры амурские на дорогу выбегают. Смотри, как бы не сожрали тебя там в палатке, ха-ха!
Такого поворота событий я не ожидал. Я надеялся, что дикие животные к трассе не подходят. А говорят, что такое возможно. Но меня это не останавливает, не поворачивать же назад из-за этой новости? Нет, такому не бывать. Уверен, что животные просто так на людей не нападают, скорее они сами нас побаиваются. Главное, правильно себя утешить.
Ровная дорога временами сменяется дырявым полотном темно-синего цвета, асфальтом это не назовешь. Бывает, трясемся километров пять, а бывает, и тридцать. Когда преодолевали такие куски, скорость резко снижалась, да и китайский грузовичок не приспособлен для суровых российских путей. На рубеже колдобин нас с грохотом тряхнуло на кочке.
– И напоследок! – ознаменовал водитель, выезжая на гладкую дорогу, – дальше подобного не встретим.
Солнце снижается, окрашивая пространство яркой желтизной, словно алхимик превращает неблагородный металл в золото. Впереди небольшая речка с подступом, заворачиваем туда.
– Надо бы охладиться, впереди долго реки не будет, – говорит водитель, – сходи тоже умойся.
Выходим. Глаза пожирают местную красоту: хвойно-зеленые сосны, землистые утесы, каменистое побережье реки, нежно-голубое небо и белоснежные облака. Водитель снял футболку и обливается водой. Я тоже оголился. Ох, холодная! Освежились, отправляемся дальше.
Въезжаем в город Тулун, трасса проходит через него. На Т-образном перекрестке останавливаемся. Водитель говорит, что наши пути расходятся. Желаю удачи и выхожу.
В очередной раз завезли меня в город. Придется выбираться, здесь меня никто не подберет. Открываю рюкзак и вытаскиваю свитер, температура идет на убыль. Подъезжает машина.
– Куда едешь? – спрашивает водитель.
– В сторону Байкала, подвезете?
Водитель меняется в лице, резко отрывает: «Нет!» – и дает отсюда газу. Вот клоун.
Закидываю ношу и отправляюсь в путь. Прохожу монолитные пятиэтажки. Водитель сказал, что город маленький, но я все иду и иду, края не видно.
Городские многоэтажки сменились деревенскими домами. Решил остановиться, попытать счастье. Место неудачное: обочины нет, только поворот во двор. Машины хоть и едут, но все разгоняются. Каждая третья такси, значит я еще в городе. Становится темно и страшно. Шучу, только темно.
Прошло больше получаса. Через дорогу аккуратная полянка, можно там разбить палатку. Лень искать место получше.
Из дома во двор выходит женщина и неуверенно семенит в мою сторону. Она подошла вплотную и обдала меня проспиртованным выхлопом.
– Я давно на вас уже смотрю, – говорит она, – никто не подбирает?
– Да, пока никто, – отвечаю и отвожу лицо в сторону.
– Может, вам воды надо? – участливо спрашивает она.
Приятно, когда посторонний человек проявляет заботу. Мне бы лучше переночевать где, но навязываться не буду. От услуги отказываюсь, воды у меня вдоволь. Видимо, хмель еще не выветрился – женщина пустилась в разговоры.
– Тут каждую неделю разбиваются машины, – говорит она, – эх, так гоняют. И такие молодые парни все, а насмерть расшибаются. Так нелегко здесь жить. Я встаю в шесть утра, отправляю детей в школу и до самого вечера занимаюсь хозяйством.
– Так все же так в деревни живут?
– Какая еще деревня? Здесь город, Тулун!
От последнего факта я встал в ступор.
– А вы куда едете? – говорит она.
– Да в сторону Иркутска. На Байкал.
– Ох, сегодня днем как раз сосед уехал в Иркутск. Мог бы и вас подвезти, если бы чуть раньше тут оказались. Эх, уже ничего не поделаешь.
Я развел руками.
Больше здесь делать нечего, решаюсь пройти дальше. Прощаюсь с женщиной и вопреки задуманному ночевать на полянке, иду вдоль дороги. Город будто только начинается! А я рассчитывал дойти до окраины.
На светофоре проехала спортивная Хонда. Из затонированных стекол был виден взгляд, который пристально осмотрел меня. Я вышел на длинный дорожный мост. Впереди та же Хонда стоит на аварийном сигнале. Когда я с ней поравнялся, из окна раздался голос:
– Путешествуешь?
– Да, – отвечаю я и смотрю в салон, где сидят три молодых парня.
