Под защитой бандита

Пролог

Резкий порыв ветра заставляет вздрогнуть, от чего Дашуля начинает сонно кряхтеть. Оттягивать неизбежное нет смысла – ведь для этого я сюда и приехала. Открываю дверь подъезда и захожу в полумрак.

Свет в холле мгновенно вспыхивает. Неудивительно – современный жилой комплекс, здесь все устроено для удобства жителей, которые могут себе позволить подобный уровень жизни.

И тот, кто является моей последней надеждой, очень вписывается в эти рамки.

В навороченном лифте не только чисто и свежо пахнет, но еще и мелодия играет приятная. Как раз для расслабления. Вот только мне это не поможет. Мне вообще сейчас поможет только одно…

Лифт оповещает сигналом, и двери открываются.

На этаже все оформлено в том же стиле – шикарно, стильно.

Богато.

Впрочем, Паша всегда любил жить с размахом, благо, ресурсов на это у него было предостаточно.

Подхожу к нужной мне двери и нервно сглатываю. Поправляю слинг с крошкой, которая безмятежно спит и понятия не имеет, что наша жизнь только что круто изменилась.

Сердце сжимается от мысли, что с ней было было бы, если…

Шумно выдыхаю, отгоняя дурные мысли. Я здесь. Я смогла сбежать. Осталось дело за малым – попросить помощи у того, кто может и не захотеть ее оказать.

Но выбора нет. Или так, или наша с Дашей жизнь превратится в настоящий ад. Особенно после того, как я сегодня сбежала из дома ненавистного мужа.

Нажимаю кнопку звонка, и секунды до того, как щелкнет замок, тянутся невообразимо долго.

А когда ничего не происходит, я даже теряюсь. Как это? Только тут до меня доходит, что я, в общем-то, даже не подумала, что Князева может не оказаться дома. Что у него могут быть дела даже среди ночи. Что он, в конце концов, может быть не один или вообще уехать.

Паника мгновенно охватывает меня. Снова жму на звонок, судорожно соображая, как быть, если все же я приехала зря.

Сбегая от мужа-тирана, я думала только том, как спасти дочь. Паника и страх в тот момент не дали продумать последствия поступка. Уже после я стала искать – куда. В тот момент в голове была только мысль, что надо бежать из дома, и срочно.

Нажимаю последний раз на звонок и уже понимаю, что все, это провал. Остаться на улице с маленьким ребенком в чужом городе – это безумие. Особенно, учитывая мою ситуацию.

Как скоро Николай обнаружит мою пропажу? Сколько у меня времени, чтобы найти выход?

И главное – куда пойти? С малышкой на руках, практически без денег и вещей. Только сейчас до меня в полной мере доходит, что же я наделала. Кроме Князева мне обратиться не к кому. Да и он… Не факт, что согласился бы приютить. Если бы открыл…

Глупая надежда, что Паша в память о том, что было, захочет помочь, сыграла со мной дурную шутку.

Всхлипываю с трудом, сдерживая слезы. Нельзя быть слабой. Нельзя! Мне есть ради кого держаться. Не бывает совсем безвыходных ситуаций – так говорила мне мама.

Значит, надо просто успокоиться и подумать. Разворачиваюсь и иду к лифту, на ходу утирая глупые слёзы. Не хватало ещё, чтобы молоко пропало из-за них. Но вдруг слышу, как открывается дверь.

Оборачиваюсь и… Дыхание перехватывает – потому что вижу Князева. Он стоит в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер, и хмуро смотрит из-под бровей.

Неужели мне все же повезло?!

– Нина? – удивленно спрашивает он, а я медленно киваю, на автомате отмечая, что его голос стал ниже и более грубым. – Ты что здесь делаешь?

Разворачиваюсь к нему, успеваю сделать всего один шаг, когда его взгляд останавливается на моей малышке.

– Помоги, Паш, – тихо прошу его. – Помоги нам…

– 1 Нина -

Он довольно долго молчит. Просто смотрит. Но как! Мне кажется, в душу ко мне в этот момент забирается.

Я понятия не имею, о чем думает Паша. И от этого только страшнее. Ведь если он откажет… Тогда нам с дочкой некуда больше податься.