– На Байкал, как и все?
– Ну да, на Байкал, а куда же еще? Тут до него считай рукой подать.
– А чего на ночь глядя-то? Есть квартира пустая, можешь там переночевать.
Конечно, такое предложение немного смутило. С другой стороны, чего взять с путешественника-голодранца? Чтобы идти на какой-то обман, должна быть нажива. Минуту стоял и мялся.
– Да не боись, байкеры – люди добрые, – говорит ободряюще водитель.
– Ну раз байкеры, то ладно.
Неуклюже перелез ограждение и втиснулся к ним в авто. Тянут руки и представляются. За рулем Андрей, крупный в обтягивающей футболке, рядом Антон, худой и вытянутый, а со мной на пассажирском теска Дима. Ребята общаются между собой. Дима расспрашивает меня о всяких мелочах. Едем минут пятнадцать.
– Мне сказали, что Тулун город небольшой, – говорю я, – а что-то не похоже.
– Он узкий, но сам по себе довольно длинный, – говорит Андрей, – так что это как ехать.
– А кто-нибудь может довезти меня до трассы утром?
Ребята переглянулись.
– Ну я могу, – говорит Антон, – перед работой как раз. В восемь утра.
– Отлично! – говорю я, – то, что надо.
Мы обменялись номерами.
Остановились. Пересаживаемся в другое авто. Дальше еду только с Андреем до его пустующей квартиры.
– Там сейчас ремонт, но жить можно, – говорит он.
Останавливаемся у подъезда пятиэтажки. Поднимаемся на четвертый этаж. Андрей открывает темную металлическую дверь и заходит, я следом. Он шаркает рукой по стене. Щелк – в прихожей озарились обшарпанные стены и красный деревянный пол. В конце коридора виднелась пустая комната с недавно поклеенными обоями. Проходим вглубь. Андрей показывает убранство, во второй комнате стоит двуспальная кровать на махровом ковре. Хорошо же мне будет на ней спать.
Андрей немного постоял со мной и попрощался. Я остался наедине с приятным чувством благодарности.
Первым делом пошел в душ. Надо сменить футболку, нынешняя уже засалена. Хорошо бы перекусить, днем я жевал только орехи, хотя особо не голоден. Обойдусь чаем. На кухне стоит чайник и мультиварка. Все покрыто внушительным слоем пыли. Не буду трогать, воспользуюсь своей горелкой. Вскипятил стакан воды и заварил пакетик. Сижу на мягкой кровати и попиваю чай вприкуску с цукатами. Сладко, вкусно, радостно.
Завтра уже доберусь до Байкала. Уже завтра… Еще недавно я ночевал рядом с Альметьевском и думал, как долго предстоит ехать, а сейчас оглядываюсь на прошедшую неделю и чувствую двойственность. Эти семь дней кажутся полугодовым путешествием, но все-таки они быстро прошли. И теперь я, словно Джей Гэтсби, стою на пристани и протягиваю руку, чтобы ухватиться за край желаемого, ведь оно так близко.
Перед сном проветрил спальню. Выглянул из окна, вдыхал ночной воздух и всматривался в огни города. Завожу будильник на семь утра и кутаюсь теплым пледом. Делаю глубокий вдох и медленный выдох, глубокий вдох и медленный выдох…
День 8
Утро начинается со знакомых ритуалов. До восьми время есть, поэтому не спеша пережевываю овсяные хлопья каши.
Время подходит к отбытию. Вчера договорились, что Антон сам мне позвонит. На часах 08:02. Не вытерпел, звоню ему. Через два гудка отвечает сонный голос: «Да не забыл я про тебя. Через пять минут подъеду». Собираюсь и выхожу в подъезд. Раздался скрежет замка соседней квартиры, оттуда выглянула женщина в строгом костюме.
– Здрасьте, – говорю я.
Женщина кивнула и уставилась на рюкзак. Она спрашивает:
– Спортсмен?
– Турист.
Спускаюсь по узкому лестничному пролету. Сажусь на лавочку у входа. Наслаждаюсь приятной утренней прохладой. Из домов выходят люди и медленно волочат ноги, похоже, на работу.
Подъезжает вчерашняя Хонда. Сажусь и сразу отдаю ключи от квартиры. Не дай Бог с собой увезти, а то неудобно получится. Интересуюсь жизнью местных ребят, сам Антон работает в сети сотовых салонов. Из всей его речи я только это и понял. Говорил он невнятно, проглатывал слова. До конца еще не проснулся.
– Я тебя там на кольце высажу, ладно? – говорит он.