Наконец, Князев молча отходит в сторону и шире открывает дверь. Конечно же, я благодарна и такому приглашению. Торопливо захожу, вздрагиваю, когда слышу позади щелчок замка.

– Почему я?

Не этот вопрос я ожидала услышать в первую очередь. И не знаю, стоит ли говорить правду. Ведь он единственный, кто не побоится дать отпор моему мужу. Только у него есть достаточно власти для этого.

Вопрос – захочет ли? А главное – смогу ли я при этом сберечь свою главную тайну?

– Мне больше некому помочь.

Устроит ли его такой ответ? Убедит ли? Хозяин квартиры медленно обходит меня, встает напротив и пристально разглядывает.

Когда-то такой его взгляд очень смущал меня. Но вместе с тем давал ощущение, что я самая красивая. Сейчас же я со страхом жду приговора.

Взгляд Князева скользит по мне, останавливается на Дашутке.

– Твой? – он кивает на слинг.

– Да, да. Это девочка.

– Дочь, значит, – тихо протягивает он равнодушно голосом. – Родила…

Все силы, что у меня остались, уходят на то, чтобы не выдать себя. Ничем. От этого сейчас зависят наши с Дашей жизни.

– Как видишь.

Малышка начинает хныкать, копошится. Она вообще во сне часто ворочается, и, конечно же, спать вот так ей не очень-то удобно. Заметив это, Паша сильнее хмурится, отчего брови сходятся ближе, а у меня мороз по коже от такого взгляда.

– Можешь занять гостевую спальню, – произносит он, указывая направление, а сам уходит в другую сторону.

Я не спорю, иду куда сказали. Мое положение сейчас настолько шаткое и зависимое, что я не могу себе позволить ни лишнего взгляда, ни лишнего слова.

В комнате присаживаюсь на кровать и укачиваю малышку. Вот только Даша не просто так проснулась. Кроха хочет есть и теперь не уснет, пока не получит желаемое. Не уверена, что это сейчас уместно, но выбора нет. Или кормить, или очень скоро она будет кричать и надрываться как сирена, а смесь, которую я иногда даю, чтобы докармливать дочь, я, конечно же, не взяла. Не было времени.

Устраиваюсь поудобнее и расстегиваю кофту. Дашутка жадно набрасывается на грудь, сосет так, что даже чуть больно. Проголодалась малышка.

Как и всегда кормление успокаивает меня. Невозможно передать, что чувствуешь, когда рядом с тобой твой ребеночек. Когда ты его кормишь, прижимаешь к себе, а он потом пахнет молоком.

Я расслабляюсь настолько, что пропускаю момент, когда в дверях появляется Паша. Поглаживаю Дашу по голове, она хватается своими маленькими пальчиками за кофту, едва не рычит, пока кушает. И лишь когда пытаюсь поменять позу, замечаю, что мы уже не одни. Вздрагиваю и замираю под тяжелым взглядом Князева.

– Прости, она захотела есть, и если не покормить, то так и будет кричать, – тут же пытаюсь объяснить происходящее.

– Жду тебя на кухне, когда закончишь, – скупо произносит мужчина и уходит. Мы вроде снова остаемся одни, но я никак не могу отделаться от ощущения, что на мне до сих пор его взгляд.

Темный. Вязкий. Затягивающий.

В Паше всегда была странная притягательность, которой я не могла противиться. Наверное, именно поэтому у нас все так быстро закрутилось тогда, и потому я не смогла устоять, поддалась его чарам, позволив стать моим первым мужчиной.

Дашуня, наконец, наедается и снова засыпает. Мне страшно оставлять ее одну. Но Паша ясно дал понять, что ждет меня для разговора. Можно, конечно, прятаться здесь дальше, прикрываясь малышкой. Но что это решит?

Мне нужна его помощь. Ради этого я здесь. И я надеюсь, что Князев не откажется и не выгонит нас. За эти полтора года он изменился. Не могу сказать, в чем именно, но определенно изменился. Я это сразу почувствовала, едва оказалась близко.

Естественно, я знаю, что он тоже опасен. И именно поэтому мою тайну я буду скрывать от него. Да и ни к чему ему знать…

Укладываю дочь на кровать так, чтобы она оказалась максимально далеко от края, обкладываю подушками со всех сторон, выстаривая практически баррикады.

В голове невольно мелькает мысль, что сейчас Николай наверняка уже знает о том, что мы сбежали. Возможно, даже приказал своим людям нас искать.

И мне страшно. Боже, как же мне страшно, что он может нас найти! Тогда пощады не будет…

Из комнаты выхожу, только когда Даша оказывается в безопасности. Выглядит конструкция комично, но мне так спокойнее. В идеале вообще не оставлять ее, конечно. Но то, как Паша посмотрел на нее в первый раз, дает понять, что лучше не дразнить зверя.

Видимо, он не любит детей. Мы как-то до этого вопроса не дошли в своем общении, хотя следовало бы, раз уж так вышло. Но что уж теперь.

Кухню нахожу без труда. Квартира хоть и большая, но все же не настолько, чтобы заблудиться.

Мужчина сидит за столом, и как только оказываюсь на пороге, тут же попадаю под его темный взгляд. Требовательный, цепкий. Паша смотрит так, словно ищет ответы на свои молчаливые вопросы.

– Она уснула, – тихо говорю. Неловко заставлять ждать меня так долго, конечно.

Князев никак не реагирует, и это нервирует. Сейчас мне кажется, что передо мной абсолютно незнакомый мужчина. А ведь тогда, полтора года назад, мне казалось, что он – мой идеальный, моя половинка. Что я нашла того самого.

– Садись, – сухо произносит.

Торопливо подхожу к столу, отодвигаю стул, а у самой руки подрагивают. Стоит поднять взгляд, как понимаю, что это не остается незамеченным.

Нервничаю сильно, не знаю, с чего начать.

– Так что за помощь тебе нужна, Нина?

Вот и все. Тот самый момент.

– Мне нужна защита. Защита от моего мужа. Я сбежала от него, Паш. И если он… – голос садится, страх во мне слишком силен. – Если он заберет нас обратно, то убьет.

Выдыхаю, прикрыв глаза. Вот и все. Теперь выбор за ним.

– 2 Нина -

Князев молчит долго. Слишком долго для человека, который готов протянуть руку помощи. И моя надежда медленно, но верно умирает. На смену ей приходят безысходность и страх.

Опять липкий страх за дочь, за себя. Николай не пощадит, когда…

– Муж, я так понимаю, неофициальный.

Я даже вздрагиваю от его слов. Растерянно опускаю взгляд на руку. Кольца нет. Я его нарочно сняла, потому что… Да потому что паранойя мужа вполне могла включать в себя какой-нибудь жучок в ободке металла.

– Официальный.

Вижу, как Паша крепко стискивает зубы. Наверное, ему это неприятно, я не знаю. Меня вообще сейчас волнует только одно – безопасность Дашутки. Ведь если муж узнает правду, его ничто не остановит.

– Рассказывай.

Звучит не просто как приказ. Мужчина словно искры высекает голосом. Холодный, неприступный. Наверное, отчасти можно его понять. С его точки зрения я поступила не очень красиво тогда. Хотя я же оставила ему записку, передала через подругу. И потом долго ждала. Он ведь сам не пришел. Вот только имеет ли это смысл сейчас?

Я уверена, что за это время у Паши было много поклонниц. Он красивый, харизматичный мужчина, обладающий не только деньгами, но и властью. Конечно, я видела, как он влиял на женщин. Да что там! Я ведь и сама попала под эти его чары. Правда, мне казалось, что это взаимно. И ни разу Паша не позволил себе посмотреть на кого-то другого.

Но ведь столько времени прошло…

– Николай, мой муж, он… Он довольно жестокий человек, – нервно тереблю край кофты, не зная, как подступиться к главному. – Ему нужен наследник. Дочь не подходит. У его отца вычурное завещание и, чтобы все не забрал младший брат, Николаю нужен сын.

Мысли под тяжелым взглядом Паши путаются. Я очень нервничаю, пытаюсь унять дрожь, но не выходит.

– И что, ты же родила ему дочь, – буквально выплёвывает он.