Остановились на светофоре. С левого ряда из окна серебристой Тойоты высунулся парень и спросил:
– Пацаны, эта дорога идет на Иркутск?
– Да, все верно, – подтвердил Антон, – а можете паренька захватить? Он у меня тут сидит. Туда же едет.
Незнакомец поколебался.
– Надо остановиться и перетереть это, – говорит он.
– Езжай за мной, там есть парковка у кафе, там и решим, – сказал Антон.
Загорелся зеленый – тронулись.
– Вон, может, и до самого Байкала довезут тебя, – говорит Антон и смеется, – а ребята-то, видимо, совсем неместные. Смотри номера какие, с красным флагом.
И с кем меня еще судьба сведет?
Останавливаемся. Из Тойоты выходит массивный парень с черными уложенными волосами.
– Как пустить тебя в салон, мне надо твои вещи осмотреть, – говорит он, – я сам парень с улицы, знаю, что на дорогах творится.
Я человек не гордый, не протестую.
– Еще немного денег подкинешь мне на бензин, – продолжает он, – дорога неблизкая, а машину нагрузим тобой.
Антон удивленно вытаращил глаза и потихоньку пошел к своей машине. Я отрицательно помотал головой.
Вот ведь какой попался! Пускай едет себе, а я попытаю счастье на более дружелюбную попутку.
– Ладно, так довезу, – говорит он и открывает багажник.
Закидываю рюкзак. Он смотрит на мою сумочку с документами, которая болтается на шее.
– Ну-ка, открой, – сказал он.
Ничего интересного он там не нашел, даже складной нож не заметил. Прощаюсь с Антоном и благодарю его самого и друзей. Сажусь в Тойоту. На откинутом пассажирском сидении полулежа сидит девушка. Здороваюсь, в ответ прозвучало что-то недружелюбное. Ну и компания попалась, дорога обещает быть долгой.
Едем, водитель расспрашивает о всякой ерунде и впадает в эзотерические размышления о жизни… еще один попался. Как тяжело так общаться. С таких тем легко съехать на личности.
Девушка все это время лежала уткнутая лицом в дверь и всхлипывала, демонстративно вытирая салфеткой выдавленные капельки слез. Она попросила сделать остановку.
Припарковались у придорожного кафе. Девушка побежала в туалет. Мы дожидались на улице.
– Что с ней случилось? – спрашиваю я.
– Да это из-за тебя, что подобрали, – невозмутимо отвечает парень, – она была против, не хотела.
Я опешил.
– Тогда давайте я лучше сойду.
– Не-не, не стоит, довезем уже.
Садимся и едем дальше.
Нет желания разговаривать. Водитель представился Сашей. Он все задавал философские вопросы и сам же на них отвечал. Говорил он без умолку и тихо, почти шептал. Еще из окна вырывался ветер и уносил его слова в сторону, поэтому я решительно ничего не понимал из сказанного. Впрочем, мне и не интересно, но для приличия в нужные минуты я с согласием кивал. Единственное, что меня радовало, – скорость движения. Она не опускалась ниже 150 км/ч. Лихо, зато быстрее доберемся. Не то чтобы я торопился скорее приехать на озеро. Нет, я жаждал вырваться из гнетущей компании. Поэтому так важно, чтобы люди подвозили добровольно.
За время пути меня не раз спрашивали, хожу ли я на парковках в поисках попутного движения. Я отвечал, что напрашиваться – не мой вариант. Когда просят об услуге в лицо, отказать тяжелее, а некоторым и вовсе невозможно по своим особенностям. Получается, подвозят против воли. В авто создается тяжелая обстановка, беседа не вяжется, а если возникнут проблемы в пути, то можно стать козлом отпущения. Нет, лучше я буду тянуть руку.
Девушка осознала бессмысленность обиды и сменила тактику. Она медленно преобразовала кисло-обидчивое настроение в злобно-вредное. Но со временем девушка окончательно раскрепостилась. Саша все нежно прикасался к ее ногам и ласково называл «Снега». Да и ко мне немного попривыкли. Неприятное ощущение присутствия незнакомца улетучилось.
Время начало первого.
– Надо бы заехать перекусить, – говорит Саша.
Останавливаемся возле двух кафе. Первая совсем непримечательна и больше похожа на продовольственный магазин. Вторая, напротив, располагает к себе. Она сколочена в виде бревенчатой избушки с яркой вывеской: «Теремок». Саша задумался.
– Какое место из двух выбрать? – говорит он.