– Родила, – соглашаюсь с очевидным. – Но больше не хочу.

– Что так?

Рискую поднять взгляд на Князева – на его лице циничная ухмылка. Жесткая, без намёка на снисхождение.

– Во время беременности он меня особо не трогал. Потом, когда выяснилось, что будет девочка, то сильно разозлился… – опускаю взгляд, боясь не сдержать слёзы. До сих пор страшно вспоминать тот день.

– Насколько сильно? – раздаётся резкий вопрос.

– Достаточно, – уклончиво отвечаю. – Во время родов были осложнения, только поэтому муж согласился подождать год. Но ситуация изменилась, и теперь… Теперь он требует сейчас.

– То есть ты так сильно не хочешь трахаться с мужем, что сбежала от него? Он настолько плохо тебя имеет?

Звучит, конечно, обидно. Сжимаю ладони в кулак, ногти впиваются в кожу, помогая усмирить гордость.

– Он пообещал забрать дочь и отдать в закрытый пансион, – тихо говорю. – Сказал, что выбраковка ему не нужна. Он хочет сына.

Конечно, я ни за что не расскажу ему, что вдобавок он скоро начнёт подозревать, что Даша не его дочь, и тогда…

Все эти месяцы я послушно вела себя, терпела его издевательства только с одной целью – подготовить побег. И если бы не прослушанный вчера разговор, я бы не бросила все на полпути. У нас с Дашей была бы нормальная жизнь, а Рязанов с его безумной семейкой остались бы где-то там, далеко.

– И ты за него вышла замуж, – криво ухмыляется Паша. – На что же ты повелась, если твой супруг такой никчемный? А? Ради чего побежала с ним шлепать штамп в паспорт?

Его голос пропитан злостью, ядом. Князев пытается держать лицо, но я чувствую – мой поступок до сих пор его задевает. И это дает крохотную надежду, что он ещё не остыл ко мне полностью.

– У меня не было выбора, Паш. Мне пришлось.

– Выбор есть всегда, – жестко чеканит он.

– Ты ошибаешься! – впервые вот так позволяю себе огрызнуться на его слова. Потому что… – Ты понятия не имеешь, через что мне пришлось пройти. Меня не спросили. Продали словно племенную кобылу на рынке!

– Ты могла прийти ко мне, – повышает голос Князев. – А не сбегать, обрывая связи.

– Не могла, Паш, – устало качаю головой. – Когда на кону жизнь матери, приходится делать выбор.

Поднимаю на него взгляд. Понимаю, что придётся рассказать хотя бы часть правды.

– Рязановы держали мою мать в заложниках, чтобы я согласилась выйти замуж за Николая.

Выражение лица Паши неуловимо меняется. В глазах будто бездна отражается, настолько темным и страшным становится взгляд.

– Ты замужем за Рязановым? С этого стоило начинать, Нина…

– Почему? – спрашиваю упавшим голосом. – Ты не поможешь? Это что-то меняет?

– Это меняет все…

– 3 Нина -

Это меняет все…

Три слова звучат для меня как приговор. Выходит, я зря пришла к нему. Зря рискнула остаться в городе. Надо было бежать сразу же. Тогда был бы хотя бы минимальный шанс, что мы скроемся от погони. А теперь время упущено – наверняка цепные псы Рязанова уже рыщут по городу. Без денег, без вещей – как долго мы с Дашей сможем прятаться?

– Нина!

Вздрагиваю, невольно вжимаю голову в плечи. Неспециально, но эта привычка уже стала частью меня. Живя рядом с Николаем, по-другому не получается себя вести.

– Посмотри на меня, – чуть мягче добавляет Паша.

Поднимаю взгляд, и слёзы отчаяния все же скатываться по щекам.

– Помоги, Паш, – шепчу едва слышно. – Я прошу… Я на что угодно готова… Только спаси ее.

– Он тебя бил?

– Что?

– Рязанов бил тебя?

Мне так стыдно отвечать. Отворачиваюсь, стирая дорожки слез со щек. Говорят, жертвам насилия стыдно рассказывать о том, что с ними было. Говорят, что это неправильно. Что в этом нет их вины.

Наверное, так и есть. Я не должна стыдиться. Это был не мой выбор.

И все же мне стыдно. Стыдно перед мужчиной, чувства к которому я заперла где-то глубоко в сердце. Я не хочу, чтобы он видел меня такой жалкой и поломанной, чтобы считал окончательно униженной.

– Это неважно…

Резкий звук отодвигаемого стула, а в следующее мгновение я тоже уже стою на ногах. Не сама. А потому что Паша меня буквально силой держит.

– Неважно? – цедит он, нависая надо мной. – Ты правда считаешь, что придя сюда за помощью можешь не отвечать на мои вопросы?!

Его агрессия пугает, и во мне срабатывает условный рефлекс, выработанный за эти полтора года, когда муж вот точно так же злился и орал на меня.

Сжимаюсь и замираю. В голове только одна мысль – переждать. Надо просто переждать вспышку. И не усугубить.

– Нина! Нинель!

Так звал меня только он…

– Ты меня слышишь?

– Да, прости, – едва шепчу. – Я больше так не буду. Я исправлюсь. Ты прав.

Заученные фразу привычно слетают с губ. Я будто снова стою перед Николаем, когда он ругает и готовит наказание.

А потом происходит странное. Паша громко чертыхается и обнимает меня. Я оказываюсь прижата к его груди, и впервые за полтора года ада, в котором единственный светом была дочь, я дышу. Не пытаюсь урвать вдох, пока хищник не видит, а именно дышу.

Соблазн плюнуть на предосторожности и рассказать всю правду становится практически осязаемым. И мне приходится буквально причинять себе боль, чтобы отрезвить.

Князев тоже мужчина. И тоже умеет мстить. Он тоже сильнее меня, и неизвестно, как поведёт себя, когда все узнает.

Поэтому я молчу.

– Я больше не буду, – бесцветно повторяю, сознательно отстраняюсь, удерживая между нами расстояние.

– Не будешь, – соглашается Князев. – Сейчас ты расскажешь мне все как есть. Я должен понимать расклад от и до.

Он, наконец, отпускает меня, отходит к окну.

– Ты поможешь?

– Помогу.

Всего одно слово, но оно словно возрождает меня.

– Я помогу тебе, Нина. – Затем оборачивается в сторону двери. – Помогу вам.

– Мне нечем тебя отплатить… Но после развода я смогу вернуть хотя бы часть акций фирмы отца, и тогда…

– Твою плату обсудим позже, – довольно резко перебивает меня Паша.

Киваю обреченно. Он в своём праве. Ведь это я пришла к нему за помощью. Ему и назначать, что именно он хочет. При этом его взгляд немного меняется, и меня пронзает нехорошая догадка.

– Или ты хочешь, чтобы я…

Князев молчит и в этот раз перебивать меня не торопится. То есть, выходит, он и правда хочет мое тело?

Это… страшно. Да, мы уже были близки с Пашей. Но сейчас, после всего, что со мной делал муж, одна только мысль о том, чтобы лечь в постель с мужчиной, вызывает неконтролируемую тошноту. Я стараюсь дышать медленно, понимаю, что любая ошибка может стоить мне и дочери спасения. Но пока я придумываю, как принять мысль, что мне придётся спать с Пашей, он ошарашивает меня новым вопросом.

– Как тебе удалось сбежать, Нина? Твой муж параноик. Наверняка он приставил к вам охрану.

– Да…

– Так как же вышло, что ты смогла не только уйти сама, но ещё и дочь забрать?

По голосу я понимаю его намёк. Неужели Паша и правда думает, что я ему вру?

И робкая надежда, которй я совсем недавно обрадовалась, снова оказывается под ударом…

– 4 Нина -

– Я давно планировала побег. Из меня не вышло примерной жены, – горько усмехаюсь. – Да и не было у нас семьи в том смысле, как должна быть. Ты прав, Николай – параноик. Поэтому я не торопилась. Мне нужно было не просто уйти от него – я хотела исчезнуть вместе с дочерью. Один из охранников согласился мне помочь, когда я буду готова.

– С чего вдруг? У Рязанова не настолько преданные люди?