Для меня разницы нет, я не собирался кушать. Сказал, что нет денег на кафешки.
У входа стояли дальнобойщики, Саша спросил у них совета, что довольно умно. Уж им-то известно, где хорошо кормят. Водители частенько указывали на закусочные со словами одобрения или порицания.
Жребий пал на первый вариант. Зашли внутрь, Саша повернулся ко мне и сказал:
– Я понимаю, ты путешествуешь налегке, так что закажи себе тоже. И не стесняйся, закажи, как положено, первое и второе.
Вот тебе на! Еще пару часов назад этот товарищ требовал деньги на бензин, а сейчас сам готов раскошелиться во благо моему желудку. Чудеса.
– Иди, смотри сам меню, – говорит он, – не я же буду тебе заказывать.
Я начал робко перелистывать папку на барной стойке.
– Салат и макароны, – сказал я женщине за стойкой, – и кофе еще.
– А чего так мало? – говорит Саша, – возьми себе суп или еще чего-нибудь. А я забыл, ты же вегетарианец. Ну десерт себе посмотри какой-нибудь.
Кстати, я даже не признавался. Он меня сам «раскусил», когда узнал, что я читал Вадика Зеланда. Саша одобряет и Вадика, и диету.
Снега взяла солянку и салат с колбасой. Саша заказал только окрошку, которую ему нахвалила женщина за баром. Сказали, что все блюда заготовлены, но ждали мы томительные пятнадцать минут. Просто мы проголодались.
Хоть порции небольшие, наелся я от пуза. Неудивительно, за неделю желудок привык питаться двумя горстями орехов за целый день и сжался до невозможности. Снега, поковыряв солянку, нашла там перловку и брезгливо отодвинула тарелку. Саша не оценил расхваленную окрошку. Отхлебал ложки две и сказал, что слишком кислая.
Выходим. Снега направилась в уборную и не возвращалась оттуда ну очень долго. Я любовался на припаркованный у заправки чоппер. На широкое заднее колесо, на хромированные цилиндры и большую лобовую фару с козырьком. Эх, здорово путешествовать на мотоцикле! Разъезжаешь по бескрайним просторам, сам себе хозяин.
Вернулась Снега, оказалось, она еще никуда не сходила. Говорит, что перед ней захлопнула дверь цыганка с увесистым пакетом умывальных средств. Пошла пытать вторую попытку.
С заправки вышла укутанная в цветастые платки женщина с пакетом в руке. Видимо, та самая цыганка.
Хорошо после обеда. Доброта распирает, словно пары брожения винную бочку. Но с добротой приходит и сонливость. Снега, не стесняясь, откинулась и через минуту захрапела. И меня начало рубить, но я стоически держался. Саша тоже силился не заснуть. Бодрствовать вдвоем безопаснее.
Солнце движется к зениту, становится душно. Проезжаем водоем и сворачиваем к побережью.
– Ты не против искупаться? – спрашивает Саша.
– Конечно нет, я никуда не тороплюсь, – ответил я со скрытым сарказмом.
Мелководье поросло камышом и пахло болотом. Саша с отвращением прошелся вдоль берега и не рискнул зайти в воду. Так что едем дальше.
До Иркутска оставалось километров сто. Как бы меня снова в сам город не завезли. Достаю атлас, вглядываюсь и говорю:
– Вы меня только в городскую черту не ввозите. Оставьте на объездной дороге в сторону Улан-Удэ.
– Ладно, оставить так оставить, – говорит Саша.
Пролетели указатель, до Иркутска 15 километров. На часах ровно три. Байкал, жди меня! Следом отворотка на съезд, останавливаемся.
– Оставь свой номер, – говорит Саша, – ты парень шустрый, может, пригодишься в Петербурге.
Без проблем оставил номер и попрощался.
Радостно чешу по стрелкам указателей. На обочине стоит фура, спрашиваю у водителя, правильно ли иду. Он с недовольной миной подтверждает.
Поднимаюсь в небольшую горку и стаскиваю рюкзак. Место превосходное, и машины проезжают часто.
Вдали виднеется человек, идущий скорыми шагами по направлению ко мне. Чем ближе он продвигался, тем отчетливее виднелся большой рюкзак за плечами и гитара в чехле. На лицо признаки путешественника. Мне было бы тяжело еще и шестиструнную подругу за собой волочить. Я и так руководствовался соображением, что чем меньше возьмешь, тем лучше.
Наконец ко мне подходит парень лет восемнадцати с сияющей улыбкой с длинными светлыми волосами, собранными в хвост, и с бронзовым загаром. Тянет руку и представляется Константином.