Отвожу взгляд. Ответ на этот вопрос мне бы не хотелось озвучивать, но чем-то придётся пожертвовать.

– Игорь стал свидетелем того, как муж вышел из себя, – тихо говорю. – Было очень стыдно и некрасиво, и… Он пожалел меня.

Кажется, Паша превращается в камень. Будто и не дышит. И я боюсь, что он начнет задавать уточняющие вопросы, а я просто не смогу. Не смогу рассказать, насколько жестоко избил меня муж, что даже его человек проявил ко мне милосердие и вызвал после врача.

– Допустим, – наконец, произносит он. – Но судя по тому, что ты здесь, план твой не сработал?

– Я не успела подготовиться. Мне пришлось бежать раньше.

– Почему?

Я не могу рассказать правду, просто не имею права. И судорожно соображаю, как именно объяснить свой внезапный побег.

– Муж уехал по делам, срочно. Кажется, что-то случилось на стройке или ещё что. Он решил отдать дочь в пансион, понимаешь? Сказал, так я сосредоточусь на новом ребенке. Я не могла больше ждать, и Игорь помог мне, выпустил из дома, прикрыв.

По взгляду мужчины сложно понять, верит ли он мне. Мне остаётся только ждать вердикта.

– Телефон с собой?

Мотаю головой.

– В нем могут быть отслеживающие программы. Так сказал Игорь.

– Хорошо, – кивает Князев. – Иди отдыхай. Я подумаю, что можно сделать, – отстраненно добавляет он.

Что-то в нем неуловимо изменилось за время нашего разговора. Вероятно, я и правда теперь для него еще более жалкая, когда он узнал о моей семейной жизни некрасивые подробности. Это больно сознавать.

– Спасибо…

Я уже поднимаюсь из-за стола, когда в спину долетает ещё один вопрос

– Твой отец знает о том, за кого ты вышла замуж? Знает, что муж бьет тебя?

Это все равно что удар кнутом – озвучить все то, чего я так стыжусь.

– Мой отец мертв. Но ему было плевать, увы.

– Ты сказала, тебя продали. Кто?

– Он и продал. Просто я узнала об этом не сразу. Думала, что спасу маму, а оказалось… Оказалось так он избавился от нас обеих и получил в обмен хорошие деньги.

Ещё год назад эта тема вызывала у меня слёзы. Сейчас их уже нет. Муж отучил меня плакать по пустякам, как он говорил.

– То есть все дело в бизнесе?

– Вероятно. Меня в подробности не посвятили. Я случайно узнала, что в итоге Николай отобрал у отца компанию. Вряд ли те деньги принесли ему счастье.

– А твоя мать?

– Умерла. Вроде как несчастный случай, но я не верю.

Мой голос звучит бесцветно и устало. Да и я сама чувствую себя выжатой. Сейчас мне больше всего хочется оказаться рядом с дочерью и забыть все как страшный сон.

– Иди к дочери, Нина. Здесь тебе ничего не угрожает.

Разговор измотал меня. Не так я мечтала встретиться с мужчиной, который стал до меня первым во всех смыслах. Но теперь не до выбора. Спасибо и за то, что приютил.

Дашутка спит, разметавшись. Сладко сопит, и при взгляде на нее внутри все наполняется теплотой.

Мое солнышко. Любимая моя девочка. Как можно не любить своего ребёнка? Или же дело в том, что Николай подсознательно чувствовал, что она не его? Могло ли это быть?

Я впервые сплю спокойно. Рязанов мог заявиться ночью и потребовать лечь под него. Он считал меня вещью, у которой нет права голоса и нет возможности отказать ему. Но сегодня я, наконец-то, могу расслабиться, потому что здесь он меня не достанет. Не тронет. Хотя бы одну ночь.

И я настолько крепко засыпаю, что даже пропускаю момент, когда дочь просыпается. Она девочка активная, и каждое утро начинает с того, что суетится и ползает, осваивая новые движения.

Я вроде бы и слышу ее гуление, но сил проснуться не хватает. Похоже, организм окончательно измотался. Когда же у меня выходит, наконец, вынырнуть из марева сна и открыть глаза, я едва не кричу. Потому что в комнате Паша, а Даша у него на руках…