– Я сам из Белоруссии, – говорит он, – в пути с 11 мая.
– Ого, получается, это больше месяца прошло?
– Да я не тороплюсь никуда. Заезжаю в каждый город. Бывает, неделями там пропадаю.
Здорово, но каждому свое.
– Ладно, расходимся, – говорит он, – если кто остановится, спроси, есть ли место для меня, хорошо? – с этими словами он отходит буквально на пятьдесят метров.
Кажется, со стороны немного глуповато выглядит, когда я стою и голосую, а чуть дальше стоит и голосует другой человек. Словно два путника повздорили и принципиально решили искать попутку отдельно, при этом даже основательно не отдалились друг от друга.
Останавливается легковушка, внутри молодая пара. Говорят, что подвезут.
– А можете еще и того парня захватить? – спрашиваю я.
– Да все равно, – говорит водитель, – можем и двоих взять.
Машу рукой Косте, он подрывается и бежит к нам.
Загружаем багажник мешками и садимся в салон.
Спрашиваю у Кости о его маршруте.
– Да я с корешем одним странствую, – загорланил Костя, – он познакомился с девушкой в доме для всех.
– Что это за дом? – спрашиваю я.
– А ты че, не знаешь? – Костя с презрением покосился на меня, – это место, где все останавливаются. В общем, этот дурак поехал вместе с подружкой через Монголию, а я поехал через Тюмень.
Местами в его рассказе встречались едкие фразы, за которые становилось стыдно. Спросил на свою голову, лучше бы ты молчал! Он закончил, и больше я не тревожил его вопросами. Я перегнулся и спросил у водителя:
– А вы куда направляетесь?
– А мы тоже к водоему, – говорит он, – но на речку. Она протекает в стороне от озера, но часть Байкала мы зацепим.
– Там недавно местные рыбаки русалку выловили! – восторженно говорит девушка, – а еще здесь неподалеку на горе живет лама. Он несколько лет ничего не ел, не пил, жил закопанный в земле, а живой! Слышно, как сердце бьется.
Девушка воодушевлено рассказала еще пару местных историй о неведомых чудесах.
– Как-то сомнительно все, – сказал я, – не верить же всему, что показывают по телевизору? – я закусил губу.
Девушка нахмурилась. Обидел, похоже.
– И дыма без огня не бывает, – говорит она.
Молчу, а то высадят еще.
Поднимаемся по дороге и выезжаем за мохнатый холм. Открылся вид на красочный серпантин, ведущий к поселению, и… барабанная дробь! Байкал, я до тебя добрался! Бескрайние просторы глубокой синевы сливаются с небесами и создают впечатление нечто единого, словно нет границы между небом и водой. И все окружено лесистыми горами, уходящими вдаль за горизонт. Все затраченные усилия стоят даже того, чтобы просто взглянуть на это.
Остановились на минутку перед спуском. Водитель показывает на побережье, где можно разбить палатку. В километре от дороги тянется засохшая песчаная отмель, а рядом закоптелые здания и портальные краны. Не нравится мне это место. Надо бы проехать подальше.
С ветерком спустились, и наш транспорт уходит в другое направление. Косте предложили ехать дальше, ведь ему до Улан-Удэ, но он решил остаться на федеральной трассе.
Идем с Костей чуть дальше до заправки, где место получше.
– А ты как питаешься в дороге? – спрашиваю я.
Костя сверкнул глазами и ответил:
– А меня сама дорога кормит. А когда деньги нужны, то на гитаре в переходах играю.
Останавливаемся, голосуем вместе.
Тут же заворачивает небольшой манипулятор. За рулем худой парень, который что-то невнятно произнес. Понятно только, что едет он недалеко. Я сажусь, а Костя остается.
Водитель одной рукой правит, другой – доедает шаурму. Соус стекал по волосатому локтю, и водитель его облизывал. В салоне жара, так что соус наверняка приправлен потом.
– Не знаете, где можно устроиться с палаткой, чтобы красиво было? – спрашиваю я.
– Есть одно место, где речка снежная впадает в Байкал. Это возле Выдрино. Там отличное местечко.
Намотаю на ус.
Проехали километров пять, въезжаем в Слюдянку и останавливаемся. Молча стоим.
– А вы дальше не едете? – говорю я.
– А вам куда надо?
Вот истукан! Ничего объяснить не может. Ладно, надо выходить. Недовольно прощаюсь и выпрыгиваю.